Космические ревизоры

— А ты мог бы инициировать повторную ревизию?

— В принципе да, но что тебе это даст?

— Я перехвачу настоящих ревизоров, и мы выдадим себя за них.

— Это очень рискованно!

— Риск — благородное дело.

— Но когда они вернуться домой, то всё расскажут. Тогда и до меня могут докопаться, — взволнованно проговорил он, вытирая пот со своей лысины батистовым платочком.

— Они ничего не скажут.

— Неужели ты их убьешь?!

— Когда это я опускался до убийства? Как говориться — не в крови мои ладони, я по кошелькам специалист. Нет, я сделаю так, что они будут не заинтересованы ничего рассказывать.

— Хорошо. Успехов тебе. И не забудь о моей доле.

— Разве я когда-нибудь о ней забывал? Кстати и ты не забудь прислать мне полное досье на тех ревизоров, кто туда поедет.

У каждого человека есть свои слабости. Поэтому я рассчитывал, получив из досье нужную информацию на них сыграть. Однако для повторной проверки выбрали самого неподкупного ревизора — Трубта. Изучив его досье, я понял, что убедить его держать язык за зубами будет не просто. Он не пил, не употреблял наркотики, не увлекался азартными играми и женщинами. Может он хотя бы голубой? А вот его помощник — Сусек особой опасности не представлял. Стало ясно, что досье мне не поможет, поэтому я решился на крайнюю меру — обыскать квартиру Трубта во время его отсутствия. Сделать это было не сложно — он жил один, без прислуги. Его домик был очень скромен и красноречиво свидетельствовал, что человек живёт на одну зарплату. В доме была простейшая сигнализация, но особых проблем она у меня не вызвала. Трубт явно не предполагал, что кого-то может заинтересовать его скромное жилище.

Да, давненько я не занимался такими вещами! Но кое-какой опыт всё же сохранился. Вообще-то надо было бы послать сюда Ступека, но этот кретин мог оставить после себя следы. Да и как ему объяснишь, что именно я ищу. А ищу я любые факты, которые позволили бы его немножечко пошантажировать.

Весь дом Трубта был уставлен банками со спиртом, в котором плавали самые диковинные существа. Сначала мне даже показалось, что они живые и смотрят на меня. Видимо практически с каждой планеты, где он проводил ревизию, он тащил домой эту гадость и заспиртовывал их, чтобы любоваться ими тоскливыми вечерами. Довольно экстравагантно, но на этом не сыграешь. Также оказалось, что он любит на досуге вышивать крестиком. Нет, опять не то... Я обошел весь дом. Уцепиться там было не за что. Да, к сожалению, осмотр дома ничего не дал.

Придя домой, я закрыл глаза и ещё раз мысленно прошелся по его дому. Внезапно я понял, что там было необычным: фотография! Фотография мужчины и женщины, видимо его родителей. Они были другого биологического вида! Он же родом с планеты Харп, а на фотографии были типичные смуглолицые представители планеты Аота. Может это его приёмные родители, или хорошие знакомые? Я ещё раз внимательно перечитал его досье. Нет, память у меня отличная. Он харпеанин, единственный сын в обычной семье. Пришлось заняться проверкой его детства. Послав Ступека в командировку на Аоту и Харп, я решил ещё раз забраться в его жилище. Прежде всего, мне требовалось несколько его волосков для анализа ДНК. Кроме того, если он всё-таки аотинец, ему надо было гримироваться. Внимательно осмотрев его ванную, я обнаружил полный маникюрный набор. Там был и эпилятор для удаления волос, в избытке покрывающем лица аотинцев, и специальные тональные кремы, делавшие его смуглую кожу белесой. Но, всё-таки интересно, неужели он обесцвечивает себе всю кожу своего тела, включая мошонку? Или он всю жизнь отказывался ходить в баню и никогда не появлялся на пляже? А в его комнате я обнаружил несколько книжек, предназначенных, как я раньше считал, исключительно для женщин — "Макияж своими руками", "Как сделать себя красивой", "Я самая обаятельная и привлекательная". Может он еще вместе с девушками на курсы макияжа ходит? Теперь очевидно, что он не тот, за кого себя выдает.

Да, в тот раз я поторопился, и осмотрел его дом не внимательно. А всё потому, что боялся, что меня застукают. Вот и на кухне не полюбопытствовал, что за вещь накрыта большим чёрным платком. Я поднял платок. Лучше бы я этого не делал. Воздух пронзил истошный крик:

— Ты опять забыл оставить мне воду, старый хрыч!

Это была говорящая птица диковинной породы. Интересно, на какой планете он раздобыл эту экзотику? И почему не заспиртовал? Может, в банку не влезла? Я быстро накрыл её черным платком, но она ещё долго возмущалась. Надо было срочно сматываться отсюда, пока не всполошились соседи. Да, будет забавно, если птица не только говорит, но и что-то соображает. Тогда она расскажет Трубту, что в доме были воры. Может стоит что-нибудь свиснуть на память? А то обидно — два раза влезал в дом, а выхожу с пустыми руками. Если сейчас меня схватит полиция, то они обнаружат (если заметят) только десяток засаленных волос, взятых с его расчески. Решат, что я псих.

Прошло две недели. Ревизоры должны были уже завтра вылететь на Цецедру, а Ступека всё не было. И где его носит? Наконец, под утро, он появился.

— Ну, что выяснил?

— На Аоте о Трубте никто ничего не слышал. А может, они не захотели мне ничего рассказывать. Там такой расизм. Белых они вообще за людей не считают.

— Импровизируй, Ступек, импровизируй. Надо было гуталином намазаться. Так, а что на Харпе?

— На Харпе я поговорил с соседями Трубтов. Они сообщили, что ходили какие-то слухи, что будто бы Трубт не их сын.

— Не густо. Ладно, давай спать. Нам через три часа вылетать на Капру. Там у ревизоров пересадка.

— Фау берём?

— Давай возьмём. Только не забудь его ветеринарный паспорт.

Капру и нормальной планетой то назвать нельзя. Это гигантская глыба льда, болтающаяся довольно далеко от своего солнышка. Но, будучи выгодно расположенной на перекрёстке многих торговых путей, она стала самой крупной перевалочной базой в нашем секторе галактики. Ещё здесь есть военная база и горнолыжный курорт.

Мы прибыли на Капру на два часа позже, чем Трубт и Сусек и поселились в той же гостинице. Завтра они должны были вылететь на Цецедру. Вечером, воспользовавшись тем, что Сусек ушел в казино, я одел трансформирующую лицо маску и постучался в дверь Трубта.

— Да, да, войдите.

— Здравствуйте, господин Трубт. Я из Особого отдела Совета Конфедерации, — сказал я ему и быстро взмахнул чёрным голографическим кристаллом. Только бы он не стал проверять его подлинность. И не давая ему опомниться, продолжил: — Давно хотел поговорить с вами. Только сначала умойте лицо, — протягивая ему смоченную в спирте салфетку, сказал я.

— Я так и знал, что рано или поздно вы до всего докопаетесь.

— Конечно, мы всё знаем. Но мне хотелось бы услышать ВАШ рассказ.

— Я родился на Аоте в бедной многодетной семье. Родители мне денег не давали, в школу я не ходил. Уже в семилетнем возрасте начал воровать, состоял на учёте в полиции. А в девять лет я вместе с другими мальчишками, подбившими меня на это, пробрался в трюм грузового космического корабля и очутился на Харпе. Там я тоже подворовывал. Меня поймали, и офицер полиции решил взять меня к себе в дом на перевоспитание. Я быстро взялся за ум и стал одним из лучших учеников в классе. Своих детей у Трубтов не было, и они решили меня усыновить. Но с такой тёмной кожей я никогда не смог бы сделать карьеру. Поэтому они меня загримировали и переехали в другой город.

— А почему в вашем досье указанно, что вы их родной сын?

— Вы же знаете, что за деньги можно выправить себе любые документы, а поскольку отец работал в полиции, то ему это было сделать ещё проще.

— Вы сказали "отец". Значит, вы считаете их своими основными родителями?

— Естественно.

— Тогда почему у вас дома фотография ваших биологических родителей?

— Это была непростительная ошибка с моей стороны. Выйдя в люди, я побывал на Аоте. Родители к тому времени уже умерли, но я смог разыскать их фотографию. А поскольку я помнил их очень смутно, то в порыве сентиментальности поставил её у себя в спальне.

— Вы понимаете, что вам сейчас грозит?

— Теперь я лишусь работы. А жаль. Я её очень люблю.

— Боюсь, одним увольнением здесь не ограничится. Кто поручиться, что у человека с уголовным прошлым нет новых преступлений? Начнется ведомственное расследование и ваши недруги, а их не мало, сольют на вас тонны компромата.

— Я всегда честно служил. Мне нечего боятся.

-Я знаю. Именно поэтому я приехал сюда, чтобы вам помочь. Мы готовим на Цецедре спецоперацию. Хотим прижать к ногтю этого вонючего императора. Мне нужно, чтобы вы с напарником на две недели остались здесь, а наши суперагенты с вашими документами сделают всю работу.

— Может, лучше вы объясните нам, что нужно делать, и мы сами поможем правосудию?

— Нет. Это очень опасно. Требуются специальные навыки. И потом, мы не можем рисковать таким высококлассным специалистом, как вы. Если всё пройдёт удачно, то я буду рекомендовать Особому отделу замять эту нелепую историю с вашим прошлым. А моё слово, поверьте, там очень много значит.

— Хорошо, я согласен. Но что я скажу Сусеку?

— Скажите, что к вам прибыл курьер из Центра и вручил депешу. Кстати, вот она. В ней вам предписывается оставаться на Капре две недели. Отдыхайте, катайтесь на лыжах. Я уже заказал для вас комплект горнолыжного снаряжения.

— Последний раз я ходил на лыжах лет сорок тому назад. И то, по равнине.

— Отлично. Теперь у вас будет хорошая возможность освежить свои навыки. Это приказ.

А тем временем Ступек обрабатывал Сусека. Два раздолбая быстро нашли общий язык. Получив деньги и приказ оставаться здесь две недели, Сусек больше уже ни о чём не спрашивал. Какая разница, кто платит?

Теперь путь на Цецедру был расчищен. Правда, задачка всё равно предстояла не из лёгких. Собрать второй за семь месяцев урожай с этого "поля" будет не просто. Необходимо убедить Чмундра, что в обозримом будущем других проверок не будет, иначе он отделается мелкой подачкой.

Чмундр лежал в джакузи и курил аметку (местный наркотик). Всё его тело утопало в густой пене. Рядом, на полочке, сидела его любимая белая крыса. Казалось, ничто в это прекрасное утро не способно испортить ему настроение. Но вдруг в ванную вбежал слуга. От неожиданности крыса плюхнулась в ванну. Не имея настроения пускаться в кругосветное плавание, она быстро причалила к шее Чмундра, вскарабкалась по его лицу и уселась на макушке.

— Ваше величество. Прибыл "Онфей"...

— Ну и что, он всегда прилетает по средам, — резко перебил его Чмундр, стряхивая на пол крысу.

— Двое пассажиров задекларировались как ревизоры Конфедерации.

— Как опять! Да, что они там совсем оборзели! Мы же совсем недавно спровадили тех ревизоров!

— Совершенно верно. Но через полчаса они будут здесь. Прикажите принять?

— Да.

Аудиенция проходила в Сером зале. В отличие от Атласного, Жемчужного и Бриллиантового, он был отделан очень скромно и использовался только для встреч официальных лиц из Центра.

Чмундр восседал на троне, даже можно сказать не на троне, а на большом кожаном кресле, которое лишь сантиметров на двадцать было выше остальных. Это был ещё довольно молодой человек лет тридцати с довольно безвкусными рыжими бакенбардами. Он сидел, чуть ссутулившись, голова была наклонена вперед. Когда мы вошли, то он одарил нас тяжелым взглядом исподлобья. На его коленях сидела его любимица — большая белая крыса с золотым ошейником, которая также смотрела на нас исподлобья. Хорошо, что мы не взяли с собой Фау. Он испытывает к крысам явную антипатию. Я сказал Чмундру какую-то стандартную любезность и протянул наши верительные грамоты. Он бегло взглянул на них, а голографические кристаллы даже не стал проверять.

Говорят, что если собака долго живет с хозяином, то она становиться на него похожа. Никогда бы не подумал, что это относится и к крысам. Его любимый зверёк был такой же суетливый, неприятный и резкий, как он сам.

— Итак, к нам опять прибыли ревизоры. За какие заслуги нам такая честь?

— Это стандартная проверка честности наших ревизоров. Вы здесь не причем.

— А где гарантия того, что проверяющий честнее проверяемого, господин ...э..., — он взглянул на грамоту, — господин Трубт?

— Обычно для повторной ревизии используют самых честных и опытных сотрудников, своим многолетним трудом заслуживших..., — начал я.

— Понятно, понятно, — оборвал он меня. Мои слова явно его не обрадовали. — Но нам не о чем беспокоиться. Цецедра чиста перед законом как попка новорожденного, — сказал Чмундр и сделал широкий жест рукой. Наверное, его крыса была дрессированная, потому что она, встав на задние лапки, также повела своей правой лапкой слева на право.

— Итак, мы приступим к ревизии, ваше величество?

— Я распоряжусь, чтобы вам предоставили все необходимые документы.

Да, деньги Чмундр любит. Но и я люблю деньги ничуть не меньше него. Даже не представляю, чего бы я ни сделал ради денег.

Нас отвели в большой и пыльный зал, все стены которого были уставлены книгами. На мутных окнах висели в коконах из паутинки трупики мух, а на большом столе лежал приличный слой пыли. Похоже, что он накопился за те семь месяцев, что здесь не было ревизоров. Мы прождали добрых полчаса, пока нам не принесли документы. Это были толстенные тома каких-то разрозненных выписок, счетов, договоров и прочего. Вся бухгалтерия находилась в жутко запущенном состоянии. Да, управиться за две недели здесь будет не просто. Но налоги Чмундр, похоже, не доплачивает по крупному.

А в это время Чмундр связался со своим информатором из Ревизионного отдела по мгновенной межзвёздной связи:

— Вы же обещали, что в ближайшие три года никаких проверок на Цецедре не будет! Я столько заплатил!

— Я сделал всё, что мог. Но руководство не поверило в слишком уж хороший отчёт. Но вы не беспокойтесь — ситуация полностью под контролем. К вам прибыли НАШИ люди.

— И я опять должен за это платить?! И где гарантия, что это последняя проверка?

— Третьей проверки никогда ещё не было и, думаю, не будет. К тому же к вам отправился Трубт, а он считается самым честным ревизором в отделе.

— Если он такой честный, то, как вы тогда его купили?

— Любая честность имеет свой предел. Мы предложили ему такую сумму, что он не смог отказаться.

— Ага. И платить за это должен я?

— Чувствуя свою вину перед Вами, я полностью отказываюсь от своих комиссионных в этом деле. Вы заплатите только Трубту, — сказал информатор, вытирая пот со своей лысины батистовым платочком.

— А может мне лучше утопить этих ревизоров в канале? Представим это как несчастный случай. Пока ещё пришлют новых... Ладно, шучу. Так о какой сумме идёт речь?

Вечером император давал бал. По случаю нашего приезда он был обставлен особенно пышно. Когда я перекинулся с Чмундром парой слов, то заметил, что он, видимо под воздействием алкоголя, настроен ко мне гораздо доброжелательнее, чем утром. Он даже подмигнул мне. Ступек тут же пришвартовался к карточному столу и до конца бала находился там как корабль на причале. Для разнообразия я попросил его оставить Фау в гостинице. Я сказал ему, что игра идёт по крупному и поэтому сегодня ему лучше проиграть. Говорящий Фау, которому к тому же жутко везёт в карты, вряд ли обрадовал бы Чмундра.