— Что случилось, Лундес? Ты помнишь, как оказалась на ступенях?
Принцесса как раз задула последнюю свечу и задумалась. Она и сама удивилась, когда воины сообщили, где нашли ее. С тех пор она все пыталась вспомнить, что с ней случилось, и вспомнила — Джасфера, пустыню, свою авантюру. А еще она запомнила город в другом измерении и Фавластаса. Императора древней империи.
— Все. Я знаю, — сообщила она, подошла к брату и обняла его. — Ты прости, что взбесилась. Знаешь, каково это — видеть свои собственные поминки?
— Так. — Рифус решил во всем разобраться. — Иди сюда. — Он подвел ее к трону, весьма невзрачному, простоватому на вид. Некоторые кресла во дворце выглядели более богато, а то был всего лишь удобный стул, будто бы увитый плющом, но на самом деле — с искусной резьбой. Тем не менее на "королевском стуле" легко уместились двое. — Расскажи мне все — все, что помнишь, все, что произошло с момента падения корабля в пустыне. За эти проклятые три месяца я такого натерпелся. Знаешь, что мне приходилось слушать о тебе?
— Три... месяца? — она оторопела. — Нет, постой. Как это? Рифус... дело в том, что в ту ночь кое-что странное произошло. Корабль упал...
— Такое бывает, милая сестра. Корабли иногда тонут, иногда падают. И я разберусь, в чем неисправность.
— Ты меня не понял. Мы столкнулись с преградой...
— В пустыне. Невидимой. Я знаю, слышал от этой лживой твари. А еще он сказал мне, что ты сбежала с ним в пустыню, исключительно по своему собственному желанию.
Лундес давно не видела брата в таком состоянии. Холодность и печаль одновременно.
— Вот что, — она примирительно подняла руку, — выслушай меня, все не так, как ты думаешь. Я не пыталась сбежать. Было кое-что важное, нужно было разобраться. Я ушла не потому, что не уважаю тебя, и не потому, что хотела опозорить тебя перед султаном. В пустыне действительно приключилось нечто странное. Я не вру!
— Лундес, как ты не понимаешь, что...
— Я не вру, ну пожалуйста! Просто послушай! — Она осторожно коснулась его плеча. — Пожалуйста, позволь мне объяснить.
— Я же говорю, твой новый друг — вор и убийца — все мне рассказал!
— Убийца? Он кого-то убил?
— Я лучше разбираюсь в этом, Лундес! — воскликнул Рифус. — Ты ничего не знаешь об этом, так что не спорь со мной!
— Я не дура! — крикнула она, резко поднявшись с трона и скрестив руки на груди. — Корабль разбился о невидимую стену, неподалеку от места его падения я увидела фигуру. Я думала, что это был фантом. Он всегда был поблизости, словно хотел сказать что-то! — Она выдохнула и уже заметно тише добавила: — И я решила понять, зачем я ему нужна. Ты сам когда-то говорил, что призраки могут всю жизнь преследовать, если что-то желают сказать.
— Воришка утверждал, что ты ушла с ним, но потом он потерял тебя из виду и так и не смог найти. Что ты исчезла в пустыне. И я решил, что он убил тебя и закопал.
— Ты говоришь, прошло три месяца, — напомнила Лундес. — А ведь все это время я была почти что там же, где исчезла, в пустыне. И, как видишь, до сих пор жива. Я нашла призрака, и он перебросил меня в другое измерение. В древний город, который когда-то назывался Утренним Ликом...
Лундес рассказала ему все, что помнила. Однако ее воспоминания были искажены. Она знала лишь то, что было выгодно Фавластасу. Описала его как идеального и несправедливо осужденного жизнью человека, грязный пустой город назвала загадочным куском великого прошлого, а Непоколебимый и его народ — мучениками. И несмотря на то, что благодаря магии Фавластаса Лундес стала считать первых стражей врат последними тварями, ей хватило ума не говорить о них так в присутствии брата. Рифус был союзником стражей и всегда их очень уважал.
Закончив объяснения, Лундес замерла, ожидая реакции брата. Во всяком случае, повествуя о произошедшем, она вложила в свои слова столько эмоций, сколько смогла.
Ее брат выждал немного, затем медленно поднялся с трона и мягко обнял ее.
— Прости меня, — попросил он. — Поверить в твой побег и смерть — это было слишком.
— Ты меня прости, Рифус. Я только сейчас осознала, каково тебе было. Я никогда не думала, что ты так дорожишь мною.
Он непонимающе сморщился, со скорбью в голосе заметив:
— Очень жаль, что мы, оказывается, так плохо знаем друг друга. Может, это недоразумение — наш шанс стать ближе?
Лундес могла бы улыбнуться и согласиться с братом, но в тот миг она явно мыслила иначе. Фавластас странным образом преобразил ее, вбив в ее голову цель, а Рифус, сам того не зная, окрестил эту самую цель недоразумением.
— Как ты назвал все эти события? Недоразумение? Это не недоразумение, это самые важные и, быть может, судьбоносные события в моей жизни, они меня переменили, понимаешь? А ты говоришь... недоразумение!
— Знаешь, — протянул Рифус, — в пустыне бывают миражи...
Взгляд его сестры изменился. Этого было вполне достаточно, так как остальное лицо принцессы было скрыто платком.
— Лундес, — правитель решил объяснить свои сомнения, — послушай меня, сестра, я вижу, что тебе обидно, но я лучше знаком с миром. Ты не помнишь половину событий, следовательно, и город, и призрак могли тебе привидеться. Тебя могли похитить и одурманить твой разум магией. Такие случаи ведь были, и не раз... — Он вовсе не пытался оскорбить ее или назвать сумасшедшей. Лундес верила в свой рассказ, не лгала ему, это было ясно. Однако миражи и вправду бывают очень похожими на реальность. Рифус говорил мягко, он был очень заботлив. Но его сестра была не в себе и воспринимала происходящее через призму заложенной в нее цели.
— То есть все это время ты считал, что я видела мираж, — подытожила она. — Наверное, мне следовало ожидать. А я уж начала надеяться.
— Что еще мне остается думать? — более жестко, но довольно тихо спросил он, глядя прямо в ее глаза.
— Все, что от тебя требовалось, — это поверить мне. Прислушаться к моим словам. Я тебе раскрыла все, а ты одним ударом опустил меня и указал, где мое истинное место при дворе Астании, — теперь она душила его своим ледяным тоном и совершенно неестественным спокойствием. Рифусу было непросто говорить с ней.
— Твоя история безумна, — не сдавался он. — Есть некие записи, подтверждающие существование Непоколебимого. Разрушенного и стертого с лица земли тысячу лет назад! А ты уверяешь меня, что какой-то призрак... хотя нет, не призрак, а живой тысячелетний император Фавластас явился к тебе посреди пустыни, где не было ничего, кроме песка и жалкого вора Джасфера, и отвел тебя в сгинувший город, в другое измерение! — С каждым словом его спокойствие улетучивалось.
— А ты был там? — тут же спросила она. — Лично? Видел своими глазами? Ощущал воздух своими руками?
И тут Рифус слегка улыбнулся:
— Был. Прошло три месяца, Лундес. Я был в пустыне, лично. Не было там никакой стены, только песок. И ни один из моих магов не нашел там особого следа.
Лундес открыла было рот, чтобы возразить, чтобы сказать ему, что все настоящие северные эльфы-маги жили в графстве Гаус, на севере, а не в Астании, но в итоге промолчала.
Они еще смотрели друг на друга несколько секунд, после чего Лундес молча развернулась и уверенно направилась к выходу. Тогда Рифус сорвался с места и ухватил ее за локоть:
— Разве я сказал, что ты свободна и можешь идти?
Она слегка развернулась в его сторону и произнесла вполголоса:
— Видеть тебя не хочу. Потому и сбежала в пустыню... чтобы тебя не видеть. — И, заглянув в его потрясенные глаза, Лундес убрала локоть. Его рука плавно опустилась, а принцесса покинула тронный зал.
В коридоре на нее смотрели все, а она их взгляды игнорировала и не остановилась бы, если бы сын королевского советника Нария, Фладен, не преградил ей путь. К тому же Фладен был не просто сыном советника, он был эльфом, с которым Лундес впервые в жизни поцеловалась. Рифус не знал об этом. Никто не знал. Возможно, советник Нарий догадывался, но он бы никогда не выдал своего сына.
— Мы думали, ты погибла... — сказал Фладен, вопросительно глядя на нее.
— Очень мило с вашей стороны, — бросила она неприветливо, обошла его и исчезла в бесконечных коридорах дворца. Фладену ничего не оставалось, как в замешательстве глядеть ей вслед.
Как магия — энергия способна вторгаться в сознание? Как она меняет мысли и контролирует чувства? И как ощущает себя жертва, когда кто-то проводит эксперимент над ее разумом?
Лундес вошла в свои покои и поспешно закрыла дверь. Какое-то время она прислушивалась к шагам и голосам в коридоре. Все вокруг стало подозрительным. Даже ее вещи то ли поменяли свое расположение, то ли попросту перестали казаться ей родными.
Решив зажечь свечи, Лундес двинулась вглубь покоев, как вдруг ей навстречу из-за ширмы вышла фигура.
— Лундес, моя милая, — услышала она знакомый голос.
Приглядевшись, эльфийка узнала свою воспитательницу.
— Мирра?
— Ты жива, — выдохнула та, пока еще едва различимая, как тень для Лундес. Принцесса нахмурилась, выждав пару мгновений, а затем стала зажигать магией свечи, чтобы в покоях стало хоть немного светлее.
Огоньки озарили пространство, осветили редкие предметы на полках, различные масла, благодаря которым от Лундес всегда веяло приятным запахом. А еще они озарили ее, леди Мирру. Воспитывать принцессу могла лишь эльфийка благородного происхождения. Так что Мирра была настоящей леди. В чем-то она заменила Лундес мать.
— Дорогая...
Раньше у них с Миррой были доверительные отношения, но в покои Лундес ушла для того, чтобы остаться наедине со своими мыслями и планами, так что она сказала:
— Я не хочу никого видеть.
— Мы похоронили тебя...
Зря они все повторяли это.
— Ты меня не слышишь, Мирра? Я сказала, что не желаю говорить сейчас. — Лундес указала ей на дверь.
Та коротко поклонилась и удалилась. На этот раз Лундес повернула ключ в замке и мрачно посмотрела на пустые покои. В них она провела восемьдесят лет! Так много, и все впустую! Это ощущение пронзило ее сознание.
Чем дальше, тем хуже становилось Лундес. Фавластас словно перенес внутрь нее свои эмоции. Бывали моменты, когда ей начинало казаться, будто это она была императрицей Непоколебимого и стражи ее народ засадили за врата. Ей было велено отомстить, решить непростую задачу, и каждая минута промедления сжигала ее.
Уснуть в ту ночь она так и не смогла, хоть и старалась изо всех сил. Встав и накинув что-то из одежды, Лундес выскользнула из покоев и направилась в сторону тронного зала. Она неплохо изучила брата — ожидала увидеть его там, в полнейшем одиночестве. И почти не ошиблась. Он действительно был там, разве что не один.
Оба собеседника для Лундес были очередными тенями. Она притаилась. Повсюду была охрана, но, как сестра правителя, эльфийка знала множество мест, откуда можно было тайно наблюдать за разговором. Например, с верхнего балкона. Он выходил с этажа выше прямо в тронный зал. Подобных балконов, выходивших в зал, было много, обычно на них восседали члены совета, помощники правителя в важных делах. Все собрания проводились в тронном зале.
Лундес удивлялась, насколько они оба — Рифус и второй — не следили за обстановкой вокруг. Ведь их мог подслушать кто угодно. Как правило, во дворце правителя окружали только проверенные эльфы. Он и не догадывался, что главная угроза исходила от его родной сестры, вернувшейся из пустыни в странном состоянии.
В ту ночь Рифус говорил со своим советником, с Нарием.
— Через неделю вы отправляетесь в графство, вы помните? Она знает?
— Нет... — Король был подавлен. — Она не знает, я вообще ничего не успел сказать ей. Признаться, я в ужасе. Такое ощущение, что со мной говорила другая женщина. Еще несколько часов назад я был в глубочайшем трауре, ничего не мог делать, думал, она погибла в одиночестве в пустыне. Я представлял себе варианты ее гибели... море вариантов, каждый раз становилось дурно. Но она вернулась, и мне стало еще хуже, потому что я не понимаю, как можно было вдруг так измениться. Она никогда не перечила мне. Уж во всяком случае, не так, как сейчас. А тут ее взгляд — ты бы видел, Нарий, что это был за взгляд. Она ушла, а я до сих пор вспоминаю, словно она привыкла "давить" всех глазами.
Хотелось бы Лундес спуститься и сказать им обоим, что она никогда не была покорной и безвольной, но это бы помешало делу. То, что Рифус не знал о ее романе с Фладеном, давно прошедшем романе, то, что Рифус не знал о ее свиданиях и ее деятельности при его дворе, — это вовсе не означало, что она всего этого не делала. Он не интересовался ею, он и не знал ее тогда. Фавластас явно это учел. Все это сыграло императору на руку. Она была идеальной жертвой.
— Давит взглядом? Принцесса? — Нарий нахмурился.
— Мне нужен совет, — сказал правитель. — Скажи, что мне делать? Я не могу отменить визит, но я и не могу оставить ее тут. Она странно себя ведет, я должен приглядывать за ней. Я не успокоюсь, пока не разберусь, где она провела эти месяцы.
— Как она сама все это объяснила?
— Нет. Я не стану повторять тебе этот вздор, Нарий. Моя сестра — неопытная девушка, попавшая в ловушку к какому-то иллюзионисту в пустыне. Я хочу снова допросить того вора. Я буду допрашивать его до тех пор, пока не узнаю правду. Пока не пойму, что на самом деле он сделал с моей сестрой. Она напугана, она не знает жизни, кто-то обманул ее, поиграл с ее разумом. Миражи, иллюзии — вот ответ на весь ее рассказ, а мне правда нужна. И я не могу оставить ее без присмотра здесь, пока все не узнаю.
— Вы возьмете ее с собой? — удивился Нарий. — В графство?
Губы Лундес растянулись в хитрой улыбке. От нее не так уж много и требовалось. Рифус сам был готов взять ее в графство — земли Гаусов и стражей.
— Я не могу остаться здесь, и я не могу оставить сестру, едва вернув ее. Выбора у меня нет.
— Мой король, но если она ведет себя... я имею в виду... Вы не боитесь, что она может опозорить вас в графстве? Она говорит с вами весьма неуважительно.
— Это еще один шанс проверить, моя ли сестра вернулась из пустыни, — заметил Рифус. — Потому что моя сестра всегда мечтала путешествовать по миру, и каждый раз ее очень огорчало, что я отправлялся в другие королевства без нее. Я предложу ей поехать со мной, но с условием, что она будет скромна и молчалива и будет уважать меня, не посмеет мне перечить. Для настоящей Лундес, которую я знаю, это несложно.
Принцесса слушала его и мысленно повторяла, что он не знал ее... не знал. Однако с его условиями она была согласна. Ей было велено поговорить с Фредриком Гаусом — верховным стражем, а затем устроить ему встречу с Фавластасом. Следовательно, ей необходимо было попасть в графство.
— Будьте внимательны, — тем временем предостерегал советник, — следите за ней получше. Я прошу вас прислушаться к моим словам.
— Я для того тебя и позвал... чтобы прислушиваться, — сказал правитель.
— Мглистый воришка все еще жив, и он все еще в темнице. Теперь, когда ваша сестра вернулась, что вы намерены с ним делать? Выпытывать информацию?
