Хранитель Тотема

Адерриец анализировал имевшуюся информацию, впрочем, без особых успехов — слишком много неизвестных оказалось в этом уравнении. Сергей видел, что товарища мучат какие-то сомнения, но чем ему помочь не знал. К тому же, ящер, обычно разговорчивый, почему-то не желал рассказывать о своих думах.

* * *

*

Сергей, только что обнаруживший гипнокамень, почувствовал под ногами вибрацию. Он удивлённо посмотрел на пол штрека — там, шурша, перекатывались серые камешки, как их называл Кариар — байда. Сам ящер с явным испугом начал двигаться к центральной галерее, потянув за собой парня. Раздался гулкий удар, и с потолка посыпались струйки золотистого песка. Дико взвыла сирена звуковой сигнализации.

— Что это? — Сергей никогда раньше не попадал в зону сейсмической активности — Бурая равнина на Сильване была местом стабильным. Но он, разумеется, знал, что такое сотрясение почвы — из Информатория. — Землетрясение?

— Хуже! — прорычал ящер. — Это зашевелился плывун. Бежим к узловой галерее, может быть, нам удастся прорваться в приёмный зал...

Он не успел договорить — удар неимоверной силы потряс скалы, в которых был пробит штрек четыреста четырнадцать. С потолка посыпались осколки камней, воздух тут же наполнился пылью, и свет моноламп перестал проникать сквозь плотную завесу. Сергей впервые в жизни ощутил себя ничтожно маленьким — что такое человек против необузданной силы природы? Ящер потащил его за собой к центральному узловому коридору, от которого, как догадался Сергей, можно выбраться к выходу из шахт.

Он изо всех сил мчался за серо-зелёной спиной ящера, иногда тот удалялся, и верёвка из местного червя сбивала с бега Сергея. Парень торопился за ящером. А в голове, как ни странно, билась мысль: откуда Кариар знает, что это не простое землетрясение, а какой-то неведомый плывун? Конечно, за три года ему могли поведать об этом охранники, но тиранцы с рабами-шахтёрами разговаривали только о количестве гипнокамней. Странно это всё было...

Мимо них с криками промчались несколько пар шахтёров, каждый из которых норовил оттолкнуть с дороги мешавших движению. Сергея сильно ударил кто-то из пробегавших мимо, он упал, и Кариар волей-неволей был вынужден остановиться.

— Поднимайся живей!

Очередной подземный толчок повалил ящера с ног. Послышался громкий треск, и часть галереи обвалилась, закрыв путь к выходу. Те двое, которые только что сбили с ног Сергея, оказались похоронены под обвалом. Огромный камень вывалился в коридор, с грохотом прокатился несколько метров и остановился, едва не расплющив лежащего ящера.

— Кариар, ты жив?!!

Огромный кусок скалы придавил адеррийца к полу, и из-под него виднелась только верхняя часть чешуйчатого туловища. Нижняя часть и ноги были скрыты под валуном.

— Жив и даже не пострадал, — ответил ящер. — Но выбраться не могу.

Сергей надавил плечом на угловатый валун. Эффекта ноль — сил одного человека явно не хватит, чтобы приподнять эту громадину. Кариар извивался, пытаясь выбраться из ловушки.

— Не получается! — в отчаянии завопил парень. — Я попробую позвать кого-нибудь на помощь!

Он рванулся прочь и только теперь сообразил, что никуда уйти не сможет — он же был связан с Кариаром. Верёвка из червя была слишком крепкой, чтобы порвать или перетереть её. Удлинённая морда Кариара исказилась в невесёлой усмешке.

— Всё, вашана, мне конец. От следующего толчка плывуна камень сдвинется и выдавит из меня кишки.

— Нет! Я что-нибудь придумаю!

— Перестань! Когда я умру, попробуй выдернуть верёвку. Вдруг её надорвёт этот камень. Или он размозжит мою ногу...

— Эй! Кто-нибудь, помогите! — заорал Сергей.

— Уймись, местная публика не придёт на помощь, если только от этого не будет зависеть их собственная жизнь.

Возобновившееся гудение под ногами возвестило о новом сотрясении. Ритмичная пульсация вновь затрясла стены и пол, с потолка посыпались небольшие камни. Валун, под которым лежал Кариар, потихоньку начал сдвигаться. Сергей отчаянно упёрся в него руками, но огромный камень продолжал медленно давить на ящера. Край каменной глыбы опустился. Адерриец, широко разинув зубастую пасть, бессильно царапал когтями край валуна, а из его горла вырывалось утробное рычание. Когда, казалось, вот-вот Кариар будет раздавлен, сотрясения прекратились. Край камня опустился так низко, что талия ящера стала выглядеть, словно туго перетянутая верёвкой.

— Сергей, слушай меня!

Парень замер — обычно Кариар звал его вашаной, реже — парнем, очень редко — человеческим индивидуумом, но по имени назвал впервые. До этого мгновения он как-то не обращал внимания на эту странность.

— Очень скоро Трикси возьмёт тебя к себе. Это должно было произойти примерно через месяц. Если ты сейчас выживешь — она пришлёт охрану сразу.

— С чего ты взял?

— Я должен был подготовить тебя. Трикси Кумма велела мне провести эту процедуру.

— Кумма... велела?

— Да. Я подготавливал существ, которых она хотела... Людей, тиранцев... даже один инсектоид был.

— Зачем? — слова адеррийца были неожиданными, но Сергей им поверил. Сразу и окончательно.

— Она обещала меня отпустить. И каждый раз откладывала, — ящер говорил с трудом — ему явно не хватало дыхания. Заметив, что парень с гневным выражением лица выпрямился и собирается сказать что-то резкое, Кариар приподнял руку. — Молчи! Я ещё не всё сказал.

Ярость плескалась в Сергее, как расплавленный металл, ежесекундно грозя вырваться наружу. Ящер, которого он считал своим единственным и настоящим другом в этом ужасном месте, оказался всего лишь наймитом рабовладелицы, ловко втеревшимся к нему в доверие.

— Я не хотел тебе об этом говорить — боялся разрушить нашу д... наши неплохие отношения. Ты мне понравился, Сергей, и, если вспомнишь, я перестал обрабатывать тебя уже в первый день.

Сергей вспомнил, что, действительно, ящер поначалу делал какие-то полунамёки про Трикси Кумму, но потом перестал о ней говорить. Вообще.

— Я хотел сказать Кумме, что ты окончательный псих и обработке не поддаёшься — возможно, она бы оставила тебя в покое. Вот только этот камешек спутал все планы, — скривившись, ящер похлопал ладонью по придавившему его валуну. — Поэтому и предупреждаю тебя.

— Спасибо! — с горечью проговорил Сергей, одновременно чувствуя, как только что бушевавшая ярость вдруг куда-то испарилась.

— И, пока плывун не начал снова ворочаться, скажу тебе ещё вот что: у тебя есть какая-то ментальная способность. Или, возможно даже, психический изъян. Не знаю, я не специалист.

— То есть, Кумме ты хотел сказать, будто я псих, потому что это на самом деле так?

— Нет, конечно! Я заметил, что когда ты перестаёшь контролировать своё сознание, гипнокамни начинают светиться белым. Ты слушал меня, впадал в какой-то непонятный транс, и тайлерокс светился. Что это означает, мне неизвестно, но такого ещё никогда не было. На моей памяти никто не умеет зажигать необработанный тайлерокс.

— Так вот почему ты пытался заставить женщин из соседнего штрека смотреть на гипнокамни!

— Да. Прощай! Помни: если выживешь после пляски плывуна, жди Трикси. Наверняка сегодня многие погибли, и она не захочет терять молодого самца...

Сергей стоял столбом. Он уже перестал злиться на ящера — в конце концов, тот мог ничего и не рассказывать. Интересно, подумал Сергей, насчёт психического изъяна он тоже прав? Скорее всего, да. Ему в память пришла яркая вспышка белого огня, когда его у Сильванского космопорта избивали гопники. Тогда даже время остановилось, а сам Сергей, очнувшись, был будто заряжен энергией... И странный сон, когда джеррл вдруг превратился в сноп белого тумана. Кто знает, может именно поэтому он и проснулся раньше времени, чему так удивился голубокожий брукиец — один из помощников проклятого Виларокси! И, самое главное, Сергей, наконец, понял, что ему напоминали эти случаи — похожие чувства он испытывал в своём лесном тайнике, когда держал в руках "штучку", найденную им после катастрофы звездолёта много лет назад.

— Не думаю, что моя ментальная особенность — это плохо, — медленно сказал Сергей.

— Я этого не говорил, — просипел ящер и закрыл глаза, явно готовясь к неминуемому.

Сергей сделал то же самое. Не потому, что ему было тяжело смотреть на смерть адеррийца — просто таким образом он попытался отыскать в себе и вызвать то чувство, которое рождало белое сияние. Но он простоял с закрытыми глазами несколько минут, а ничего необычного не произошло. Ящер затих на пыльном полу, что-то тихо бормоча — видимо, молился. Сергей вновь попробовал отрешиться от окружающего его кошмара.

Он упорно старался не замечать пыльного воздуха, от которого свербело в носу и постоянно хотелось чихать, пытался не думать о том, что если огромный валун покатится от следующего сотрясения, то раздавит не только адеррийца, но и самого Сергея, всё ещё связанного с ящером верёвкой. Он перестал замечать нервные крики рабов-шахтёров, которые в панике метались где-то в соседних горизонтальных штреках.

Сергей унёсся мыслями на далёкий Сильван в свой лесной тайник. Где-то там лежит "штучка", происхождение которой он так и не выяснил. Зато Сергей прекрасно знал, что она помогала ему учиться. Особенно ярко это проявлялось, когда дело доходило до изучения управления космических кораблей на полном симуляторе. Сергей заметил странную закономерность: стоило ему перед уроком на симуляторе посидеть минут десять-пятнадцать со "штучкой" в руках, и любая задача становилась простой и понятной. И он не уставал даже после непрерывных двухчасовых занятий.

Сергея вдруг посетило то самое ощущение, словно он сейчас держал в руках "штучку", блещущую ослепительно белым светом. Он прислушался к себе, окунулся в молочную белизну, которая окутала его, будто одеяло из пуха гагг. Сергей растворился в ней, стал частью белого тумана, стал тишиной. Правда, сейчас чувство было немного другим — сияющее тепло исходило не извне, от предмета, который он держал в руках, а изнутри — словно в груди Сергея находился источник. Но не только этим отличались "сейчас" и "тогда".

Где-то вдали появились вибрации. Они были раздражённые и оранжевые, могущественные и вездесущие. Они были океаном, окружающим островок спокойствия. Сергей испугался. Странные вибрации, он это почувствовал, искали его. Оранжевые волны шли из какого-то далёкого источника и сметали всё на своём пути...

Сергей "вынырнул" в реальность, и тут же оранжевый океан пропал. Белое "одеяло" тоже исчезло, но оставило после себя заряд положительной энергии, вместилищем которой был Сергей. Он чувствовал, что если сейчас не растратит эту энергию, то попросту взорвётся от избытка сил и эмоций. Он стал гигантом, снисходительно взирающим на крохотный мир с высоты своего роста.

— Ну-ка, ящерица, вылезай из-под камешка! — с усмешкой проговорил он и схватился за нижний край валуна.

Кариар открыл глаза, не понимая, что происходит. Послышался треск, шорох сыплющихся мелких камней, и огромная махина, почти придавившая адеррийца, дрогнула и начала приподниматься. Между нижней кромкой валуна и чешуйчатым животом Кариара образовалась щель. Ящер бешено забился, царапая когтистыми пальцами каменный пол, и понемногу начал выползать из смертельной ловушки. Вот уже показались бёдра, мускулистые ляжки, колени...

— Быстрей! — Сергей почувствовал, как невероятная энергия, только что переполнявшая его, вдруг начала быстро исчезать — так вода покидает дырявый бак.

Ящер отчаянно рванулся, ободрав чешую на коленях, и оказался на свободе. В это же мгновение раздался громкий треск, и часть камня, за которую схватился Сергей, отломилась. Глыба ухнула вниз, а Сергей, потеряв равновесие и увлекаемый тяжестью куска, который он всё ещё держал в руках, с размаху ударился носом о камень. Из глаз у него посыпались искры, а из носа хлынула кровь. Отломившийся кусок вырвался у Сергея из рук и рухнул прямо на его левую ступню. Парень выругался так, как никогда в жизни не ругался.

— У скал нет родственников, — сдерживая истерический смешок, сказал ящер, — поэтому ты напрасно обвиняешь этот валун в инцесте.

— Надо было тебя оставить под ним, шутник! — прорычал Сергей, глядя на окровавленную и уже распухающую ступню. — Не трогай!

— Не дёргайся, дай глянуть.

— Давай хотя бы отодвинемся от каменюки.

Адерриец выдернул верёвку, придавленную мелкими камнями, и небрежно, словно пушинку, поднял на руки Сергея.

— Эй, ты что! Отпусти сейчас же!

— Ты же еле ходишь, а так мы быстрее уйдём.

Сергей признал правоту ящера и перестал брыкаться. Тем более что это было делом бесполезным — Кариар выглядел не таким впечатляюще сильным, как тиранцы, но мускулы у него оказались просто железными. Удалившись от обрушенного коридора, ящер остановился, осторожно опустил Сергея и принялся осматривать его повреждённую ступню.

— Могло бы быть и хуже, — сказал он, выпрямляясь.

— Куда уж хуже — я наступить на ногу не могу!

— Могло, не сомневайся. Если бы этот камень раздавил меня.

Неожиданно ящер опустился на колени и, низко склонив голову, сказал:

— Сергей, я твой должник! Моя жизнь — твоя...

— Перестань, Кариар! — сморщившись от боли в ноге, Сергей попытался поднять ящера. — Встань!

— ...и по первому твоему требованию я, будучи в любой ипостаси, готов отдать её! — закончил адерриец и только тогда встал на ноги. — Ну вот, клятва принесена, теперь настало время решить, что нам делать дальше. Предлагаю просто сидеть здесь до прибытия команды спасателей. Выход к центральному коридору завалило, а это место не лучше и не хуже других.

* * *

*

Кариар оказался прав. Едва спасательный отряд пробил новые тоннели в завалах, а команды охранников перестали шастать в поисках мёртвых и сбежавших рабов, в штреке четыреста четырнадцать появилась четвёрка тиранцев в доспехах. Один из них поставил на пол небольшой ящичек и велел Сергею сунуть в него ногу. Что бы там внутри ни находилось, оно отлично развязало неуничтожимую монолитную верёвку.

— Иди за нами! — последовала короткая команда.

Кариар многозначительно посмотрел на напарника, мол, помни, о чём мы говорили. Сергей кивнул, а вслух сказал, что идти не может, так как камнем ему повредило ногу. Старший четвёрки подозрительно посмотрел на распухшую ступню человека, затем буркнул:

— Ничего с тобой не случится. Дойдёшь.

— Но я не поспею за вами...

— Думаешь, мы тебя понесём? — рявкнул тиранец. — Если Кумме надо, пусть нянчится со своим мясом! Шагай!

И с такой силой пихнул пленника, что парень не удержал равновесия и растянулся на каменном полу, разодрав в кровь ладони и колени. Сергей поднялся, с ненавистью глядя на ухмыляющегося тиранца, но, поймав взгляд Кариара, сдержался и угрюмо зашагал к выходу. Ящер остался один в штреке и принялся механически ковырять золотистый песок.

Сергей добрался до выхода из подземелий в полуобморочном состоянии. Несмотря на ругань и побои охраны, он еле ковылял. Тиранцы явно торопились покинуть шахты, поэтому старший группы на середине пути велел двоим подхватить обессилевшего раба под руки. Благодаря этому Сергей не травмировал больную ногу, но другой стороной медали оказались едва не вывихнутые руки — тиранцы не очень-то церемонились, а поскольку ростом они были существенно выше Сергея, то вторую часть пути он провёл в воздухе, болтаясь из стороны в сторону.