Настоятель храма охотно принял предложение бископа, тем более, что он ниже нижнего опустил границу традиционного пожертвования за свои услуги. Совсем отказываться от денег было уж слишком подозрительно. Помимо крещенья пришлось, правда, взять на себя и воскресную литургию, и, конечно, проповедь, но это уже была как бы часть программы.

Молодые родители с младенцем и гостями, как и рассчитал бископ, подъехали к концу литургии, ему собственно осталось только произнести проповедь. Пришлось постараться. Коротко и ярко — именно так вспоминали потом присутствующие услышанное от молодого, явно только недавно прибывшего в Киев и пока никому не известного епископа. Достойно, с пониманием важности момента прошло и крещение. Все были довольны. По традиции бископа и настоятеля пригласили в соседний ресторан. Бископ легко вошел в компанию, нашлись и общие знакомые из Одессы. Вообще участники фуршета скоро поняли, что их новый церковный знакомый — человек вполне светский, с которым есть о чем приятно поговорить. Внимание к новому киевлянину проявил и городской голова, не забывший из вежливости поинтересоваться, как тот устроился и нет ли проблем, решению которых могли бы поспособствовать городские власти.

— Да, даже неудобно Вас и беспокоить, Ваше Превосходительство, сущая мелочь — не Ваш масштаб...

— Ну, масштабы у нас у всех разные, а нужды киевлян — моя забота. Вы загляните ко мне завтра с утра на службу, там и поговорим.

На слудующий день разговор бископу понравился еще больше. Вникнув в его просьбу, городской голова попросил бископа прямо у него в кабинете написать прошение о продаже ему бесхозного участка на особых условиях и поставил на нем резолюцию префекту левобережной части Киева: "Прошу рассмотреть со вниманием. Поддерживаю".

Бископ, правда, несколько удивился, что прежде чем взяться за перо, голова перепробовал несколько ручек и выбрал в конце концов ту из них, которая была заправлена зелеными чернилами, ну да у какого человека во власти нет своих причуд. Это еще не самая странная.

Помня любимый девиз своего деда — бери, пока дают! — он уже на следующий день посетил префекта. Тут дело как-то странно забуксовало. Префект почему-то погрузился в детали, причем не в отношении участка — вовсе нет, тот похоже, его совсем не интересовал, а именно обстоятельств, при которых бископ получил резолюцию городского головы. И все время какие-то отговорки. Вроде бы и можно сделать, но есть нюансы..

Минут через 15 бископ понял, что у него банально вымогают взятку. Он удивился. Нет, про киевские городские власти много чего рассказывали, и сомнений в подлинности этих историй у него не было никаких, но уж больно странная ситуация. Он, как говорится, не с улицы зашел, от самого головы и такое.

Но определенность такого рода бископа совсем не пугала, и он прервал третий круг рассуждений префекта о том, что вообще-то можно, но ...

— Послушайте, любезный друг, — бископ лучился доброжелательством, — я знаю, что в Одессе, например, в таких случаях принято поощрять безумно загруженных городских служащих, когда они оперативно решают подобные вопросы. Кто-то это осуждает, но я далек от этого, ибо сказано, что воздано будет каждому по трудам его. Не знаю, как с этим обстоят дела здесь, в Киеве. Я в этом замечательном городе все же еще новичок. Был бы очень признателен Вам за консультацию.

И так проникновенно-проникновенно посмотрел в глаза префекту.

Тот хоть и был киевлянином, но одесский дух и некоторые особенности этого славного города явно были и ему не чужды.

Префект рассмеялся и поведал бископу правду.

Резолюция на его прошении была наложена зелеными чернилами. Это означало, что прошение можно удовлетворить, но не бесплатно. Красные чернила означали безусловный отказ, черные — исполнение, причем без всяких поборов. И все это — вне зависимости от содержания резолюции.

— Голова у нас, — со смехом рассказал ему префект, — иногда любит пошутить. Однажды на прошении кота нарисовал вместо резолюции. И что Вы думаете? Исполнили, руководствуясь цветом! И не ошиблись! И еще у нас есть несколько цветов на различные случаи, но это уже внутренняя кухня. Например, написано: "Наказать строго!" синим цветом, значит спустить на тормозах, а если красным — то под суд. — На этих словах префекту взгрустнулось. Тяжела ты доля городского чиновника!

Вместе посмеялись и после этого о размере мзды договорились быстро, бископ еще и поторговался. Или он не одессит? Все равно получилось дешевле, чем платить по полной за оформление отдельного участка. Префект же был настолько любезен, что предложил посетителю и овраг прирезать к его участку, но от оврага бископ скромно отказался.

Как всегда бывает, имеющейся наличности не хватало. Пришлось озадачить родных. Двоюродный дядя, которому как раз случилось посетить Киев по делам, обошел особняк, довольно поцокал языком, но глаза его широко раскрылись в изумлении, когда он увидел пустырь за забором. Собственно именно на обустройство этого участка денег и не хватало.

— И это тоже твоим будет? — возбужденно спросил он.

— Да, вот придется еще садоводством заняться.

— Каким еще садоводством? — возбудился дядя, — забор перенесем, часть пустыря тебе в порядок приведем — садик будет, ладно, а в конце твоего забора еще одни ворота с проездом сделаем и построю я на оставшейся части пустыря маленькое общежитие для своих ребят. Буду их сюда посылать вахтовым методом на стройках работать. А сначала они его сами и построят. Значит давай так, все расходы по переустройству заборов, ворот, подъезда, насаждения там и прочее — на мне. А ты мне только тот кусочек под общежитие сдай как бы по-родственному, и будем в расчете. И тебе хорошо, и мне выгодно. А ребята мои не сомневайся — беды с ними иметь не будешь. Они тихие, на заработки едут. Им не до баловства. А если тебе что когда сделать нужно будет, то они всегда под рукой.

Это была чистая правда. Дядя занимался строительным бизнесом. Не в том смысле, что строил, а подбирал и комплектовал бригады. Попасть на жирный киевский рынок строительства ему хотелось давно, но уж больно кусалось размещение приезжего персонала. Бископ не сомневался, что, заступив ногу на соседний участок и получив тем самым почти бесплатную базу, дядя двинется и дальше.

"— Может я зря от оврага отказался?" — подумал он про себя. Вслух такое произносить не хотелось. А то живо выроют под тобой катакомбы. И кто его знает, что там спрячут. Одесситы народ предприимчивый. Как бы еще контрабанду сюда таскать не начали.

Пара месяцев и все встало на свои места. Дом меблировали, заборы передвинули, садик разбили и засадили молодыми саженцами. Домоправительница тоже была довольна. Иногда в ее взглядах, обращенных на бишопа, что-то такое появлялось, но он был абсолютно спокоен: жизненную стезю он менять не собирался и от всех ее матримониальных планов и покушений на свою личную свободу был надежно защищен церковными канонами. Как-то само собой оказалось, что для содержания дома требуется дворник-садовник и две сменные горничные, но это было бископу уже по силам. А уж наличие пары гостевых комнат и возможность принять у себя и разместить родственников из Одессы — не часто, отнюдь не часто! — привело к тому, что среди его родни зародились легенды о его феноменальных успехах в Киеве.

Да в церкви вся эта история укрепила его авторитет. Неожиданно для себя бископ стал родоначальником новой доброй традиции: иерархи церкви стали охотно предлагать свои услуги, когда возникала нужда в крещении детей, а чаще — внуков, лучших граждан государства. Даже конкуренция наметилась. Придумка бископа была сочтена полезной, в копилку его церковных достижений упала еще одна звонкая монетка.

А в садике летними вечерами было не просто хорошо, — божественно.

Рассказ третий

Карантин

Эта история случилась довольно давно. В те времена бископ уже ходил в епископах, но собственной кафедры или отдела не имел, был просто викарным. Как тогда шутили в церковной среде был "невысок", т.е. "преосвященством" уже стал, а до "высокопреосвященства" еще не дотянулся. Сам он себя считал вроде как генералом по особым поручениям при патриархии и очень стремился сделать что-то такое, что выделило бы его из числа других таких же как он викарных. Конкуренция там была жестокая. Именно она и была своеобразным "двигателем прогресса" в церковной среде.

Поручение, которое было дано бископу на этот раз, было несколько даже обидным. В паре сотен километров от Киева был монастырь. Дальше из "Мцыри": " и ныне видит пешеход столбы разрушенных ворот...". Монастырь уже давно, мягко скажем, требовал ремонта, но к числу прославленных он не относился, никаких значимых исторических церковных событий там не происходило, традиционные паломнические маршруты проходили мимо, никто из святых не подвизался. Край исключительно аграрный, жителей немного, больших городов поблизости нет. Да и настоятели последние 20 лет как на подбор были какие-то неинициативные. Сосредоточились на монашеском служении и даже не думали о заведении выгодных промыслов. В принципе, его давно уже надо было бы закрыть за ненадобностью, но останавливала близость к Киеву. Как же так, почти рядом со столицей монастыри закрывают! Духовности не соответствует.

И начали монастырь ремонтировать за счет средств Патриархии. Первоначальный запал, однако, стал иссякать по мере того, как средства уходили словно в бездонную бочку. Поговорка "Каков поп — таков и приход" в данном случае оправдывалась на 100%. Настоятель еще как-то мог поддерживать жизнь обители, но ремонт ему был явно не по силам. Его обманывали подрядчики по срокам, качеству работ и расценкам, строители работали спустя рукава, по откровенному долгострою уже даже пару раз прошла изначально очень лояльная к церкви пресса.

— Хватит позориться! Поезжай туда и добивай это стройку! И быстро! Да, и денег больше не дам — и так уже половину разворовали! Так что благословляю, — так напутствовал бископа архиепископ, возглавлявший в Патриархии отдел строительства. Очень, кстати, авторитетный архиепископ. Поважнее многих митрополитов будет. Такими делами рулит. Не из тех, с кем спорят.

Бископ, как водится, увидел в этом поручении происки конкурентов, но, делать нечего, надо ехать разбираться. До вечера ему еще не раз пришлось выслушать от викарных коллег неискренние поздравления с такой важной и ответственной самостоятельной миссией. Сомнений не оставалось. Народ искренне надеялся, что он благополучно сломает себе на этом деле шею.

"— Не дождетесь!" — решил про себя бископ и поехал.

В монастыре было тихо. Окрестности дышали покоем. Вдали паслись стада, уборка еще всерьез не начиналась — пшеница только набирала силу, а сенокос окрестные фермеры уже закончили. И на дорогах, и в полях было как-то пустовато. Сельская идиллия в регионе высокоразвитого земледелия. Настоятель сбивчиво рассказал о результатах строительных работ: что коммуникации к служебным зданиям переложены, внешние отделочные работы на храме в основном закончены, косметический ремонт внутри братских корпусов решили отложить, а уж про стену вокруг монастыря и говорить не приходится — не до нее сейчас. Хорошо хоть ворота восстановили. Главная проблема была связана с отоплением церкви. Монастырский храм отапливался как и двести лет назад. В подвале под зданием дровами топилась огромная печь и теплый воздух по сложной системе воздуховодов нагревал внутренние стены храма. К традиционным церковным запахам зимой добавлялся и легкий дымок, делавший атмосферу в храме особенно приятной. Удовольствие колоть, таскать дрова и топить печь было еще то, но в монахи уходили не удовольствия ради. Послушание в котельной считалось одним из самых серьезных. Все бы ничего, но печь, естественно, требовала регулярного ремонта, кирпичи прогорали и крошились, для их замены обычно искали мастеров высочайшей квалификации.

В этот раз бригада печников приехала аж из Владимирской губернии. Завершив первый этап ремонта — были удалены кирпичи, требовавшие замены, почти весь свод, бригада пустилась во все тяжкие. В окрестных селах нашлось уж слишком много ценителей их нетрадиционной для северной Украины манеры класть печи. Печники были нарасхват, а настоятелю обещали завершить дело, как говорится, вот-вот.

Обойдя территорию монастыря и выслушав пояснения настоятеля, бископ задумался. В Киеве все выглядело как-то иначе. Там казалось, что надо приехать, грозно рыкнуть, построить всех причастных к этому ремонту, заставить их шевелиться, а потом регулярно повторять эту процедуру в промежутках между посещениями местных достопримечательностей и усадеб наиболее зажиточных фермеров. В финансовую отчетность бископ вникать не собирался, справедливо понимая, что ничем хорошим это все равно не кончится. А тут и строить некого, а давать накачку и так затюканному настоятелю было явно бесполезно.

"— И что, собственно говоря, мы имеем? — подумал он про себя. — Ворота починили. Стены вокруг монастыря, конечно, здорово ободраны. Но стоят. Нигде не падают. Ну, наведут марафет, побелят. И что? Чистенько, но все равно бедненько, мощи нет — не крепость! Так, забор. У благостного вокруг официальной резиденции и то помощнее будет. Значит, что? Надо делать упор на другое. Историчность. Триста лет стоят. Еще шведов видели. Что тут было при шведах и какого цвета были флажки на пиках у местных казаков — другой вопрос, но Полтава! Петр! Имперские традиции! Главное, чтобы действительно не рухнули не вовремя.

Но, — он поглядел на настоятеля, — у этого не рухнут. Плечом подопрет, но удержит. Так что внешний облик сохраняем как дань и память о нашей славной истории.

А внутри... Что у них там в братских корпусах — никому не важно. Трапезную надо в порядок привести, если еще не сделали. Вдруг приедет кто. С коммуникациями это они молодцы — не дай Бог прорвет не во время. Снаружи храм выглядит достойно. Чувствуется пригляд. Тоже хорошо. Так что там с печью?"

— Ты вот что, отец настоятель, — строго нахмурившись произнес бископ, — ты бригадира этих печников ко мне приведи сегодня же. Скажи из самого Киева приехали, чтобы с ним поговорить!

— Постараюсь, владыко, — игумен старался звучать уверенно, но получалось у него плохо. — Искать его уже послал братьев, надеюсь найдут. Уж больно удачно они голландки кладут, народ в очереди стоит, да и оплата сразу — из рук в руки. А у нас, известно, по ведомости, да по завершении работ. Аванс, правда, мы им заплатили по приезде.

— Поспешил, отец, поспешил, с такими строго надо, — если уж денежная тема оказалась затронута, то бископу было что сказать. — А еще хорошо бы с них процентов 30 гонорара как пожертвование получить. Вам же еще иконостас реставрировать наверняка предстоит.

— Как это? — удивился игумен. — Это уж кто сколько даст или требы закажет.

"— Провинция!" — подумал про себя бископ, но от комментариев воздержался. Он сам не так давно приехал в Киев, но полагал, что провинциалов от киевлян отличает не место жительства, а способ мышления.