Продолжение 18

Свист и вопли "Держиморда!", "Фараон!", "Бей его, ребята!" тут же подхватывается толпой, служивый пытается убежать, но зрителям нужно зрелище и кто-то подставляет ногу. Городовой падает, к нему уже бегут "студенты" с неизвестно откуда взявшимися палками. Будущая жертва справедливости, поняв, что именно произойдет через несколько секунд, каким-то чудом вскакивает на ноги и очень быстро прошмыгивает в подъезд ближайшего дома, захлопывая за собой двери и, скорее всего, молясь всем святым разом. Погоня тщетно пытается их открыть, но, видимо с той стороны догадались задвинуть засов...

Вот так, служил себе человек, служил, тянул солдатскую лямку, даже кавалером стал — заметил я на его шинели солдатского "Егория". Потом дембельнулся, пошёл в полицию служить, порядок бдеть. А теперь вот приходится бегать от всяких гопников. А толпа зрителей, по ошибке относящих себя к интеллигентному сословию, чуть не рукоплещет...

— Ату его, пса цепного! — Раздается восторженный визг из стайки курсисток. Нашлась, видимо, желающая проявить широту взглядов и передовые воззрения перед своими подругами.

— Совершеннейшим образом с Вами согласен-с, мадмуазель! — Обволакивая нежданную собеседницу масляным взглядом, откликается очень упитанный курносый господинчик в шубе, всем своим видом напоминающий откормленного поросёнка.

— М-да-с... Мораль сей басни такова, что стадо зайцев пи... кх-м... лупит льва! — Присказка из будущего звучит нарочито громко, чтобы уж никак не проигнорировали.

— Господин офицер, но ведь это — служитель насквозь прогнившей власти-с, задавливающей в самом зародыше любую мысль о свободе! Так ему и надо-с! — С некоторым возмущенным негодованием на мою реплику откликается кругленькая пародия на ловеласа.

— Это — Георгиевский кавалер, свершивший подвиг на поле брани. Скорее всего — в русско-японскую. Не чета вам, любезный... А насквозь прогнившая власть дала вам возможность с детства ничего не делать и только жрать в три горла. И вы ещё чем-то недовольны?!.. А Вам, мадмуазель, хочу дать совет — вспомните про этого цепного пса, когда подобные вот таким вот шакалам "борцы за свободу" захотят поближе познакомиться с Вашей женской сущностью помимо Вашего желания!

— Как вы смеете?!.. Хам!.. — На большее представительниц прекрасного пола не хватает, колобок в шубе тоже молчит, зато наш спор привлек внимание нескольких крепышей в студенческих шинелях, которые проталкиваются поближе. Ага, на рукавах уже повязаны красные ленточки! Запомним...

— А, может быть, господин офицер изложит подробнее свои воззрения? — Развязно вопрошает один из них, вызывающе глядя на меня. — Вы за свободу и справедливость, или за прежнюю власть?

Как-то по аналогии приходит на ум фильм "Чапаев", где Василь Иванычу задают вопрос, типа, за большевиков он, аль за коммунистов. Отвечаю примерно по аналогии:

— Я — за торжество объективной реальности над субъективными амбициями индивидуумов, озабоченных пубертатным периодом...

Мальчики правильно оценили иронию и угрожающе решили двинуться вперед...

— А вот этого не советую, юноши! — Демонстративно отстегиваю крышку кобуры. — У меня здесь восемь смертей, вас же — только пятеро... Если у вас больше нет вопросов, не смею задерживать, господа...

*

По моему, принцип "Хотели — как лучше, а получилось — как всегда" для Руси-матушки является незыблемым правилом. Ещё два дня назад науськанные сплетницами и агитаторами толпы ходили по улицам и орали "Хлеба!", вчера на повестке дня уже общегородская забастовка и красные полотнища с лозунгами "Долой самодержавие!". А также — расстрел демонстрации на Знаменской площади и ответная стрельба лейб-гвардии Павловцев по конной полиции. Очень боевой и очень умный генерал Хабалов, заранее назначенный дежурной задницей, то бишь командующим Особым Петроградским военным округом, свои чрезвычайные полномочия видел лишь в бесконечных совещаниях с градоначальником и остальными чинушами, да в бездарном использовании войск. Высылать повзводно на мороз против тысячной толпы, не давать смены, чтобы солдаты обогрелись и пожрали чего-нибудь горячего, — и после этого удивляться поведению павловцев? Ню-ню...

До вчерашнего вечера остальные батальоны были ещё выжидательно нейтральны к происходящему благодаря неимоверным стараниям своих командиров, сумевших запереть молодняк в казармах и доверить охрану учебным командам, состоящим из фронтовиков. Хоть и были попытки прорваться в казармы какими-то цивильными уродами, ряжеными в солдатские шинели. Хотя насчет цивильных я, пожалуй, погорячился, состоят людишки на службе, состоят. Только вот не на государевой. И воевать дюже желают. Только не за то, что надо...

Но сегодня всё сдвинулось в худшую сторону. Выздоравливающие Николаевского госпиталя, не придумав, как по другому откосить от фронта и наслушавшись "откровений" лечивших их докторишек, всё же пролезли в казарму Волынского полка. И штабс-капитан Лашкевич, как и в прошлый раз спеша за подмогой, поймал свою пулю в спину. А фельдфебель Тимофей Кирпичников опять стал "первым солдатом революции", замарав остальную роту кровью убитого офицера. И не оставив им другого выбора, кроме как поднимать остальную "гвардию". Правда, сначала повезло далеко не везде, но литовцев и часть преображенцев они за собой потянули. А потом дурной пример стал заразительным, тем более, что со слов уже появившихся "языков" по казармам вовсю стали шнырять мутные личности в солдатской форме, правда, не имеющие никакого понятия, как её правильно носить. И очень красиво рассказывать, что если они, солдаты, поддержат революцию, то на фронт их не пошлют, а сразу после победы над ненавистной монархией закончится война, и все заживут счастливо и богато. И в подтверждение своих слов — давать по двадцать пять целковых на день каждому.

Народу на улицах прибавилось, причем настроения царят более чем агрессивные. До этого, как я понимаю, была небольшая разведка боем. Кто-то очень умный направлял демонстрации к важным объектам типа Арсенала, цейхгаузов, полицейских участков, тюрем, вокзалов и так далее, и смотрел, как будут реагировать их защитники. Теперь же, уверившись в том, что никто не схватит за руку, не даст по шее и не поставит к стенке, господа революционеры перешли к более активным действиям. Окружной суд и полицейские участки полыхают, наверное, до сих пор вместе со всеми решениями, приговорами и прочими документами. И стрельба слышится, пока, правда, редкая. Сотня, от силы полторы сотни винтовок на батальон, это много, или нет? Для стратегов наподобие Келлера — нет, а для охраны тех же "Крестов", Военной тюрьмы на Нижегородской, или Дома предварительного заключения на Шпалерной многовато будет. Особенно, если из оружия — только револьверы и кажется, что все пули — твои. Хорошо, что с помощью ротмистра Бессонова по линии Отдельного корпуса удалось усилить охрану почти моими пулемётчиками. Почти — потому, что в Ораниенбауме "янычары" Стефанова вот уже какой месяц с "кольтовцами" из Первого запасного пулеметного полка тесно общаются. И общение это не прошло для них, в смысле — для пулемётчиков, даром. Упрашивать никого не пришлось, только кинули клич, сразу добровольцев набежало. Так что теперь во всех вышеперечисленных заведениях по паре-тройке пулемётов имеется. И их хозяева знают в кого и за что будут стрелять, если придётся. Но стволов, всё-таки, на руках — уйма. Оружейные магазины уже стоят разграбленные. В нескольких свободные "призраки" засады устраивали наподобие той, в амбаре, когда Чугурина взяли. В "плен" приводили только главарей...

А свой счёт в этой войне я уже открыл. Не знаю, что это было — Провидение Господне, или игры шустриков с рогами, копытами и хвостами, пахнущими серой, но вчера вечером, возвращаясь на квартиру, мы с Ильёй Буртасовым наткнулись в одной из подворотен на два ещё тёплых трупа. Тощий очкарик с проломленным черепом в студенческой шинельке с вывернутыми карманами, и барышня-курсистка. Ей повезло только в том, что удар ножом в сердце был точен, и она не мучилась. Разорванные мочки ушей — серёжки сорвали?.. Неестественно торчащий в сторону тоненький пальчик — сдёргивали колечко?.. И вот это вы, бл...ди, называете свободой?!.. ПодАвитесь вы этой свободой! Вместе с кишками своими подАвитесь! И кровищей своей поганой захлебнётесь!..

Вместо своей "норы" отправился на конспиративную штаб-квартиру Келлера. Денщик Прохор даже не дёрнулся, достаточно было одного взгляда, и я беспрепятственно ворвался в генеральский "кабинет".

— Сколько ещё будешь тянуть кота за яйца?!! Людей уже открыто на улицах режут!!! Девчонку — ножом в сердце... Она б сама всё отдала... — Первый раз называю Фёдора Артурыча на "ты" и полицейских современным обозначением. — Стратег хренов!!!.. Мало тебе три с половиной сотни ментов за два дня?! Хочешь, чтобы по улицам реки крови текли?!.. Не помнишь, что Воронцов рассказывал?!! Как его семью в девятьсот пятом такие же вот!!!.. А потом дом подожгли, чтоб концов не сыскать!!!..

— Денис!..

— Что — Денис?!.. Крови ждёшь?! Будет тебе кровь!!!.. Меня до утра нет!!!.. А там — посмотрим!!!..

* * *

"Языки" оказались более чем откровенными, сдуру принимая наши действия за кустарную самодеятельность горстки разрозненных фанатиков-монархистов. От них, помимо всего прочего, и узнали интересную новость. Оказывается, чтобы комфортней было революционировать, в определённых местах были устроены общежития-столовые для активистов и агитаторов. Пришел человек в цех, пообещал рабочим новую и светлую жизнь, дал — кому по семь рубликов, а кому и в морду, если от коллектива отрывается, вывел на демонстрацию, прошёл, где надо, и — отдыхать. Пожрать горяченького, водочки хлебнуть — свобода всё-таки, на коечку завалиться,.. а если рядом какая-нибудь мамзель-эмансипэ, так вообще здорово!..

Так что пришлось сегодня ночью наведаться со своими диверсами в Вольно-экономическое общество на Измайловском и на Калашниковскую биржу. Тихонько вошли, тихонько поздоровались... Курсисток, на их счастье, там не оказалось, поэтому после недолгого спора кто из присутствующих больше ценен для революции забрали с собой троих, а остальным пришлось остывать, чтобы утром официально пополнить списки павших борцов за народное счастье...

Утро началось в семь с копейками, поспать удалось от силы часа три, потом нагрянул Бессонов, переодетый земгусаром. Ротмистр был предельно краток:

— Пора. Срочно к генералу. Подробности потом...

Быстро собираюсь, на выходе из квартиры он меня притормаживает и суёт в руки красную ленту с булавкой.

— Нацепите для маскировки...

Значит действительно — пора! Завязываю бантик, присобачиваю его на шинель, быстро садимся в пролётку с поднятым верхом. Ехать недалеко, но народу на улице хватает. Один раз нас возле костра, разложенного прямо на мостовой, нас останавливают какие-то солдаты, опьянённые воздухом свободы и, судя по перегару, дешёвой сивухой. Красные банты на расхристанных шинелях, на штыках винтовок...

— Кто такие? — Подозрительно вопрошает сунувшийся в пролётку крепенький студент с велодогом в руке.

— Здравствуйте, любезный! — Ротмистр — само обаяние, улыбается так, будто встретил закадычного друга. — Гражданин капитан со своей ротой прибыл из Гатчины. Едем вот становиться на довольствие...

— Да-да, как только узнал о счастливых переменах, рванул со своими орлами к вам на защиту Либертэ, Эгалитэ, Фратернитэ! — Тоже изображаю на лице улыбку.

Студент ещё раз обводит нас взглядом, затем спрыгивает с подножки и командует:

— Пропускайте!..

*

Генерал был угрюм, сух и насквозь официален:

— Господин капитан, будьте любезны, доложите о том, что Вы делали сегодня ночью!

— Согласно полученным оперативным данным проводил зачистку вероятных мест нахождения заговорщиков. — Выдерживаю взгляд исподлобья и стараюсь ответить спокойным тоном.

— И каковы результаты?

— Одиннадцать человек ликвидированы при попытке вооружённого сопротивления, трое задержаны с целью получения информации.

— Фёдор Артурович, с Вашего позволения я попрошу Прохора приготовить чаю. — Бессонов, почувствовав напряжённость атмосферы, решает оставить нас наедине.

— ... Ну что, Денис Анатольевич, отвели душу?

— Ваше превосходительство! Согласно поставленной моему подразделению задачи способствовать прекращению вооружённого сопротивления законной власти...

— Хватит!!!.. — Келлер грохочет кулаком по столу. — ... Ты, что же думаешь, мне людей не жалко?! Или я ни о чём не знаю?! Хочешь из меня распоследнего душегуба сделать?!!..

— Я хочу чёткой и конкретной команды! Кого — в расход, кого — в подвал до выяснения!.. Сколько ещё людей должно погибнуть, чтобы мы начали наводить порядок, а не жевать сопли и ждать у моря погоды!

Генерал снова стискивает кулак, но потом разжимает и просто устало машет ладонью.

— Желаете чёткой и конкретной команды?.. Извольте. В течение часа сюда должен прибыть командный состав Уральской казачьей и Сводной кавалерийской дивизий для постановки задач. За это время организовать выдвижение роты Стефанова и части пулемётного полка в Петроград. Место дислокации потом уточните у подполковника Бойко. Связь с Ораниенбаумом через мою радиостанцию, радист проинструктирован. После совещания — сопровождать меня в штаб округа к генералу Хабалову и обеспечить безопасность операции. Дальнейшие указания получите позже. Вопросы есть?

— Так точно!.. И что же такого произошло, что вдруг всё зашевелилось?

— Вчера вечером Совет министров приостановил работу Думы до апреля. Что они отказались сделать. И с утра объявят о создании Временного комитета Государственной Думы. То есть — Временного правительства. Помимо этого левыми радикалами создаётся Петросовет. Дальше объяснять надо?

— Который первым делом нарисует Приказ Љ1 и всё понесётся по накатанной. Понятно... А откуда информация, что они это сделают?

— Несколько типографий печатали вот это всю ночь. — Келлер протягивает мне листок с напечатанным текстом. Красиво, однако, излагают...

Отъ Временнаго Комитета Гос. Думы.

Временный Комитетъ членовъ Государственной Думы при тяжелыхъ условіях внутренней разрухи, вызванной мѣрами стараго правительства, нашелъ себя вынужденнымъ взять въ свои руки возстановленіе государственнаго и общественнаго порядка.

Сознавая всю отвѣтственность принятаго имъ рѣшенія, Комитетъ выражаетъ увѣренность, что населеніе и армія помогутъ ему въ трудной задачѣ созданія новаго правительства, соотвѣтствующаго желаніям населенія и могущаго пользоваться его доверіем.

Предсѣдатель Государственной Думы М. Родзянко.

— ... Срок тиража — к восьми утра. У ротмистра Бессонова везде есть свои люди.

— Понятно. А тираж будут забирать, наверное, совсем не те, кому он предназначен? Ну, будет с чем в сортир бегать...

— Денис Анатолич, хватит зубоскалить. Ты просто не знаешь, насколько всё шатко... Сколько у тебя здесь под рукой твоих "призраков"?

— Две пятёрки.