Этаж ноль

— Ок-ок, Макси, только не переживай, — ослепительно-белый луч разрезал темноту, выхватив из глубин склада кусок стеллажа — конечно же, девственно пустой. — Сам знаешь, что нервные клетки не восстанавливаются и все такое...

Они шли вдоль металлических полок, щедро присыпанных пылью, Алекс бормотал разную чушь, а Макс думал, пытаясь свести обрывки информации в одну картинку. Вроде, ничего особенного не происходило, вроде и напарник такой, как всегда, вроде и задание не самое сложное, вроде и предчувствий нехороших не было... а дурные мысли, посетившие его, пока они сидели в машине, можно вполне списать на жару... Точно! Поодиночке факты не вызывали подозрений, можно было их объяснить тысячей причин (а если подумать, то найти еще столько же), можно закрыть глаза, как Макс поступал в большинстве случаев (и ничего плохо при этом не случалось). Можно, если бы каждая новая ниточка не тянула за собой следующую.

Почему жара набросилась на город, как голодный волк, именно тогда, когда в управление поступила странная информация, думал Макс, следуя за Алексом и ярким лучом фонарика, как слепой за поводырем.

Почему напарник странно ведет себя весь сегодняшний день, думал полицейский, внимательно разглядывая сиротливо стоящие в темноте пустые стеллажи.

Почему мысли о семье не вызывают почти никаких эмоций, кроме примитивных инстинктов (хук слева в ответ на неосторожную фразу), а жизнь кажется дешевой театральной постановкой? Почему прошлое видится бумажными доспехами на теле истекающего кровью рыцаря? Почему реальна только она, эта кровь? Почему он не чувствует ничего, кроме боли? Почему какая-то никчемная жара сводит его с ума?

Макс укусил губу, чтобы не зашипеть и поморщился. Что же делать? Он пока следует за Алексом, которому, похоже, вообще все нипочем, а впереди виднеется давешний белый грузовик с открытой задней дверью. И больше ни души — ни водителя, ни грузчиков, ни охраны.

— А ты уверен... — Макс не узнал свой голос, скорее соответствующий восставшему из могилы мертвецу. — Ты уверен... Что это не ловушка?

— Не уверен... — лицо Алекса было почти неразличимо в темноте, он мог с равным успехом благожелательно улыбаться и тревожно сводить брови, ожидая худшего. — Может быть... Не думаю... Нет, вряд ли.

Он задумался и полицейские минуту шли молча, успев за это время оставить ряды пустых полок позади.

— Похоже, они сбежали, — вдруг сказал Алекс. — Выгрузили один ящик и смылись. Уж не знаю, чего тут можно испугаться было... Но это нам на руку.

— Хочешь посмотреть, что за груз везли в грузовике? — поинтересовался Макс.

— Ага, не зря же мы сюда вломились без разрешения... Так хоть полюбопытствуем, — здоровяк полицейский отложил фонарик в сторону, пристроив его на пустой картонной коробке так, чтобы свет падал прямо на небольшой стальной ящик. — Тааааааак... Ууууу! Тяжелая, сволочь!

Алексу пришлось порядком напрячь свои отнюдь не слабые мышцы, чтобы приподнять массивную крышку и сдвинуть ее в сторону. Он весь вспотел, на ладонях отпечатались длинные белые полоски — но дело того стоило, потому что в ярком свете фонарика полицейские увидели ровные ряды аккуратно упакованных пистолетов.

— Черт побери... — пробормотал ошарашенный Макс. — Оружие! Так вот из-за чего вся свистопляска! Поня-я-я-я-ятно теперь...

— Не спеши с выводами... — Алекс взял фонарик и подошел с ним поближе. — Это не совсем оружие... Точнее, совсем не оружие...

— Как это? Я же собственными глазами видел кучу пистолетов! — в первое мгновение полицейскому показалось, что напарник бредит... но это только в первое мгновение. — Постой, не хочешь же ты сказать...

— Хочу... И скажу... — Алекс вздохнул, и это у него получилось очень уж скорбно. — В ящике не пистолеты, а инъекторы. Приборы, которые нужны для того, чтобы внедрить в тело человека жидкость в них находящуюся...

— Ничего себе... Постой! А ты-то откуда знаешь?

— Оттуда, Макси, оттуда...

Алекс отступил назад и отвел руку в сторону, пытаясь что-то нащупать на стеллаже. Когда они проходили мимо, там было пусто, но, очевидно, Макс оказался недостаточно внимательным, потому что через несколько секунд загудели механизмы, и ворота склада поползли вверх, открывая дорогу солнечным лучам.

— Ну что, Макси, закончим с этим? — Алекс стоял перед ним, похожий на злобную самодовольную панду. — Поставим эффектную точку в многолетней эпопее... Знаешь, а мне немного жаль с тобой расставаться.

Холодно отсвечивающий ствол пистолета придавал словам здоровяка фантасмагорический оттенок... Впрочем, Максу было все равно — он успел выхватить свое оружие, и черное дуло сейчас смотрело точно между глаз Алекса.

— А ты в форме, Макси... — патовая ситуация нисколько не беспокоила бывшего напарника, похоже, ему было невероятно весело. — Рад, что не ошибся в тебе. Очень рад. Так рад, что расскажу кое-что, чего ты не знаешь.

— Да ну? Например?

Макс перебрал в уме скудный набор вариантов — по всему выходило, что они выстрелят одновременно, а промахнуться с такого расстояния сможет разве что полуслепой старик... Нет, это явно не выход, придется тянуть время и ждать удобного момента. Придется говорить.

— Тянешь время? — заметил Алекс. — Разумное решение, учитывая, в какую переделку ты попал...

— Ты тоже попал... Ты у меня на мушке — не забывай!

— Это неважно, — здоровяк хмыкнул. — Важно, почему мы с тобой оказались здесь, вдвоем...

— И почему же?

— О! Это долгая история...

— Я никуда не спешу.

— Ладно, — Алекс не стал спорить. — Я расскажу... Тем более, ты заслужил это... Как-никак, целых шесть лет мне подыгрывал.

— Под... подыгрывал?!

— Ага... Ты был для меня своего рода ширмой, маскировкой... Прикрываясь тобой, как щитом, я мог делать то, что хотел. Никто никогда меня ни в чем не подозревал... Какая ирония!

— Так ты... все шесть лет... работал на них?

— Ну что ты! Чуть больше года назад они вышли на меня... Впрочем, лучше начну с самого начала, с того момента, когда я создал свой путь и определил твое место на этом пути. Когда я пришел в полицию, то был новичком — кое-что умел, конечно, но этого было явно недостаточно. И поэтому мне на первое время нужен был наставник... Тут подвернулся ты — лучший коп участка, опытный, несмотря на молодость, успевший побывать в переделках и выйти из них невредимым. Идеальный вариант для меня... И для начальства — ведь с тобой никто не хотел работать, помнишь? Этот твой крестовый поход против преступности, набор устаревших принципов и мораль... Ты был как руины Колизея — такой же нелепый и лишний в этом мире.

Но я согласился работать с тобой. Шеф списал это на мою неопытность, втайне радуясь, что удалось спихнуть со своих плеч одну из старых проблем. Ты был доволен, что нашелся напарник, да еще и более молодой, которого можно учить и наставлять на путь истинный. Да-да, меня чуть не воротило, когда ты надоедал со своей замшелой моралью... Но приходилось терпеть — ведь это тоже входило в мой план. Меня жалели, тебя — считали слетевшим с катушек чудаком, на нашу работу почти не обращали внимания... А больше мне ничего и не требовалось.

— Но зачем? — ужаснулся Макс. — Зачем такие сложности, такие интриги... Зачем?!

— А как ты думаешь? Вот тебе, что тебе нужно? Справедливость, да? Ох уж эти борцы с ветряными мельницами... Знают, что проиграют, а все равно лезут на рожон. Знают, что судьба сдает крапленые карты, но начинают партию за партией... И проигрывают, проигрывают вчистую. Причем, твоя проблема в тебе самом — ты пытаешься быть честным, а реальность — мухлюет, как опытный шулер. Утяжеленные кости, крапленые карты, козыри в рукаве и подкрученные цифры в автомате... Сколько не пытайся обмануть эту систему — итог один. С тем же успехом можно биться головой в бетонную стену... Не жалко черепушку-то, а, Макси?

— Пошел ты, предатель...

— Я-то пойду, но ничего не изменится. Правда, Макси? Или ты волшебным образом наберешься ума-разума? Нет, конечно же, нет. Достаточно в твои глаза посмотреть... Ты же и сейчас думаешь, что можешь победить. Ты даже сейчас считаешь, что справедливость возможна... Дурак.

А вот я... Я другой. Я не такой как ты. Меня никогда не интересовала справедливость и прочие эфемерные понятия. Жизнь, она мимолетна, слишком мимолетна, чтобы тратить ее попусту. От жизни нужно брать все... что берется. Нужно наслаждаться каждым мгновением по полной программе. Никаких ограничений, никаких сожалений. Макси, Макси... Меня с самого начала интересовала только власть. Власть над другими людьми, власть над ситуацией, власть над собственной судьбой. И с самого начала я делал все, чтобы эту власть получить: качался, чтобы стать сильнее многих; поступил в академию, чтобы получить символ, ставящий меня выше других; манипулировал, подставлял и предавал... У меня никогда не было друзей и товарищей. Они мне просто не нужны. А ты... Ты, правда, думаешь, что я подчинялся тебе потому, что считал старшим? Ха! Да мне просто выгодно было держаться в тени. До поры до времени... А потом...

Год назад на меня вышли люди из правительства. Они так сказали, и у меня не было оснований ставить их слова под сомнение... Они предложили мне сотрудничество — предельно вежливо, без угроз и шантажа, я мог отказаться в любой момент... Но я согласился, потому что их выгода была и моей тоже. Они обещали мне частичку своей власти, а взамен я должен был оказывать посильную помощь. Подправить бумаги, о чем-то умолчать, закрыть глаза на некоторые сделки, которые свершались у меня под носом... Еще кое-что по мелочи — "левой" работы было не так уж много, на самом-то деле, поручения покровителей меня не напрягали, я был по-прежнему почти полностью предоставлен сам себе.

— Не понимаю... Зачем им понадобился именно ты? — спросил Макс. — Что в тебе такого особенного?

— Ничего. Я просто оказался в нужное время в нужном месте, — ответил Алекс. — Им как раз требовался человек в нашем управлении — не слишком заметный, не слишком опытный, не слишком чистоплотный. И, надо сказать, меня эти поганцы раскусили сразу — поняли, что я не тот, за кого себя выдаю. Ну и предложили сделку: им был нужен канал, нелегальный, для транспортировки грузов. Я никогда не вникал, что и как там проходило — их дело, меня же волновала только моя выгода. Кстати, похоже, в управлении еще пара копов работала на этих парней... Не знаю кто — всей информации мне никогда не давали — но часть вопросов время от времени решалась без моей помощи. Два и два легко сложить, а сделав выводы... Молчать и ждать удобного момента — если бы парни из таинственной правительственной организации решили меня кинуть, то я сразу же выбросил бы небольшую информационную бомбочку прямо в сеть. Это была страховка на всякий случай... ну, ты понимаешь, о чем я.

— Примерно... Но откуда тебе известно про инъекторы? И для чего или кого они предназначались?

— Ааааа... Инъекторы... Один из грузов, постоянно переправлявшихся по тайному каналу. У них была какая-то своя лаборатория... Я не вникал в детали, но вывод напрашивается сам собой. И еще мне пришлось выполнять несколько поручений связанных со всем этим... Помнишь интервью, которое мы слушали, пока в машине сидели? Хорошо, все-таки, у доктора Франка язык подвешен, грамотно излагал... Даже я почти понял, о чем речь.

— Доктор Франк?

— Да, одно из ключевых звеньев в проекте. Тайный канал для передачи грузов, лаборатория о которой почти ничего не известно, доктор психологии больше похожий на шоумена и шарлатана в одном флаконе... И инъекторы в этой же куче. Помнишь, он говорил, что якобы не может применить на практике результаты своих исследований в отношении первого, второго и третьего уровней? Так вот — это ложь. Док не должен был говорить всей правды в интервью... а я следил, чтобы все было нормально. Наверняка, не только я, но я — в числе прочих.

— И что? Док справился?

— Ооо! Еще как... Поработал языком на славу — только запутал всех, переведя внимание на мнимые цели. Он расставил акценты, подняв значимость нулевого уровня чуть ли не до космической программы... Теперь и писаки, и доморощенные любители теории заговора бросятся на эту кость, как голодные псы. А мы будем спокойно заниматься своим делом.

— Каким? — тихо спросил полицейский.

— Контроль, — здоровяк расправил плечи. — Контроль, контроль и еще раз контроль. Как думаешь, для чего инъекторы предназначены? Именно для этого — делать из людей послушных марионеток. Один раз выстрелил и готово. Был человек со своими мыслями, мечтами, радостями и горестями... А стал такой же человек, но — наш. Целиком и полностью наш. То, что находится в капсулах, каким-то образом действует на первый и второй уровень... Личные ценности, моральные ориентиры — все меняется так, как нужно нам. И не подкопаешься ведь — почти невозможно определить причину изменений произошедших с человеком.

Алекс наклонил голову сначала вправо, потом влево, разминая шею. Послышался характерный хруст, а на лице продажного полицейского расплылась гаденькая улыбочка.

— Аааа... Хорошо! — несмотря на кажущуюся расслабленность, он не сводил пистолета с бывшего напарника. — Знаешь... Жаль, что мне не дали побаловаться с этими штуками... Ну, с инъекторами... Наверное, это очень весело, видеть как человек, в которого ты выстрелил, становится куклой. Наверное, это даже веселее, чем то, что я сделал с беднягой Гансом... А классно тогда получилось, да? Всего пара звонков — и такой впечатляющий результат. Помнишь, как ты кричал, что найдешь виновных, как ты заставишь их молить о смерти и тому подобную чушь? Я помню-ю-ю-ю... Я тогда с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться прямо тебе в лицо. Веришь — мне было весело, просто невероятно весело!

— Ганс... Так вот значит, как все было... — голос Макса вновь стал мертвым и бесцветным, таким же, как его лицо. — Алекс... Б.Б... Как ты мог... Нет, ну как ты мог, а? Ради маленького кусочка власти предать все и вся... Подонок, настоящий подонок.

— Макси, Макси, Макси... Знаешь, почему я ненавижу таких, как ты? — Алекса передернуло от отвращения, улыбка на его лице превратилась в злобную гримасу. — Вы считаете, что мир можно изменить, что он потерявшийся ребенок, которого можно взять за руку и наставить на путь истинный... Ха-ха! Какая чушь! Макси, наш мир это ад. С кипящими котлами страстей, пирующими грешниками и вопящими от боли неудачниками. И ни тем, ни другим ты никак помочь не сумеешь. Нужно устраиваться самому, что я, собственно, и сделал. А ты... Ты, Макси... Рыцарь в сияющих доспехах с крылышками за спиной... Ты так до сих пор и не понял, что находишься в последнем кругу нашего ада. В самом-самом последнем кругу.

Здоровяк радостно осклабился.

— Пора заканчивать. Прощай...

— ...прощай, Алекс. — красное пятнышко расплылось между глаз здоровяка, точь-в-точь, как в дешевой театральной постановке. — У меня два пистолета, а ты подменил обойму только у одного...

Макс Стейн отстраненно следил за падающим вниз телом напарника — тот так и не выпустил из побелевших пальцев пистолета, словно он был соломинкой, способной вытащить из этого ада... Алекс лежал на грязном полу — безнадежно мертвый и на удивление тихий. Он, наверное, даже и не понял, что произошло, и почему его планы превратились в прах... Он, наверное, так и не увидел, где ошибся.