Тень Фукусимы

— То есть, вы стали его телохранителем? — уточнил Игорь.

— В том числе и телохранителем. Задание было неимоверно сложным, мне даже показалось, что оно невыполнимо. Поначалу предполагалось, что нашего сотрудника положат в одноместную палату-люкс. Но диспансер был переполнен, и свободной одноместной палаты для него не нашлось. Видимо, все они были заняты завмагами и работниками обкома, не знаю. Ради кого ещё могли бы отказать чекисту? Вот Волчара и оказался в двухместной палате с каким-то умирающим стариком. Двухместные палаты тоже кому попало не предоставляли, так что старик вовсе не был простым обывателем, но это уже не имело значения. Он почти непрерывно спал, а когда просыпался, орал от боли, пока не получал очередной укол морфия. Рядом с ним постоянно находилась его без пяти минут вдова, милая старушка, которая постоянно тихонько плакала. Время от времени приходили другие посетители, всё время разные. Как же в таких условиях, по-вашему, я смог бы охранять нашего человека?

— Мы ничего не понимаем в подобных делах, — призналась Алла. — Я бы просто села возле его кровати с пистолетом. Ну, если бы стрелять умела, конечно.

— Это самое очевидное решение. Но оно не годилось. Предполагаемые убийцы легко проникнут в палату под видом посетителей старика, а вдвоём они со мной легко справятся. Двое профессионалов против одного — это гарантированная победа, даже если тогдашнего меня тоже считать профи. И я придумал себе легенду. Вроде как я — племянник того старичка, пришёл его навестить, да так и остался.

— А как на незнакомого племянника отреагировала тётя?

— Ей было не до того. Переживала она очень. А потом привыкла, что племянник Витя всегда рядом и готов помочь, если не требуется покидать палату. Торчал я там несколько дней, ожидая неприятностей. И дождался — очередной ночью пришёл, как теперь модно говорить, киллер. Тогда таких называли просто убийцами или, в крайнем случае, ликвидаторами. Всё как положено, белый халат на нём, тапочки больничные, ни дать, ни взять — санитар. Только я уже весь персонал знал в лицо, да и походка у него была не медицинская. Так спецназовцы ходят, будто крадутся. Подошёл он к кровати Волчары, достал шприц из кармана, осторожненько так достал, явно непростое "лекарство" было в этом шприце. А я в это время якобы спал на двух сдвинутых стульях. Такое место выбрал, что если кто захочет к Волчаре подойти, обязательно ко мне спиной повернётся. Вот этот убивец и повернулся. Я тихонько встал, беззвучно совсем, ничего не скрипнуло, не зашуршало, полдня это движение отрабатывал. Ну и тюкнул его аккуратно в нужное место, он на пол и лёг без сознания. Связал я ему быстренько руки полотенцем, наскоро обыскал, пистолет нашёл и корочки серьёзные. Не КГБ, о, нет! ГРУ! Слышали о таких? Это военная разведка.

— Слышали, — подтвердил Игорь. — У них Суворов работал, который Резун. Он эту контору в своих книгах "Аквариумом" называл.

— Точно. Именно они. Ну, я помчался на сестринский пост, ближайший телефон был там. О мобильниках в те времена мы и не слышали, а рацию мне никто дать даже и не подумал. Я тоже о многом не подумал. Выскакиваю, значит, в коридор, а там, оказывается, напарник киллера стоит. Ударил он ногой, и пистолет у меня из руки улетает куда-то в дальние края. Второй удар, и уже я куда-то улетаю. Он, сволочь, идёт ко мне, ухмыляется так нагло, а в глазах — смерть. Только он тоже не обо всём подумал. Тот пистолет, что он у меня выбил, я отобрал у его напарника. А у меня же и свой был! Выхватил я его и пальнул, не целясь. Попал. Это неудивительно, с такой дистанции труднее промазать, чем попасть. Он и побежал прочь, а я стрелять толком не могу, в голове гудит, перед глазами тёмные круги плывут, он мне здорово по кумполу приложился. В общем удрал он. Тогда я встал и теперь уже поковылял, а не помчался к дежурной медсестре. А она спит за столом, даже выстрел её не разбудил. Из палат выскочили какие-то люди, пациенты и их родственники, но я только удостоверением сверкнул, и все резко куда-то подевались. Коридор мгновенно опустел. Подошёл я к сестричке, и вижу, что она не спит, а без сознания. И телефон у неё на столе не работает, ликвидаторы его из строя вывели. Пришлось звонить из автомата, который висел на лестнице. Нынешняя молодёжь, небось, и не знает, что такое телефон-автомат.

— Я знаю, — похвасталась Алла. — Нехорошо напоминать женщине о возрасте!

— Простите, я нечаянно, — улыбнулся Виктор. — Слушайте дальше. Приехала дежурная группа местного КГБ, вызвали самого начальника, дело-то неординарное. Хотели киллера тут же допросить, а он, оказывается, помер. Наверно, я ему слишком сильно приложил. Ничего не поделаешь, было так: или я его, или он меня. А начальник тем временем смотрит на спящего Волчару и говорит: "Жить ему осталось пару дней. Пусть живёт, сколько живётся!". И верно, выглядел Волчара жутко. Худющий, кожа да кости, и весь осыпан язвочками. Типичная радиационная болезнь, прямо из учебника. Положили на его место киллера из "Аквариума", а самого Волчару куда-то увезли на каталке, ходить он не мог. Местные врачи подмены не заметили. Может, их убедили не замечать. КГБ — серьёзная организация, даже тогда, в восемьдесят девятом, нас ещё боялись. А может, медикам просто было на всё наплевать. ГРУ тоже никаких претензий не высказывало. Кто должен был умереть, мёртв, и это главное. А что пропали исполнители — это не так и важно. Впрочем, я могу только предполагать, что думали в "Аквариуме". И на этом первая часть истории закончена.

— А куда делся раненый напарник киллера? — поинтересовался Игорь. — Вы сказали, что исполнители исчезли. Но он-то ушёл!

— Ушёл, но недалеко. Я ему пулей артерию перебил. Он бежал к своей машине, но не добежал. Истёк кровью. Чекисты попросили милицию помочь, и те сделали всё, как нужно. Удостоверение у него вынули, и превратился он в одну из неопознанных жертв бандитских разборок, в то время они уже шли полным ходом. Не так, как в девяностые, но шли. А машину отдали местным воришкам. Те её разобрали и продали на запчасти. Вот так, был человек, и исчез, как в воду канул. Даже не один, а сразу двое.

— Я всё-таки не понял, зачем вы это нам рассказали. Пусть даже это и не секретно.

— Дальше всё становится ещё интереснее. Я говорил, что Волчаре жить оставалось совсем недолго. Так вот, он жив до сих пор. Что-то в этом есть странное, но он действительно жив. И это точно он, я проверял. У нас есть методы для такой проверки. Вы хотели узнать о Чернобыле? Расспросите Волчару! Он там был, наверняка что-то знает. Вот его адрес, — Виктор положил на стол бумагу с напечатанным на принтере текстом.

— В нашем городе? — удивилась Алла, прочитав адрес. — Странное совпадение! Почему он случайно оказался там же, где его спаситель?

— Этого я не знаю. Но случайности в нашей жизни тоже иногда происходят. Я же вас ни в чём не пытаюсь убедить. Вы искали информацию — я вам дал отличный источник. Не хотите иметь дело со мной и с Волчарой — просто не встречайтесь с ним. В общем, я сказал всё, что хотел. На этом позвольте откланяться.

Когда Виктор их покинул, пива в принесённой и забытой им канистре оставалось ещё около литра. Через считанные секунды канистра опустела до последней капли.

* * *

Василий Левченко уже давно занял исходную позицию для слежки, но пока понятия не имел, за кем ему предстоит следить. Эту информацию Виктор пока что сообщить ему не удосужился. Левченко считался в областном управлении СБУ лучшим специалистом по наружному наблюдению, и его репутация отнюдь не была дутой. Второго такого человека-невидимку ещё нужно было поискать. Объекты слежки обычно не видели его в упор. И даже если видели, в следующий раз не узнавали. Маленький, лысый, пузатый, почти всегда небритый и в помятом костюме, на городских улицах и в общественных местах он настолько сливался с фоном, что даже наблюдательные люди, стоя с ним рядом, готовы были поклясться, что возле них никого нет.

Возможно, на королевском приёме он в своей амуниции и бросался бы кому-нибудь в глаза, но этот город за всю его историю не посещала ни одна королева. Царица здесь бывала, та, которая звалась Екатериной Второй, но тогда здесь не было Левченко (по вполне уважительной причине). Ещё сюда несколько раз наносил визит испанский принц, точнее, супруг испанской принцессы, Дон Иньяки Урдангарин Либарт, герцог Пальма-де-Майоркский, гранд Испании, но Его Превосходительство всякий раз приезжал в составе команды на матчи еврокубков (тоже "Барселона", только гандбольная), и никаких приёмов здесь не устраивал, да и Левченко слежку за ним не поручали. Других более-менее августейших особ в городе никогда не наблюдалось.

Левченко увидел, как Виктор вышел из подъезда и начал оглядываться по сторонам. Не найдя искомого в окружающем пространстве, он сел на скамейку возле подъезда и, продолжая осмотр окрестностей, стал поглядывать на часы. Наконец, потеряв остатки терпения, Виктор произнёс замысловатое ругательство.

— Витя, кого это ты так не любишь? — вежливо поинтересовался Левченко.

Виктор от неожиданности подпрыгнул, но быстро взял себя в руки.

— Вася, ты должен был придти сюда уже давно!

— Я здесь с полчаса, не меньше.

— И где же ты прятался?

— Я никогда не прячусь. Всё время сидел на этой лавочке. Ты сел рядом со мной. Не пойму, чем ты недоволен?

— Проехали. Значит, слушай. Твои объекты — супруги Марченко. Знаешь их?

Вопрос только казался глупым. Несмотря на почти миллионное население города, Левченко знал очень многих его обитателей.

— Игоря и Аллу? — уточнил Василий. — Тех, что живут в этом подъезде?

— Да, это они.

— Этих — не знаю.

— Тогда откуда ты знаешь, что они здесь живут?

— Ты же сейчас вышел из этого подъезда.

— А их имена как всплыли?

— Генка в пятницу по ним данные собирал, на компьютере смотрел. Я рядом сидел, но он меня не заметил.

— Тогда ты и фотографии их видел?

— Видел. Но ты всё равно мне покажи.

Виктор протянул Левченко свой телефон со встроенным фотоаппаратом, которым он тайком заснял супругов. Василий внимательно и не торопясь посмотрел все снимки, затем вернул телефон Виктору.

— Срисовал и его и её. Теперь наверняка узнаю, — сообщил Левченко. — Кого из них "пасти"?

— Обоих и "пасти".

— Витюша, ты с дуба рухнул? Как ты себе представляешь такую слежку? А если они пойдут в разные стороны, мне что, тоже поделиться, как инфузория в туфельках?

— Меня интересует только одно — их встреча с одним конкретным человеком. На эту встречу они пойдут вдвоём.

— Так давай я за этим конкретным пацаном послежу, раз он один. Это же проще!

— Вася, это совсем не проще! Он тебя засечёт.

— Не так много в мире людей, способных засечь мою слежку.

— Этот способен и засечь, и оторваться. Я говорю о Волчаре.

— Ясно. Буду "пасти" Марченко. Волчара, если что, и прихлопнуть может. Значит, как только они встретятся, я слежку прекращаю. Потому что если нужно подслушивать их разговоры, то это нереально. Я не волшебник!

— Вася, никто от тебя не требует невозможного. Вполне достаточно выяснить, встречались они или нет. Как только встретятся, ты свободен.

— А если они не встретятся, как тогда быть? Мне за ними ходить до пенсии? Или пристрелить, когда надоест?

— Недели будет вполне достаточно. В следующий понедельник бросай это грязное дело. Ещё вопросы есть? Мне кажется, больше нет.

— Как это "нет вопросов"? — удивился Левченко. — Вопрос, правда, всего один, зато какой! Витя, ты не запамятовал, что сегодня воскресенье? То есть, выходной. И потом тоже придётся работать с утра до позднего вечера. Ну, и снова-таки суббота с ещё одним воскресеньем попадает. Как будешь рассчитываться за сверхурочные? Деньгами, отгулами, своей женой?

Минут десять они обсуждали проблему дополнительной оплаты. Проще говоря, торговались. В процессе напряжённых переговоров Левченко вроде бы постоянно уступал, но в конце Виктор сам не заметил, как принял все его условия.

— Ладно, чёрт с тобой, — подвёл итог переговорам Виктор, и его собеседник мгновенно исчез.

Виктор потряс головой, но это не помогло. Не в силах поверить глазам, он осторожно пощупал то место лавочки, где сидел Василий.

— Тут я, тут, не переживай, — успокоил начальника Левченко, теперь уже стоящий рядом со скамейкой. — Иди уже отсюда, ты меня демаскируешь.

* * *

Проводив Виктора, супруги Марченко первым делом допили дармовое пиво (кто знает, вдруг гость вернётся за забытой канистрой?), и только потом стали обсуждать его рассказ. Первым высказался Игорь, и его реакция была вполне предсказуема.

— Поверь мне, Аллочка, этот тип нам нагло наврал. Даже не сомневайся!

— У тебя, как всегда, все врут. Просто какие-то патологические лжецы. Тебе не кажется, что у тебя паранойя?

— Если человеку кажется, что ему нагло врут, и при этом он параноик, это не значит, что ему нагло не врут! Это даже если не оспаривать моё душевное нездоровье. Враньё этого Виктора я могу тебе доказать очень быстро.

— Ложь новостей о Фукусиме ты тоже брался доказать! Не поделишься успехами?

— Фукусиму оставим на потом. Сейчас речь о той сказке, которую нам рассказал доблестный боец невидимого фронта. Вот смотри. Виктор о Волчаре ничего не знает, даже не в курсе, это у него кличка такая или фамилия. Но тут вдруг с его слов выясняется, что Волчара работал под прикрытием в одной из чернобыльских комиссий. Значит, кое-что знает! А в конце рассказа — вообще финиш! Оказывается, Виктору даже адрес его известен! Врёт и не краснеет!

— Знаешь, Игорёк, всему этому при желании можно найти объяснение. И другим дырам в его рассказе — тоже. Я вот не поняла, откуда он знает про машину, отданную на запчасти уркам. Неужели такие детали расскажут незнакомому стажёру из другого города? Но это неважно. Плевать мне, врёт он или нет!

— А на что тебе не плевать?

— Ты не понял, что рассказал Виктор? Этот чёртов сталкер Волчара был в Зоне, что-то там нашёл или увидел. При этом облучился, но кто-то не стал ждать, пока лейкемия его добьёт, и взял это на себя. Так вот! Я не хочу, чтобы ты лез в эту историю! Мне рано становиться вдовой, а Таньке — сиротой!

— Алла, ты сама втянула в наши дела гэбиста! Или забыла уже?

— Помню! Но я просто хотела расспросить Генку. Никакой Волчара мне и близко не нужен! Не удалось — и не надо. Ты хотел мне доказать, что ты мужчина? Считай, что уже доказал. Не нужны мне ни Фукусима, ни Чернобыль, ни все остальные АЭС, вместе взятые! Мне нужен живой муж.

— Аллочка, успокойся! Никакой опасности нет. Двадцать пять лет назад Волчару хотели убить. Но он жив до сих пор. Значит, перехотели.

— Двадцать два.

— Что?

— Двадцать два года назад. В восемьдесят девятом.

— Ну вот! За это время всё уже устаканилось, никто никого убивать больше не собирается. Кстати, как получилось, что все собирались хоронить Волчару через пару дней, а он до сих пор жив?

— Не знаю, Игорь. И знать не хочу! Понимаешь, если бы Генка мне сказал что-то наподобие "сам я информацией не владею, но есть один тип, Волчара, который в курсе" — это одно дело. Но к нам же пришёл другой гэбист. В воскресенье! И не с пустыми руками, а пиво принёс! Тратит собственное время и собственные деньги ради моих красивых глаз? Ни за что не поверю!