На задворках Галактики

Голос у него оказался очень мелодичным. Как будто не замечая того, что творилось в комнате, он легким шагом подошел к креслу, взял свою книгу и только тут соизволил обратить внимание на рассыпанные повсюду осколки.

— Как же это у тебя вышло? — немного удивленно сказал он и засмеялся. Как будто зазвенели серебряные колокольчики. — А право, так гораздо лучше, — мягко произнес вошедший и удовлетворенно окинул взглядом комнату. — Эта ваза только заслоняла свет и портила весь вид. Без нее намного светлее и просторнее, да и комната выглядит более изысканно. Я давно говорил, что от этой громоздкой вещи нужно избавиться, она здесь только мешает.

Я что-то промычал в ответ. Он с еще большим удовольствием оглядел помещение и снова взглянул на меня.

— Не надо расстраиваться. Эта ваза уже очень старая и стоит совсем недорого. Ценность ее невелика, — сказал он мне.

Я достаточно хорошо усвоил уроки маркиза Гонтри, чтобы знать, что ваза не старая, а старинная, такого-то века, такого-то стиля, и понимать ее истинную стоимость. Недорогих вещей в Картасоне не было. Но простой парень не мог в этом разбираться и поэтому я промолчал. Незнакомец ободряюще мне улыбнулся, захватил свою книгу и стремительно вышел из комнаты. А я подумал о том, как достоверно мне удалось сыграть перепуганного неуклюжего олуха, причем, не приложив к этому практически никаких усилий.

* * *

Прошло несколько дней, и я окончательно убедился, что все обошлось. Конечно, я не мог этого знать, однако серьезно подозревал, что тут имело место заступничество моего таинственного незнакомца. Но вот кто он такой, я никак не мог догадаться. Несомненно, он был из дворян. Одежда его была из тонкого дорогого материала, но одет он был довольно просто, и по его белой рубашке ничего нельзя было определить. Судя по его манерам и жесту, которым он отослал охрану, он чувствовал себя здесь уверенно и был своим человеком в Картасоне. Но больше о нем ничего нельзя было сказать. Во всяком случае, его вмешательство было большой удачей. А еще через несколько дней удача, как мне показалось, вновь улыбнулась мне. Когда мы с Марком, как обычно, сделали в работе перерыв и присели рядышком поболтать, он вдруг спросил меня, по-прежнему ли я мечтаю хотя б одним глазком взглянуть на Повелителя. Разумеется, я ответил, что да. "Ну ладно, считай, что тебе повезло", — сказал Марк, — "поглядишь, так может и собьешь охотку". Оказывается, Марк слышал разговор двух дворцовых слуг, "из тех надутых, что временами шныряют тут", и один из них сказал при нем другому, что надо сейчас же отнести свежие фрукты в зеленую библиотеку, потому что между десятью и одиннадцатью туда зайдет Повелитель. "Ну вот, где зеленая библиотека ты вроде знаешь, притаишься там неподалеку, да и посмотришь, как он туда войдет. Вроде ничего плохого от этого быть не должно", — сказал мне Марк. Я тут же воспрял духом и мне пришлось даже сдержаться, чтобы не так горячо благодарить своего замечательного товарища.

Где находится зеленая библиотека, я и правда хорошо знал, мне уже приходилось там убирать. И в этот день я работал как раз не очень далеко от нее. Десяти еще не было, и я быстро отправился туда. Придя в библиотеку, я внимательно осмотрел ее на случай отступления. Как и во многие другие помещения в Картасоне, в нее можно было войти из разных комнат. В зеленой библиотеке было три входа. Я спрятался за одним из стеллажей так, что при необходимости можно было незаметно проскользнуть за соседний. Четкого плана у меня не было. Я слишком мало знал, чтобы на что-нибудь рассчитывать. Но было невозможно упускать такой шанс, хотя бы посмотреть, как выглядит Повелитель и подслушать, что он будет говорить. Мое положение было удобно еще и тем, что можно было видеть большие настенные часы, висевшие в библиотеке. Я не сводил с них глаз. И вот наступило десять часов. Прошло пять минут, потом еще, еще. И тут за дверьми раздались чьи-то оживленные голоса, как будто там о чем-то спорили или что-то горячо обсуждали. Голоса приближались, они были молодыми и звонкими. И вот дверь распахнулась, и в комнату вошли двое: один из них оказался мой знакомый незнакомец, второй был на год-два старше, черноволосый и черноглазый.

— Нет, это высказывание принадлежит, несомненно, Стоуну. На сей раз вы глубоко заблуждаетесь, — говорил светловолосый.

— И все же позвольте в этом с вами не согласиться, — возразил его спутник. — Я почти уверен, что эта фраза встречается у Штейнберга.

— Вот как? И где же? Покажите мне ее, — настаивал тот, что помладше.

— Ну, я, конечно, не помню сейчас, в каком произведении и даже в каком томе она напечатана. Но я точно прочитал это у Штейнберга, — смутился черноволосый.

— А я вот не сомневаюсь, что смогу найти это изречение у Стоуна. Если же вы так уверены в своей правоте, то попробуйте найти его у Штейнберга. Я поищу его в тексте и докажу вам, что вы заблуждаетесь, — не отступал его собеседник.

Черноглазый неуверенно взглянул на длинный ряд томов и заколебался.

— Вы хотите просмотреть их все? — с сомнением в голосе спросил он.

— Пока не найдем. Возможно, нам повезет, и мы наткнемся на эту фразу в самом начале, граф, — беспечно ответил его спутник.

Тот в смятении бросил взгляд на книжные полки и, похоже, решил отступить.

— Пожалуй, я склонен сейчас согласиться с вами. Сомневаюсь, что смогу найти доказательство своей правоты, — сказал он.

— Как хотите. Для вас это, действительно, будет пустой тратой времени. А я намерен найти эти слова, и покажу их вам, чтобы вы могли убедиться в том, как ошибались, — ответил золотоволосый.

С этими словами он подошел к полкам, на которых стояло внушительное собрание трудов классика, и решительно покидал все тома на небольшой диванчик, стоявший рядом. Затем он устроился на нем поудобнее и стал стремительно перелистывать первый попавшийся том. Просмотрев книгу, он небрежно бросил ее на пол. Его собеседник стоял рядом. Затем он отошел и начал нервно прохаживаться по комнате. Я заметил, как он украдкой посмотрел на часы. Я тоже взглянул на циферблат. Время шло. Груда книг на полу все росла. Юноша просматривал их очень быстро, но тома были довольно толстые и их было немало. На диване оставалось еще больше половины трудов великого писателя. Черноволосый, кажется, все больше нервничал. Он ускорил шаг и все чаще останавливался и нетерпеливо бросал взгляд на часы. Я тоже все чаще смотрел на них. Ведь с минуты на минуту в библиотеку мог войти Повелитель. Наконец, мы оба почти не спускали с циферблата глаз. А вот третьего время, казалось, нисколько не волновало. Он был как будто целиком поглощен своим занятием и ни на что не обращал внимания. Но вдруг он поднял голову.

— Что вы все ходите туда-сюда по комнате, граф? Если хотите, можете выйти и пройтись здесь рядом. Когда потребуется, я вас позову.

Того не надо было уговаривать. Слегка поклонившись, он молча повернулся и с явным облегчением вышел из комнаты. Его спутник вновь приступил к своему занятию. Теперь мы остались в комнате одни. Я вновь устремил свой взгляд на часы. В комнате стояла полная тишина, только слышен был шелест перелистываемых страниц да глухие удары отбрасываемых в сторону книг. Да возле меня противно пищала какая-то мошка. И когда что-то залетело мне в нос и жутко засвербило там, я же ведь не чихнул, сдержался. Человек, так погруженный в свое занятие, мог и не услышать такой слабый звук. Но читавший вдруг резко поднял голову, выронил из рук книгу и вскочил.

— Сюда! Охрана! — во весь голос закричал он и опрометью бросился к двери.

Я метнулся к ближайшему выходу.

— Охрана! Там кто-то есть! — слышал я взволнованный крик. Я стрелой вылетел из библиотеки и понесся к комнате, которую должен был убирать. За спиной слышался топот многих ног, возгласы невесть откуда взявшихся людей, которые все приближались. Сломя голову я пролетел через пустые залы и, запыхавшись, ворвался в свое помещение. Уже бросившись к щетке и совку, я на бегу споткнулся и ушиб себе колено. Проехав по инерции по гладкому скользкому полу, я судорожно схватил в руки свои орудия труда и принял рабочую позу. Тут же в комнату ворвались синемундирные охранники, часть из них бросилась в соседние помещения, двое схватили меня под мышки и поволокли за собой.

Протащив меня через длинную череду дворцовых апартаментов, стражники с размаху зашвырнули меня в какую-то каморку и сразу же захлопнули за мной дверь. Я огляделся. В комнатке было довольно темно и тесновато, но сухо и вполне чисто. Мебели здесь не было никакой. Возможно, когда-то она служила кладовкой. Я устроился на полу. Что ж, хорошо, что меня сразу не потащили на допрос и было время обдумать положение, в которое я попал. Очевидно, охранники еще продолжали рыскать по дворцу в поисках злоумышленников. Я немного беспокоился за Марка. Впрочем, он находился дальше от зеленой библиотеки, чем я. И потом, он был все же пожилым человеком и не мог совершить такой стремительный бросок, чтобы вовремя оказаться на рабочем месте к приходу охранников. Я надеялся, что они сами додумаются до этого. А там кто их знает. Лишь бы Марк не сказал про подслушанный им разговор. Я твердо рассчитывал на здравый смысл, смекалку, да и на дружбу Марка. Хотя в глубине души все же точил червячок сомнения. Да и как иначе? В такой ситуации о чем только не подумаешь. Так что необходимо было продумать стратегию защиты. Вспомнив недавнюю историю с вазой, я решил, что образ неловкого недотепы очень мне удается и надо в нем оставаться. В конце концов, я простой рабочий парень, мой словарный запас невелик, к тому же я до смерти напуган и сбит с толку неожиданным арестом. Добиться от такого связного слова нелегко. Я был на своем законном месте, работал, чего от меня хотят?

Ждать, когда свою идею мне придется проверить на практике, мне пришлось недолго. В мою каморку заявился офицер охраны. Перейдя с сурового официального тона к угрожающему рыку, он так меня запугал, что слова членораздельного не мог вытянуть. Поняв, что перегнул палку, он сразу сбавил обороты и заговорил в мягкой, льстиво-вкрадчивой манере. Я выдал лучшее, что мог. Таращил на него глаза, что-то бормотал, заикался и запинался, но, в общем, как мог, старался все ему объяснить. В основном, он допытывался, почему у меня разбито колено. Я обрадовался. Значит, ничего конкретного против меня у них все-таки не было. Побившись надо мной немного, офицер ушел. Наверное, пошел докладывать. Через время пришел другой офицер. С бесстрастным видом он заявил, что меня будет допрашивать граф Дэнкфорт и меня куда-то повели. На ходу я соображал. Первый натиск я выдержал успешно. Но может, у них что-то еще появилось? Не сказал ли что-нибудь Марк? Я сомневался, что они знакомы с современными методами ведения допроса. Но что-то же для выяснения истины на допросе у них может быть? Возможно, какая-то "сыворотка правды". А быть может, банальные пытки? Это было бы вполне в духе порядков, царящих на Деметре. Я не был уверен, можно ли считать, что мне повезло. Ведь хоть я так и не увидел Делоиза, сейчас я должен был оказаться лицом к лицу с самим Дэнкфортом.

Меня ввели в светлый просторный кабинет. У широкого окна стоял хозяин кабинета в синей форме. Он медленно повернулся ко мне. Это был человек лет тридцати с правильными чертами лица и холодным взглядом голубых глаз. Пристально глядя на меня, он заговорил ровным бесстрастным голосом, и температура в кабинете сразу понизилась на несколько градусов. Монотонно, не повышая голоса, он начал расспрашивать меня: где я родился, жил, кем я работал. Я ничего не забыл из своей легенды, наоборот, вспомнил все вдруг очень ясно, с мельчайшими подробностями. Задавая вопросы, Дэнкфорт выслушивал меня совершенно равнодушно, как будто его совсем не интересовал ответ, но продолжал внимательно разглядывать меня. А что я делал в том помещении, когда туда вошла охрана? Так я же там работал, мне офицер приказал эту комнату убрать, пусть его спросят, и Марк, мой товарищ, подтвердит, он тогда рядом стоял. Похоже, в их умении логически мыслить можно было больше не сомневаться. Дэнкфорт, видно, правильно оценил способность Марка к спринтерскому рывку, при упоминании о нем он никак не отреагировал. Видел ли я или слышал что-нибудь необычное во время работы? Не заметил ли чего-нибудь, когда началась тревога? Ну, когда я услышал крики и беготню, я, было, выглянул из комнаты посмотреть, что там случилось, но ничего не видел. А потом сразу вернулся обратно, от греха-то подальше, мое дело маленькое. Почему я задыхался, когда пришла охрана? Так ведь комната во-он какая большая, я совсем уморился, пока в ней прибирал. А еще тяжести пришлось двигать. Я как раз дух перевести собирался, когда это все началось. А тут еще стража ка-ак ворвалась, как схватила. Задохнешься тут со страху. Почему у меня разбито колено, откуда свежие ссадины на руках? Пол там больно уж скользкий, ковров не лежит. Вот я и поскользнулся, когда его подметал, как раз на коленку и на руки упал. Это я разбил недавно напольную вазу? "Да, господин", — я втянул голову в плечи, — "это я нечаянно". Как я это сделал? Да просто рядом стоял, передохнуть хотел, ну, может чуточку совсем к ней прислонился, и она упала, сам не знаю, как это вышло. Тогда я тоже немного расшибся, тут вот ушибся и вот тут. И здесь Дэнкфорт, кажется, вообще потерял интерес к моему допросу. Голос его оставался таким же ровным и внешне, казалось, ничто не изменилось, но в холодных глазах мелькнула какая-то скука. Здесь, в Картасоне, таким растяпам, как я, не место. Я нанес материальный ущерб. По причинам, которые мне необязательно знать, меня простят. Но с моей способностью ломать ценные вещи и попадать в сомнительные ситуации мне лучше поискать работу в других местах. И подальше от Картасона. Сейчас меня уведут из дворца, с сегодняшнего дня я получаю расчет. При этих словах Дэнкфорт равнодушно отвернулся, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Так я оказался за воротами Картасона. Что ж, при таких обстоятельствах я еще легко отделался. Видно, у них действительно не было ничего серьезного против меня, а иначе мне пришлось бы туго. Похоже, они просто решили на всякий случай перестраховаться и даже сами не подозревали, как правильно поступили. А вот надеждам моих товарищей был нанесен тяжелый удар. Невольно я задумался об иронии судьбы. Может быть, тот юноша и помог мне чем-то в истории с вазой, кто мог это сказать, но потом он, сам того не зная, здорово меня подвел. Поначалу я еще боялся, как бы из-за меня не пострадал Марк, но тут все обошлось. Марк остался работать. Добрый старик даже чувствовал себя виноватым, ведь это он подсказал мне куда идти, и думал, что меня заметили, когда я крутился возле библиотеки, ожидая прихода Делоиза. Слава богу, у него хватило сообразительности не рассказать ни про мои расспросы, ни про мою мечту увидеть Повелителя, ни о подслушанном разговоре, и я был ему очень за это благодарен. Но мою миссию можно было считать полностью провалившейся. Правда, я видел Дэнкфорта. Но кому было какое дело, как он выглядит и как говорит. Похищать Дэнкфорта никто не собирался. Он имел какое-то значение лишь пока был жив его хозяин, Делоиз. Ничего полезного за все это время я тоже не узнал. Нельзя же было считать чем-то существенным мою мимолетную встречу с "златокудрым красавцем", как язвил Гленвер, или тот злосчастный литературный спор в библиотеке. Тогда мы, действительно, посчитали эту информацию неважной.