| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Граф улыбнулся и сделал ход стоящей рядом пешкой.
— Рикиний, теперь послушай меня. Ничего ты не получишь. По части интриг ты сам недалеко ушел. Есть факты, которые ты скрываешь от Ее Величества. Не могу точно предположить, когда ты решил делать ставку на Эрику, но есть факт, когда она отправила Карла за Тадеусом, ты уже планировал, что маг, твой враг и соперник, не выживет. Помимо прочего, ты нарочно отпустил Генри Клеонского, дав отмашку предоставить ему займ. Решил обчистить казну Небельхафта. Тебе это удалось, но что-то пошло не так, в итоге Генри убрали. Все бы ничего, но Карл со своим безумием попутал тебе все карты. Уничтожил Халлар, потом ограбил его, зато Тадеуса упустил. Но ты не собирался менять свои планы. Эйсин не зря вовремя присоединилась к Перстам. Она была из посланных тобой за Карлом шпионов. На обратном пути из Халлара ты велел ведьме через Карла завлечь принцессу в Золотую Лихорадку. Наверняка, ведьма использовала противоядие от зелья, которое так нравилось Темному Мессии. Ты решил, пусть Эрика придет сама, а ты поставишь условия, еще и цирк с порошком и истериками устроишь. Ты хотел видеть Эрику своей марионеткой, — закончив, Гортензий пристально уставился в глаза Игроку и улыбнулся.
— Какой же вздор ты придумал, — Аренский рассмеялся и сделав ход, лишил его пешки.
— Не придумал, а выяснил. Как, не твоего ума дело. Мне раскрывать карты, как это сделал ты, невыгодно. Увы, я никого не опаивал, у меня свои методы. Придется указать Эрике на определенных людей. Хотя, если я поведаю об этом ей, она предпочтет сразу проверить и тебе придется выпить зелье без противоядия. Я уже намекнул ей про порошок, осталось за малым. Уверяю, Императрице не понравится правда. Сам говорил, она очень не любит, когда ее пытаются сделать марионеткой, — граф издевательски улыбнулся и сделав ход, добавил, — Расскажешь про меня и мы оба огребем. Оно тебе надо?
На самом деле Гортензий нагло блефовал. Это он умеет, в покер играет не хуже чем в шахматы. По сути, почти все выводы, чистая логика. Здесь он редко ошибается, но даже если большая часть его утверждений неверны, должно сработать. Игроку, в любом случае, есть что скрывать. Порошок он и впрямь нюхает лишь иногда и не такой уж зависимый. Барон не захочет, чтобы он выложил эти соображения Эрике...
— У тебя бурная фантазия, но к моему несчастью, ты способен убедить в абсолютном бреде почти любого. Я чист перед Ее Величеством, но я не стану поднимать вопрос твоих интриг только потому, что сейчас не время устраивать разбирательства. Но если ты думаешь, что можешь спать спокойно, то глубоко ошибаешься, — мрачно поставил перед фактом Игрок и смахнул его очередную пешку.
Пошел на попятную, уже хорошо. Отстанет ли? Нет, разумеется. У Аренского определенно еще есть аргументы, в частности, его прошлое. Честь Империи для него важнее, чем даже устранить соперника. Но в этом его главная слабость. Он бы мог просто пойти к Эрике, но не сделал этого, ведь в таком случае трактир не факт, что ему достанется. Другое дело, Гортензий был не против продать Честь Империи. Вопрос в цене...
— Ты отступил, это главное доказательство моей правоты, — с улыбкой бросил он и передвинул коня.
— Даже если я промолчу о причинах мятежа, я могу превратить твою жизнь в Бездну. В свое время ты многое натворил. Возможно, Эрика уже в курсе. Ежели нет, ей, конечно, понравится. Ее Величество питает слабость к слишком умным красавчикам. Вот только другим не понравится, как ты продавал за звонкую монету честь рода и даже Империю. Я могу постараться, чтобы это всплыло. Со стороны, конечно, ведь Ее Величеству не понравятся интриги в сторону её фаворита. Но что забавно, пока тебя будут обливать грязью, тебе придется меня покрывать. Если Эрика даст мне зелье по-настоящему, тогда может всплыть твоя тайна. Карта бита, так что лучше отдай мне Честь Империи по-хорошему, — Игрок рассмеялся.
"Ну наконец-то, свершилось", — Гортензий не один месяц ждал, когда Игрок припомнит ему грехи.
— Тебе так скучно жить, что хочешь объявить мне войну? Я ведь ничего плохого тебе не сделал, — подчеркнуто добродушно заметил граф.
— Не сделал? Ты в угоду своим личным счетам спровоцировал мятеж. Мало того, ты нагло перешел мне дорогу, — барон сделал ход и лишил его коня, — Признаться, меня до сих пор поражает твоя упертость. Ладно Ардминиол, это его родовое имущество, ты чего уперся? У тебя даже в делах приоритеты другие. Каменоломни и те интереснее. Я предлагал выгодные условия! Любой бы на твоем месте продал. Ты нарочно отказывался. Вот зачем тебе Честь Империи? — негодовал барон.
— Хорошее заведение, все придворные туда ходят. Оргии можно устраивать, — Гортензий сделал ход королем, — Почему я должен продавать то, что мне самому нужно? Только потому, что для тебя это дело чести? Папаша там пустил тебя по миру? Разве это мои проблемы? — почти ласково увещевал граф.
— Твои обиды на родню тоже не мои проблемы, но ты сделал свою месть проблемой всей Империи. Что мне помешает добавить тебе проблем? — с угрозой процедил Игрок и передвинул пешку.
Гортензий улыбнулся и небрежным жестом смахнул все оставшиеся фигуры с шахматной доски. Пришло время играть в шахматы по-ирийски. Маурий однажды весьма однозначно выразился на счет увлечения, которому его научил наставник: "Бесполезное занятие для слабаков". Перед этим старший брат настоятельно предложил сыграть, но никто даже хода сделать не успел. Маурий смахнул фигуры, сломал доску и заявил, что выиграл. Глупо, но иногда есть смысл положить на правила. Доску правда, он ломать пока не стал, все же не дикарь...
— Никаких игр не будет. Будешь мне надоедать, я сожгу Честь Империи. Нет трактира — нет проблем. Логично же? — граф довольно улыбнулся.
— Только попробуй, — зло процедил барон.
— Хм. Захочу и сожгу. Чего ты мне сделаешь? Войну объявишь? Устроим бардак, оба проиграем. Убытки, все такое... А ведь я не против продать трактир! Но если для тебя это дело чести, будь добр, предлагай равноценную плату. Разве можно мерять честь золотом? — укоризненно спросил Гортензий.
— Какая честь? Ты о чем? В свое время ты торговал честью, как распутная девка промежностью. Даже пиратов покрывал, только бы хорошо платили. Если взять твои делишки с аркадийцами, ты в принципе не имеешь понятия о чести, — посыпал обвинениями Игрок.
— Я не считаю факт происхождения особой честью. С этим к Ирским, а я к своему счастью не лишен мозгов. На счет аркадийцев, ты меня переплюнул, — заявил Гортензий, не собираясь оправдываться. Вот уж перед кем ему стыдиться нечего.
— Заметь, я хотя бы не бросаюсь громкими словами, — процедил барон.
— Тем не менее, ты уперся в этот трактир. Думается мне, у тебя есть свои личные понятия о чести. У меня они тоже есть. Мы же разумные люди, поэтому в отличии от баранов сами определяем принципы, которым хотим следовать. Не суть, я полагаю честь относительным понятием. Что для одного дело чести, для другого может быть дерьмом. И наоборот. Согласись, глупо продавать честь по стоимости дерьма или трактира. Ты как делец должен меня понимать, — объяснился Гортензий.
— Что же ты считаешь равноценной платой за Честь Империи? Я должен тебе помочь отомстить Ирским? — с претензией спросил Игрок.
— Я отомстил, кому надо. Думаешь, я пожелал войны из мести? За кого ты меня принимаешь? Я готов подарить тебе Честь Империи, но лишь когда получу Ирию и герцогский титул в придачу.
— Знаешь, я сам не святой, но не перестаю поражаться твой наглости. Если нужен был титул и свое герцогство, мог бы попросить ту же Кирию или Олд! — вспылил Игрок.
— Трактиров тоже много, ты можешь построить еще лучше, но тебе нужна Честь Империя. Знаешь ли, дело чести. Предлагаю так, ты оставляешь меня в покое, помогаешь с титулом и получишь трактир. Будешь гадить, сожгу трактир к демонам. Для начала. Сам понимаешь, нам разумнее дружить. Выбор за тобой, — граф улыбнулся.
— Все-таки жаль, что отец тебя не утопил, — зло процедил барон, прищурив глаза.
— Из твоих уст это звучит как похвала. Мне счесть это знаком согласия?
— Ладно, честь за честь, — согласился недовольный Игрок...
Пока граф не знал, кто такой Аренский, не собирался ему ничего продавать. Владея Честью Империи можно многое знать и видеть. Какого демона он должен продавать трактир шуту Игрока? Когда он узнал, кто такой Аренский, задумался, как продать Честь Империи подороже с учетом своих планов. Тогда его интересовала только месть. Учитывая, что выдавать себя ни перед кем Гортензий не собирался, а если план сработает, Игрок и так будет стараться во благо победы, он решил оставить трактир до поры до времени. Мало ли... Теперь это самое "мало ли" наступило. Как минимум, есть шанс, что пока с Ирскими не будет покончено, Игрок от него отстанет. Месть его уже не интересует, что до титула, раз войны не избежать, почему бы и нет? Зря что ли войну организовал? Герцог Гортензий Гверидиол звучит красиво. Как минимум, он заслуживает это больше, чем все Ирские вместе взятые...
* * *
В тронном зале было куда более людно, чем даже на всеобщем сборе придворных. Помимо оных здесь присутствовали все делегаты Гильдии Магов. Повод — клятва на крови новоизбранного Верховного мага, которым был избран Фабиус Вильмитер. Высший маг воздуха трех десятков лет от роду происходил из рода магов, причем матушка его тоже была с даром. С ранней юности учился при Гильдии, в двадцать лет в ранге адепта поступил на службу боевым магом в гвардию Тильских, там и спутался с Игроком. Учитывая, что Фабиус не воевал, не был наставником, для Гильдии он так и остался в ранге адепта, зато в Тилии уже как пять лет отдавал приказы прочим магам. Красная лихорадка, четыре года назад выкосившая всех Тильских, окромя учившегося в гвардейской школе Феодора, наверняка, случилась не без его ведома...
Учитывая, что Гильдия нынче одно название, многие погибли, одни присоединились к фанатикам, другие разбежались, третьи держат борону Ольмики, Фабиус вполне приемлемый вариант. Тадеус, когда его избрали, тоже был адептом. Пожалуй, это единственное, в чем нынешний глава был похож на мрачного и замкнутого предшественника. Среднего роста немного полноватый холеный брюнет скорее походил на богатого знатного господина. Маг с удовольствием учувствовал в беседах, за каких-то три дня успев освоиться при дворе. Тем не менее, Фабиус многим не понравился. В первую очередь из-за своего неприкрытого высокомерия. Граф тоже это подметил, однако едва ли удивился...
Высокомерие отличало большую часть магов Гильдии. Будто их там учат этому. Высшие маги особый случай, они даже с теми, кто их нанимает, позволяли себе своевольничать. Гортензий больше года пользовался услугами двух высших магов из Гильдии. Заплатил он прилично, однако те поначалу вели себя так, будто сами господа. Гильдия не одобряет магов, от чьих услуг отказываются, ведь половина платы идет им, но высших магов не так много и они на вес золота. Те и пользуются. Гортензий нашел подход к высокомерным "высшим", по-тихому приплатил сверху за хорошее поведение. Высокомерие как рукой сняло, что лишь в очередной раз его подтвердило, купить можно всё, вопрос лишь в цене. Ошибся, конечно, но уже не суть. Что до Фабиуса, ему тоже придется умерить спесь. Клятва на крови, дело серьезное...
— ..Пусть лишит меня Мироздание дара, если я не сдержу свою клятву, — преклонив колено, произнес маг.
Эрика стянула перчатку с правой руки, передала ее гвардейцу, достала кинжал и сделала небольшой надрез. Маг протянул свою руку, она сделала надрез ему и капнула свою кровь...
"Представляю, как ты разочаровался", — мысленно позлорадствовал граф, покосившись на Аренского.
До вчерашнего дня Игрок был уверен, будто в её случае этот занятный ритуал бесполезен. Эрика, да и Тадеус, тоже раньше так думали. Она ведь разрушает магию. Но есть один нюанс, этот древний ритуал — магия крови. Как и отречение от Мироздания. Магия крови не влияет на "полностью отрекшихся" вроде Эрики, однако она способна её практиковать, а разрушить может, только если прибегнет к ритуалу. Императрица уже проверила, приказала магу принести ей клятву, провела ритуал лишения, а потом иным ритуалом все вернула. Вчера она продемонстрировала это Игроку, чтобы тот не наглел. Единственное, Эрика решила скрыть мага крови, который это всё рассказал...
После принесения клятвы Императрица произнесла речь и пригласила всех следовать в трапезную на пир по случаю принятия клятвы магом. Граф удостоился чести сидеть за высочайшим столом рядом с Ее Величеством. По другую сторону от Эрики расположился Валенсий, за ним Айрин и Фабиус, а рядом с Гортензием оказался Октавий. Граф в должности высшего сановника по всем известным церемониям не должен был сидеть за столом с Императрицей, его место рядом с Тильским, Клеонскими, казначеем с супругой, Кадмиэлем и Аренским. Впрочем, последний, для всех просто барон в должности советника, тоже там лишний, но учитывая, что Игрок рвался за высочайший стол, спасибо на этом. Что до своего неуместного присутствия, Гортензий полагал, ему здесь самое место.
На пиру планировалось театральное представление, однако прежде Феодор озаботился прочими развлечениями для гостей. В перерывах между тостами выступили музыканты, певцы и поэты. Эрике многое не нравилось, она даже в шутку грозилась отправить Феодора в Клеонию. За то, что снова "сопли развел". Граф в стихи и песни не вслушивался, оные не представляли для него интереса. Императрица с Валенсием тоже предпочитали беседовать, но Эрика все равно умудрялась обращать внимание на выступления. Октавий слушал, не забывая играть свою роль, блаженно причитал о грехах, и призывал помолиться за душу очередного поэта. Гортензий считал "выступления" Жреца самыми интересными...
Пожалуй, Айрин была единственная за их столом, кто искренне интересовался и слушал, да и то, ее постоянно отвлекал Фабиус. Верховный маг, явно не без отмашки Игрока, положил на принцессу глаз. Третий день вокруг неё вертится, донимая рассказами, шутками и комплиментами. Нельзя сказать, что Айрин это нравилось, с магом она говорила подчеркнуто вежливо, но предельно холодно. Граф, пожалуй, был рад её реакции. Пусть на принцессу у него планов нет, но ему бы не хотелось, чтобы Аренский использовал Айрин в своих играх. Против него в том числе...
— Кто его туда пустил? — недоумевал Гортензий, когда в качестве очередного выступающего Феодор объявил Тинатиэля Де Стенка.
— Он же придворный служитель искусства, — небрежно бросила Эрика.
— Это, случайно, не тот самый посольский сосунок, который защищал разбойников? — с усмешкой уточнил Фабиус.
— Тот самый. Мне даже интересно, чего он насочинял, — заметил Валенсий.
— Надеюсь, гости не подавятся, — съязвил Гортензий и поймав на себе укоризненный взгляд Айрин, добавил, — Ваше Высочество, я не обещал быть его поклонником.
Он полагал, принцесса после жалоб аркадийца даже стоять рядом не захочет, но та всё поняла. Айрин согласилась, что Тинатиэль погорячился, правда, попросила проявить снисходительность. Гортензию этот сосунок и так был не нужен, вот и пообещал его не трогать. Но уважать его и восхищаться им он точно не обещал...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
