— Бомбят все крупные спутники, — отмахнулся Корсен. — У Сатурна скоро будет новое кольцо из обломков земного флота. Подозревают, что базы здесь, но точных данных у них нет. В любом случае — сиди на корабле. С капитанами я поговорю сам.

— Скажи, чтобы предупредили других, — попросил Гедимин, чувствуя, насколько его план зыбкий и малореальный. — Пусть на всех крейсерах проверяют новые истребители. Один отсроченный запуск где-нибудь на астероиде сразу всё покажет. Всё, что выпущено на "Эларе" после двадцать первого декабря, смертельно опасно.

— Я понял с первого раза, — сухо сказал Корсен. — Повторять не надо. Сиди на корабле. Надеюсь, сейчас не все в рейдах...

...Гедимин рассчитывал, что о нём не вспомнят до вечера, и, не найдя полезного занятия, разложил в отсеке материал для новой цацки. Посреди работы в наушниках зашипело.

— Atza teru! — сказал Корсен чуть громче обычного. — В рубку!

Едва Гедимин переступил порог, навстречу ему шагнул Линкен. Он вскинул руку в приветственном жесте, долгую секунду смотрел реакторщику в глаза — и бросился к нему. Гедимин обнаружил, что его ступни оторвались от палубы, а макушка упирается в потолок, и он сдавленно хрюкнул, опасаясь за не слишком прочные переборки.

— Живой! — выдохнул Линкен, вернув сармата на палубу и немного ослабив объятия. — Так значит, каторга и рудовоз... А я думал — чего эта крыса Стивен убегает, едва меня видит? Ну ничего, я с ним ещё поговорю...

Он внезапно замолчал, немного отодвинулся и опустил взгляд на пару сантиметров ниже. Гедимин не сразу понял, куда он смотрит.

— Сними шлем, — тихо попросил Линкен.

Гедимин снял. Линкен несколько секунд смотрел на него, затем тронул пальцем клеймо на щеке сармата и зашипел, выдыхая сквозь стиснутые зубы невнятные проклятия.

— Стивен, — пояснил Гедимин, недобро сузив глаза. — Обычно ставят на руке.

— Sa hasukemu, — прошептал Линкен. — Sa"at hasulesh...

Гедимин надел шлем. Клеймо — будто от прикосновения сармата — снова начало жечь и дёргать, но реакторщик привычно отключил болевые окончания.

— Истребители на кагетском ирренции, — сказал он, покосившись на Корсена. — Ты уже слышал?

Линкен угрюмо кивнул.

— Да, крылатые бомбы... Так похоже на всех этих... поганых крыс! Что Стивен, что Нумусиа, что этот твой Ульф... Я предупрежу всех, кого знаю. Доберусь до адмиралов, если успею. Такие макаки делают, что пришло в голову, пока в них не ткнёшь бластером. Постараюсь подогнать тыкателей.

— Надо убрать оттуда реакторы, — сказал Гедимин. — Они уже испорчены, и я не знаю, как это чинить. Туда пригнали пленных для работ...

Линкен поморщился. Шрам на его лице дёрнулся.

— Снова ирренций и его свойства? Помню, сколько мы с ним возились... Ну, бомбы нам тоже нужны, убирать не стоит. Только для работы придётся возить им ирренций с Фебы или Палиака.

— Мы привезём, — вступил в разговор Корсен. — Ирренций туда, ирренций сюда... Кажется, мне повезло, что я не физик-ядерщик.

Линкен покосился на него и снова повернулся к Гедимину.

— Про Хольгера слышал?

Сармат кивнул.

— Жаль, — обронил Линкен с тяжёлым вздохом. — Это был атомщик. Говорили, выжившие там, на Ио, заставили макак побегать. Взорвали чуть ли не всю базу.

Гедимин криво ухмыльнулся.

— Будь осторожен на Кагете, — Линкен положил руку ему на плечо. — Дрянная планета... Ещё встретимся, если буду жив.

05 февраля 30 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник

Внезапный грохот над головой застал Гедимина врасплох, и он рухнул на землю, попутно накрываясь защитным полем, и только потом посмотрел вверх. По небу, стремительно увеличиваясь, летел пылающий болид. Секунду спустя Гедимин рассмотрел его — это был "Ицума-Бет" в плотном рое "Ицмитлей", и он заходил на посадку. Прогрохотав над головами пригнувшихся сарматов, корабль пролетел над степью и скрылся в той стороне, где стояли невидимые с космодрома купола промышленной базы.

— Разлетались... — буркнул, отряхиваясь от сухой травы, Фьонн. — Гедимин... Эй! Ты когда успел подняться?

Реакторщик не ответил. Он смотрел на горизонт, сердито щурясь.

— Кто-то полетел к "Эларе". Судя по шуму — не барк с конвоем.

В наушниках запищало.

— Гедимин, возвращайся на корабль, — в голосе Корсена чувствовалась тревога. — Фьонн, иди с ним. В степь не выходить! На "Элару" прибыл адмирал Тохиль.

"Тохиль? Адмирал Стивена?" — Гедимин невольно поёжился. "Надеюсь, он знает про взрывающиеся истребители."

Он хотел пойти в реакторный отсек, но Фьонн за руку протащил его мимо нужного поворота и дальше, к капитанской рубке.

— Ну на кой... — слабо воспротивился Гедимин, но Фьонн уже заглядывал в отсек и вертел шлемом в поисках капитана.

— Ну что, тески, оставить вас тут? — послышался усталый голос Корсена. — Я — в "Элару".

— А оставь, — оживился Фьонн. — Мы посмотрим карту... Осторожнее там, с Тохилем, ладно? Не говори ему лишнего...

...Гедимин следил по карте за разлётом обломков Марса. Они ещё двигались — одни, не встретив никаких препятствий, летели по прямой сквозь пояс астероидов, другие упокоились на орбите над Юпитером или Солнцем. "А если мианийцы прилетят к нам," — думал Гедимин, покачивая астероид на ладони, — "найдут там следы погибшей цивилизации. Интересно, многое уцелело, когда Марс раскололся?"

— Что-то Корсена давно нет, — сказал, заглянув в рубку, Фьонн. — А уже темнеет... Гедимин, иди в реакторный, я тут посижу.

Шагнув за порог, Гедимин услышал отдалённый гул открывающегося шлюза. Вдоль по стенам замигали жёлтые светодиоды — кто-то поднялся на палубу — но тут же погасли — "Бет" узнал своего.

— Корсен! — Фьонн схватил Гедимина за плечо и затащил обратно в рубку. — Вот интересно, где он пропадал до самого вечера?

Сармат покосился на часы — по условно-земному времени было ещё полчетвёртого. "Если колонизировать эту планету, рано или поздно придётся перейти на местный календарь," — подумал он. "Это не Феба и не Луна, тут в туннелях не отсидишься."

— Ну, что там? — спросил Фьонн, едва Корсен появился на пороге. — Зачем прилетел адмирал Тохиль?

Корсен качнул головой, опустился в кресло и посмотрел на сарматов тусклым тяжёлым взглядом.

— Тохиль улетит послезавтра. Завтра будет здесь. С корабля ни ногой! Гедимин, из реакторного отсека не высовывайся. Тебя нет. Фьонн, ты на посту, отлучиться не можешь. Пропустишь общий смотр, но — невелика потеря. Жаль, я пропустить не смогу.

Он поморщился и, закинув шлем за спину, потёр висок.

— Предупреждены были все. Две "Стимфалиды" взорвались на аэродроме Утгарда, ещё четыре — на испытаниях у разных капитанов... и пять одновременно — на палубе крейсера при боевом вылете.

Гедимин и Фьонн переглянулись.

— И кто там такой... умный? — спросил реакторщик. Корсен покачал головой.

— Мало ли дураков во флоте... Так или иначе, дело дошло до Маркуса. Злой умысел, саботаж... Ульф казнён, у "Элары" новый комендант, сейчас решают, что делать с испорченными реакторами.

Фьонн мигнул.

— Ульфа расстреляли?!

"Он не сказал "расстрелян"," — подумал Гедимин, глядя, как по лицу Корсена пробегает тень. Ему вспомнилось, как Хью корчился на полу, зажимая руками распоротый живот. "Есть разные... методы," — сармата передёрнуло.

— Можно попробовать построить новые реакторы и не подпускать к "Эларе" пленных, — нерешительно сказал он. — Старые, скорее всего, уже не починить.

Корсен пожал плечами.

— Решать не нам, Гедимин. Разбираться будет Тохиль с новым комендантом. Чтобы убрать пленных, надо кем-то их заменить, а новые реакторы... Сомневаюсь, что их так просто сделать.

— Я делал, — сказал сармат. — На самом деле это несложно. Если меня позовут...

Корсен махнул рукой.

— Иди в реакторный. Завтра сиди тихо, как снайпер в "гнезде". Я попробую открыть рот, но Тохиль не любит советчиков.

— Вот поэтому он и дурак, — сердито прошептал Фьонн, вслед за Гедимином выходя из капитанской рубки.

Ему следовало бы идти на пост и встречать недовольных пилотов, по приказу Корсена вернувшихся на корабль, но он проводил Гедимина до реакторного отсека и долго возился внутри, не спеша выходить.

— Это что же выходит? — заговорил он, перехватив удивлённый взгляд реакторщика. — Вы у Ассархаддона изучали ирренций. Всё изучили и построили атомный флот. А теперь выясняется, что у него новые повадки. Как вышло, что вы их сразу не заметили?

Гедимин поморщился.

— Да ничего там не изучали, — сердито сказал он. — Я постоянно просил — дай теоретика для исследований, дай время, дай год на доработку реактора... Нет, Маркусу срочно нужен был флот. Мы его сделали. Ничего не "выясняется", Фьонн, — сразу было ясно, что мы работаем непонятно с чем. Будь моя воля, я вообще запретил бы использовать ирренций. Собрал бы всех учёных всех рас и не отпускал, пока они не узнают всё — и как "сигма" залазит в мозги, и что она говорит реакторам, и почему погибли аборигены Ириена... Может, после этого вышел бы толк. А так...

Не договорив, он махнул рукой и отвернулся. "А потом скажут, что я сделал дрянной реактор," — подумал он, горько усмехнувшись. "Так и вышло."

10 февраля 30 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник

Все собрались на корабле. Гедимин слышал быстрые перешёптывания — сарматы занимали свои посты, "Бет" готовился к старту. До отлёта оставался час. Реактор уже два часа работал и был вполне готов к манёвру Прожига. В последний раз заглянув в активную зону и почувствовав тёплые щупальца, проскользившие от висков до кончиков пальцев, сармат махнул рукой и плотно закрыл шлюз.

— Первая посадка — на Фебе, — Корсен зачитывал по громкой связи намеченный маршрут. — Выгрузка ирренция и урана. Затем вылетаем на Альбиорикс и выгружаем рудный концентрат. Третья посадка — на Палиаке. Забираем груз ирренция и возвращаемся к порталу Кагета. Длительность рейса — двое суток.

— Отсюда везём ирренций, сюда везём ирренций, — пробормотал кто-то из канониров. — Чушь какая-то...

Гедимин криво ухмыльнулся. "Ты бы знал, насколько это чушь. А всего-то надо было — два года на исследования..."

13 июня 30 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник

— Вернулись! — Фьонн, едва сойдя на выгоревшую землю Кагета, скинул шлем и подставил лицо под моросящий дождь. Из-за обычного ветра, не унимающегося над степью, капли летели почти горизонтально.

— Я бы остался тут жить, — сказал пилот, обернувшись к Гедимину. — Эта планета не хуже Земли.

— Лучше, — буркнул Гедимин, выйдя из тени корабля и осмотревшись. После дождей степь, ещё недавно безжизненно-серая, не только зазеленела, но и покрылась яркими пятнами. По ноге сармата, цепляясь за щитки скафандра, ползло что-то бугристое, с красными крапинками на причудливой раковине. Цеплялось оно не ножками — это было скорее похоже на быстро переставляемые присоски.

— Ого! — Фьонн, оторвав животное от скафандра, перевернул его кверху брюхом. Оно немедленно втянулось в раковину, оставив снаружи твёрдый пятнистый панцирь и заткнув все отверстия. Гедимин постучал по одному из пятен — оно чуть-чуть промялось внутрь.

— У нас, кажется, новые бегуны, — Фьонн, оглядевшись, быстро пересчитал на пальцах "улиток", выползших на открытую местность, и ухмыльнулся. — Отнесу это медикам. Они же биологи, пусть расскажут, что за тварь.

Грохот дробилок в ущелье внезапно прервался. Затрещали разряды бластеров. Гедимин, поморщившись, перевёл взгляд на притихший лагерь. Несмотря на регулярное выжигание, местная флора (или фауна) добралась до бараков — по крышам расползлись чёрно-красные пятна, а стены местами потрескались, обнажив распухшие, побелевшие части каркаса.

— М-да, — пробормотал Фьонн, проследив за его взглядом. — Много-много разных тварей. Но мы привыкли бы. Как думаешь? На Земле их тоже много...

— Сейчас там, — Гедимин вспомнил хвостатых животных, круживших над кратером ядерного взрыва, и невольно вздрогнул, — ещё более странные твари, чем тут. Землю после нашей войны придётся заново терраформировать. И... я бы переселился на Кагет. Эа-вируса тут точно нет.

14 августа 30 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник

— Рука против клешни, — Гедимин обвёл внимательным взглядом притихших солдат и охранников. — Кто?

— Не я, — покачал головой Йоргис, ненадолго оторвавшись от изучения покорёженной "клешни". "Лантерн" был прочной конструкцией — пневмоприводы выдержали, и кабеля не полопались, но обшивка слегка деформировалась.

— Кто? — снова спросил Гедимин. Солдаты переглядывались, подталкивая друг друга. Заскучавший Гедимин предлагал противоборство не в первый раз, четыре экзоскелета в итоге пришлось чинить, ещё кто-то порвал связки, а слухи по кораблю распространялись быстро, — сегодня добровольцев не было. Охранники, пришедшие из лагеря на звук развлечения, тоже переглядывались — но с недоумением. Гедимин, почуяв "добычу", повернулся к ним.

— Ну? Все боятся?

Один из охранников шагнул вперёд, картинно расставив "клешни" трофейного "Маршалла" в стороны.

— Ты против меня, — он посмотрел на правую руку Гедимина с отстёгнутым рукавом скафандра. — Ты без брони.

Гедимин кивнул, намётанным взглядом определяя слабые места в конечностях "Маршалла". Ремонтники в лагере были, но по большей части техобслуживание сводилось к лихорадочной полировке обшивки перед очередным смотром. "Пневмопривод — на свалку," — предсказал про себя Гедимин исход поединка. "Ладонь бы не оцарапать..."

Над лагерем оглушительно взвыла сирена, и одновременно с ней сверху загрохотало. В небе сверкнул приближающийся "болид" — чей-то корабль входил в атмосферу, не заботясь ни о торможении, ни о предпосадочных манёврах.

— Safauw! — крикнул по общей связи Корсен. — Все на борт!

Можно было бы и не кричать — сарматы уже стояли у открывающегося шлюза. Охранники давно убежали в лагерь, и оттуда доносился голос коменданта, орущего на всю степь торопливые команды. Через несколько секунд "Бет", принявший на борт остатки экипажа, быстро катился по степи на "лучевых крыльях". Катились недолго; полминуты спустя Корсен скомандовал отбой.

— Что там? — спросил Гедимин, поднимаясь с палубы. До реакторного отсека он добраться не успел.

— Прибыл адмирал Тохиль, — сердито ответил Корсен. — Когда его пилоты научатся садиться?!

"Тохиль," — Гедимина передёрнуло.

— Опять тебе сидеть в реакторном, как на цепи, — вздохнул Фьонн.

— Да нет, зачем? — слегка удивился Корсен. — Он не к нам. Прилетел в лагерь. Я собираюсь за ним последить. Если интересно, приходите в рубку.

Видимо, он не ожидал, что интересно будет всем, — когда Гедимин пришёл в рубку, сарматы уже с трудом туда помещались. Корсен переключил все экраны на лагерь, выведя на центральный монитор крупный план ворот. Тохиль с четырьмя "Фенрирами" сопровождения уже сошёл с корабля и остановился напротив, глядя куда-то сквозь подбежавшего к нему коменданта. Охранники выстроились вдоль ветрорезов, таращась на адмирала во все глаза.