Потом Красный Фолиот позвал своих Панд, которые немедленно предстали перед ним, огненно-красные, с черными животами и круглыми, покрытыми мехом лицами, невинными янтарными глазами и мягкими большими лапами; их хвосты были украшены красными кольцами. И он сказал, — О Панды, станцуйте перед нами, поскольку любим мы ваши танцы. — О Господин, — спросили они, — не хочешь ли ты, чтобы мы станцевали Джигу?
И ответил он им: — Джига, да, мы очень любим Джигу!
И струнные инструменты заиграли быстрее, тамбурины и цимбалы грянули громче, и ноги Панд замелькали в веселом танце. Музыка бежала и переливалась, пока весь зал не закружился в их танце, и Ведьмы не разразились аплодисментами. Внезапно музыка прекратилась, танцовщицы остановились друг рядом с другом, лапа к лапе, и робко поклонились гостям; Красный Фолиот позвал их к себе, поцеловал каждую и приказал им сесть на скамьи, чтобы они могли отдохнуть и посмотреть на следующие танцы.
Следующим Красный Фолиот позвал Павлинов, белых, как свет луны, чтобы они перед лицом Лордов Ведьмландии станцевали Павану. Павлины распустили свои многоцветные хвосты и величественно пошли в танце, и как же приятно было видеть их грациозные и благородные движения, когда они двигались в такт грациозной и благородной музыке. Потом к ним присоединились Золотые Фазаны, широко раскрывшие свои золотые воротники, и Серебряные Фазаны, и Страусы и Павлино-Фазаны, и Дрофы, танцевавшие на кончиках пальцев, которые кланялись, шли вперед и отступали назад под торжественную мелодию Паваны. Каждый инструмент вносил свою долю: лютни и цимбалы, теорбы, тромбоны и гобои; лютни сладко пели, как птицы на лету; серебряные трубы и горны выдыхали мелодию, таинственную и нежную, которая сотрясала сердца; барабаны и арфы призывали к битве, а цимбалы звенели, как звенят клинки у столкнувшихся армий. И соловей, сидевший на плече у Красного Фолиота, пел Павану страстным голосом, растворявшим душу в мягкой и мрачной красоте.
И Лорд Гро закрыл лицо мантией и плакал, глядя и слушая божественную Павану; ибо как призраки вставали перед ним старые счастливые дни в Гоблинландии, перед тем, как он устроил заговор против короля Газларка, и был вынужден бежать со своей дорогой родины в многоводную Ведьмландию.
После этого Красный Фолиот приказал сыграть Гальярду. Радостная мелодия полилась из струнных инструментов, и две Сони, жирные как масло, закружились по залу. Музыка становилась все более и более дикой, и все выше и выше прыгали сони, пока не стали доставать головой до перекрытий сводчатого потолка, спрыгивать назад, а потом опять прыгать под потолок, заражая всех радостью танца. И встали с места Фолиоты, и тоже заплясали Гальярду, и запрыгали, обезумев от танца. И закрутились в зале шесть козлоногих, танцевавших тем легче, чем быстрее неслась музыка, и еще один одноногий, который прыгал над ними, как блоха, до тех пор, пока Ведьмы не охрипли от песен и одобрительных криков. И, тем не менее, Сони прыгали выше всех, и так быстро мелькали их маленькие ножки под неистово льющуюся музыку, что никто не мог уследить за ними.
Но даже такой радостный танец не смог развеселить Лорда Гро. Печальный сидел он рядом со своими товарищами, черная меланхолия затемняла его мысли и радость, царившая вокруг, была ненавистна ему, как восход солнца ночным совам. И обрадовался он, заметив, что встал Красный Фолиот и ушел со своего возвышения в скрытую дверь за гобеленом; тогда Лорд Гро, в самый разгар веселой Гальярды, когда во всем зале танцевали и радостно смеялись, встал и незаметно вышел наружу, в тихий спокойный вечер, где над сглаженными холмами ветер баюкал огромное пустое небо, и с запада лился оранжевый свет заходящего солнца, становясь фиолетовым и непостижимо синим по мере того, как он таял в высоких небесах; нечего не было слышно, за исключением шороха никогда не спящего моря, и ничего не было видно, за исключением птиц, летящих на закат. И в этой тишине Гро пошел вдоль оврага и шел, пока не достиг края земли, и остановился на вершине мелового утеса, обрывавшегося в море, и рядом стоял Красный Фолиот, задумчиво глядевший на умирающие краски заката.
Так они стояли, молча, и долго глядели на море, но потом Гро заговорил и сказал: — Посмотри, как торжественно умирает день в бесконечности запада, вот так и слава уходит из Ведьмландии.
Красный Фолиот ничего не ответил, но продолжал задумчиво глядеть на море.
И сказал Лорд Гро: — Хотя твой взгляд направлен на запад, туда, куда спускается солнце и где лежит Демонландия, но ты должен смотреть на восток, на великолепие утреннего восхода, на Ведьмландию. Как ты уверен, что завтра увидишь восходящее солнце, так ты должен быть уверен, что скоро — очень скоро! — засияет величие, честь и слава Ведьмландии, и под ее всеразрушающими мечами враги полягут, как под серпом трава.
— Я люблю мир, — ответил Красный Фолиот, — и нежное дыхание вечернего воздуха. Оставь меня; но если предпочтешь оставаться здесь, не разрушай очарования.
— О Красный Фолиот, — сказал Гро, — неужели ты действительно любишь мир? Тогда в твои мысли должна проникнуть возвышенная и светлая музыка Ведьмландии, ибо мы, лорды Ведьмландии, тоже любим мир, и не мы зачинщики этой ссоры, а эти гордые Демоны. Они и только они задумали войну против Вурдалаков, которая потрясла все четыре уголка мира, и...
— Ты только что воздал им великую хвалу, — ответил Красный Фолиот, — хотя и не хотел этого. Ибо кто же любил этих ужасных людоедов, Вурдалаков, с их ужасными манерами, бесчеловечной жестокостью и невероятными злодействами? С незапамятных времен каждые пять лет они оживлялись и кидались на окружающие народы, но в последний год они сотрясли весь мир своей невообразимой жестокостью. А сейчас если они и плывут, то по адскому озеру, не отягощая собой земные моря и реки. Поэтому должно низко поклониться Демонам, которые своей рукой истребили их всех до единого.
— Я не возражаю, — ответил Лорд Гро. — Ведь пожар можно залить даже грязной водой. Поэтому, с болью в душе, мы присоединились к Демонам и воевали против Вурдалаков, хотя предвидели (и оказались жестоко правы), что победа может раздуть самомнение Демонов до небес и они захотят стать властелинами и тиранами всего мира.
— Ты, — сказал Красный Фолиот, — когда-то, в юности, один из придворных Короля Газларка, Гоблин по роду и Гоблинами воспитанный, молочный брат Короля, вскормленный той же самой грудью. И почему я должен глядеть на тебя, предавшего своего доброго повелителя? Кого даже простые Гоблины открыто порицали за измену, в чем я сам убедился осенью того же года, когда был в городе Зайё Закуло во время праздника по случаю помолвки кузины короля Принцессы Амеллины с Лордом Голдри Блазко; они носили по улицам грязные картинки с твоим изображением и насмешливо распевали:
Такой шумный,
Такой умный,
Всех предал.
С ума спрыгнул
Спину выгнул
И сбежал.
Все кунштюки
Только трюки
И обман.
Его храбрость
Только наглость,
Хулиган!
Лорд Гро моргнул и сказал: — Искусство питается чувствами и душой того, кого его создает. Я не думаю, что достойно князя, такого как ты, плыть под парусами, надуваемыми злобой черни, одержимой ненавистью и завистью. А что до подлого обвинения в предательстве, я отвергаю его и плюю на него. Правду не узнаешь, слушая стишки глупцов и мнения женщин; хотя, откровенно говоря, я до сих пор плыву не видя своей полярной звезды. Но хватит говорить о таком ничтожном предмете, как я. Я хочу поговорить с тобой о наиболее печальных и серьезных делах: не убаюкивай себя мыслями, что Демоны собираются даровать этому миру покой; это очень далеко от их настоящих намерений. Они не захотели слушать твои мудрые слова, не захотели сесть с нами и выпить в знак мира между нами. Почему? Ибо они замышляют злодейство. "Природа Ведьмландии похожа на блоху", вот что сказал Джусс, и он испытывает непреодолимое желание прищелкнуть эту блоху кончиками пальцев. О, если ты действительно любишь мир, самый короткий путь — открыть мне желания твоего сердца.
Ничего не ответил Красный Фолиот, по-прежнему задумчиво глядя на дымные отражения заката на потемневшем небе и рождавшиеся звезды. Тогда, как мурлыкающий кот, Гро проговорил ласково и тихо: — Там, где не помогают мази и притирания, нужен острый скальпель хирурга. Ты не против оставить это мне?
Но Красный Фолиот только сердито посмотрел на него и сказал: — Что я могу поделать с твоей злобой? Ты поклялся хранить мир, и я не потерплю жестокости и нарушения клятв в моем спокойном государстве.
— Клятвы исходят из сердца, — сказал Гро, — и часто тот, кто открыто нарушает их, действует по правде, ибо в глубине души он уже презирает и ненавидит своих врагов.
— Что я могу поделать с твоей злобой, которая заставляет твои уши стоять торчком, как у охотничьей собаки? — опять сказал Красный Фолиот. — Увы, я слишком поздно понял, что тот, у кого честное сердце, чистые руки и на душе нет ненависти, не должен вмешиваться в смертельную вражду и кровопролитие между вами и Демонами.
И сказал Лорд Гро, опасно сузив глаза, — Неужели ты думаешь, что сумеешь пройти не запятнав рук между нами и ними? Если бы ты действительно хотел этого, ты должен бы был подумать о своих руках раньше, прежде чем присуждать победу Горису во второй схватке. Ибо и нам, и твоему народу, а больше всего Демонам ясно как день, что Король схитрил во время схватки; и, назвав его победителем, ты во все услышание объявил себя его другом, и, следовательно, врагом Демонов. Неужели ты не заметил, каким змеиным взглядом посмотрел на тебя Лорд Джусс, покидая зал? Нет, не только с нами он отказался есть и пить, и его печально-знаменитая щепетильность не пострадает, когда он уничтожит тебя и твое государство. Ибо они уже решили. Нет ничего более определенного.
Красный Фолиот опустил подбородок на грудь и долго стоял в молчании. Цвета смерти и тишины распространились вокруг, потому что лучи солнца погасли и появились большие звезды, похожие на цветы, распустившиеся в безграничных полях ночного неба: Арктур, Спица, Гемини, Маленькая Собака, Капелла и ее Дети.
И сказал Красный Фолиот, — Ведьмландия лежит у моей двери. И Демонландия: как я могу противостоять мощи Демонландии?
— И завтра солнце встанет над Ведьмландией, — сказал Гро.
Какое-то время они молчали. Потом Лорд Гро вынул свиток из-за пазухи и сказал: — Тот, кто хочет получить урожай в этом мире, должен быть твердым и решительным, иначе его сотрут в порошок между верхним и нижним жерновом. Ты не можешь повернуть назад: они будут презирать тебя и насмехаться, как и мы, Ведьмы. И сейчас остался только один способ установить прочный мир: возвести Короля Гориса на трон Демонландии и унизить толпу этих Демонов, наступив им на шею железной пятой Ведьм.
— Но разве Король Горис не убит Демоном? — спросил Красный Фолиот, — и разве мы не пили в его память? и разве он не второй подряд Король Ведьмландии с таким именем, убитый Демоном?
— Горис Двенадцатый, — ответил Гро, — сейчас сидит в Карсё и еще не знает, что стал королем. О Красный Фолиот, знай, что сегодня ночью я читал планеты и увидел скрытые силы, творящие паутину судеб. И я узнал, что этот двенадцатый Король из рода Горисов станет самым коварным варлоком, чей мозг будет вечно полон хитростей и уловок, а мощь его некромантии, соединенная с мечами Ведьм, превзойдет любую из сил, существующих на земле, и его гнев обрушится на врагов внезапно и неотвратимо, как удар молнии с ясного неба.
Сказав так, Гро нагнулся, поднял с траву светлячка и нежно сказал ему, — Дорогой, посвети нам несколько мгновений, — дохнул на него и посадил на свиток пергамента, сказав: — Напиши свое королевское имя на нескольких статьях, которые вовсе не требуют от тебя идти на войну, но только (если война разразится), стать на нашу сторону против Демонов, которые и так будут стремиться убить тебя.
Но Красный Фолиот сказал: — Как я могу убедиться, что ты не обманываешь меня?
Тогда Гро вынул из кошеля послание, в конце которого стояла печать, во всем похожая на печать Лорда Джусса, и вот что там было написано: "Волу, с любовию и верой: ежели ты еще не плыве в Ведьмланд, возьми три или четыре больших карабля и направь их х Фоллиотским Островам, изничтожь там все до основания и пожги Красного Фоллиота в его домине. Ибо есми оставим мы ту нечесть в живых, стыдоба и позорище всегда будут преследовать нас". И сказал Гро: — Мой слуга выкрал это послание у них, пока они говорили с тобой в зале сегодня вечером.
И Красный Фолиот поверил, вынул из пояса перо и костяную чернильницу, и написал свое королевское имя на статьях предложенного ему договора.
Лорд Гро убрал пергамент за пазуху и сказал. — А теперь быстрая операция. Мы должны застать их в кроватях сегодня ночью; тогда завтрашний рассвет осветит славу и триумф Ведьмландии, ныне затмившиеся, и во всем мире наступит мир и удовлетворение.
Но ответил ему Красный Фолиот: — Милорд Гро, я подписал эти статьи, и ныне я враг Демонландии. Но я не предам моих гостей, евших мою соль, враги ли они мне или нет. Знай, что этой ночью я выставил стражу у ваших шатров и у шатров Демонов, чтобы между вами не было никаких ссор. Это то, что я сделал и буду делать, и завтра утром мирно вы отплывете на своих судах, как и приплыли. Поскольку я стал вашим другом и поклялся, что буду помогать вам, я и мои Фолиоты будем на ваше стороне, когда разразится война между Демонландией и Ведьмландией. Но я не потерплю никаких ночных убийств на моих островах.
После этих слов Красного Фолиота Лорд Гро почувствовал себя как тот, кто радостно идет домой по дорожке, окруженной кустами цветов, и перед ним внезапно, прямо у ног, раскрывается бездонная пропасть; он растерянно остановился, в высшей степени разочарованный. Тем не менее он ничем не выдал своего разочарование, но спокойно сказал:
— Справедливо, рассудил ты, о Красный Фолиот, справедливо и мудро, ибо не зря сказано:
Грозит ли смерть, позор, иль гложет ум сомненье,
Достойные умы не предадут доверье.
Ведь то, что мы посеем в темноте, должно взойти при свете дня, иначе оно завянет не достигнув зрелости. Больше я ничего не потребую у тебя, но я по-настоящему боюсь этих Демонов и напрягаю весь свой ум, чтобы предотвратить из зловредные замыслы. Но сделай для нас еще оно доброе дело. Если мы поплывем домой, а они следом за нами, они застигнут нас врасплох, потому что их корабли быстрее наших; или, если они отплывут прежде нас, то могут дождаться нас в открытом море. Помоги нам уплыть сегодня ночью, и под каким-нибудь предлогом задержи их только на три дня, чтобы мы могли быть дома прежде, чем они покинут Острова Фолиотов.
— Я не откажу тебе в этой просьбе, — сказал Красный Фолиот, — потому что в ней нет ничего, что было бы против моей чести и достоинства. Я сам приду к вашим шатрам сегодня ночью и провожу вас до кораблей.
Когда Гро подошел к шатрам Ведьм, он обнаружил, что, как и сказал ему Красный Фолиот, они охраняются, и шатры Демонов, тоже. Поэтому пошел он в королевский шатер, где на похоронных носилках из древков копий лежал Король, одетый поверх доспехов в королевские одежды, черные с золотом, и на голове его тускло сияла корона Ведьмландии. Две горящие свечи стояли у головы Короля Гориса, и две у ног. Ночной ветер, дувший через щели в шатре, колыхал пламя свечей, и тени беспрестанно танцевали на стенах и потолке. На скамьях вдоль стен с мрачными лицами сидели лорды Ведьмландии, ибо вино перестало радовать их сердца. Когда Гро вошел, их глаза угрожающе вспыхнули, а Кориниус сел прямо и сказал: — Вот он, Гоблин, отец и пестун наших несчастий. Убьем его, прямо сейчас.
