Линия разлома 2

А если победу одержат украинцы — не ту что у них есть, с громкими взрывами и тихой ненавистью — а настоящую. И Крым вернут, может, и еще что отхватят — в общем, что душе хохлячьей угодно. Что тогда будет отвечать власть на вопрос, а почему мы так плохо живем? На кого стрелки переводить? Ведь ничего, по сути, не изменилось — все тот же криминально-олигархический паханат у руля, только скрываться он уже не намерен, диктатуру — рядит в государственную необходимость. А так — не будет Хутинпуя, не будет Крымнашего — их же просто снесут...

А вот я — хочу все это прекратить. Потому что собираю деньги и решают вопрос по операции для Ирины. И не хочу, чтобы другие Ирины, Кати, Маши и Наташи — остались без ноги в двадцать лет. И чтобы они заманивали бандеровцев в темный угол, чтобы потрахаться, а потом прикончить — тоже не хочу. Не по-человечески это.

Кто-то должен просто это прекратить. И мне — нужен Серега. Потому что это не только мой шанс, не только шанс тысяч и тысяч украинцев и русских не сгинуть в братоубийственной бойне — это и его шанс. Шанс выделиться. Стать нужным. Быть на слуху. Решить проблему.

А американцы — это очень большая проблема.

— Ты уверен, что это не подстава?

— Нет.

— А сам как считаешь?

— Думаю, не подстава.

— С американцем виделся?

— Еще нет.

Серега достает криптофон

— Пиши номер. Это прямой.

Я записываю.

— Это на экстренный случай. Давай, определимся — форум, файловый пакет.

— Нас никто не слушает.

— Смеешься что ли?

Слушают всех. И всегда. Я думаю, слушают даже Первого. К этому — просто надо привыкнуть. Органы — они такие. Думаете, со времен Ленина — Сталина они сильно изменились? Боже упаси.

— Хорошо, давай.

Обговариваем основной способ связи. Он прост — есть специальные программы, позволяющие отрезать кусок от файла. Способ связи просто — один кусок оставляешь на одном форуме, другой — на другом. Можно еще зашифровать...

— Как встретишься с пиндосом — сразу отпиши.

— С американцем.

— Один хрен!

Перекрикивая нас — гремит Биг Ган. Большие пушки — как нельзя кстати.

— Сначала скажи — что вообще делается. Кто что думает, какие подвижки по Новороссии?

Серега берет паузу, думая, что сказать, да как, да какими словами. Потом — начинает говорить...

— Расклад, в общем, тот же. Новороссия нам нафиг не нужна, нам нужна Украина. Новороссия — средство, не более того. Правда состоит в том, что без американцев — нам хана. По многим направлениям.

— Даже так...

— Вот только не надо патриотической хрени, хорошо. Американцы лидеры и останутся таковыми еще лет десять. Китайцы — тоже не дураки, всё, что им нужно от нас — это ресурсы. Они с нами ничем не делятся, а в области технологии — они сами отстают. Им просто нечего нам дать. Поэтому, альтернатив работы с ЕС и США — не существует. Все что мы делаем сейчас — это тянем время. И теряем его.

— Я слышал, мы с китайцами хорошо разруливаем. Покупаем самолеты, беспилотники. И они многое покупают.

— Ерунда это все. То, что делает Китай — это потребительский рынок. Причем не последний писк. Американцы — последние пять — семь лет им не дают вообще ничего. Ты думаешь — у них кто что хочет тот то и творит? Вот тебе. Хрен. Многие вещи ты не купишь ни за какие деньги. Они могут продать тебе порт — но технологию станков нового поколения не продадут ни за какие бабки. Мы с ними неплохо сотрудничали, до того как все это началось. Ты думаешь, Сколково — просто так что ли строилось? От переизбытка денег? Были договоренности о том, что нам дадут место в новой технологической волне. Помогут коммерциализировать и вывести на рынок кое-какие наши наработки. Это было бы в общих интересах. Теперь — все это стало.

Мда-а-а...

— И каков общий настрой?

— Как всегда разный. Силовики склоняются к решению вопроса силой. От Чернигова до Киева — хорошей моторизованной группировке день ходу. По всем расчетам — хохлы и близко не восстановились, им на это потребуется лет десять. Есть партия мира. Они за то, чтобы послать все к чертовой матери. Пытаются обговорить какой-то нулевой вариант.

— И какой же?

— Ну, в первом приближении — границу закрываем по-честному. С беженцами решаем конкретно, кто хочет жить нормальной жизнью — тех трудоустраиваем где-нибудь подальше от границы. Кто не хочет — с тем говорим уже по-другому, по факту каждый из них — лет двадцать уже себе намотал, а то и пожизненку. После чего — амеры и еврики тихо снимают санкции.

— А с бандеровцами что делать?

— Ну... мысль такая, что с ними штатники будут решать. Примерно так же. Если не угомонитесь — никаких кредитов больше не будет, выплывайте, как хотите. Ты же знаешь, что Краина на кредитах сидит, без них они бы еще в первую зиму гикнулись. Это их зона ответственности.

— И кто главный в партии мира?

— Круглов...

Серега вдруг подхватывается

— Ты только это. Рот на замок.

Я усмехаюсь

— Могила. Только знаешь, что?

...

— Г...о этот ваш план. И знаешь, почему? Потому что у нас — власть народом рулит. А там — наоборот. Властью — рулит народ в лице его лучших представителей. А лучшие представители — это те, у кого есть стволы. Если им что-то не понравится — они власть в мусорку посадят. Потом — сделают то, что им нравится.

— Это ты Круглову и скажи.

Упомянув фамилию одного из кремлевских небожителей — Серега стухает. Смотрит на часы.

— Короче, заболтался я. Держи меня в курсе — он внимательно смотрит на меня — поможешь, я в долгу не останусь. Серьезно Вить...

Актер погорелого театра... сейчас расплачусь. Хотя меня этим не пронять — академию ФСБ в одном потоке кончали.

— Без базара...

Серый уходит, я и сам смотрю на часы. Вот такая вот... политика. Потому то я Москву и не люблю.

Мне что делать? Ну, как говорится в одной пословице — делай то, что должен, случится то что суждено. Серый мне друг. Без базара. И даже хороший человек — насколько хорошим может быть человек из Администрации Президента. Но есть и другой Серый. Бригадир луганчан, бывший опер луганской уголовки. Есть Децл, которому я ребра сломал за то, что пленного пристрелил — а у него мать правосеки на кол посадили.

И они — не заслуживают предательства с моей стороны — и со стороны России тоже не заслуживают. Потому что Серега ставит на кон свою карьеру. А они — всегда ставят на кон свои жизни.

Вот такая вот ... энтропия.

Москва

19 августа 2020 года

Москва — поразила его с самого начала.

Он какое-то время работал в Киеве... большом и очень красивом когда-то, но сейчас — тихо умирающем в корчах ненависти городе, в городе, где на каждом углу агитация, все выкрашено в цвета национального флага — но при этом ничего не строится, транспорт убитый наповал, по дорогам, в иную яму на которых слон ввалится — шкандыбают дорогущие джипы, и отовсюду, навязчивым рефреном — пропаганда, пропаганда, пропаганда. Ще не вмерла Украина... он просто не мог это слышать больше. Будучи американцем, он слышал про коммунистическую пропаганду — и теперь представлял ее как то так, как увидел ее в Украине. Вроде и не коммунизм, но замени жовто-блакитный флаг на красный, а "Ще не вмерла" — на "В победе бессмертных идей коммунизма..." — и вот тебе, пропаганда. Она самая...

В Шереметьево, куда он прилетел рейсом Аэрофлота из Франкфурта-на-Майне — оглушал шум, разноязыкий гомон, очереди всюду — на таможню, с таможни — не похоже было на страну, находящуюся под санкциями. У него был дипломатический паспорт, он прошел зеленым коридором и вывалился в зал. Решил поменять валюту...валюту меняли, но по паспорту, на его дипломатический посмотрели с подозрением — но поменяли двести долларов. В кофейне — он купил чашку кофе, подивившись ценам — в Ла Гуардии дешевле в полтора раза.

Его никто не встречал — так было оговорено. Проталкиваясь через толпу — он пошел к станции аэроэкспресса, там подивился красным двухэтажным вагонам — как в Лондоне автобусы, даже оттенок цвета тот же...

Машина американского посольства — встречала его не в аэропорту — а у остановки аэроэкспресса в городе. Машина была японская, Тойота Камри с обычными московскими номерами. Необычно — в американских посольствах обычно были только американские машины. Он нашел ее сразу — если посмотреть через очки, которые у него были — на капоте был нанесен знак маркером... это было еще с войны в Ираке, когда американские солдаты оставляли пометки на стенах для тех, кто пойдет за ними специальными маркерами — как в свое время американские индейцы. За рулем — оказался жизнерадостный... ну, как бы это сказать — человек с темным цветом кожи. Как раз такой, какой в Москве в толпе точно не затеряется...

С разведкой — у США был полный швах, они прокалывались на самых элементарных вещах.

— Свободно?

Водитель показал на место рядом с собой.

— Прыгай...

Непрерывно сигналя — он встроился в плотный автомобильный поток.

— Меня зовут Джо, мистер Пасевич сказал помочь тебе. Я уже договорился по квартире, район приличный. Студия, сорок метров, тут это нормально. Если платить долларами и налом — сделают скидку.

— Здесь что, запрещено доллары покупать?

— Нет, просто есть сложности. На обмен валюты — налог десять процентов. Очень невыгодно. Потому наличные доллары здесь любят.

— А рубли?

— Ну, если есть, их тоже примут. Здесь неплохо живется, ты не думай. Купить можно практически все.

Они встали в пробке

— Повеселиться можно славно. Особенно с моим цветом кожи. Таких, как я здесь немного, а местные девочки любят экзотику. Это в Нью-Йорке нос воротят, а здесь такие парни как я нарасхват. До этого я служил в консульстве в Пешаваре — вот это была ж..а, мужик. Сраные бородатые открыли на нас охоту, на улицу нельзя было показаться — а по пять раз в день какой-то козел забирался на крышу неподалеку, доставал мегафон и начинал выть как гиена. Он специально это делал, понимаешь, чтобы жизни нам не давать. Один парень хотел снять его из винтовки — но сержант запретил.

Они снова попали в пробку... продвигались рывками.

— Парень, а ты кто... ты не похож на рыцаря плаща и кинжала.

— Кто я?! Я просто морской пехотинец, сэр. Живу в городе, здесь... ну скажем, у меня культурная программа. Продвинутая. Кстати — может, завернем куда-то, пообедаем?

— Нет, давай в посольство.

— Как скажешь, мужик. Как скажешь.

Нет, все-таки полные идиоты. В их стране более пятисот национальностей — а они не могли подобрать для миссии в Россию человека с белым цветом кожи.

Рональд Пасевич, полуполяк, полуирландец, толстяк с короткой бородкой и очками в роговой оправе, начальник станции НТС в Москве — предложил садиться, налил кофе.

— Индия — извиняющимся тоном сказал он — настоящей арабики нет уже две недели. Русские задержали груз... в порядке мелкой подлости.

— С русскими проблемы, сэр? — осведомился Шоу, отхлебывая необычный индийский кофе

— С русскими всегда были проблемы. Мы не понимаем их, они не понимают нас. Главное — нет доверия. Ни на грамм. Есть десять процентов населения, которые любят Америку и готовы все для нас сделать — и есть девяносто, которые нас ненавидят. Наши придурки в Вашингтоне, почему-то думают, что можно привести первых к власти и все будет ОК, хотя я, убей не понимаю, как можно сделать так, чтобы десять процентов населения управляли оставшимися девяноста процентами и при этом оставаться демократией. Я так понимаю, вы по нашему направлению скорее?

Шоу покачал головой

— Не совсем, сэр. Скорее по линии Госдепа.

— ФБР. Странное прикрытие для Госдепа.

— Какое есть. Возможно, оно и эффективное, потому что странное.

Пасевич — тоже отхлебнул кофе

— Хорошо. Мне приказали оказать вам содействие — и я его окажу. Но если вы играете с закрытыми картами — мои так же будут закрыты.

— Сэр, пока мне нужно только жилье и какая-то работа в посольстве.

— Работа у вас уже есть. Джо поможет с жильем.

— Кстати про Джо. Он бросается в глаза на улице, вам так не кажется?

— Разве? Это обаятельный малый с подвешенным языком. Он морской пехотинец, от него никто ничего не ждет.

— Странное прикрытие.

— Какое есть. Возможно, поэтому оно и эффективное. Никто не подумает, что человек с черным цветом кожи — может шпионить в России. Русские относятся к темнокожим свысока. Расисты...

Шеф станции поболтал ложечкой в чашке

— Вам нужно оружие?

— Нет...

— Хорошо. Будем считать, что я вам поверил на какое-то время. Тогда — введу вас в курс дела. Мы сейчас — находимся в центре страны, в которой девяносто процентов населения нас ненавидят. Для нас это не новость, южнее от этого места находятся страны, в которых нас ненавидит сто процентов населения. Но такой страны как Россия — нет. Это люди — не будут вас избивать или убивать, если вы не дадите им повода — но как только вы попробуете кого-то завербовать — жди беды. Скорее всего, это контрразведка начала с вами игру — здесь она очень сильна. Еще одно — вы должны понимать, что большинство населения здесь действительно поддерживает правительство, их устраивает, как они живут.

— Я это понимаю...

— Вы не дослушали. Девяносто процентов населения — против нас, но это не самое худшее. Худшие — те, кто за нас. Они могут быть милыми, они свободно говорят по-английски, жили и учились в Европе или в США, но упаси вас Бог поверить им хоть немного. Это изощренные лжецы и всегда преследуют свой интерес. За время, пока я работаю здесь, мы три раза пытались организовать нечто вроде студенческого сопротивления... не для того, чтобы устроить прямо сейчас массовые беспорядки — а как бы зародыш будущей демократизации страны. Все три попытки кончились катастрофой — во всех трех случаях деньги были израсходованы, но ничего не сделано — а в двух случаях, эти же местные демократы и либералы — сдали наших людей ФСБ, в обоих случаях — чтобы не отчитываться по деньгам. Они внешне такие же, как мы, они говорят так как мы, они читают то же что и мы они мечтают о том же, о чем и мы — но за этим фасадом скрываются совершенно испорченные и развращенные люди, которым нельзя доверить тряпку в Макдональдсе чтобы мыть пол — они ее украдут. Они способны на все, один из моих людей едва не загремел за решетку по обвинению в изнасиловании несовершеннолетней — и это подстроили не ФСБ, а местные оппозиционеры. Поэтому, если Госдеп послал вас ради контактов с местной либеральной оппозицией — имейте это в виду. Никаких денег, по крайней мере, на первое время, и предельная осторожность в контактах.

— Сэр. Я прибыл сюда не ради этого.

— Как знаете — раздраженно сказал Пасевич — мне приказано оказать вам содействие, так что вот вам мой номер телефона. Я его меняю каждые две недели, новый узнавайте у Джо. Выучите наизусть. И сделайте так, чтобы мне не пришлось вас вытаскивать из неприятностей. Я и так здесь заработал язву...

Джо — ждал в кафетерии посольства, с бутылкой озонированной воды. Вид у него был кислый.