Взрослая колыбельная

Та не отреагировала.

Вот чёрт, я не понимаю... То есть, будь я в своём мире, заподозрила бы, что они друг к другу неравнодушны, раз постоянно ругаются. Но как такое может быть, если он мой суженый? Как ему может нравиться другая девушка? Или они действительно друг друга терпеть не могут?

А я не подумала... Холод тут же заскользил по венам вместе с кровью. Может, он меня оставил там, в лесу, потому что любит другую?

А зачем тогда вызывать суженную?!

Да как я — встречаясь с Олегом, захотела сказки. На тебе, Катенька, сказку, наслаждайся!

— Ты ещё злишься, — вздохнул рядом Лад и вдруг взял меня за руку. — Не зря вы с этой дикой кошкой подруги.

В ответ Белка так припустила вперёд, что каблуки застучали, как чечётка, пропала на горизонте и мы остались посреди тёмной улицы одни.

Совсем одни, никого вокруг, только луна светит. Может, прямо в лоб спросить — ты мой суженый? Нет, так не поймёт, испугаться может и онеметь, говорят, такие случаи были. Нет, лучше издалека подходить, может, сам признается?

— А ты на кого учишься?

— Так... — он задумчиво почесал кончик носа.

— Стой, стой! Не говори, дай угадаю. Вы все — боевые колдуны! — крикнула я. — Точно?

— Ну... скорее, мы все учимся по спец программе, по индивидуальной то есть.

— Да?

Такого я не предвидела. В нашем миры папины сынки обязательно учились бы на самых крутых факультетах, местный аналог — боевые колдуны, ведь кто может быть круче? А тут они по особенной программе обучаются, не знаю, что и сказать. Наверное, индивидуальная это ещё круче.

— Я же Первый сын, — небрежно бросил Лад.

— Я знаю.

— Ну, конечно! Белка тебе уже наплела, какие мы мерзкие паразиты на теле рабочего люда.

— Нет, ничего такого она не говорила.

— Скажет ещё, — уверено сообщил Лад. — Так вот. Нас тут пятеро, тех, кто в будущем будет управлять родом, и ради пятерых целый курс основывать нет смысла, а учить нужно большему, так что мы все на индивидуальном обучении.

— Ясно.

— А тебя куда пристроили?

— Меня в группу словесников.

— Что? — пренебрежительно фыркнул Лад. — Вот не повезло, так не повезло. Тебе не сказали, что это самая глухая профессия? Словесников что тех собак, одним больше, одним меньше. Надо было на целителя хотя бы идти, обращайся к своему радетелю, требуй смены. Это же смешно...

— Я поняла!

Что-то мой суженый мне катастрофически перестаёт нравится. Вот тоже вопрос — а если я его найду, познакомлюсь и окажется, что он премерзский тип и я просто благодарна за то, что меня оставили в лесу и лишили своего общества? Что позволили начать свободный полёт? Так тоже может случиться?

— Ну ладно, не злись. Что я такого сказал? — с недоумением спросил Лад.

— Ничего, разве что оскорбил мой выбор профессии.

— Ты сама выбрала словесников? — его глаза очень красиво полезли на лоб.

— Именно. По мне так это занятие очень важное — учить детей грамоте. Но тебе, кажется, не понять.

— Хм. Ну да.

Разговор, в общем, не задался. Хотелось рвануть вслед Белке, подальше от этого провожатого, что я и проделала.

— Подожди!

Лад не отставал. Догнал и затормозил, схватив за руку.

— Слушай, давай заново начнём?

— Что начнём?

— Познакомимся.

— Зачем?

— Ну, — он пожал плечами. — Не люблю, когда девушки на меня сердятся.

— Лад, скажи, зачем тебе делать так, чтобы я не сердилась?

Ключевой вопрос! После него молодой человек обязан признаться в симпатиях, ну, если они имеются, потому что иных объяснений вопрос не предусматривает. И правда, ну зачем ещё начинают заново?

Лад нервно пожал плечами.

— Просто так.

Ох, что-то он недоговаривает!

— Лад, а у тебя девушка есть?

— А что? Ты хочешь быть моей девушкой? — тут же поинтересовался он. — Или от этого зависит, начнём ли мы заново?

— Просто любопытно.

— Есть. — Ответил он, в очередной раз пожимая плечами. — Но у нас с ней ничего серьёзного. Так что, мир?

Что с ним делать, ума не приложу.

— Да мы вроде не сорились.

— Тогда может в гости пригласишь?

— Но-но! Попридержи коней-то. Ишь, разогнался!

Он вдруг нахмурился:

— Странная ты какая-то, нервная.

— Я не странная! Просто в нашем мире не пригашают малознакомых мужчин в гости. У вас, между прочим тоже, не думай, что я не знаю.

— Да?! Но мы же не одни будем. Посидим на кухне, пригласишь подружек. Хочешь, я кого-нибудь из друзей приведу?

Мутный он, как пить дать что-то задумал!

— Лад, я уже устала, дай немного подумать. Или ты немедленно в гости собрался зайти?

— Нет, зачем немедленно? Поздно уже. Завтра зайду. Ну, пока, Катя.

Как раз к общаге подошли. Лад остановился, замер на месте, хлопая глазами и стал чего-то ждать. Надеюсь, не поцелуя? Даже если он мой суженый, нужно вначале к этому привыкнуть, не могу я с первым встречным целоваться и всё тут!

— Ты чего стоишь? — спросила я. Сам объясняться он явно не собирался.

— Жду, пока ты войдёшь в дом. Так принято. Не могу же я тебя на улице бросить?

— А! Ну да.

Хорошо, что о поцелуях речь не завела, вот бы опозорилась так опозорилась.

В общаге было совсем тихо, впервые коридоры гудели от гулких шагов, когда я шла. Жутковато, честное слово. Белка пропала, наверное, спит уже.

Завтра придётся начистоту поговорить с обеими подругами. Чувствую, своими силами мне не разобраться, кто он, без помощи не узнать. По фактам выходил — Лад, но интуиция помалкивает. Да и как доказать?

Утром, кажется, вовремя только я одна и встала. В коридорах пусто, чайник на печи полон воды, я первая чай наливаю, хотя обычно мне остатки достаются, почти холодные.

Только Белка пришла — подтянутая, тщательно расчёсанная, сна ни в одном глазу. Правда, бледная очень и выражение такое заумно-высокомерное, как и положено отличнице.

— Привет.

— Привет, Катя. Тихо как, слышишь? Все спят.

— Похоже на то.

— После седмицы всегда так бывает.

Она замолчала, видимо, посчитав беседу завершённой, отрезала от буханки, которые нам приносили на рассвете, кусок хлеба и намазала маслом.

Это, кстати, мне нравилось в укладе общежития больше всего — продукты доставляли бесплатно, простые, но достаточно, чтобы хватало на всех. И хлеб, и овощи, и сухофрукты и даже мясо. Так что мы договорились и готовили с девчонками по очереди — в три раза легче и все сыты.

Ладно, не о том сейчас.

— Белка, можешь вечером ко мне зайти? Хочу кое-что рассказать.

Она откусила от хлеба, сосредоточено прожевала и с трудом проглотила.

— Это насчёт Лада?

— Разговор? Нет, — руки сами собой взлетели в жесте отрицания. Почему, кстати, я сразу отрицаю? Вдруг он на самом деле мой суженый? А я даже не знаю, хочу ли этого...

— Ладно, зайду.

Завтракать она продолжила молча.

Мне же терпения вкушать пищу смиренно никогда не хватало.

— Белка, а почему вы с ним на ножах? Что произошло? Понятно, что ты его недолюбливаешь, но почему? Он тебя обидел?

Она нервно пожала плечами, но у меня есть такой профессиональный вопросительный взгляд, умоляющий, скопированный из мультика про печеньки, который я тут же воспроизвела.

— Ну, ладно. — Сжалилась подруга. — Ничего особенного, история короткая. Когда я в прошлом году пришла на первый курс, он уже третьекурсником был, да ещё Первый сын, короче, звезда местная, так вот, он предлагал мне с ним встречаться. Если так это можно назвать.

— Да ты что?

Я чуть не подавилась. Больше ожидала какого-нибудь классового недопонимания, нелюбви бедной к богатым, может, из-за денег конфликт был, а тут, оказывается, такие дела!

— А ты?

— Что я? Отказала, конечно!

— Но почему? Он тебе разве не нравится? Он же прикольный!

— Не в этом дело.

— А в чём тогда?

— Ты не понимаешь? — она вдруг сглотнула. — А, ну ты же иномирянка. Понятно, почему — он Первый сын, я шестая дочь.

Вот об этом и речь — о простых по её мнению вещах я понятия не имею. Нужно рассказать обеим про суженого, чтоб помогли.

— Ну и что? — осторожно поинтересовалась я.

— Ну и что? — она гневно нахмурилась. — В вашем мире может и ничего, а тут очень даже что. Никогда на мне не женится Первый сын! Он может заливать, как тебя любит и на всё ради тебя пойдёт, но это только слова, женятся они по расчёту, по указке родителей. А временным развлечением я быть не хочу.

— Ну зачем так далеко заглядывать? Можно просто пока пообщаться с приятным тебе человеком. Зачем сразу строить планы аж до замужества? Почему бы пока просто не провести весело время? Учебные года самые весёлые должны быть и интересные!

Она с прищуром усмехнулась.

— Сразу видно, не уважаешь ты себя, Катя. У вас весь мир такой?

— Почему не уважаю? — опешила я.

— Весело провести время? Искать надо одного-единственного, такого, чтобы прикипеть навеки, и душой, и сердцем. Растратишься на временные удовольствия — упустишь главное, — уверено сообщила Белка. — Будешь весело время проводить год, два, потом хвать — а уже жизнь прошла, а ты так и не нашёл ничего, кроме пустого веселья. Ничего у тебя нет, никому ты не нужен и впереди только пустая одинокая старость. Я видела таких людей — всю жизнь жили как одним днём, веселились, а умирали в тоске и одиночестве. Нет, мне нужна семья, дети, внуки.

— Ты рассуждаешь, как старушка!

— Нет! Бывают девки, которые хотят только гулять, их даже судить глупо — природа зовёт, а они сопротивляться не могут. Мне их всегда жаль было, потому что они быстро обтреплются, как те тряпки и уже никому не нужны. А я просто другая и точно знаю, чего хочу.

— Ну, хорошо, хорошо! Предположим, ты права, не хочу спорить о морали, она разная. Но с чего ты решила, что будущего у вас не может быть?

Белка улыбнулась, как несмышлёнышу:

— Ну ты скажешь тоже!

— Неужели у вас не было случаев в истории, где Первые сыновья женились бы на... шестой дочери? Или вообще на пятнадцатой!

Она нахмурилась.

— Ну, были, конечно.

— Тогда почему?

— Это не тот случай, — Белка пренебрежительно махнула рукой. — Там обстоятельства были другие и люди серьёзные. Это не про Лада. Когда я только появилась в АТМе, он и со мной познакомился, легко так, сам подошёл, вот как с тобой сегодня — всё шутки да прибаутки. Девушка у него была тогда, тоже из первых дочерей. Он тоже вот так на седмице всё глазки мне строил, так и увивался, прямо при ней. Я ещё глупая была, не понимала, что к чему, а через несколько дней он заваливается ко мне в комнату — взлохмаченный, рубаха расхлестана, глаза горят и заявляет, что он бросил свою прежнюю девушку, потому что решил — теперь его девушкой буду я. Представляешь?

Белка фыркнула с таким презрением, будто рассказала историю, которая должна ужасать и возмущать. Жалко, мне, иномирянке, ничего не понятно.

Так, постараемся рассуждать логически.

— На мой взгляд, он поступил правильно — расстался с прошлой девушкой перед тем, как предложил встречаться тебе. Или лучше было бы, если бы он встречался и с тобой, и с прежней? Я не понимаю, чему ты оскорбилась.

— Ха! Предложил? Ты ещё скажи — попросил. Да потому что он пришёл с таким видом, будто я должна на колени пасть и рыдать от радости, что он изволил обратить на меня внимание! Сделал мне одолжение и предложил встречаться. Конечно, ему-то что — в следующем году придут новые девушки, он меня в отставку за ненадобностью и новую будет очаровывать. Вон как тебя. Его на многих хватит! — она нервно засмеялась.

— Белка! Но если для тебя так важно по-серьёзному, могла бы спросить. Рассказать ему, что тебя волнует, возможно всё бы и наладилось.

— Я сказала, — тихо ответила она.

— А он что?

— Ответил, что не стоит пока голову ломать о надуманных проблемах. Жениться в ближайшее время он не собирается, мне замуж тоже рано, так что нужно выбросить всё из головы и просто наслаждаться жизнью, пока мы молоды и свободны от долгов перед родом. Ну, примерно как ты говорила. Только ему можно так думать, он же мужчина, его дело как раз просто веселиться. Надо будет, прикажет отец — жениться на ком-нибудь и дальше продолжит веселиться, как ни в чём не бывало. В общем, меня это не устроило. Он, кстати, так и не понял, почему я сказала нет. Переспрашивал несколько раз — и вид такой ошеломлённый был... До сих пор помню. Еле вытолкала.

— Может, он...

— Да не может! — прервала Белка. — Я когда ему всё высказала и за дверь выставила, так он уже на следующий день с новой девицей ходил за ручку. Вот тебе и влюблённый по уши.

— Какой глупец! Да он по глупости наверняка, тебя ревновать хотел заставить!

— Хватит, Катя. И вообще, тебе не всё равно? — напряглась она. — Хочешь с ним встречаться — пожалуйста, я на пути стоять не буду. Твоя жизнь.

— Да я...

А что я, кстати? Пока мы разговаривали, из головы напрочь вылетело, что Лад может оказаться моим суженым. Их история казалась размолвкой двух людей, которые выдумали несуществующие препятствия и мне изо всех сил хотелось эти препятствия разрушить, чтобы свести влюблённых вместе. Но если... он действительно мой суженый, а не её, значит, Белка была права, когда думала, что ей предложили временные отношения, на период перебеситься, как говорят про парней. С ней перебесился, на другой женился.

Не хотелось бы, чтобы со мной так кто-нибудь поступил.

— Так что, — спросила Белка, сжав пальцы. — Он предложил тебе встречаться? Да?

Да уж, как всё запутано.

— Нет. Дело в другом, вечером расскажу.

Нужно бежать, потому что проблему мою в двух словах не изложишь.

— Белка, я хотела Лельку вечером тоже позвать, только... она знает про тебя и Лада?

— Немножко. — Белка тут же отвернулась к окну. — Я не рассказывала, она сама догадалась, что между нами нет мира. А что?

— Хочу вечером разговаривать без утайки, ничего ни от кого не скрывать.

— Ладно, хватит краски сгущать, — Белка глянула на кухонные круглые часы. — Говори свободно, мне от неё прятать нечего. А теперь пошли на занятия, а то опоздаем.

Мы уже выходили из общаги, когда остальные девчонки с этажа только выползали умываться. Кому-то сегодня здорово влетит!

И правда, на занятиях присутствовало только пять человек. Преподаватель правописания аж весь покраснел от злости и постоянно бурчал под нос, что эти пьянки, которые в обиходе АТМы, до добра не доведут.

День тянулся отвратительно медленно, особенно теперь, когда я собралась посвятить в свои проблемы подруг. Что они скажут? Что посоветуют? Прямо руки чешутся немедленно всё рассказать!

— Посмотрите на нашу Катерину! — выйдя из терпения, под конец занятия кричал преподаватель. — Только она способна научить детей уму разуму, потому что приходит на занятия бодрой, собранной и подготовленной к учёбе! На месте не может усидеть от переизбытка энтузиазма! А Вы? Да вы всего и сможете, что лошадь научить жевать! Стыдно!

Все вздыхали, но украдкой продолжали зевать и укладывать голову так, чтобы можно было подремать.