Честь и Польза - 2

Губернатор сделал эффектную паузу, чтобы Мирзоев полностью понял смысл сказанных им слов, а затем продолжил.

— Стоит ли говорить, что после этого, твое имя будет навсегда опорочено в глазах твоих друзей и близких. И вместо сана героя и мученика за свободу Туркестана, ты получишь звание его предателя, и оно будет прибито к твоей спине крепче гвоздей.

— Они не поверят этому!! — срывающимся голосом воскликнул Мирзоев, но Фрунзе прервал его и стал уверенно загонять острые иглы сомнения в душу арестанта.

— Слышал ты б себя сейчас со стороны — с укоризной сказал он Мирзоеву. — Но хорошо. Допустим, что ты прав и те, кто тебя хорошо знают, не поверят в возможность твоего внезапного предательства. Неплохо зная сущность людей, я в этом сильно сомневаюсь, но ладно. Они не поверят словам о твоей измене, но вот что они будут думать, когда мы подкрепим слова делом?

Задав риторический вопрос, Фрунзе замолчал, и чем дольше была пауза, тем сильнее Мирзоева охватывала предательская дрожь. Могучий червь сомнения с каждой секундой неудержимо сокрушал столпы уверенности в душе молодого человека.

— И знаешь, что мы для этого сделаем? Мы просто арестуем всех тех, к кому ты заходил в Бухаре, Хиве, Коканде и Ташкенте и все будут думать, что сделано это благодаря тебе. Списки готовы? — губернатор требовательно посмотрел на Акрамова и тот мгновенно включился в игру, слета уловив замысел Фрунзе.

— Ждут только вашего утверждения, Михаил Васильевич! — без всякой задержки ответил чекист и для большей достоверности постучал по пухлой папке, лежавшей на столе.

— Думаю, что для полноты дела, стоит взять и тех, кто состоит в разработке и находится под подозрением. Пусть арестовывают всех тех, кого только посчитают нужным арестовать. Ничего страшного. После расследования перед теми, что окажутся невиновными извиняться и отпустят на свободу, но кого это к тому моменту будет интересовать — Фрунзе сочувственно развел руками.

— Дело будет сделано. Народная молва разнесет известие об арестах по всему Туркестану и у твоих друзей, близких, а также твои английские хозяева уже не будет сомнения в твоем предательстве. В порыве праведного гнева они осудят тебя, вынесут приговор и что-то мне подсказывает, что среди бывших твоих знакомых найдется много желающих привести его в исполнение.

— А твоя любимая жена Гюльшат, станет падшей женщиной. Никто не захочет иметь дело с женой предателя и ради пропитания будет вынуждена торговать собой — со знанием дела вставил свои пять копеек Акрамов и его слова сломали душу Мирзоева.

С приглушенным рыком, он бросился на чекиста желая поквитаться с ним за сказанные слова, однако тот был начеку. Словно коршун он налетел на пышущего яростью и гневом арестанта, и цепко схватив ворот одежды, стал его душить. При этом Акрамов душил свою жертву аккуратно. Стремясь не лишить Мирзоева жизни, а лишь сбить накал его ярости и сломить волю к сопротивлению.

Лишенный доступа воздуха несостоявшийся герой Туркестана хрипел, пыхтел и кашлял, а рядом с ним скрестив руки на груди, стоял Фрунзе, и как ни в чем, ни бывало, продолжал говорить.

— Однако всего этого можно избежать. Ты честно отвечаешь нам на вопросы, и мы представляем тебе выбор. Если хочешь, мы делаем из тебя героя мученика и организуем побег. Хочешь, дадим новые документы, деньги и отправим Ашхабад, Верный или любой другой город республики. Выбор за тобой.

Видя, что арестант выдохся в цепких руках чекиста, губернатор взглядом указал на стул, куда тот его и свалил, словно ватную куклу. Дав Мирзоеву отдышаться, он властно повернул его лицо к Фрунзе и потребовал: — Выбирай! Время уже позднее и мне надо ещё успеть отдать приказ о завтрашних арестах.

— Точнее сказать уже о сегодняшних арестах — уточнил губернатор, взглянув на массивные часы с маятником.

— Да, уже о сегодняшних арестах, — согласился с Фрунзе чекист. — Ну, торопись, ибо нужда в твоих сведениях может быстро отпасть. Рано или поздно кто-то из арестованных заговорит и тогда твоя участь, и участь твоей жены будет незавидна.

Слова Акрамова вызвали муки на лице арестанта. Он облизнул пересохшие губы и, приняв для себя решение, обратился к Фрунзе.

— Какие гарантии того, что вы выполните обещанное?

— Мое слово — властно отчеканил наследник Тамерлана и бросил на Мирзоева взгляд, что тот моментально пропало желание торговаться. Ибо противостоять праведному гневу правителя Туркестана вызванного неуместным сомнением в крепости его слова было невозможно. Михаил Васильевич так точно вошел в образ восточного правителя, Мирзоев в мгновения ока сник как пробитый воздушный шарик и, покорившись своей судьбе, стал отвечать на вопросы Акрамова.

В ходе беседы, быстро выяснилось, что сведения, которыми располагал арестованный, имели большую ценность, и губернатор не зря потратил на него свое время и внимание. Мирзоев действительно вез из Кабула устное послание для сторонников эмира.

По получения его, они должны были поднять восстание в Бухаре и Хиве с целью отделения от России. Лоу приказал передать Фаридбеку, что англичане поддержат восставших и сразу после получения известия о восстании объявят, о признании независимости Бухары и Хивы.

Услышав эти слова, Акрамов выразил сомнение в том, что сторонники эмира согласятся поднять восстание в одиночку.

— Я хорошо знаю эту публику. Выстрелить в спину и ударить из-за угла, вот и все на что способны эти люди, кроме праздной болтовни. Выступить с оружием в руках против центральной власти и продержаться некоторое время пока их не признают англичане, для них большой риск. Вот если им пообещают вооруженную помощь, вот тогда смелость и решительность у них прибавится в разы. Когда нам следует ждать в гости Джунаид-хана и его нукеров? — спросил чекист, у которого были свои счеты с главарем басмачей.

— Джунаид-хана не придет — выдавил из себя Мирзоев.

— Как это не придет?! А кто будет?! Мумин-бек? Так после того как мы его потрепали в последний раз у него осталось сотни две всадников, не больше. Джафар Джон? Мулла Омар? У них в лучшие времена больше трехсот человек на двоих никогда не было — уверенно перечислял Акрамов лидеров басмачей. — Или ты хочешь сказать, что действия заговорщиков поддержит сам Надиршах?

Чекист требовательно заглянул в лицо Мирзоеву и тот поспешно замотал головой.

— Нет, Надиршах не будет участвовать в этих событиях, так как со дня на день против него должен выступить Джунаид-хан. Лоу сказал, что переворот в Кабуле и будет сигналом для начала восстания.

— Не может быть, чтобы англичане вот так просто отказались от своего ставленника? Нет, здесь что-то не так — усомнился Акрамов.

— Я говорю правду — стоял на своем Мирзоев, но его слова не убедили чекиста и тот вопросительно посмотрел на Фрунзе, ожидая его поддержки.

— Когда это должно случиться?

— Через два дня — выдал последнюю тайну арестованный и обреченно уткнулся взглядом в пол.

— Значит, подождем и проверим. А пока, — губернатор указал взглядом на Мирзоева, — этого в тюрьму под особый контроль и сейчас же отправьте телеграфом за моей подписью приказ об аресте заговорщиков Бухары, Хивы и Коканда.

— Не волнуйтесь, Михаил Васильевич, к шести утра местные отделения ГПУ выполнят ваш приказ — заверил Фрунзе чекист и отправился приводить в действие, механизм репрессивной машины.

Сам губернатор оправился в комнату специальной связи, где находилась прямая линия телеграфной связи с Кремлем. Зная, привычку Сталина работать допоздна, а также учитывая разницу во времени Москвы и Ташкента, Фрунзе надеялся застать президента на его рабочем месте и не ошибся. Телеграфист с далекого севера подтвердил присутствие президента у аппарата и губернатор, поспешил доложить ему о последних событиях в Ташкенте.

— Уверены ли вы в том, что планируемые вами аресты позволят вам полностью устранить угрозу вооруженного мятежа в городах Восточного Туркестана? Обладаете ли вы сведениями, которые позволят вам разом накрыть всех заговорщиков? — беспристрастно спрашивала Фрунзе, выползшая из аппарата лента телеграфа.

— Имеющиеся в моем распоряжении сведения позволяют нам арестовать главное ядро заговорщиков. Это если не снимет полностью угрозу мятежа, то отсрочит его начало на некоторое время, за которое мы сможем полностью вычислить всех заговорщиков.

— Значит, вы все-таки не исключаете возможности вооруженного выступления местного населения?

— Такой возможности я полностью не исключаю, но приложу все усилия, чтоб выступление не произошло — твердо заверил Фрунзе Москву.

— Рад вашей уверенности, Михаил Василевич. Но может для подстраховки, нам следует отправить в Ташкент дополнительные воинские силы?

— Думаю, что рассмотрение этого вопроса преждевременно. По моим расчетам, войск, имеющихся под началом командующего Туркестанского округа генерала Селиверстова, хватит для удержания ситуации под контролем в случаи вооруженного мятежа в Бухаре, Хиве или Коканде.

— Ваша позиция нам ясна. Прошу держать нас в курсе ваших событий и в случае любого форс-мажора сообщать в любое время суток. Ситуация вокруг Туркестана очень серьезная — предупредил Сталин.

И Москва и Ташкент, следующие двое суток пребывали в сильном напряжении, но все обошлось. Чекисты, сделали свою работу на "отлично". Аресты прошли во всех городах одномоментно. В первый день в Бухаре, Хиве и Коканде было арестовано и задержано около восьмидесяти человек, выявлено четыре склада с оружием.

Часть арестованных, включая Фаридбека, отрицало свою причастность к заговору, равно как и само его существования. Куда охотнее говорили те, у кого было обнаружено оружие, и кто не мог рассчитывать на высокое заступничество. На основании их показаний к концу первых суток началась вторая волна арестов, что породило панику в рядах заговорщиков оставшихся на свободе. Поддавшись страху, они бежали, чем не только выдали себя, но и поставили жирную точку на планах вооруженного выступления.

К началу третьих суток стало окончательно ясно, что угроза мятежа ликвидирована. Общее число арестованных достигло ста двадцати пяти человек, и безвинных людей среди них было очень мало. За каждым из них был свой грех и у следователей, было много работы.

Наиболее важные заговорщики были этапированы в Ташкент, где их для задушевной беседы с нетерпением ждал Акрамов с помощниками.

Узнав о произведенных чекистами арестах, Ташкент и вместе с ним остальной Туркестан, как и ожидалось, забурлил, но никаких массовых эксцессов по этому поводу не произошло. В подавляющем большинстве люди не оспорили право своего правителя бороться с его тайными и невидимыми врагами.

Быстрые и решительные действия Фрунзе нанесли весьма чувствительный урон планам Британии в Средней Азии, но полностью сорвать их не удалось. Правитель Афганистана Надиршах оставил без внимания те предостережения, что были переданы ему российским послом в Кабуле во время личной встречи. Полностью уверенный в лояльности к себе со стороны англичан, король, не предпринял никаких серьезных мер в отношении Джунаид-хана. Более того, он оставил Кабул и отправился в Герат для охоты.

Мимо такого царского подарка англичане никак не могли пройти мимо. Выждав время, чтобы король уже не мог вернуться в столицу, Лоу дал отмашку Джунаид-хану и тот, совершив стремительный бросок через Саланг, захватил Кабул. Теперь, вместо ожидаемого спокойствия, Ташкент и Москва получали мощный очаг напряженности у своих границ, который погасить было очень и очень непросто.

Документы того времени.

Из шифрованной телеграммы президента России Сталина И.В. генерал-губернатору Восточного Туркестана Фрунзе М.В. от 29 мая 1926 года.

Следствие по делу туркестанских сепаратистов следует провести быстро, но без ненужной в этом важном деле спешки. Имея неопровержимые доказательства угрозы государственным интересам, необходимо выделить из общего числа арестованных заговорщиков их основное ядро и предать суду. При этом судебный процесс должен быть открытым, с участием в нем представителей местной интеллигенции, простого народа и по возможности духовенством. Действия суда должны обязательно быть освещены прессой, как местной, так и центральной.

Из присланных Вами материалов не совсем понятна роль в заговоре бывшего эмира Бухары. Возможно, заговорщики только прикрывались его именем. Это надо выяснить точно и желательно до начала процесса. Определите на месте состав участников суда и время его начала. Нужна ли будет помощь юристами? Сам процесс не должен быть долгим, дня три-четыре, не больше.

Сталин.

Из шифрованной телеграммы генерал-губернатора Фрунзе М.В. президенту России Сталину И.В. от 29 мая 1926 года.

Идею проведения открытого суда над сепаратистами полностью поддерживаю. Нужно наглядно показать местному населению, что они живут в начале 20-го века, а не средневековом феодализме. Думаю, что сможем провести его своими силами, но никогда не откажемся от толкового консультанта. По первоначальным прикидкам, процесса должно состояться в первой декаде июня этого года. Что касается участия в заговоре эмира, то по этому поводу есть только косвенные подтверждения. Продолжаем работать.

С уважением Фрунзе.

Глава IV. В далекий край, товарищ, улетает.

Телефон, в маленькой прихожей отставного полковника Покровского звонил громко и настойчиво. Уже по одному его властному и требовательному тону можно было догадаться, что хозяина дома тревожат важные люди.

В отличие от главных участников арктической экспедиции, покоривших Северный полюс и получивших от правительства многокомнатные квартиры в большом доме на набережной, Алексей Михайлович не сменил своего местожительства.

Его также миновали и другие материальные блага от государства в виде личного автомобиля с шофером, дачи и всевозможные почетные звания различных академий и организаций. Единственным напоминанием о его причастии к покорению полюса была солидная денежная выплата, а также телефон специальной связи. Его установили в квартире Покровского вскоре после торжественного приема в Кремле.

Сам телефон уже не был предметом гордости владельца квартиры и тайной завести соседей. Телефонизация столицы уверенно набирала обороты, но вот аппарат закрытой связи, по которым можно было напрямую связаться с любым государственным учреждением, имело ограниченное число лиц.

Между Покровским и Натальей Николаевной иногда возникал шутливый спор, кому именно этот телефон был поставлен. Ему как участнику полярной экспедиции или его жене, как ответственному работнику секретариата президента.

Несмотря на то, что госпожа Покровская находилась в декретном отпуске по уходу за детьми, на работе её помнили и ждали. Вновь назначенный начальник секретариата президента Молотов несколько раз звонил Наталье Николаевне и осведомлялся, когда она сможет вернуться в Кремль. У президента на ближайшие два года были большие планы, и он нуждался в толковых и преданных ему людях.

Согласно высоким раскладам, госпожа Покровская должна была занять пост руководителя одного из отделов секретариата. Место было весьма значимым, вокруг него вилось много желающих и потому, Наталья Николаевна намеривалась приступить к новой работе, не дожидаясь окончания декретного отпуска.