| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
После этих перевозок мы больше никуда не ездили — начали экономить бензин. Ведь, несмотря на экономичность техники, мы за всё время после катастрофы сожгли более полутора тонн бензина; истратили весь запас, который сделал Николай, и даже отливали из бензовоза, пригнанного нами из Тулы. Я задумался — откуда мы возьмём столько бензина, если нужно будет перевозить уголь с баржи? Только дизельного топлива у нас оставались большие запасы — его мы, считай, не тратили. Бензина, конечно, тоже оставалось довольно много, практически полный бензовоз. Но до Серпухова далеко, а для вывоза потребного нам количества угля нужно сделать слишком много рейсов.
Наступившая осень этого года запомнилась только усилением холодов; в октябре бывало уже и минус пятьдесят, а в конце ноября доходило до шестидесяти градусов. Графитовые щётки на генераторе мы успели поменять в октябре, когда температура была минус сорок пять градусов, в декабре же начались лютые морозы, температура держалась около ста градусов ниже нуля. А ещё в нашем, в общем, вполне дружном коллективе, начались всякие мелкие дрязги. Обиды возникали буквально на пустом месте — не так посмотрел, не то сказал или промолчал, когда нужно было хоть что-то ответить. Бред, одним словом.
У женщин эти обиды проявлялись особенно ярко — доходило до истерик, до создания фракционных групп, которые проводили подрывную работу против конкуренток, входящих в другой лагерь. И все они периодически объединялись против главного злодея, которым объявили Володю, считая, что это именно он, по личной прихоти, зажимает вкусную еду, а также всякие тряпки, косметику и прочие необходимые вещи. Что тут скажешь — идиотизм высшей формы! Ведь знают, в каком мы находимся положении, к тому же сами выбрали его в "железные интенданты", а теперь куксятся, что им не дают возможности получить имеющиеся на складе вещи по первому требованию.
Я, конечно, проводил среди разбушевавшихся дам разъяснительную работу, но всё бесполезно — в глазах нашей лучшей половины при этом только сам становился "узурпатором", который совсем не понимает женщин. В словах предводителей противоборствующих фракций Татьяны и Кати сквозила жуткая обида на нашего бедного интенданта: " У этого скупердяя не допросишься даже иголки, хотя обещаешь лично, потом, ему вернуть, а если хочешь получить какую-нибудь вещь в постоянное пользование без возврата в общий фонд — это, вообще, дохлый номер — старый маразматик требует на это решение общего собрания. А разве можно выносить на всеобщее обсуждение вопрос "о женских трусах" или других интимных вещах. А ещё этот железобетонный монстр закрыл в бане, которую использует как свою сокровищницу, даже такие вещи как вату или прокладки и выдаёт их только по бумажке, в которой Док подтверждает, что у просительницы действительно начались критические дни.
Такими, самым бесцеремонным образом высказанными доводами, забивали бабы всю мою, заранее продуманную аргументацию. Попробуй тут, поспорь, когда дело идёт о самих "критических днях", тем более с такой суровой женщиной как Катя — уж её-то аргументация выстроена с математической точностью, не зря же МГУ закончила. Куда уж мне, со своим куцым образованием и дворовым воспитанием, противостоять наследнице идей лучших профессоров и полемистов страны. Как мог Флюр жить с такой ехидной штучкой, не знаю — скорее всего именно в спорах с ней он сумел отточить свой язык до остроты лезвия. Но, похоже, татарин знал особый секрет, как обуздать строптивую мадам, да так, что фурия мгновенно превращалась в овечку при первом же рыке разгневанного Флюра. Да, он был для неё авторитет, а я — так, досадная помеха в её стремлениях к хорошей жизни.
В процессе всех этих бесед выявился единственный способ отвести невероятной силы град обвинений против Володи, ну и меня, соответственно, — это предложить кому-нибудь из главных скандалисток возглавить наше снабжение. Вот, как-то вечером я и пригласил Таню с Катей к себе в комнату и сделал такое заявление. Что тут начиналось, трудно описать словами, скажем так — две тигрицы в тесной клетке делят добычу. После нескольких минут жёстких словесных баталий они с горечью признали — ладно, пускай этот прижимистый Володя продолжает заведовать всеми запасами, а они уж как-нибудь потерпят его — "жадину".
То ли дело с мужиками, можно элементарно разрулить любой конфликт — провёл беседу, доказал, в какой ситуации тот неправ, и всё — вопрос снят. Но, вернёмся "к нашим баранам", с женщинами это дело не прокатывало — ведь, вроде бы, уже согласились основные бузотеры, что лучше Володи никто не справится с распределением наших ограниченных запасов, так буквально через пару недель опять возникает всё та же ситуация — слезы, истерики, обиды. Я не справлялся и в отчаянье обратился за советом к жене — как же успокоить этих фурий, особенно истеричку Татьяну? Маша минут десять распространялась об особой женской натуре, только я пропустил всю эту прсихологическую лабуду мимо ушей, зацепившись за последние её слова:
— Мужика Таньке надо! Гормоны в голову бьют — жить спокойно не дают.
— Хм... мужика? А что же тогда Катя бесится? У неё-то с этим всё нормально — Флюр парень здоровый, трахает её, дай Боже! В других спальнях народ уснуть не может.
— А у Кати другие гормоны в голову бьют! Она же не привыкла так жить — без интернета, без потока новой информации, без любимого дела. Вот и бесится, выдумывает себе проблемы, которые заполняют пустоту, образовавшуюся с потерей большого мира.
— А другим, чего не хватает — какого чёрта они-то ругаются?
— Так скучно же, вот и имитируют бурную жизнь! Думаешь, легко так жить, совсем как в курятнике — поклевал из кормушки и на насест? Мы же люди, нам необходима какая-то общественная жизнь, пусть и такая, самая захудалая — погрыз кого-нибудь и уже легче на душе, уже ощущение, что ты вполне себе активно живёшь, а не существуешь как амёба. Разные мы все, вот и происходят всякие мелкие конфликты. Не притёрлись ещё друг к другу, вот об эти шершавые места и занозимся. А вообще, не бери себе всю эту чушь в голову, привыкай жить в бабском коллективе, — "все мы бабы стервы" — так оно и есть, поэтому, смирись, муженёк, живи себе и получай удовольствие.
Маша призывно посмотрела в глаза и начала расстегивать на мне рубашку. Куда тут денешься — пришлось смириться и приступить "к получению удовольствия".
Глава 4
Наконец моя жена успокоилась и тихонько засопела, а мне этот чудесный способ так и не принёс успокоения. В голове продолжал разрастаться сумбур, а сознание упрямо продолжало искать выход из того бардака, который начал твориться в нашем коллективе. Ладно бы одни женщины скандалили и сплетничали, но ведь они автоматом вовлекали в свои игрища и мужиков, а это обстоятельство обещало уже большие скандалы в будущем. Мало того, что нас безжалостно прессовала природа, так ещё и серьёзные разлады начнутся среди людей — этого допустить было нельзя. Как обычно я начал рассуждать логично, а не так как Маша — на эмоциях. Во-первых, стал искать первооснову начавшихся скандалов, и отыскал её очень быстро. Всему виной элементарное безделье — лёгкая жизнь, которой сменились кошмарные трудности первых месяцев после катастрофы. Тогда народ сплотился перед смертельной опасностью, было не до выискивания в других каких-либо недостатков. Потом, изматывающий труд при жутком морозе — опять не до психологических изысков. А сейчас мы живём почти в идеальных условиях — работать на грани физических возможностей не надо, времени свободного — море, вот и колобродит народ. В безмятежном Раю не смогли спокойно жить даже неискушённые Адам с Евой — здорово "накосячили" они там. Что уж говорить про нас, грешников! Напрашивается вывод: если невозможно переделать человеческую натуру, значит, нужно её чем-нибудь занять и это " что-нибудь" должно быть очень интересным. Что же подобное придумать?
На улице, конечно, разных дел много, но туда нельзя — вмиг от холода пожжем лёгкие. Значит, нужно искать дело внутри нашего жилища. А что тут делать? — практически, нечего. Было бы хоть какое-то хобби у этой буйной, но, говорят, такой "слабой" половины человечества! Чтение книг, делу не поможет — уже сейчас дамы буквально глотают остросюжетные романы, а толку — ноль! Да уже и книг непрочитанных практически не осталось — одна специальная литература. Жалко, что философские труды никто не имеет в виду, а то Хайдеггера, Камю или Ницше, надолго бы им хватило — глядишь, до потепления бы и продержались. Или Платона, Канта, Аристотеля... — нет, всех этих философов нельзя — народ совсем с катушек съедет, до смертоубийства дойдёт или суицидных наклонностей.
Идея пришла неожиданно, когда я думал, чем бы занять наших самых главных заводил. В первую очередь, самую умную из них — Катю. Если она уйдёт со сцены, то, по моему мнению, запал Татьяны быстро истощится, и она успокоится. А нет, подговорю кого-нибудь из наших холостяков, Валеру или Сергея, например, чтобы хорошо прижал где-нибудь к тёплой стенке эту язву. Лучше Валерку, вроде бы Татьяна испытывает к нему симпатию. А когда эта моя светлая мечта исполнится, может, процесс пойдёт, и Танька успокоится, удовлетворённая голодным мужиком. С Катей придётся работать аккуратней — предложу ей вести лекции среди нашей аудитории. С компьютером все дружат, думаю, с удовольствием захотят повысить свою квалификацию (по крайней мере, мне очень не мешало бы это сделать). Катя же настоящий профессионал, сильно страдает по своей прошлой деятельности, а тут ей такой подарок. Только втянется в этот процесс — быстро забудет про бабские склоки. Да и не только Катя может заняться просветительской работой — среди нас полно отличных специалистов в разных областях знаний. Вот и пускай подтягивают других до своих высот. Польза от этого будет громадная; самое главное — люди при деле, к тому же грамотные специалисты весьма пригодятся в дальнейшей нашей жизни.
Определив свои задачи на ближайшее время, я успокоился и сразу ощутил, как начал проваливаться в сонное царство. Но остатками ещё бодрствующего разума успел вынести самому себе приговор: "Один ты ничему не можешь научить людей! Кому сейчас нужны твои знания экономики, с умением ужом вертеться на бирже? — Да никому! Ноль ты на палочке, и больше никто!". В таком пессимистическом настрое я и провалился в тревожный сон.
Однако на следующее утро встал в отличном настроении, несмотря на те гнусные мысли что мучили меня перед сном. Мудрое подсознание за ночь провело соответствующую работу и пришло к выводу, что я тоже являюсь весьма ценным субъектом в нашем коллективе, не зря потребляю свою пайку. И дело тут не в знаниях и особых навыках, просто я хорошо умею договариваться с другими людьми — гасить конфликты, — одновременно умудряясь рисовать пред ними заманчивые перспективы. Без меня народ переругался бы вдрызг, замкнулся в своих маленьких противоборствующих группках и мечтал бы только об одном — как бы подставить своих врагов.... Конечно, может, я утрирую, но мне так хотелось думать, чтобы почувствовать свою важность в деле выживания в этих нечеловеческих климатических условиях.
Ещё за завтраком я начал плести свою хитрую паутину, добиваясь согласия, прежде всего, Катиного, обучить других уверенной работе за компьютером. Хоть она вначале и отнекивалась, но чувствовалось, что идея ей очень понравилась. Я не стал настаивать, а переключился с таким же предложением к другим нашим специалистам. Здесь никаких проблем не возникло. И Володя, и его жена Галя, а так же Валера, с удовольствием согласились поделиться своими знаниями. В процесс активно включились и наши "силовики" — Саша с Флюром пообещали начать заниматься с народом обучением методов самообороны и устройства оружия. Даже Коля согласился провести несколько занятий по устройству автомобилей. Он бы и больше провёл занятий, но, по его словам, " тут натура нужна", а из-за морозов непосредственно в автомобилях не покопаешься. В конце концов, и Катя созрела, пообещав с завтрашнего дня начать обучение профессиональной работе на компьютере всех желающих.
Так мой план начал потихоньку реализовываться — удалось расшевелить наше "сонное царство" и направить энергию народа, занятого в последнее время, в основном, только выяснениями отношений друг с другом, в позитивное русло. Этот "народ" вскоре разошелся так, что до самого позднего вечера согласовывал графики проведения лекций и семинаров, составлял списки тех, кто будет обучаться. Мы с Сергеем и Максимом записались практически на все занятия, остальные, конечно, выбирали, но никто не остался не охваченным этим образовательным бумом. И, ей Богу, люди с огромным желанием всё это делали — так хотели вырваться из болота, в которое нас уже начали засасывать безделье и тоска.
Я был в эйфории от столь удачного начала реализации, как казалось первоначально, очень дилетантских замыслов. С удовольствием сейчас принял бы на грудь бокал шампанского, но — нельзя, у нас принят сухой закон — алкоголь только по крупным праздникам и, если нужно будет отметить какое-то большое свершение. Пришлось пойти, просто покурить. Место для курения у нас было оборудовано в сенях, за полками, забитыми книгами, не только моими, но и принесёнными из домов Володи и Игоря, а так же обнаруженные нами в брошенных строениях по всему посёлку. Только я уселся в кресло и достал сигарету, как в сенях появился Валера и направился в свою комнату, не заметив меня за полками. Я не стал его окликать — хотелось в одиночестве насладиться своим триумфом. Не признаешься же, что замечательная идея, которую в данный момент все с восторгом обсуждают, всего лишь хитрый ход, чтобы снизить агрессивность людей, направленную друг на друга.
То, что я не окликнул Валеру, оказалось очень правильным, в чём я убедился всего через несколько минут, когда дверь из столовой опять открылась и в сени вошла Татьяна. Воровато озираясь, она быстро проскользнула в мужскую спальню, вслед за Валерой. Я мысленно перекрестился — неужели проблема строптивой Танюшки скоро будет таким простым образом разрешена. К счастью — не во все бочки я должен был стать затычкой, поэтому, чтобы не сглазить такую удачу, затушил бычок и стремглав бросился в столовую. А там уж все силы направил на то, чтобы Сергей или Максим не вздумали в ближайшее время направиться в свою спальню. Невольно в этом деле мне очень помогли Саша с Флюром; наши энергичные бойцы решили не откладывать дело в долгий ящик, а начинать обучать боевым искусствам желающих прямо сейчас. А главными их учениками как раз оказались Сергей с Максимом, ну и я, естественно, направился вместе с ребятами на тренировку в подвал. Несколько часов мои бедные кости испытывали запредельные нагрузки, но дело стоило того. Да я каждый день был готов так мучиться, лишь бы у нас прекратились скандалы.
После этого тяжёлого и бурного дня в нашем коллективе действительно стало намного спокойнее. Зубоскальство, ругань и ехидные подначки почти сошли на нет, теперь повсюду велись интеллектуальные беседы с обсуждением тех тем, которые были недостаточно раскрыты на лекциях. Всё преобразилось — теперь из нашей столовой потихоньку уходила нервная обстановка (будто мы, как в бараке концлагеря, каждый день начинали только с одной мысли — помилует ли нас сегодня суровый надзиратель, сможем ли мы выдержать испытания, приготовленные "генералом Мороз"), теперь она стала похожа на университетскую (а, может, даже академическую) столовую. Так что мы неплохо устроились в эти жуткие холода, и былые страдания по воле, по широкому пространству, приглушились потоком новой информации, которая мощной волной обрушилась на наши головы.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
