Собственность государства

— Угу. Причем в десять раз больше. Актер без своих фанатов — ноль без палочки.

— М-да, невесело как-то...

Тут Валлендел постучал по столу карандашом:

— Мы еще не закончили. Вот ваш распорядок и инструкции по поводу быта на первое время, ознакомьтесь.

Мы взяли распечатки и впились в них глазами. Тренировка — раз в день, огневая подготовка — четыре раза в неделю, медосмотр — раз в неделю. Выход с базы — только по разрешению командования. Боевая готовность — двадцать четыре часа в сутки. Прием пищи — три раза в день, причем доставлять ее будут из ресторана неподалеку, а также в нашем распоряжении кухня на базе и холодильники, набитые полуфабрикатами, соками и прочим добром.

— Только предупреждаю: кто начнет заплывать жирком — будет поститься в карцере на воде и сухарях.

Мы дочитали и начали обеспокоенно переглядываться, и отнюдь не из-за карцера. В общем, я лидер — видимо, поднимать тему тоже мне.

— Сэр, тут как бы проблемка нарисовалась...

Валлендел скрестил руки на груди:

— У вас или у меня?

— У вас. Давайте начистоту: любая наша проблема, кроме некромантов сотоварищи — на самом деле ваша. Потому что огромный концерн, который балансирует на грани рентабельности — вроде, так его светлость сказал? — может запросто полететь в тартары, если мы на каком-то задании... не выложимся на полную, скажем так.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что наша позитивная мотивация — ваша забота, сэр.

Глаза лейтенанта стали чуть злее:

— Если перспектива не попасть на Край в качестве мотивации не годится — есть еще перспектива не попасть на рудники.

— Прежде чем угрожать рудником — спросите у графа, может ли он позволить себе такие траты... сэр.

— Еще шесть миллиончиков на ваше вразумление наскребет.

Я оглянулся:

— Парни, я чего-то не понимаю или сэр лейтенант не умеет считать?

— Полагаю, второе, — с готовностью, как и ожидалось, отозвался Кай, остальные закивали.

Снова смотрю на Валлендела, он на меня.

— Умножайте на двенадцать, сэр, потому что если вы думаете, что можете отправить на рудники только одного, а остальные притихнут — сильно ошибаетесь.

— На тринадцать, — сказал Ян.

— Ну да, — поспешно поправился я, — не привык за сутки, что нас уже тринадцать. Так что, лейтенант, чем еще пугать будешь? Края мы не боимся, на рудники у графа нет денег. Все? Аргументы кончились?

Вывести Валлендела из себя оказалось не так-то просто, даже несмотря на то, что я фамильярно перешел на 'ты'. Он почти не изменился в лице, но слова подбирал аж несколько секунд.

— Ну что ж, — сказал лейтенант, — ты прав, Терновский, на все сто. На новый отряд денег нет, сослать вас гнить в рудниках не получится, потому граф просто договорится и вас поменяют на другое подразделение, а вы поедете на Край. Все счастливы?

— Более чем. Был горд служить под вашим командованием, сэр.

Несмотря на весь драматизм ситуации, моя последняя реплика заставила пару человек прыснуть от смеха.

Валлендел собрал свои бумаги и пошел к выходу, но в дверях обернулся:

— Ах да, теперь я уже просто не могу не спросить: так что это за проблему ты пытался упомянуть?

— В нашем распорядке не упоминаются ни выходные, ни денежное довольствие на эти выходные, в то время как на Краю служащие СТО всегда получают и то, и другое.

И вот тут самоконтроль Валлендела наконец-то пробило, причем навылет: его лицо вытянулось, глаза расширились.

— Что-о-о-о?!! Выходные?!! Вы из-за выходных предпочли Край?!! Из-за несчастных выходных?!!

— Два момента, сэр. Первый — нам всем по шестнадцать лет, и последние четыре года мы провели практически в заточении, видя симпатичную женскую особь в лучшем случае раз в полгода. И вот теперь мы снова в заключении? Уж лучше на Краю, там хотя бы веселее в этом плане. И второе: на самом деле, главная причина не в выходных, а в вас... сэр. Я попытался начать обсуждение проблемы в конструктивном русле, а вы сразу перешли на угрозы. Позвольте открыть вам глаза на одну неочевидную для вас вещь: львиная доля эстэошников идет в СТО ради того, чтобы хоть немного пожить по-человечески. Очень многие из нас выросли на улице, которая приучила нас на агрессию отвечать агрессией, и терпеть подобное отношение будут немногие. Эстэошники — отчаянные люди, никогда этого не забывайте. А теперь — желаю мужества. Оно вам понадобится, когда будете рассказывать графу, как создали ему проблему на ровном месте.

Валлендел сжал челюсти, повернулся и вышел.

— Надеюсь, мы не пожалеем об этом решении, — вздохнул Ян. — Ну или хотя бы не сильно.

Когда он внезапно сказал 'на тринадцать' — меня это изрядно удивило, он с нами чуть больше суток, а не четыре года. Может, он все же стоящий парень, а мы с Каем ошиблись на его счет? Впрочем, жизнь покажет.

— Лично я рад, что все так быстро разрешилось, — признался я. — Сделав графу западло, мы бы все равно не попали на рудники, но за нами закрепилась бы репутация ненадежных, особенно если бы саботаж стал очевиден, а значит — прощайте радужные надежды на место в гвардии... А так — разойдемся по-хорошему, и все счастливы. Нам — перспективы, другим парням, у которых нет никого с моим редким талантом — чуть большие шансы, может быть. А граф остается при своих, ничего не теряя.

— Хорошо, если так, — поддержал меня Кай. — Вдруг твой талант станет нашей реальной удачей, все же не хочется сгинуть в первые дни.

— Поверьте мне, я не самоубийца и не сумасшедший. А теперь идемте доедать, на Краю нам салат с крабами никто не даст.

* * *

Наутро мы принялись паковать вещи, благо, у нас и вещей мало, и распаковать толком их не успели.

Однако вместо Валлендела, или кто там должен везти нас на Край, появился невысокий полноватый человек в пиджаке и с аккуратной бородкой.

— Мы уже отправляемся? — спросил я, поздоровавшись.

— Отправляетесь? Нет, я тут не за этим.

— А вы, простите, кто?

— Меня зовут Мэрриот, — представился он, — я первый помощник главы службы безопасности Дома Керриган, отвечаю за все силы быстрого реагирования, в том числе и за ваше подразделение.

Я переглянулся с остальными, затем снова повернулся к Мэрриоту.

— Валлендела... сменили? — уточнил я.

— Нет, не сменили, так уж вышло, что его сменить нельзя. Он — лицо подразделения, так сказать.

— Он что, чем-то знаменит?

Мэрриот приподнял брови:

— А вы не знаете, кто он такой?

Я снова повернулся к ребятам:

— Вы?.. Нет, ну и я не знаю.

— Странно... его полстраны знает. Вы разве не слыхали про двойной теракт на лайнере 'Корделия'?

— Это где 'дети Нагаша' и культисты сообща устроили нападение? Нам рассказывали — в том смысле, что это был первый и единственный случай совместных действий тех и других — но без деталей.

— Валлендел был на борту лайнера — и прославился в процессе борьбы экипажа и пассажиров с террористами. А особенно — тем, что прорвался к радиорубке сквозь толпу нежити и провел радистку, орудуя кухонным мясницким секачом и, так сказать, одной левой. Потому что правую к тому моменту ему уже отгрызли.

— Ни хрена себе! — воскликнул Клемент, остальные принялись огокать и присвистывать.

— Постойте, у него же обе руки на месте, — сказал я.

— Правая — магический протез, сделанный свартальвами. Король оплатил, в придачу к 'пурпурному щиту'.

Меня удивило не столько то, что у Валлендела, оказывается, высшая военная награда империи — за такое ее вполне уместно получить — сколько тот факт, что он об этом не упоминал.

— Одной левой... Хм, впечатляет.

Мэрриот кивнул.

— Да, меня тоже. Однако из армии Валлендела комиссовали, протез в обыденной жизни почти как своя рука, свартальвы даже осязание вернули. Но в военном деле... проблематично, скажем так. И вот полгода назад Дом Керриган забрал его к себе... По правде говоря, подав идею арендовать подразделение СТО под его командование, я был уверен, что вы поладите...

Я пожал плечами:

— Если б Валлендел поставил себя как старший товарищ — так бы оно и случилось. Но он предпочел играться в офицера, не зная, что эстэошники сами себе выбирают лидера и офицерские погоны их не впечатляют. Говорил ему, скажу и вам: мы в основной массе с улицы, и приучены жизнью...

— Да я знаю, слушал ваш разговор...

— Прослушка?

— Диктофон у Валлендела. Должен признать, что Валлендел... сдал после тех событий. Люди, которые знали его раньше, заметили, что у него ухудшился характер слегка — все-таки жизнь испорчена, карьера перечеркнута — но я не думал, что тут такие сложности возникнут, да еще и по такому пустяковому поводу...

— Мы не считаем это пустяком после четырех лет ада в учебке.

— Это недоразумение. Просто потому, что момент с увольнительными никто не продумал. Никто не заморачивался с мелочами, задачи все-все продумать и предусмотреть вообще не было, быт групп СТО после учебки никто не изучал. Мы полагали, что бытовые моменты сами по себе всплывут и будут решаться по мере возникновения... В общем, что касается Валлендела — он изначально исполнял представительские и административно-руководящие функции. Перегнул палку — ну, тут ваша общая вина, мне так кажется. Что, если мы просто сделаем вид, будто вчерашнего разговора не было? Конфликт — это плохо, но заменить его на этом формальном месте некем, да и нельзя в принципе, хоть бы и было кем, потому что замена командира на второй же день — это верный признак, что не все ладно...

Я посмотрел на остальных и понял, что они, в общем-то, рады остаться: слова словами, а душа на край не хочет, сколько бы раз я ни сказал про свой талант. Их трудно винить: они его не видели в действии, а доверить свою жизнь тому, чего не видно, не только трудно, но и не очень разумно.

— Хорошо, будем считать инцидент исчерпанным.

— Замечательно, — улыбнулся Мэрриот. — Я поручу соответствующим людям проработать момент с увольнительными. А вообще, черный телефон на столе в брифинг-зале — внутренний. Сто семь — это звонок прямо в мой рабочий кабинет. Ну, на самый-самый крайний случай.

— Отлично, договорились, — сказал я.

Мы пожали друг другу руки и Мэрриот ушел.

— Хе-хе, — ухмыльнулся Кравитч, — мы заставили Дом Керриган пойти на попятный.

— Вряд ли. Просто Мэрриот — не Валлендел, он не стал идти на принцип и лезть в бутылку по пустякам. Второй раз номер у нас не прокатит, если что.

Рюиджи беспечно махнул рукой:

— И не надо. Зачем нам лишние проблемы? Тут более важный вопрос, когда к нам снова придут Цубоми и Цубаса?

— Кто это?

— А те две девочки, что вчера нам мясцо жарили. Я ночью уснуть не мог, переживал, что больше их не увижу...

— Так ты даже успел у них имена узнать? Во даешь, — одобрил Каспар.

— Ага. Значит, предупреждаю всех: Цубоми моя, к ней не подкатывать, а то насажу на Сашин 'кишкодер' и скажу, что так и было!

— Лады, только вначале научи, как их различать.

— Пф-ф-ф, это же элементарно! Цубоми в два раза симпатичнее!

* * *

Завтрак нам привезли из ресторана, но вчерашние девочки, к огромному сожалению Рюиджи, не появились. Да и к моему тоже: хоть полненькие не совсем мой тип, я бы не отказался пообщаться хотя бы и с той, которая в два раза менее симпатична. Правда, как по мне, они идентичны, видимо, только яматианцы могут отличать других яматианцев друг от друга.

Ну да ладно, будет увольнительная — будут и девочки. По крайней мере, мне очень хочется в это верить.

После завтрака пришел, как ни в чем не бывало, Валлендел и раздал нам многократно сложенные листы.

— Карта главной части города. Надо знать, что где находится и как куда идти или ехать.

Мы добросовестно заучили основные маршруты, а после обеда — проклятье, девочки снова не пришли! — Валлендел проверил, как мы запомнили карту. Оказалось, что кое-как справились все, а я при этом первый раз за четыре года получил наихудший балл во всем отряде.

— Не все же кое-кому быть лучшим, — прокомментировал Юджин.

— Это точно, и сам устал уже.

Потом была тренировка: оказалось, на базе имеется даже тренажерный зал и душевая на двадцать с лишним человек.

Вечером мы почистили оружие и стали готовиться ко сну.

— Саша, а кто дежурным будет? — спросил Кай.

— А он у нас должен быть? В той распечатке ничего про расписания дежурств не сказано.

— Ну если по уму, с учетом того, что круглые сутки боеготовность, то он у нас должен быть.

— Там у двери, на самом выходе, есть охрана и караулка. Я думаю, они нас разбудят, если что. Не сказано ничего про дежурства — не надо искать себе лишних хлопот.

И мы завалились спать, благо кровати, матрасы, подушки и одеяла — замечательные, не то, что в адской учебке.

Правда, поспать сладко нам не удалось: сирена тревоги взвыла посреди ночи.

— Это еще что за фокусы? — громко сказал я, вскакивая с койки.

— Второй день подряд?! — возмутился Бела.

— Вообще-то, через день, — поправил его Ян, — уже как бы третьи сутки пошли...

— Это все равно как-то задохрена!

Тут я с ним вполне согласен: две зачистки за тридцать шесть часов, на самом деле: позавчера в полдень, а сейчас — практически в самом начале суток. Если так дело пойдет и дальше — у меня очень хреновый для всех нас прогноз. Да и для графа сотоварищи — тоже, потому что если отряд зачистки должен вкалывать через день, то дела в городе очень плохи и скрыть это долго не получится.

Мы принялись натягивать форму, обуваться и извлекать из шкафчиков оружие и доспехи. Тут по коридору загрохотали ботинки и появился полицейский сержант.

— Чрезвычайное происшествие на старом пирсе! — выпалил он.

— Какое именно?

— Без понятия!

— Фургон уже ждет?

— Ждет.

Мы закончили экипироваться, тут прибежали заспанные помощники операторов — проверять наши камеры.

— В машине проверите, — сказал я и мы трусцой погнали загружаться.

В фургоне мне, наконец, удалось связаться с командованием — это оказался все тот же Мэрриот.

— Двадцать минут назад на самом краю пирса отказали две камеры, — сообщил он, — один из двух сторожей пошел проверить и пропал. Через десять минут второй сторож врубил освещение на полную и собрался на поиски, и тут третья камера обнаружила вот это.

На настенном мониторе мы увидели нечеткое изображение человека, лежащего на каком-то темном круглом пятне.

— А, чтоб им, — я хотел было сплюнуть, но вспомнил, что в фургоне. — То некромант, теперь культисты... Подступы перекрыты?

— Патрульные наряды уже занимают позиции.

— Уже занимают? Поздно, они уже удрали, у них было десять минут с гаком, чтобы убраться оттуда.

— Чужак бы побрал... Тогда просто проверьте, безопасен ли пирс.

— Вы издеваетесь? Ни хрена он не безопасен! Следите за человеком на рунном круге, как только встанет или пошевелится — сообщите! Успеть бы...

— Не успеем, — авторитетно заявил Данко Стоянов, — там минут пятнадцать надо всего, этот временной люфт почти закончился. Вот-вот встанет.

— Ну так хотя бы грохнем это, пока оно не разогрелось и не привыкло... Заряжайте картечь и разрывные.