Сумасшедший дом

— А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — Дамблдор взмахнул палочкой и над столами поплыли слова.

Улыбки учителей превратились из искренних в натянутые, а ученики постарше вобрали в лёгкие побольше воздуха.

— Каждый поет на свой любимый мотив. Итак, начали!

И грянуло. Вы когда-нибудь слышали пение гурьбы малолеток? Нет, я говорю не о слаженном хоре, который специально подбирали и учили, чтоб у слушателей, во время исполнения, кровь из ушей не полилась. А о толпе неорганизованной мелкоты, с тонкими детскими голосами, искренне считающих, что чтобы петь красиво надо петь громко? И получивших полный карт-бланш от директора в этом разрушительном действии?

Первый акустический удар я выдержал достойно, лишь на пару секунд впав в ступор. Этого хватило, чтобы обдумать план дальнейших действий и прийти к выводу — надо защищаться. А лучшая защита это...

— ХОГВАРТС! ХОГВАРТС! НАШ ЛЮБИМЫЙ ХОГВАРТС! НАУЧИ НАС СКРЫТНО УБИВАТЬ!!!

МОЛОДЫХ И СТАРЫХ! ЛЫСЫХ И КОСМАТЫХ! ЭТО ВЕДЬ НЕ ВАЖНО, ВАЖНО ИХ ЛУТАТЬ

* * *

!!!

Импровизация принесла плоды: окружающие меня дети ошеломлённо затихли. Уж не знаю, что дало больший результат — тот скрежет циркулярки, которым я "пел", или слова этой песни, которую я на ходу клепал из безобидного школьного гимна. Во всяком случае, останавливаться и щадить детскую психику я был не намерен. Вдруг оправятся и снова заголосят?

— В НАШИХ ПЫТОЧНЫХ СЕЙЧАС ГУЛЯЕТ ВЕТЕР. В НИХ ПУСТО И НА ДЫБЕ ВСЕГО ОДИН СКЕЛЕТ.

НО ДЛЯ ГОСТЯ МЕСТО В НИХ ВСЕГДА НАЙДЁТСЯ. ТАК ЧТО РАСКАЖИ НАМ КАК ПЫТАТЬ СЕКРЕТ!

ЕСЛИ ЧТО ЗАБУДЕМ, ТЫ УЖ НАМ НАПОМНИ!

А ЕСЛИ ЧТО НЕ ЗНАЕМ, ТЫ НАМ ОБЪЯСНИ!

СДЕЛАЙ ВСЁ, ЧТО СМОЖЕШЬ, НАШ ЛЮБИМЫЙ ХОГВАРТС,

ЧТОБЫ НАМ НЕ ДОВЕЛОСЬ ОТ КОПОВ ОГРЕСТИ!!!

Окончил я одним из первых, так как в отличии от остальных петь даже не пытался. Но выдумывать что-то ещё или начинать заново мне не пришлось: гвалт пошёл на спад, а дети рядом были, мягко говоря, в крайней степени офигевания. Вот она, сила музыки!

Несмотря на мои попытки докричаться до собственного менора, из-за поднятого шума услышало меня только ближайшее окружение. Так что новая версия гимна стала известна только новеньким первокурсникам. Но, судя по что-то вдохновлённо шепчущему в магический диктофон Блейзу, это ненадолго.

Последними закончили близнецы Уизли, и нас отправили спать. Вовремя. Набродившиеся в темноте, переволновавшиеся при распределении, наевшиеся от пуза и накричавшиеся от души дети еле переставляли ноги. Даже я был не прочь, чтобы меня как в детстве понесли на руках, что уж говорить о других первокурсниках, плетущихся шаткой походкой за бодро шагающей впереди старостой.

Гостиная Слизерина находилась в подземельях за ничем не примечательной стеной. Староста произнесла пароль "дыхание василиска" и мы прошли в низкое, длинное помещение, освещённое мягким зелёным светом. В камине у стены тихо потрескивал огонь, навивая ещё большую дремоту, а даже на вид мягкие диваны и кресла делали соблазн уснуть прямо здесь просто непреодолимым.

— Вижу вы устали, так что не буду вас мучать, — улыбнулся ангел, называемый старостой Слезирина. — У девушек спальня находиться в левом крыле, первая слева дверь. У парней — в правом крыле, первая дверь справа. Завтра вас разбудят на час раньше, чтобы вы наконец смогли нормально познакомиться и узнать гласные и негласные правила Хогвартса и Слизерина. Спокойной ночи.

Мы, отчаянно зевая, побрели вправо, а староста увела девчонок в левый проход. Наша комната оказалась несколько мрачноватой и вытянутой. Шесть кроватей умещались спинками у одной стены и отделялись друг от друга тумбочками в изголовье. Над ними были протянуты зелёные складчатые ткани, накрывающие проходы между кроватями и свисающие так, что их можно было использовать в качестве занавесок от соседей. Всё вместе это создавало мрачный вид змеиной норы, и он был... неожиданно уютный. Жить постоянно в этом стиле, конечно, не захочешь, а вот спать — милое дело. Темно, тепло, тихо. Не знаю, кто это придумал, но ему удалось создать в общей спальне ощущение уединённости, а это дорогого стоит.

Наши сумки уже стояли у кроватей. Мне досталась крайняя справа. Хех, люблю быть во всём правым. Не заморачиваясь с разбором вещей, я вытащил пижаму, закинул остальное под кровать, и отрубился до утра.

* * *

Утром в гостиной нас ждала староста.

— Доброе утро! Вчера мы так и не представились, — поприветствовала она нас. — Меня зовут Джемма Фарли, и я рада видеть вас на нашем факультете. Теперь назовите свои имена по порядку, чтобы ваши однокурсники могли вас запомнить.

— Драко Малфой, — начал белобрысый.

— Теодор Нотт.

— Пэнси Паркинсон...

Всего нас поступило на Слизерин десять человек: четыре девчонки и шестеро пацанов. Среди мальчишек были уже известные мне Малфой с прихлебателями, Блейз и незнакомый Теодор Нотт. Однокурсницами были сидевшая вчера после распределения справа от меня Дафна Гринграсс, смотрящая влюблёнными глазами на Драко Пенси Паркинсон, тихая Трейси Девис и полноватая Милисента Булстроуд.

— Замечательно! А теперь я проведу вам небольшую экскурсию и расскажу о негласных правилах нашего факультета, — Джемма подвела нас к плотной шторе, перекрывающей противоположную стену от входа. — А теперь закройте глаза. Я скажу, когда можно будет открывать... Всё готово!

Пока мы стояли зажмурившись, староста закрепила шторы вдоль стен и нам открылся потрясающий вид. Всю стену занимали окна, ведущие в глубинную синеву замкового озера. Снаружи искрились косяки мелких рыбёшек, чёрными тенями проносились хищные силуэты щук, словно подводный дирижабль медленно и величественно проплыл мимо огромный белый сом...

— Красиво, да? — Джемма удовлетворённо обвела шокированных детей взглядом. — Иногда здесь можно увидеть гигантского кальмара, а иногда даже охотящихся русалок. Они не очень любят показываться людям, но с той стороны на окна наложена иллюзия каменной стены, и им не известно о нашем присутствии. Кстати, окна сделаны не из стекла и непроницаемы они только снаружи. Но не советую пытаться нырять из гостиной — мы находимся глубоко под водой, и переход давлений может оказаться для вас весьма неприятным. Да и вернуться назад уже не получится. А теперь о правилах!

Староста села в кресло напротив камина, а мы расположились на диванчиках и притащенных со смотровой площадки стульях.

— Итак, думаю начать стоит с опровержения некоторых слухов, что ходят о нашем факультете. Многие думают, что в Слизерине учатся исключительно маги из древних тёмных семей. Но могу вас заверить, что в настоящее время у нас есть довольно много полукровок и маглорождённых учеников. Это не должно вас беспокоить, так как все, кто вступили в наш факультет являются одной большой семьёй, и её члены обязаны заботиться друг о друге. Это негласное правило, которые соблюдают все слизеринцы, и именно этим мы отличаемся от остальных факультетов. Когтевранцы готовы идти по головам друг у друга ради хороших оценок, пуффендуйцы слишком мягки и пугливы, чтобы защитить хотя бы себя, а гриффиндорец отвернётся от друга, если справедливость будет не на его стороне. И лишь для слизеринца самым главным является семья, которой станет вам наш факультет на ближайшие семь лет. Помните об этом.

Джемма обвела нас строгим взглядом и продолжила.

— Второе, и не менее глупое заблуждение в том, что любой тёмный маг является злым. Бессмысленная жестокость — удел безумцев и фанатиков, а вовсе не расчётливого тёмного мага. Да, сейчас чёрная магия не в почёте, так как требует огромного риска и жертв от работающего с ней чародея, да и применяется для специфичных целей. Но тёмный маг отличается от светлого тем, что ничем не ограничивает себя в средствах. Если у него будет возможность эффективно достичь результата с помощью белой или нейтральной магии, он не будет зацикливаться на незаконных способах и сделает всё по правилам. Но если этого недостаточно... тогда колдун рискнёт своей жизнью. Ведь тёмная магия вовсе не мягкая и послушная, как светлая, и не равнодушная и прозрачная, как нейтральная. Она дикая и колючая, тёмная и непроглядная, непокорная и непредсказуемая. Стоит дать слабину — и вот она уже играет против тебя. Чтобы связаться с ней без необходимости, нужно обладать безрассудностью гриффиндорца! Поэтому прошу на время учёбы здесь забыть о тех тёмных чарах, которым вас обучали дома. Оставшаяся без контроля магия может превратить даже самое безобидное заклятие в смертельное проклятие, и рядом не будет никого, кто мог бы вас вовремя остановить. Именно из-за таких случаев чёрная магия попала под запрет.

Девушка сощурилась, наклонилась ближе к нам и доверительным шёпотом продолжила.

— Но это вовсе не значит, что вы не можете кого-то напугать своими знаниями. За частую достаточно просто намекнуть обидчику, что ты имеешь доступ к целой библиотеке проклятий, и он тут же сбежит, поджав хвост. Также вы должны знать, что привидением нашего факультета является Кровавый Барон. Он тоже может вам помочь, если вы поладите. Только не спрашивайте его о кровавых пятнах. Он этого не любит.

Староста откинулась в кресле и указала на стену за своей спиной.

— Там находится доска объявлений. На ней висит ваше расписание, часы консультаций и прочая необходимая информация, вроде нового пароля. Он меняется каждые две недели во вторник, не пропустите. И последнее. Никогда не приводите сюда никого с другого факультета и не сообщайте никому пароль. Посторонние не заходили к нам уже более семи веков, — Джемма поднялась и хлопнула в ладоши. — А теперь бегите собираться! Я отведу вас на завтрак.

* * *

Это был воплотившийся кошмар. Колени позорно дрожали, а в душу пробивался панический иррациональный страх. Хотелось бежать, бежать как можно дальше отсюда. Они висели у меня над головой, огромные, тяжёлые. Сколько в них веса? А вдруг, заклятие, поддерживающее их, сбойнёт?

Я честно пытался взять себя в руки и успокоиться. Чёрт, я Дэф, или где? У меня память тридцатилетнего мужика! Я умирал! Я жил вместе с вампирами, зомби, дементорами и старшими братом и сестрой! Я крут, могуч и непобедим! Я не боюсь этих чёртовых лестниц! Этих каменных многотонных лестниц... Этих тяжёлых, держащихся на магии, лестниц... На невидимой магии, чьё существование невозможно с точки зрения физики... МАМА!!!

— Хватит позорится, Александр. Что бы сказала мадам Валькира, видя, как ты дрожишь при виде каких-то летучих ступенек? Хорошо, что никто не видит, а то от насмешек тебе потом не отделаться. В конце концов, это ведь не рояли? Даже не пианино. Всего лишь лестницы. Так чего же бояться? Здесь толпами ходят тучи школьников, и ни одного несчастного случая. И это вовсе не значит, что им везло, а на тебя обязательно что-нибудь свалится! Ну да, в прошлый раз этот аргумент не сработал, но два раза в одно место авада не попадает... — успокаивающе бормотал я, короткими перебежками от стены к стене продвигаясь вверх по лестницам.

Фобия — странная чтука. Вроде бы умом ты понимаешь, что ничего плохого случиться не может, но всё равно страшно до жути. И ничего с этим не сделаешь. Зачастую такие страхи родом из детства. Напугали, например, ребёнка страшным рассказом о насекомых, заползающих в уши и едящих мозги, а он, даже повзрослев, от любой букашки шарахается. Я же свою фобию заполучил посмертно.

Взгляд вверх, на падающую на меня тень, и отчётливое понимание, что уйти не успеваю. Хруст ломаемого дерева и костей, прощальный удар клавиш. Я даже не понял, услышал я его ещё будучи живым, или, когда моя душа уже летела на перерождение. После такой ненавязчивой демонстрации слов Воланда о внезапной человеческой смертности, страх перед любыми висящими над моей головой предметами и роялями, даже вполне спокойно стоящими на полу, крепко угнездился в моей душе. И моим новым родственникам оставалось только удивляться, почему я начинал так отчаянно завывать, как только они пытались подвесить над моей кроваткой разноцветные детские погремушки. Уже потом, намного позже, мне удалось хоть как-то заглушить свой страх и перестать обходить по широкой дуге люстры и вздрагивать при звуках клавишных инструментов. Но парящие лестницы — это чересчур. Разве в каноне такое было?

Мне очень сильно повезло, что первым уроком у нас была история магии, известная своим равнодушным ко всему окружающему учителем. Увидев ИХ я просто отстал от основной группы, дождался, пока коридоры опустеют, вздохнул по глубже и...

Ух... Нужный этаж. Вот теперь я понимаю слова шляпы. Если бы я попал на Гриффиндор, мне каждый день пришлось бы спускаться в Большой зал из факультетской башни... бррр! Нафиг, нафиг.

На уроке я лишь в пол уха слушал преподавателя, прикидывая, у кого можно выпытать пароли к секретным ходам замка, чтобы больше никогда эти чёртовы парящие лестницы не видеть. Первой кандидатурой были близнецы Уизли, но я как-то сомневался насчёт их способности пожертвовать незнакомому слизеринцу так необходимую ему карту мародёров. А пытаться их выловить с недружелюбными намереньями, пока у них есть карта, явно бесполезно. Такой замкнутый круг.

Другим вариантом были старшекурсники с моего собственного факультета. Чтобы змеи и не разузнали о том, что давало бы им преимущество над остальными... пффф! Но расскажут ли об этом мне? Вроде староста нам что-то втолковывала о взаимопомощи на факультете. Надо попробовать. Надеюсь я найду кого-нибудь из старшекурсников на этом этаже. А то ЗОТИ на этаж ниже...

Первый учебный день был загублен. Урока было всего три, но на каждый из них я умудрился опоздать. И если на истории этого просто не заметили, на травологии слегка пожурили, но в общем, поняли и простили, то на ЗОТИ сняли пять баллов. Володя — сволочь! Ну ничего, ты у меня дождёшься! Дай только, обживусь немного и можно будет начинать полномасштабную войну. К счастью профессор Стебль мне эти балы вернула. Темой урока была техника безопасности при уходе за магическими растениями, и мне удалось вставить несколько дельных предложений в её лекцию. Идеи, конечно, были не мои, а моего отца. Он брался за всё магическое, что не требовало магических способностей, и травология была одной из таких областей. Пусть наша оранжерея была одна и не такая большая, как в Хогвартсе, но растения там были собраны намного более разнообразные. И чтобы ухаживать за этим разнообразием и остаться в живых требовалось на уровне рефлексов знать технику безопасности. Особенно маглу, которому недоступна магия.

К счастью мои однокурсники не обратили внимание на мои странности. Новое окружение слишком сильно их увлекло. Они крутили головами, тыкали пальцами, ахали и восхищались, будто бы забыли, что являются детьми важных и чопорных аристократов. Что сказать? Дети и в магической Великобритании дети. А школа была густо натыкана таким количеством чар, что удивлялись даже потомственные маги. В общем, вечером у малышни было полно тем для разговоров.

— Мерлин! Кто додумался поставить преподавателем истории призрака? Особенно такого нудного? Да у нас в летнем особняке мёртвый дворецкий живёт — он и то намного веселее Биннса.