Ландскнехт. Часть пятая

— Благодарю — не глядя говорит Аллерт — Дети... Проводите вашего брата.

Подняли они его на руках, как смогли, за борт аккуратно спихнули, да только и булькнуло. Аллерт молитву читает негромко, все они крестятся. Ну, вот, и все. Минуту помолчали еще. Я, от нечего делать, по карманам своим шарю Однако... Фляжка-то пустая была — это что ж выходит, Мора мне в дорогу налила свежее? Сообразительная все же барышня... Достал мерзавочку, свинтил пробку, фамильярно, без слов, пихнул в плечо Аллерта. Тот глянул недоуменно, потом сообразил. Флягу принял, подержал, молча, в туман глядя, приложился. Акселю передал. Тот так же выпил, Ханну передал. Малой хлебнул, закашлялся — непривычен. Протянул мне, не глядя. Взял я... Вот, опять же — пить как-то не очень хорошо. Не пить — обратно некрасиво. Да и потряхивает меня-то тоже. Глотнул добро, потряс фляжкой — осталось-то чуть. Вылил за борт, да и убрал в карман. Огляделся — гвардейцы сидят понурые, на меня не смотрят. Аллерт в точку куда-то уставился. Посидели так еще минут пять.

— Как же теперь нам его поминать? Как нам его место найти? — глухо говорит под ноги себе куда-то малой — Куда идти к нему?

— Море его место. — спокойно говорит Аллерт — Так и запомните. Море. И идти к морю, там и поминать. Только, еще раз: матери — ни слова! — и, чуть помолчав, мне уже — Йохан, туман, мне кажется, чуть ослаб. Не имеет ли смысла пойти дальше?

Глава третья.

До мыса добирались долго. Пожалуй, правильнее всего было бы причалить к берегу, и подождать до утра — но такая уж натура у большинства людей — лучше двигаться медленно, даром что потом быстро пробежать проще, да и выгодней. Шли в тумане, малым ходом, послав Ханну с багром на нос, наблюдать неприятности. Туман давал видимость метров в пятнадцать, а у него глаза молодые, может, и узреет что. Я, от сырости, и вообще по привычке, начал ворчать:

— Вот, свисток надо было купить. Свистеть, хотя б, в тумане.

— К чему? — Аксель вопрошает.

— А — чтоб не столкнуться ни с кем. Мало ли. На паровом катере тама гудок поставить можно, а на моем духовом котле — не выйдет. Надо будет придумать что-то.

— Не надо сейчас нам в тумане этого — Аллерт отвечает — Не столкнемся, не с кем тут.

— В приличных местностях так положено — ворчу чисто из вредности.

— Это у вас-то там, на севере — приличные? — Аксель вопрошает — Отец, ты же там был на войне, рассказывал...

— Ну... может, Йохан еще помнит — до войны-то там было не плохо. Как бы и не хуже, чем тут, местами... Это потом все вывели на ноль. Йохан, а Вы когда последний раз там были?

— Давно — отрезал я. Не в ту сторону разговор. — Очень. Так получилось.

Дальше шли молча — они подумали, что я обиделся, а мне того и надо. По расчету времени принял я совсем близко к берегу — так идти проще в смысле не потеряться, но тут и мели и камни в количестве, и прибой на мелководье шалит сильнее. Однако неяркое, смешно пульсирующее пятно света увидели не скоро, все же в тумане, без ориентиров, очень сложно правильно понять скорость — никакого устройства же на борту нет, только по оборотам движка можно, а это такое... Увидели свет, да пока до него добрались — тоже оказалось едва не втрое дальше, чем думали.

Но наконец — добрались. Тусклый издаля, костер вблизи оказался нехилой грудой плавняка, пылавший вполне по-пионерски.

И рядом в камнях тут же сыскались оба охранника. То, что вернулось столько же народу, сколько и отправилось, они восприняли индифферентно. По крайней мере, внешне. Старший, тут же, едва вытащили лодку, подскочил и доложился Аллерту:

— Сверху в тумане ничего не видно, решили тут ждать, а Энц наверху караулит. И костер развели сильнее, чтоб в тумане видно было. Сейчас зальем!

— Оставь, Марг — говорит Аллерт — мы погреемся, заодно. И, сходите, принесите поесть.

— Но... — начохраны у него, походу, не боится возражать, хотя когда надо исполнительный — На свет может кто-то еще приплыть.

— Иди, Марг, не беспокойся — капитан скалится — Если приплывут, то встретим.

— Да, Марг, идите — дублирует Аллерт, и оба секьюрити дисциплинированно пошлепали наверх, а мы — к костру.

В своем членовозе советник припас не то чтоб какие деликатесы, но вполне пожрать в дорогу. И не абы что. Буженинка, овощи, хлеб — то, что надо, вполне. И даже горчица нашлась, самое то, когда сыро и холодно. И не только пожрать. В общем — даже как-то уютно устроились у костра, и неплохо отужинали под фляжку коньяка. Причем не абы какого, я не сильно в этом пойле понимаю, но просто по ощущениям пилось мягко и вкусно. Ну, такие люди шмурдяка не держат. За всем этим почти и не разговаривали. Братья на меня вовсе стараются не смотреть, а когда смотрят — то как-то странно. С другой стороны, я уже просто устал параноить, и послал все лесом. Обидно будет, если решат зарезать, но сейчас так уже хочется или спать, или домой, или все вместе, что ну его нахрен. Ужин закончился, однако они все сидели, и смотрели в постепенно прогорающий костер. Ну, их-то понять можно, им сейчас оно конечно. А мне уже и прохладно. Сходил до лодки, принес плащ-палатки — свою и Аллерта. А пацаны свои братцу подарили. Подошел к Маргу, тихонько проинформировал, что, коли есть запасные — то надо б братьям выделить. Я, конечно, мог бы в лодке и запасную взять, и вовсе паруса — но чего это оно мне надо? Марг усвоил информацию, кивнул — и они просто с вторым охранником отдали парням свои плащи. Так, завернувшись в брезент, мы и сидели, глядя на огонь, а потом и на угли. Я даже подремать успел, пару раз всхрапнув и проснувшись, а раза начав падать мордой в костер, и оттого уже придя в себя.

Часа в три ночи налетел ветер, с мелкой моросью полосами. Костер вовсе прогорел, бо в него и не подкидывали совсем, и стало напрочь как-то сыро и неуютно. Зато туман стал сильно жиже, видимость метров до двухсот выросла. Хватит, надо решать как-то.

— Мастер Аллерт... Если я пока более не нужен — то пора бы мне отправиться, ставить лодку — говорю негромко.

— Да? — словно очнувшись, отвечает он, вставая — Конечно. Пора. Аксель, вы все езжайте пока, а я прокачусь с мастером Йоханом. Встретимся там же.

— Но... — Аксель не то чтоб удивлен, скорее как будто что-то предложить хочет.

— Я уже все сказал, Аксель — на удивление мягко, с улыбкой отвечает ему советник — Езжайте... и, вот что. Марг!

— Да? — тут же подошел начохраны

— У вас есть с собой запас керосина для фонарей? Отлично. Принесите нам бутыль. Мастер Йохан, думаю, теперь точно хватит топлива? Вот, и хорошо.

Кроме здоровенной, полуведерной оплетенной бутыли (чую, водила Энц на меня будет зол — явно же топливо для оптики его транспортера), которую я тут же опорожнил в бак, Аллерт прихватил с собой и еще одну бутыль из запасов. Это уже не коньяк даже, а какой-то бренди, чи как его там, самогонка с вина, градусов под пятьдесят. И едва мы отчалили, отойдя лишь за прибой, как советник, устроившись на банке напротив меня, тут же скрутил башку пузырю. И немедленно так мастерски жахнул из горла, что у меня аж нос зачесался. Силен.

— Будете, Йохан? — протягивает мне он квадратный бутыль.

— Мне нельзя. Я за рулем — как могу копирую я Кузьмича, естественно, принимая алкотару, и делая изрядный глоток. Мать моя женщина! Понятно, почему тут нет танков — их бы именно этим и поджигали... Аж слезу пробило. Как тот волк, говорю, передавая обратно — Сы-паси-бо!

— Вы удивлены, что я решил отправиться с Вами? — не, смотри, я думал тут же вторую врежет, а он обстоятельно, с паузой.

— Да не особо, мастер Аллерт. Я уже устал сегодня с вас всех удивляться — говорю.

— Ха! — а вот и вторая... передает мне уже не спрашивая. Н-да, понеслась по кочкам... С другой стороны — ГИМС здешний, вроде бы, не лютует, если вообще имеется, да и, поди, отмажет меня начальник гвардии от изъятия прав — благо и прав-то нет никаких. А ему, походу, просто охота выпить. И может — и поговорить ниочем. А где ему еще? Даже ведь не запрешься просто в кабинете. А тут — такой случай. Обратно же — бутыль большой, но и нас двое, а на ветерке с моросью — так пока дойдем малым ходом, так и выветрится все. Жахнул я вторую — пошла уже легче, и в голову особо даже не бьет. Хотя оно такое, адреналина всякого в крови дочорта.

— Йохан, а как Вы так ужились с семьей Торуса? — вдруг спрашивает, получив пузырь обратно, Аллерт — Я слышал, что у вас на Севере местами бывает, что рабы вовсе как члены семьи, но не верил. Нет, если не хотите, не отвечайте, просто интересно.

— Это естественно — отвечаю ему. Нет, все же в башку чуть не то, чтоб ударило, но напряженность внутреннюю как-то снимает — Вообще, знаете, чтобы на земле наступила эра благоденствия, все люди должны быть свободны, и каждый свободный человек должен иметь не менее трех рабов.

— По-моему, Вы насмехаетесь, но я не могу уловить вторую суть шутки — помолчав, отвечает Аллерт. — И это не в первый раз.

— Да где уж мне — отвечаю. Не рассказывать же про Аристотеля ему? — Я ж дикий, с Севера.

— Да, это у Вас хорошая маска. Если бы я сам не бывал там, то тоже бы верил. — бутыль еще раз прошлась из рук-в руки, а советник продолжает — У нас странно получается, я имею ввиду — вообще. То, что было сорок лет назад — уже мало кто помнит. И все уверены сейчас, что степняки всегда были дикими кочевниками и врагами, и что Север всегда был нищей дырой... Ха! Посмотрите на Валаш — там, где прошла война — полгода не воевали! — и то все в разрухе. А на Севере воевали тринадцать лет! И до того там жили-то не хуже, чем в Рюгеле, местами. Только вот эта ваша раздробленность подвела. Впрочем, как только там решили объединяться, тут-то на них и натравили Барона и прочих...

— Вы не сможете противостоять объективным мировым интеграционным процессам! — заявляю я ему, в очередной раз отдавая бутылку — мама родня, мы ж уже половину сожрали! Хотя и не берет чтоб совсем, но уже как-то отпускает совсем...

— Вот и снова Вы насмехаетесь, так ведь? Признайтесь, Вам просто почему-то нельзя вернуться к себе на родину?

— Именно так — отвечаю ему чистейшую правду — Не выйдет мне туда вернуться. К тому же, меня там тут же убьют. Точнее даже — уже убили.

— Ну, примерно это я и подозревал — отвечает советник — Да не гоните Вы так! Успеем.

Перекинув на самый малый — а и впрямь, чорта ли мне торопиться уже, один хрен приду домой под утро, и продрыхну до полудня, опять принял бутылку — там уже едва треть осталась — советник глушит изрядными аршинами, я-то так, по глоточку, а он решил не тормозить. Такими темпами, и сабониса мы минут через десять прикончим.

— Ах-ха-ха-ха! — внезапно начинает ржать Аллерт, хватаясь за борт, и аж сгибаясь от смеха — Ах-ха! Я-то думал! Старый дурак! Ах-ха-ха!

— Что случилось-то? — я даже немного опешил.

— Ох, Йохан, до чего ж ты везучий сукин сын! Оооой! — Аллерт утирает глаза, и прикладывается к бутылке снова — Ах-ха... Ты еще не понял. нет? Ну да, я сам только что сообразил. Я вот тебе слово дал, да?

— Ну, дал — чуть хмурясь, отвечаю — И что?

— А то! — советник вполне спокойно перенес взаимный переход на "ты" — Теперь тебе то мое слово и не интересно. Ты видел, как мои мальчики на тебя смотрели?

— Да никак не смотрели, отворачивались они. Слушай, я все понимаю, но вот как хошь — не виноват я...

— Да я не про то! То и оно, что не смотрели! Ты ж, получается, с ними их брата хоронил! Не понял еще, не? Аха, дубина северная! Да они ж теперь, по обычаю, не то, чтоб тебя убить или еще чего — за тебя, если что, драться должны, и в беде не оставить.

— А. Ну, то обычаи. То такое...

— Нет! — резко обрывает меня советник — Вот это ты уже брось. Мы, конечно, не святые какие, но кое в чем я их строго воспитал. Они это не просто так, не в пустой звук.

— Я понял. Извини — отвечаю, пока он отхлебывает пойло, а потом принимаю эстафету.

— Вот так вышло, что Ойгена-то я упустил — как раз служба была, что дома не бывал неделями. Да, может, и характер такой... — смотрю, не то чтоб развезло советника, однако ж — выговориться ему надо. Тут мешать не стоит, главное, чтоб он чего лишнего не сказал. А он, глядя куда-то в небо, продолжает — Так вот и вышло. В гвардию он не прошел. С армии, выслужив срок, ушел, да все к авантюрам всяким склонен был. Может, и все мы в том виноваты. Старшим я много занимался, и не даром он капитан гвардии — не без моей помощи, но все за дело, все по чести. Службу знает и любит. А как младший народился — так он у матери любимец стал. А Ойген как сам брошенный вроде остался. Все рвался в дело какое, себя показать, да не на службе, чтоб кто ему командовал, а сам чтобы решал. Вот, и вышло так все.

— Обидно вышло, Аллерт — говорю ему — Вот веришь — сам уж который раз жалею. Кабы знать...

— Я не виню — глухо тот отвечает — Так все и должно было бы когда-то случиться. Характер такой. И учиться ремеслу толком не хотел, хотя талант был... Оттого, может, и не хотел. И в спину стрелять... Вот Аксель с Ханну так бы не стали. Нет, на войне, или еще как — тут без всякого, а вот так, просто... Вот и вышло, как вышло. Ты только помни, что ты обещал — никому не говори. Пусть мать не знает.

Словно вспомнив, Аллерт лезет за пазуху, достает злополучный пакет. Не церемонясь вскрывает его, и начинает просматривать бумаги. Бумаг там не так и много, и результат просмотра всегда один — советник, прочтя документ, запаливал его от огня горелки, и сжигал над водой за бортом, держа за уголок. И даже уголки потом мелко рвал, выкидывая за борт. Уцелел только сам пакет — и то,иполагаю, по причине малогорючести. Вот такой финал бондиады — сын на дне с якорем на груди, документы в пепел, а у самого остались знания с сопутствующими им печалями...

Топлива хватило вполне, дошли мы исправно, прибавив ходу, после того как Аллерт допил бренди, и, выругавшись, запустил пустую бутылку в море. Пришли, вылезли, привязал я лодку, забрав барахло — разве рюкзак Ойгена оставил в лодке, пусть там будет. Смотри-ка, у Крауца свет горит. Чорта ли не спит, старый гад? Пошли мы по молу, Аллерт в плаще с капюшоном — так в общем и не отличишь, Марга-то тот тоже в лицо и не видал. Сейчас вылезет, паскуда, начнет интересоваться, где были... Однако, когда мы проходили, Крауц едва нос высунул — но, видать аура у Аллерта такая — старых хрен моментом скрылся, захлопнув дверь. А у меня появилось шальное желание шваркнуть ему в окно гранату. Озорства ради. Грамм триста бренди — они свое дело делают. Сдержал себя, конечно же. Жалко. Еще пригодится. Гранат в этом мире не так чтоб очень много.

— Кстати, Йохан — словно уловив мои мысли, говорит Аллерт — Вам не кажется, что десять шашек взрывчатки — это чрезмерно даже для такого... ммм...

— Такого мудака, как я?

— Да. По-моему — это чрезмерно.

— Недостаточно чрезмерно. Не постесняюсь спросить — откуда информация?

— Вы думаете, в этом городе можно купить столько взрывчатки, и я не буду об этом знать?

— Вы настолько суровы?

— Йохан, не надо недооценивать Гвардию Совета. Это ведь не только вышколенные мальчики в красивых мундирах. Мальчики — это только верхушка горы.