| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Но всё равно, я совсем не тот, кто нужен тебе, Тангароа! Ты ошибся в нас, людях будущего, наверное, предполагая, что мы так же, как в твоё время, прогрессируем в умственном развитии! Нет, мы слабые, капризные, развращённые, изнеженные и ничем не интересующиеся продукты современной мне цивилизации!
Внезапно я вспомнил своего приятеля Дениса. Мысли, наполненные самобичеванием, тут же улетели прочь, а меня словно ударило молнией от посетившей идеи:
— Тангароа!!
Почувствовав волнение в моём голосе, полинезийский бог подлетел поближе:
— Да, Оеха?
— Тангароа, люди будущего тоже делятся на воинов и жрецов, — начал я заходить издалека, принявшись нагло врать полинезийскому богу. Не могу же я прямо сказать, что большинство жителей будущего — пустые потребители, ни на что не способные и ни на что не годные. С другой стороны, если он бог, может ли он видеть будущее или находиться одновременно в разных местах? Или существуют и для созданий его уровня какие-то ограничения? Конечно, существуют, иначе он меня не позвал бы в своё время! Тем не менее, пускаясь на хитрость, я, конечно, рисковал быть разоблачённым.
— И что ты хочешь сказать?
— В моём времени я знал одного могущественного жреца.
— Жреца? — вокруг головы Тангароа моментально образовалась небольшая, но очень тёмная туча, в которой пару раз сверкнули молнии. — Ты забыл мне сказать, какого бога он жрец? Жрец бога хаоле?
— Нет, нет, он скорее мастер!
— Мастер?
— Мы называем так уважительно тех, кто может своими руками делать удивительные вещи. Он жрец-мастер и он не молится богам, а поклоняется предметам и идеям.
— Человек без бога?! Странное явление! Я слышал, что такие странные существа встречаются среди хаоле. Впрочем, продолжай!
— Увидев Тангароа, он забудет о своих заблуждениях и станет самым верным последователем могущественного бога! — я поспешил подсластить горькую пилюлю. — Но самое главное, что он сможет изготовить вещи и новое оружие, которое поможет победить хаоле! — Да, именно Денис, а не кто-либо другой, нужен здесь и сейчас, со всеми своими знаниями. Он, мой странный приятель, белая ворона, уткнувшийся в книжки, а не шатающийся по клубам и не просиживающий всё свободное время за 'компишом', оказался единственным из всех моих знакомых, способным что-то изменить. Я не обманул — Денис поклонялся особенным богам. Это были книги, это было знание в чистом виде. Удивительно, но почти вымерший тип человека чем-то интересующегося, а не приколиста и выживальщика, оказался сейчас так необходим мне.
— Значит, у него нет своих богов? Странное явление! — начал успокаиваться Тангароа. Туча над его головой посветлела и в ней больше не сверкали молнии.
— Нам нужно перенести его сюда.
— Но твой мир умер, Оеха! К тому же задолго до того, как он умер, твой народ сам убил своих богов, и ваш бог тот, с кем я начал войну.
Ого! Уже опасно! Он много знает, нужно взвешивать каждое слово.
— Может, можно что-либо придумать?
— Можно, конечно, — Тангароа задумался. — Есть могущественные северные боги, которые хотят вернуть старые времена. Оахо! Но мы не можем никого и ничего забрать из твоего мира до того момента по вашему времени, когда ты появился на земле Акульего Бога! Иначе мироздание рухнет!
— Так мой мир погиб не сразу? — замерев, спросил я, боясь услышать ответ.
— Нет... Он некоторое время ещё жил. Это был мир без богов. Боги сразу покинули его, а немного позже умерли все люди... Я не могу заглядывать в обречённые миры, но... А ты умён, Оеха! Я понял, на что ты намекаешь! Ты не представляешь, как опасен поход в обречённый мир! В таких местах люди не придерживаются законов, и боги не поддерживают порядок. Страшные, проклятые миры, где оживают существа, которые намного ужасней самых невероятных кошмаров... Они приходят, чтобы... Даже боги не могут обо всём говорить... Хватит слов! Встань! Лучше закрой глаза и приготовься помочь Макоа!
Я покорно сделал всё, как приказал мне Тангароа. Встал с каменного ложа и закрыл глаза. Тангароа, зачем-то, несильно толкнул меня в спину, и я сделал непроизвольно один шаг. Тут же к лицу прикоснулся свежий ветер, наполненный различными запахами. Ох, что это были за запахи! Совершенно мне незнакомые, приятные и волнующие! От близкого присутствия моря у меня закружилась голова. Подобный натюрморт ароматов мог родить только огромный массив солёной воды, без всяких искусственных и технических примесей. К запаху океана, в точно отмеренной пропорции, был добавлен непередаваемый аромат неизвестных мне цветков или растений.
Следом за органами осязания дал о себе знать и слух. Я услышал шум ветра, зов волн далёкого океана, шелест трав и странные крики незнакомых птиц.
— Можно открыть глаза, Тангароа? — спросил я полинезийского бога, но не получил никакого ответа. Выждав некоторое время, я, достаточно осмелев, приоткрыл один глаз. Мои глаза и слух не обманули меня. Очень мягко и незаметно Тангароа переместил меня из своего мира на знакомый остров.
Я стоял на почти незаметной в траве тропе, и со всех сторон меня окружали тропические джунгли. Непривычные деревья не походили на наши русские берёзы и сосны. Деревья, оплетённые ползучими растениями и лианами, образовывали настоящий зелёный ад, а может рай, не дающий нигде отдыха глазам.
Пара весёлых зелёных попугайчиков пролетела так близко от моего лица, что я невольно отшатнулся. Увернувшись от пернатых, едва не поцеловался с крупной зеленовато-коричневой ящерицей, которая повисла на одной из ближайших веток. Выпучив сегментные глаза, холоднокровное создание немигающим взглядом наблюдало за мной. Наверное, захотев поближе интимно познакомиться, ящерица высунула длинный и тонкий язык. Не горя желанием перевести наше короткое знакомство в более длительные отношения, я, в свою очередь, показал ей свой.
Не знаю, как кто, а я человек впечатлительный. Попав в такой природный сад, я невольно превратился в беззаботного туриста. Я забыл, в каком времени нахожусь, и какие опасности мне угрожают... Медленно побрёл по едва заметной тропе, постоянно оглядываясь, чтобы получше рассмотреть каждое природное чудо, которое попадалось на моём пути. А посмотреть было на что! В своей недолгой жизни я посетил пару раз алтайские горы, побывал в нескольких российских городах, да съездил по 'горящим' путёвкам в Турцию и Египет. Но нигде я не видел таких красок, нигде так откровенно жизнь не смеялась над смертью! Эта жизнь громоздилась и проникала в каждый сантиметр, в каждый атом окружающего меня мира, заставляя забыть обо всём. Даже о собственной безопасности.
Двое покрытых с ног до головы татуировками туземцев выросли передо мной совершенно неожиданно, как будто выпрыгнули из-под земли. Они угрожающе направили мне в грудь каменные наконечники копий, которые держали в руках. Выглядели полинезийцы, как и подобает охотникам за головами — как очень свирепые и решительные убийцы. Кроме татуировки, они измазали лица и короткие бороды чёрной и красной краской, что сделало их внешность ещё более зловещей. Голые тела ничто не прикрывало, кроме пучка травы, который прятал от посторонних глаз самое интересное для женщин место.
Шуршание травы и камушков за спиной подсказало мне, что я умело окружён со всех сторон, и любое резкое движение может рассматриваться, как враждебное.
Один из стоящих впереди воинов сделал ложный выпад копьём. Каменный наконечник почти коснулся моей груди, но полинезиец вовремя вернул копьё обратно. Я не шевельнулся.
— Ароа! — вежливо поздоровался я с туземцами.
— Кто ты? — грозно спросил хриплым голосом воин, недавно пытавшийся напугать меня своим копьём. Удивительно! Я понял всё, что он сказал! Я знал язык полинезийцев и мог разговаривать на нём! Здесь либо Тангароа постарался и закачал в меня столь нужную информацию, либо я механически воспользовался какими-то остаточными знаниями того мёртвого тела, в которое втиснул моё сознание полинезийский бог.
— Я ищу Макоа! — поспешил сказать я в ответ, а сам тут же подумал, что ляпнул что-то не то. А если передо мной воины Акульего Братства, помощники отцов— хаоле из миссии?
— А зачем тебе Макоа? — услышал я за своей спиной знакомый мне голос.
— Зачем? — несмотря на направленные на меня копья, я усмехнулся, довольный тем, что попал именно туда, куда хотел попасть. Как же я рад слышать тебя, старик! — А чтобы немного вспомнить прошлое. Помнишь тёмную пещеру, Макоа? Помнишь, как один воин пришёл за твоей жизнью, но не стал никого убивать, а сел на камень в темноте и рассказал много чудесных историй.
— Каду?! — Макоа бесшумно возник передо мной, но увидев меня, отшатнулся. — Нет, ты не Каду! Кто ты?
Ох, как всем интересно знать, кто же я такой!
— Я тот, кто был в той пещере в теле Каду! Но я не демон и не дух. Тангароа поместил меня в тело Каду, а потом дал новое тело, чтобы я смог помочь народу Акульего Бога!
Правильная постановка разговора сразу дала о себе знать. Одно дело встретить на тропинке одинокого путника, а совсем другое знать, что этот путник ни кто иной, как посланец богов. Полинезийцы испуганно зашептались, опустив наконечники копий:
— Тангароа...
— Посланник великого Тангароа...
— Как зовут тебя, посланник богов? — теперь уже очень уважительно спросил меня Макоа.
— Оеха! — я, признаюсь, начал привыкать к такому исковерканному варианту моего настоящего имени.
— Ароа, Оеха! А что случилось с Каду?
— Ароа, Макоа! Каду гостит у Миру. Скажи мне, а что произошло с тобой после того, как ты очутился на спине Акульего Бога?
— Оеха, — обрадовался Макоа, — значит это действительно ты? Тот, который стоял вместе со мной на скале, и с кем мы разговаривали с Тангароа! Моя история ничто по сравнению с твоей! Ты остался наедине с великим богом! Я никогда не слышал ни о чём подобном! Это ты должен мне поведать о своих приключениях. Что, что было потом?
— Я умер...
Сразу воцарилось гробовое молчание. Вероятно, мой статус моментально вырос ещё больше. Посланец богов, человек, который умер, а потом ожил... Да, встретившись с таким типом, пару дней назад вздрогнул бы и я, а не то, что стоящие передо мной дети природы.
— Но ты же жив, Оеха, — робко сказал один из воинов.
-Тангароа дал мне новое тело, — я решил нагнать ещё больше жути, — и оживил его. Он долго разговаривал со мной и послал на вашу землю, чтобы мы вместе смогли остановить хаоле.
— Оахо! — воскликнули почти одновременно все, кто меня слушал. В хоре голосов я услышал лишь почтительность и изумление. Вот так вот! Не останавливайся, говори, говори, Оеха, и скоро при помощи одних слов ты станешь живой легендой этого мира!
— Так что же произошло с тобой, Макоа, когда ты оказался на спине Акульего Бога? — довольно требовательно снова спросил я.
— Потом? Потом... Сначала я упал в бурлящую пучину и сильно ударился о волны. Я провалился глубоко под воду и потерял сознание. Весь мир умер для меня, но я сам не успел умереть. Кто-то сильно ударил меня в бок, и я пришёл в себя. Я открыл глаза и увидел возле себя маленькую Злую Рыбу. Это она ударила меня своим носом в бок и привела в чувство. Я попытался плыть наверх, навстречу едва видному свету. Но у меня уже не было сил! Воздух пузырями вышел из меня, а вода заняла его место в моих лёгких. Оахо! Я вдохнул в себя воду и опять встал на тропу смерти!
Да, старик был непревзойдённым рассказчиком. Я, как и его воины, замерев от волнения, слушал историю спасения Макоа.
— И тут мне опять, уже третий раз за мою жизнь, помог Акулий Бог. Он не дал мне умереть. Я словно внезапно оказался на большом острове, который поднимал, поднимал меня всё выше и выше, прямо к спасительному свету! Моя голова оказалась на поверхности, и Акулий Бог загрохотал, как гром: 'Рано умирать, Макоа!' 'Ароа, Акулий Бог, спасибо тебе!' Я поднял голову и увидел тебя, стоящего высоко вверху, на скале. Прокашлявшись и выплюнув солёную воду, я поднял одну свою руку, помахал тебе и закричал: ' Каду! Мы ещё встретимся!'.
Улыбнувшись, я кивнул головой:
— Я видел, как ты машешь мне рукой, но из-за шума прибоя не смог ничего услышать.
— Акулий Бог понёс меня на своей спине с огромной скоростью, как маленькую букашку. Он запел. Как он запел! И что это была за песня! Волшебная, красивая! Я не удержался, засмеялся и стал подпевать Акульему Богу. Оахо!
Он перевёл дух, замолчав на несколько секунд. Я не заметил, как с моих губ слетел вопрос:
— А дальше?
— Дальше? Дальше я всё расскажу тебе по дороге. Нам нельзя оставаться здесь, Оеха! Мы очень рискуем, Акулье Братство и хаоле могут появиться в любой момент.
— Хорошо, Макоа, пойдём, — я полностью доверял пожилому полинезийцу. Если он говорит, что нужно отсюда делать ноги, значит, на самом деле здесь оставаться опасно. Вообще, Макоа всё больше и больше нравился мне. В любом обществе такой человек, с ярко выраженной природной харизмой, умом и предприимчивостью, проявил бы себя, смог многого добиться в жизни и всюду стал бы лидером.
Совершенно бесшумно из-за моей спины появился ещё один воин. Едва взглянув на него, я сразу отшатнулся. Толстый слой краски не мог скрыть провалившийся нос и ужасные язвы, покрывавшие лицо. Проказа или сифилис практически съели всё мясо и кожу лица, превратив лицо полинезийца в кошмарную маску. Кроме того, от больного исходил такой неприятный запах, что меня едва не стошнило. Скорее всего, таким подарком полинезийца, пусть и косвенно, наградили белые пришельцы. Да, соплеменникам Макоа было за что ненавидеть хаоле.
Весь наш маленький отряд, состоящий из меня, Макоа, Сифа, как я прозвал больного сифилисом человека, и ещё двух воинов, вытянулся в цепочку и начал движение по известным только этим людям тропам. Макоа уверенно вёл нас в лагерь последователей старых богов. Не оборачиваясь ко мне, а я шёл следующим за знакомым мне полинезийцем, Макоа продолжал рассказывать историю своих похождений. Я не обращал внимания на окружавшее нас царство зелени, до такой степени меня захватило в свои сети бесхитростное повествование этого человека.
А Макоа, зная, что я внимательно слушаю его, всё говорил и говорил... После того, как Акулий Бог доставил его на берег, в одну из самых удалённых от миссии хаоле бухт, он первым делом нашёл безопасное место среди гор, где устроил временный лагерь. Все подступы и тропинки полинезиец нашпиговал за несколько дней многочисленными смертоносными и разнообразными ловушками. Закончив дела, связанные с укрытием, Макоа, понимая всю опасность своего положения, предпринял первые вылазки в населённые места. Отдавая себе отчёт в том, что за ним сейчас охотится пол-острова, полинезиец всё-таки перёшел к другой фазе обговоренного в пещере плана. Уж такой он, Макоа, и я невольно почувствовал гордость, что знаком с этим человеком. Во время третьего выхода предприимчивый старик встретил первого подобного себе изгоя. Беглец, спасая свою жизнь от хаоле, прятался в труднопроходимых местах. Он сразу узнал старого вождя. Так кончилось затворничество Макоа, и он обзавёлся первым верным и надёжным единомышленником. Уже вдвоём, всячески помогая друг другу, они начали более уверенно выглядывать во внешний мир из своего убежища. Постепенно недовольных вокруг Макоа собралось больше двух десятков, и лагерь в горах ожил, наполнившись нашедшими спасительный островок беглецами. Теперь вместе с изгоем жило шестнадцать взрослых мужчин, три женщины и около десятка детей. Кроме того, Макоа установил прочную связь с некоторыми сочувствующими и недовольными, проживающими в поселениях, где хозяйничали хаоле и их приверженцы. Умный старик, таким образом, всюду обзавёлся ушами и глазами, зная всё о намерениях своих противников.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
