Фельдъегерский трон

— Мы все понимаем, — заверила светловолосая девочка повзрослее, принимавшая самое деятельное участие в связных действиях во время монтажа. — Отличное современное кресло. Но все равно стремно.

— Чего тут бояться? Первичный осмотр. А если и лечить, так анестезия чудесная, — напомнила добрая врач.

При пугающем слове "анн-стезия" конопатая жертва инстинктивно сжала губы еще плотнее и ухватилась за лавку.

— Зайдите, гляньте еще раз, — предложила докторша.

Группа отчаянных смельчаков, человек в шесть, рискнула переступить порог и обступить кресло-трон. Бледнолицый первоочередник смог заставить себя лишь переступить через порог и намертво уцепился за косяк.

— М-да, вот она, наука, — сказал рослый мальчик, брат разговорчивой девочки.

— Рич, но это же просто — ложитесь, открываете рот, я осматриваю зубки, — воззвала к рассудку посетителей стоматологша. — Чего тут бояться?

— Да мы и не боимся, — в сомнениях пробормотала девочка. — Просто это как-то...

Вель коснулся ее плеча, предлагая подвинуться, шагнул к креслу, снял чистые сапоги, и аккуратно улегся.

— Действительно, вот хороший пример, — обрадовалась врач. — Все наглядно! Вель, пожалуйста, чуть шире.

Проверили все зубы, установили, что правую "четверочку" можно для профилактики подклеить. Заодно специалистка показала детям несколько приемов лечения и пожужжала бормашиной.

— Хорошее дело, — сказала девочка, пристально разглядывая зуб мудрости бывшего ныряльщика. — Но у камрада Веля нервы, наверное, того... закаменевшие. И вообще он человек большого опыта. Не как мы.

— Допустим. И что же теперь, Дики? — спросил из коридора доктор Дулитл.

— Как что? Теперь мы устыдились, — девочка вздохнула. — Давайте я лягу. Это будет немного не по очереди, но... Возражающие есть?

Возражающих не было, девчонка улеглась, попыталась упереться пятками, осознала, что бесполезно, и заставила себя расслабиться. Смелая. И на мать похожа. Чья наследница, Вель догадался, когда его зуб мудрости осматривала: легкий прищур очень схож.

Наладчик вышел в коридор — тут, слегка пихаясь, пересаживались в порядок записанной очереди. Лишние из кабинета вышли, конопатый обреченный чуть обмяк и что-то бормотал на ухо брату бесстрашной испытательницы.

Вель записывал в тетрадь эксплуатации дополнительное замечание, когда в дежурную комнатушку амбулатории вошла светловолосая девчонка. Ткнула себя в щеку:

— Порядок. Кроме прикуса. Вообще-то, я не сомневалась. А прикус... что прикус... может, он сам исправится. А вас, господин Авель, приглашают в замок. Леди просит на беседу.

Вель кивнул, показал на дом-мешок.

— Не обязательно. Давайте так пройдемся, вы же у нас почти ничего не видели, — напомнила наследница Леди.

Светило мягкое и приятное осеннее солнце, дорога плавно вилась через холмы. Шагали вчетвером: Дики-наследницу сопровождал брат и его подружка. Вель немного удивлялся: дети были замковыми и высокопоставленными, а по одежде и не скажешь, разве что подогнана очень хорошо. Сопровождающие показывали местные достопримечательности, а заодно обсуждали сапоги техника-наладчика. Вель пояснял, что ноги у него в резине совершенно не потеют, а настоящих марш-бросков ему делать пока не приходилось.

Особой тяги к пешим путешествиям Вель не испытывал, а теперь неожиданно стало жаль, что не гулял. Просидел в кабинете с креслом столько времени, Долину практически и не видел. Хоть напоследок глянуть...

Авель знал, что здешняя полу-жизнь заканчивается. Не дело скелету бродить среди живых людей. Пусть он и сам слегка живой, но это противоестественный случай. Отправят по месту предназначения. Давно пора, но все равно немного жаль. "Квадро", море, друзья, интересная работа... Ну, когда-то всем, и живым, и полу-живым, нужно уходить. Он и так изрядно задержался. Надлежит принять неизбежное и логичное. Порядок должен соблюдаться. Немного пугало, что убирать его будет сама Леди. Спору нет, Леди справедлива и лишней неприятности не причинит, но ведь и предысторию никуда не денешь. Вель знал, что она воевала на Восточном фронте, была по ту сторону. Авель туда не попал, но ужас рассказов о том земном аду в памяти оставался. Такое не забывается, и уж точно Леди не может не помнить, кто был врагом.

Вот и замок. При свете дня кажется меньше размером, тени светло-серых стен ложатся на чуть потемневшую траву на валу. Киндеры помахали дозорным, ответно блеснуло острие копья на смотровой площадке...

Путники миновали приоткрытые ворота, подбежал крупный пес, с сомнением осмотрел костлявого гостя. Вошли в дверь башни.

— Кабинет на втором этаже. Леди ждет, — девочка указала направление, помедлила, явно желая что-то спросить, но просто сказала: — Не волнуйтесь.

Киндеры убежали в сторону кухни, Вель подумал, снял сапоги, поставил обувь у нижних ступеней и принялся подниматься. "Не волнуйтесь". Дожил, доскрипел старыми костями — уже даже дети безмозглые мысли угадывают.

Он постучал в дверь. Изнутри немедля откликнулись:

— Входите.

Вель вошел. Кабинет оказался тесным: стены с полками, набитыми книгами и оружием, стол в бумагах, за ним Леди в кресле. Гость вытянул руки вдоль бедренных, щелкнул пяточными костями.

Хозяйка поморщилась:

— Лишнее. Ты давно не кригсмарине, да и я погоны сняла. Ничего мы не забудем, но и незачем акцентировать на прошлом. Ты за свое сполна заплатил. Присаживайся, разговор серьезный.

Вель сел на стул, откинул капюшон.

— Прежде всего спасибо за почту, — Леди положила ладонь на знакомую почтовую тетрадь. — Давненько мы не получали столь интересного и всеобъемлющего послания. Почаще бы так.

Вель достал из дом-мешка походный планшет и карандаш, написал пару строк.

— Да ладно?! — Леди подскочила с кресла. — Серьезно?! Да они там ошалели! Это ж сколько можно?

Она ходила по узкому пространству от бойницы до кресла, выражала возмущение и сияла. Вель думал, что на счастливых людей приятно смотреть. Казалось бы, живым неизменно свойственно радоваться вестям о скором появлении новых маленьких живых, ничего такого особенного. А ведь особенный момент.

— Ладно, я пока сама осмыслю, вечером нашим расскажу, — Леди уселась в кресло. — Еще никогда нам подобные вести не сообщали столь четким готическим почерком. А ты, камрад Авель, выдержку имеешь.

Вель показал, что просили сказать лично и без свидетелей. Хозяйка кивнула:

— Понимаю, наша девчонка любит все поэтично обставить. Замечательно. Гонец ты славный, наладчик выше всяких похвал. Мы тут думаем учредить наградной знак Медвежьей. В списке будешь в самом начале, мы уже обсудили. Но перейдем к прозе жизни. Хотя в данном случае, формулировка неоднозначная. Давай говорить напрямую. Ты знаешь, как люди относятся к проблеме неупокоенности. Я, в общем-то, традиционалистка. Но реальность подсказывает, что бывают нестандартные ситуации. Вообще-то, они часты, те нестандартности: вечно кто-то делает что-то не то, живет не там и не с тем, любит не того, не желает умирать или жаждет умереть иначе. Судить и решать в столь неоднозначных случаях сложно. В общем-то, я и не собираюсь тебе намекать, что пора определиться и немедля покинуть этот мир. Лично с моей точки зрения, ты весьма полезный член общества и дашь солидную фору многим, так называемым "живым-мясистым". Здесь не мне решать, на "Квадро" тебя ждут и вообще... Но что ты сам об этой проблеме думаешь? Мы не всесильны, но имеем кое-какие возможности повлиять, помочь. Что бы ты сам хотел? Подумай хорошенько.

Хозяйка перечитывала письмо-тетрадь, а Вель пытался думать. Но что тут придумаешь? Есть отчетливое понимание, что бродить костяным — совершенно неправильное существование. Но и умирать окончательно не хочется, так, что аж... Все же столько интересного, вот "Квадро" собрался идти на дальний Запад идти с экспедицией, как там без глубинного ныряльщика обойдутся? И на нового члена экипажа посмотреть хочется..., и еще, еще... Сохранились бы слезные железы, прямо расплакаться впору. Стыдно.

Леди взглянула в провалы глазниц и Вель безнадежно развел сухими руками.

— Понятно. Что живые, что почти мертвые, мыслим мы примерно одинаково, — сказала Леди, закрывая тетрадь. — Подумай еще, времени хватает. Но должна сказать, имеется странный вариант. Поскольку этот вариант зародился в предприимчивом и вечно воспаленном разуме одной нашей общей земноводной знакомой, наверное, это не вариант, а чистое безумие. Тем не менее, я обещала тебе предложить. Собственно, это не вариант, а операция, оголтелая и рискованная. Ты что-нибудь знаешь о ДНК, клонировании клеток и органов?

Вель знал, в самых общих, размытых чертах. Леди обрисовала конкретную ситуацию: некая закрытая научная организация Старого мира проводит эксперименты по воссозданию умерших людей. Цели экспериментаторов весьма мутны, результаты еще мутнее. Нехорошо у них получается: тело воссоздать получается, а с разумом умершего большие проблемы. Этакие вполне живые люди с мозгом и манерами поведения зомби. Но опыты продолжают ставить с упорством, достойным лучшего применения. Естественно, действует злоумышленная организация в тайне, но нет таких секретов, которые не могли бы просочиться... Однако истинная цель экспериментаторов по-прежнему остается неясной.

...— По сути, они создают неупокоенных "с обратным знаком", — поясняла Леди. — А это уже по твоей части, ты-то проблему изнутри видишь. Вариантов два. Пообщаешься с... гм, с одним из итогов экспериментов, выскажешь мнение почему "условно-воскресшие" именно такими получаются. Вариант второй — заброска на место. Есть возможность втиснуться в программу эксперимента. Там предпочитают работать с крупным материалом, а у тебя практически полный скелет. Разумом ты стоек, нервную систему и все остальное они нарастят, на этом там руку вполне набили. Несомненно, это рискованно. С другой стороны, и шанс редкий.

Вель задумчиво пробарабанил кончиками сухих фаланг по крышке стола "Марш ныряльщиков-монтажников" и написал на планшете:

"Есть ли у них причина именно меня брать? Я — довольно средний скелет".

— Возможно, как скелет ты и средний. Но разработку операции ведет Лоудмила Островна, а у нее редкостный талант выстраивать устойчивые конструкции даже из самых несочетаемых материалов. В ее изложении замысел операции выглядит вполне реализуемым. Но ты, несомненно, не "материал", так что сам принимай решение. Сейчас немедленного ответа не требуется. Раньше весны все равно не начнем. Пока Лоуд ведет осторожную предварительную разработку, продумываются технические детали и координация действий. Вы не в одиночку будете работать; и мы прикроем, и в Старом мире есть кому поучаствовать. Проблема-то серьезная. Так что подумай, посоветуйся с Понимающей, да и вообще со всеми нашими. Сочтешь, что разумнее поучаствовать консультантом — не вопрос, вполне поймем. В общем, думай, анализируй, предлагай свои варианты. Как я понимаю, ты намерен первым авиарейсом отбыть к морю? Лоуд будет на связи, видимо, консультироваться с тобой и Ратой ей придется часто. Пока все. Еще раз спасибо за стоматологическое оборудование. Отдыхай. Дети наши не достали?

Вель показал: "Ничуть, прекрасные экскурсоводы".

Леди улыбнулась:

— Ну и слава богам. Кстати, если не сложно, зайди с ними на кладбище. Мы тут планировку и упорядочивание захоронений задумали. Объект невеселый, но необходимый. Выскажи свое мнение.

Вель встал, от щелканья пяточными воздержался, чинно кивнул-поклонился и направился к двери.

— Да, еще вопрос, — остановила Леди. — Чисто в частном порядке. Э... что, в женщинах действительно большеберцовые так принципиальны в смысле привлекательности?

Вель показал: "Несомненно! Исключительно мое частное, неупокоенное мнение, но, несомненно!"

— Гм, никогда не подозревала. Спасибо, буду знать, — озадаченно сказала хозяйка "Двух Лап".

* * *

Весна навалилась какая-то порывистая, резкая. По ночам над Полигон-островом нависал мохнатый туман, на рассвете его мгновенно разгоняло яркое солнце. Вель пониже подворачивал голенища сапог, читал в тени сканы документов — электронный планшет потрясал своими возможностями, вот только листать его костяными пальцами было неудобно. Впрочем, с подготовкой было покончено — агент-разведчик мобилизовал все возможности своей пустой головы, больше туда ничего не умещалось. Пора было вступать в контакт с противником.

Вель повернул палочки с поджаривающимися рыбками — с утра Лоуд надергала, с берега черноперка брала очень хорошо.

— Крайнюю рыбеху подправь, — распорядилась руководительница операции, энергично встряхивая шейкер с рыбьим жиром. — Щас подзакусим и начнем.

Костлявый шпион кивнул. Было, как выражалась научно-шпионская профессор, "немного стремно".

— Ничего, управимся. Я в тебя верю, — руководительница глотнула густой питательной смеси. — У тебя подготовка уникальная, а уж про личные данные даже и не говорю. Полагаю, в этом деле главным препятствием будет вонь. В этих лабораториях лекарственной химией так и прет! Вот что ты скалишься? Это ты сейчас почти ничего не чуешь, а нарастят тебе нос и всякие рецепторы — аллергия, бабах, и готово! В шпионском деле всегда так — главные опасности мелки и коварны! Ну что там, пожарилось? Приступаем...