— Алесь, это вполне серьёзно, если не будешь покидать планету, ну или если она не покинет тебя. Кстати , может свалим на Запад? Там попроще будет, наверное.

— Вот именно, что наверное. А семья, хотя если задаться целью... Нет, пока такой вариант не рассматриваем. И что значит покинуть планету?

— Пятый уровень, заклинание перемещения по реальностям. Правда оно для Старших, но попробовать можно. Хотя конечно не получится...

— Ага, потому-что так никто не делает... Это мы уже проходили. Ладно, вернёмся к этому позже, а пока двигаемся в указанном направлении.

И назавтра я двинул в детскую больничку. Мама снабдила парой талончиков на троллейбус и выдала полтинник на стрижку. Весьма кстати, давно надо было уже заняться своим внешним видом. Всякие боксы-полубоксы меня не устраивали и я сдав анализы в детской, прогулялся по проспекту. Несколько километров вдоль главного проспекта города только добавили положительных эмоций. Красота то какая, надо подумать о хорошем фотоаппарате. Маленькая возможность остановить время. Детских салонов в природе не существовало, пришлось идти во взрослый. Салон у магазина "Табаки" встретил полупустым, по утреннему времени, залом. Сунулся к скучающей кассирше, явно старше моей мамы.

— Здравствуйте, свободный мастер есть?

— Здравствуй мальчик, а ты что один? Здесь салон для взрослых, модельные стрижки стоят дорого, так что приходи с мамой если хочешь такую.

Что ж, этого следовало ожидать. Но хочешь не хочешь, а надо нарабатывать опыт убедительного общения со взрослыми. А если так? Шок — это по нашему. Тем более появились благодарные слушатели в виде двух молоденьких работниц ножниц и машинки. До мастеров явно не дотягивают, может практикантки. Так это даже и лучше.

— Мадам, я являюсь счастливым обладателем несоизмеримо большей суммы, чем необходимо. Благословение матушки на данную метаморфозу с моим внешним видом получено. Поэтому пуркуа бы не па?

— Чего?

— Васильевна он говорит что деньги у него есть и мама разрешила. Можно мы его пострижём?

— Смотрите девчата, как бы потом скандала не было.

— Благодарю Вас мадам и гарантирую полное отсутствие претензий со стороны моих родственников , а также самого заинтересованного в данном действе лица. То есть меня.

Зарос за лето я основательно, так что простор для полёта фантазии имелся. Результатом получасовой работы в четыре руки и кучи моих указаний стала стрижка, которую в будущем назовут "гитлерюгенд". Хотя всё новое есть хорошо забытое старое. И плевать что не патриотично, зато мне очень идёт, да и постарше выгляжу. А прилизать мокрой рукой волосы в школе минутное дело и вот вам отличник ботан. Всё удовольствие обошлось чуть больше рубля. И это с одеколоном. Ну и в "Табаки" зашёл, как же без этого. Больше всего поразило наличие "Герцеговины Флор". Не удержался и выклянчил пару пачек или правильнее коробок. Жалко "Мальборо" ещё не продают, но вопрос решаем при наличии финансов. Подался в сторону вокзала на "десятку" и нарвался на классический наезд тех лет. Пацанёнок лет семи-восьми довольно вежливо предложил проспонсировать его двадцатью копейками, а появившаяся из-за угла троица моего возраста или даже чуть постарше, внимательно наблюдала за развитием переговоров высоких договаривающихся сторон. Вариантов решения проблемы было несколько, но я решил выбрать самый агрессивный. Зря я что-ли каждый день в лесу разминался да и дома сейчас турник и эспандер не запускал. Приобняв мелкого направился к троице, причём совсем не к святой. Склиф мгновенно просчитал мои дальнейшие действия, даже умудрился пометить места куда следовало бить, чтобы просто вывести их из строя на пару минут, ничего при этом не повредив. И прокрутил в голове порядок моих действий и движений. В разговоры я вступать не стал , а просто быстро нанёс три удара, слившиеся в одно движение. Со стороны смотрелось наверное эффектно, то-то застрельщик застыл с открытым ртом. Прикрыв ему рот, поправил свою причёску и успокоил: — Очнутся через пару минут, если какие вопросы, то я Руж с "шалмана", пусть в гости приходят.

А на вокзале честно сбереженные копейки обменял на четыре пирожка с повидлом, кои и умял ожидая автобус, правда четвёртый явно был лишним. Ну а на завтра состоялся, можно сказать, мой первый выход в люди.

28 августа 1973 года.

Минск. Областная детская больница.

Пришлось поскучать с полчасика у кабинета заведующего, пока закончится обход. И ещё минут десять пока искали результаты анализов и карточку. Мельком глянув на бумаги заведующий отделения наконец-то обратил внимание на меня.

— Ну что ж молодой человек, у вас всё хорошо, можно даже сказать , очень хорошо. Кстати, а почему нету Вашей мамы?

— А зачем ей зря ездить? Я знаю что у меня всё хорошо, в отличии от Вас, Семён Семёнович. Я вижу что у Вас не всё в порядке, а ведь не зря сказано "врачу исцелися сам" или что-то в этом роде.

— Позвольте, что значит вижу?

— Понимаете, после болезни я могу видеть если человек болен и вылечить его.

А вот теперь смотрим на реакцию товарища Рабиновича. И она полностью соответствует предполагаемой. Взгляд на телефон, заминка на несколько секунд и решение принято. Вот только озвучить его я не дал.

— Семён Семёнович, — протянул я с интонациями из "Бриллиантовой руки". Вот интересно, его часто подкалывают этим?

— Вы конечно можете позвонить и лучше если это будет звонок Вашему брату, если не ошибаюсь он штатный психолог этого богоугодного заведения. И при нашем дальнейшем разговоре будет совсем не лишним.

Да... тут даже заявления о лечении не нужно. Разница между тем что видит доктор и слышит здорово выбила его из колеи. Аккуратнее надо со словами, хотя если всё пойдёт по моему сценарию и нам придётся общаться довольно часто, то постоянно разговаривать как ребёнок я не смогу. Так что пусть сразу привыкает. Ну вот, похоже опять завис, надо подтолкнуть.

— И пусть приходит один, свидетелей нам не надо. По крайней мере пока что.

Ну вот, потянулся к телефону, видимо стало интересно, что ещё этот малолетний псих выкинет.

— Боря зайди ко мне пожалуйста. Да, прямо сейчас...

Бросив быстрый взгляд на мою карточку...

— Алесь, а скажи пожалуйста...

— Давайте дождёмся вашего брата, тем более что он уже у двери.

Младший Рабинович действительно через несколько секунд вошёл в кабинет. Хм, а обзор у Склифа вроде побольше стал.

— А тож.. — промелькнуло в голове.

— Вот, Боря, посмотри на этот феномен. Утверждает что может лечить людей как святой Фома или кто там лечил наложением рук.

Интересно, про руки разговора не было, но возьмём на вооружение. Борис Семёнович на секунду задумался, что-то припоминая, потом качнул головой явно вспомнив меня. Пора брать инициативу в свои руки и продолжать представление.

— Борис Семёнович не могли бы Вы присесть на кушетку? А лучше прилечь, потому что сейчас Вы заснёте на семь минут. И проснётесь заметно поздоровевшим.

Психиатр с ходу врубился в ситуацию и решил подыграть своему будущему пациенту. Устроился на кушетке с видом, мол кино лучше смотреть лёжа. — Ну-ну, Склиф выводим его в ноль по твоим данным и пусть с него пол литра пота вытечет.— Немного картинно направляю в его сторону руку и щёлкаю пальцами. Клиент мгновенно вырубается и я поворачиваюсь к старшему. Тот ещё явно не понял произошедшего, но в кресле уже привстал. Хорошо что у него кресло, а не стул. Не чета конечно офисным в будущем, но вроде вывалиться не должен.

— Вас я тоже полечу, не переживайте и даже быстрее...

Старший Рабинович пытается что-то сказать, но поздно. Рука уже направлена на него. — Склиф, всё тоже только время пять минут.— Щелчок и он оседает в кресле. Пять минут мне вполне хватает заявиться в ближайшую палату и выбрав девочку с самой плохой аурой вылечить её. Правда бедняжке пришлось пропотеть ещё сильнее. Но кроме неё этого никто и не заметил. Всё это можно было сделать и из кабинета, но мне нужно было узнать её фамилию. Заметив что доктора зашевелились продолжил свою сказку для взрослых.

— Доброе утро, уважаемые. Извините, у моего лечения есть побочный эффект, вся гадость из организма выходит с потом. Надеюсь у вас есть во что переодеться.

Младший Рабинович явно в растерянности, а вот старший похоже соображает быстрее. Но надо ковать железо, как говорится, не отходя от кассы.

— Давайте расскажу, что мне нужно, а примете ли вы моё предложение или нет, зависит от вас. Надеюсь вы поняли, что я не сумасшедший и действительно могу лечить людей. Добавлю вам ещё немного уверенности в этом. У Вас, Семён Семёнович, в палате лежит девочка, фамилия Светикова, так вот она УЖЕ абсолютно здорова. Как Вы подадите этот факт меня не касается, но если что — то я всегда могу пойти в отказ. Надеюсь Вы меня правильно поняли. Я могу вылечить любого, скажем раз в неделю, но я, как не странно это звучит, хочу получать за это деньги. Думаю тысяча рублей за полностью восстановленное здоровье не такая уж и большая сумма. Или пятьсот если человек сможет мне оказать какие либо услуги. Какой профит с этого иметь будете Вы оба меня не волнует. Но думаю вы прекрасно знаете в каком государстве мы живём. Более детально о этом мы поговорим если вы примете моё предложение. У вас две недели на принятие решения, потом я просто забуду о нём и вы надеюсь тоже. Адрес указан в моей карточке или звоните в школу медсестре, я думаю она не откажет коллегам. За сим позвольте откланяться.

— Подожди мальчик...

— Потом, всё потом... и я рванул из кабинета, как и положено будущему четверокласснику, отбоярившемуся от врачей, с улыбкой и вприпрыжку.

Спустя несколько часов.

Там же.

— Сёма, в конце то концов я добьюсь от тебя ответа на вопрос или нет?

— Боря, какой вопрос?

— Ты уже почти час сидишь уставившись в анализы этой девочки, а до этого полчаса чуть не облизывал её саму. Вот я и спрашиваю, что мы будем с этим всем делать? То что она абсолютно здорова я понял, так как и то что сам чувствую себя замечательно. Кстати, может и нам самим анализы сдать?

— Да, тут ты прав, но лаборатория уже закрыта, так что завтра. А по поводу остального надо очень, очень хорошо подумать, брат. Время у нас есть, так что не будем спешить. Знаешь, давай сегодня заедем к маме... И всё таки это невероятно, так не может быть, но тем не менее есть. Чертовщина какая-то. Да ладно бы только лечение, ты понимаешь что он нам закрыл путь на выезд из страны. Как только об этом узнают ТАМ, а узнают обязательно, нас никто из страны не выпустит. Хорошо если мы останемся на своих местах. Деньги есть, значит лечим маму и идём сдаваться в комитет, может и пронесёт. А ты что скажешь?

— Знаешь, он мне с первого раза не понравился, только я не смог понять в чём дело. А теперь, мне кажется, понял. Ты обратил внимание как он вёл разговор? Он же нам и слова вставить не давал, да и речь у него не соответствует возрасту. Такое впечатление что разговаривает взрослый мужчина, хотя и проскакивают детские интонации. Возможно кто-то заставил его выучить реплики, правда пользовался он ими довольно к месту.

— Ладно, брат, денёк ещё подумаем, но вряд ли у нас много вариантов.

1 сентября 1973 года.

Минск.

Летка подняла всех чуть ли не в шесть утра. Как же, она идёт в школу! Родителям с одной стороны повезло, что сегодня суббота и можно пойти на линейку, а с другой выспаться в своё удовольствие не удалось. Последние дни выдались суматошными. Пришлось таки покупать новую форму, из старой конкретно вырос, да и нога подросла. Причёска моя у родителей никакого неприятия не вызвала, а дружки и внимания не обратили. Вот если бы я косу заплёл, тогда да... и то не факт. Зато вчера оказалось, что наш класс пополнился новыми учениками. За лето успели заселить несколько пятиэтажек, построенных на месте бараков. Ещё две готовились сдавать и строили одну девятиэтажку. Так что класс ещё подрастёт и насколько я помню, со второй четверти нас переведут на вторую смену. Это хуже, поскольку я по жизни жаворонок. Но зато богатый жаворонок. Уже в четверг объявились братья, прикатили на личном "Запорожце" старшего и привезли с собою для лечения мать. Я хотел взять с них пятьсот, но они настояли на тысяче. Причём сумма "тысяча" звучала с таким придыханием, мда не рассчитывались вы люди миллионами. Хотя всё это довольно странно, я думал меня пригласят в клинику или домой, а так всё на бегу, даже не поговорили толком. Да и чёрт с ними, потом разберусь. Деньги пока не светил, а уж захоронок в сарае у меня достаточно. Мама срезала нам с Леткой по три гладиолуса и мы всем семейством отправились в школу.

Линейка, первый звонок для мелких и мы в классе. Все понимают что сегодня занятий в принципе не будет, поэтому настроение у народа отличное. Успеваем с дружками занять три парты в ряду у окон, самые козырные места. Вместе всё равно сесть не дадут, тем более что девчонок в классе гораздо больше половины. Во время линейки вспомнил кое-что и теперь думаю как с этим быть. Мама с отцом стояли вместе с родителями Андрюхи, его сестра тоже пошла в первый. Так что Летке будет веселей, хотя этот вопрос её волнует явно меньше всего. Отец Андрея, мужчина уже за пятьдесят, что-то рассказывал моему, а я вспомнил что он умрёт через полгода. А вот тётя Варя, ровесница моей мамы больше так замуж и не выйдет. Смущало то, что он милиционер вроде в звании подполковник. Хотя в форме я его никогда не видел, так от мамы слышал. А... , ладно сделаю им всем подарок к 1 сентября.

Сентябрь 1973 года.

Минск.

Начальник одного из отделов 2-го Управления, Иван Андреевич Янович был в прекрасном настроении и даже позволил себе тихонько мурлыкать песню "Лада", хоть она и находилась под негласным запретом. Но на такие мелочи он позволял себе не обращать внимания. Поводов для хорошего настроения было несколько. С понедельника подполковник отправлялся в отпуск в ведомственный санаторий, путёвка на двоих уже лежала в портфеле. Проблемы со здоровьем, навалившиеся в последний год, вдруг исчезли, словно по мановению волшебной палочки организм одумался и перестал дурить. И вишенкой на торте был слух, прошедший по Управлению о скором восстановлении областного управления. А это совсем неплохая возможность в плане карьерного роста. Телефонный звонок прервал процесс подготовки к планёрке:

— Да... Привет Валентиныч... Хорошо, скоро буду...

Звонок друга и однополчанина только добавил настроения, да и прогуляться перед обедом совсем не плохо. Тем более, полковник медицинской службы Тоцкий Валентин Валентинович, предложил встретится у ГУМа, как раз посредине между их местами службы. Правда разговор друг начал с упрёка: — Ваня, я всё понимаю, служба у тебя хитрая, но такими вещами не шутят. Особенно в твоём положении.

— Не понял? Что случилось?

— И этот человек спрашивает у меня, что случилось? Ты зачем анализ подменил, лишенец? И главное как? Я тут за него переживаю, а он шутки шутит.

— Подожди Валентиныч, я ничего не подменял. Вчера, как ты и просил, сдал кровь с утра и мочу привёз. Ещё еле дома толковую банку нашёл, а то хоть в трёхлитровой вези. Что всё так плохо? А я вроде гораздо лучше себя чувствовать стал.