Звёздная пыль... На сапогах!

Тут есть только один ответ — Сергей Павлович, прежде чем лечь в больницу, говорил с кем-то наверху. И приложил к докладу мое письмо. Один факт из него я мог бы знать только будучи провокатором из США.

В ноябре, точную дату не помню (авт: посмотреть могу, но смысл?) там стартуют две станции к Марсу. Одна из них, в моей истории, отправит первые снимки. У второй не отделится обтекатель.

Я мало что помню из шестьдесят четвертого года. Кроме уже случившегося события есть еше единственный точный факт. Но такой, что буквально будет сокрушительным, если б я еще точную дату помнил... Ну, еще неудачные пуски наших автоматов, шефу я про это рассказал, надеюсь — успели исправить дефекты.

Штирлицем себя не чувствую — я свой человек в своей стране. А ребята из конторы пусть меня проверят, проще потом говорить будет. Вот только с кем?

Интерлюдия.

Двенадцатого ноября тысяча девятсот шестьдесят четвертого года. Полуостров Камчатка, поселок Ключи. Подножие вулкана Ключевская сопка.

Пятьдесят километров до эпицентра.

Борис Иванович Пийп осторожно положил на подоконник бинокль, глянул на часы. Всего без пяти семь утра, и стоило опять так рано вставать? Середина ноября на носу, длинные ночи и короткие дни. Хоть и не заполярье, но темень кромешняя за окном вулканологической станции. Только чуть розовеет верхушка гигантской, пятикилометровой Ключевской. Тяжелые ворочаются мысли в голове пожилого вулканолога. Сперва показавшийся идиотским приказ — ' в течении ноября месяца обеспечить непрерывный обзор вулкана Шивелуч. Категорически запрещается приближатся на расстояние менее сорока километров...' — что за маразм, кто составил такую канцелярско-бюрократическую писанину? Бред какой-то. Если будет извержение — то надо изучать с минимального расстояния, не зря маленькую станцию строили!

Но прибыла бригада кинооператоров, развернула технику. И так же как все, каждое утро замирают у аппаратуры. Разговоры о нелепости происходящего начались давно, вот только пресечены были резко — один веселый парень отозвал на пару минут, поговорить. Более вопросов не возникало, особенно последние дни. С каждым часом усиливалась сперва незаметная дрожь Земли, тащили из подвала ленты сейсмографов, густо исчерканные пером прибора. Ночь была неспокойной, трясло пару раз сильно — падала с полок посуда, хотя к утру все утихло.

Борис Иванович еще раз глянул в панорамное окно, полюбовался на далекую, заснеженную четырехкилометровую громаду — самого северного, самого древнего действующего вулкана в Советском Союзе.

' — Товарищи — пора завтракать!' — заглянула Лена, станционная работница. Да, семь утра уже, завтрак по расписанию...

Но не успели рассесться за небольшим столом, поднять ложки и черпнуть аппетитный гуляш ученые.

Загудела, застонала, задрожала Земля. Пол под ногами запрыгал, необьяснимый ужас заполнил мозг.

' — Инфразвук! Началось!!!' — все опытные вулканологи кинулись наружу.

Бревенчатые здания поселка ходили ходуном, следуя — но, не подчиняясь движениям почвы. А высыпавший на улицы народ не обращал внимания на привычные неудобства, взгляды притягивала чудовищная картина.

Огромный столб огня и пепла поднялся на пятнадцать километров — и рос вширь, с каждой секундой. От центра тучи к краям ежесекундно расходились очень широкие и яркие, многокилометровые молнии.

Борис, ошеломленно оглядывал пейзаж — только что бывший спокойным. Вулканический гриб закрывал небо, было видно что тучу несет ветром на восток. В ней все время вспыхивали 'окна' пламени, километрового размера. Взорвавшийся вулкан заметно, на полкилометра понизился. По склонам ясно видимые неслись потоки раскаленных, тысячеградусных палящих туч — убийственные лавины пепла, камней, кусков раскаленной лавы. Все живое будет уничтожено на огромном расстоянии.

— Эх, и уваляло б нас там, братцы! — серьезно сказал Женя Мархинин, молодой, но очень опытный вулканолог. Раскаленные, светящиеся в рассветном полумраке потоки катились вниз по склону, беспокойство жителей нарастало — страшная убийственная стена газа и пепла уже прошла половину расстояния до поселка. А базовый домик на горе уже уничтожен, засыпан толстым, в десятки метров, слоем обломков вулкана.

' — Да, хорошо нам приказали не приближатся! Иначе мы были бы там... Но как так можно рассчитать?' товарищ Пийп все никак не мог осознать — как можно было предсказать взрыв, такой взрыв. Стрекотали кинокамеры, возились с приборами вулканологи, через полчаса черная туча закрыла небо, превратив утро в ночь. Лишь частые молнии разрезали тьму, протягивая ослепительные извилистые ветки на десятки километров. С неба горячим дождем сыпался вулканический песок, зпапхло сернистыми газами. Всего за пару часов в поселке на каждый квадратный метр выпало по тридцать килограмм пепла. Остатки взлетевшего на воздух вулкана падали даже на далеких Командорских островах, в полутора тысячах километров — по два кг на метр...

Лишь к вечеру возобновилась радиосвязь. И улетела телеграмма, с совсем невзрачным цифровым индексом. И кодовым словом.

Далеко-далеко от Камчатки серьезный человек с хмурым, усталым лицом положил трубку телефона.

— Да, товарищи. От такого свидетельства не отмахнешься...

— Возможность диверсии? — спросил подозрительный ко всему, должность такая, товарищ.

Сидящие в маленьком зале переглянулись, пожилой академик уверенно ответил.

— Исключена полностью. По предварительным данным взрыв полностью соответствует стандартному вулканическому. Ну, эээ... Не совсем стандартному — с начала века были лишь два подобных — Катмай на Аляске и наш Безымянный... — Генерал(?) сердито прервал

— А бомбу в этот кратер закинуть не могли?

— Нет! — аж поперхнулся академик(?) — там примерно полгигатонны эквивалент, по результатам наблюдений. И спутать атомный и вулканический взрыв невозможно!

— Мда, — почесал затылок вояка, — эти б вулканы да в... Окончание фразы он промолчал, но ученый необдуманно продолжил.

— Из показаний объекта следующий такой пароксизм будет через шестнадцать лет, на территории Соединенных Штатов.

— Так вы что, ему верите?!!!

===============

'...Пик..пик..' допикало радио сигналы точного времени.

'Доброе утро, товарищи. Передаем Сообщение ТАСС!'

'Вчера вечером, тридцатого ноября тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года...'

'... с околоземной орбиты... трудом Советских ученых и инженеров...'

'...В полете к планете Марс...'

'... автоматические межпланетные станции 'Марс' 2 и 3!!!'

Ого, подумал я спросонья. Хороший напильник, у нас такие номера только в 71-м полетели. А в один день пустили потому, что исправление глюков заняло время, но успели проскользнуть в щелочку закрывающегося стартового окна. Следующее будет через пару лет только.

< кусочек ниже потом переделаю и дополню >

Вставить вулкан//

Через час, когда я шел на работу, случилось давно ожидаемое.

Три черных 'Членовоза' остановились рядышком, причем в первом и третьем чувствовалось оружие. И бойцы, готовые его применить.

Спокойно стал на бордюр, в руках только папка с документами. В озорстве даже помахал ей, как таксиста приманиваю. Дверь среднего монстра медленно открылась, показав свое родство с танком, бронированная зараза. Залез в этот чудо техники, уселся как ни в чем не бывало.

Папку на колени, вид как будто так и надо. Сидевшие внутри товарищи из конторы глубокого бурения сильно удивились. Наверно был еще знак, мной не замеченный — парни выскочили и пересели в замыкающую машину. Остался я один на весь салон, агрегат заурчал и поехал. Хм, не один — собеседник тут есть. Одно из кресел плавно развернулось, на меня глянули добрые и ласковые глаза Верховного Инквизитора.

— Доброе утро, Юрий Владимирович.

В ответ была тишина, меня рассматривали как просто объект. Не, так не пойдет.

— Товарищ, многие ли знают, что Вы пишите стихи? — спросил я. О, действует, заерзал...

Я сам их не сильно люблю, свойство памяти — плохо запоминаю. Но, вот это врезалось, прочитаю!

"Да, все мы смертны, хоть не по нутру

Мне эта истина, страшней которой нету.

Но в час положенный и я, как все умру

И память обо мне сотрет святая Лета..."

— Как же там дальше... — бурчал я, напрягая память.

"Мы бренны в этом мире под луной:

Жизнь — только миг, и точка с запятой.

Жизнь только миг, небытие — навеки.

Крутится во Вселенной шар земной,

Живут и исчезают человеки..."

Ух, не люблю я стихи с детства, проще десяток длинных цифр вспомнить...

"Но сущее, рожденное во мгле,

Неистребимо на пути к рассвету.

Иные поколенья на Земле

Несут все дальше жизни эстафету!"

Ммм-да, вспомнил — с трудом. Жить захочешь, не так раскорячишься.

А эффект превзошел все ожидания!

— Это Вы написали? Поздравляю, очень красиво... — Юрий Владимирович был под впечатлением.

— Нет, Вы! — шеф страшной конторы сперва не осознал.

— Не писал я это!

— Ничего, успеете написать. Это Ваше творение. Дату сказать не могу, не интересовался. — хорошо разговор пошел. Да, босс знал к кому пойти. Не к Устинову или самому Генсеку. Выбрал максимально эффективный вариант. И что мне дальше делать с этим?

Работать.

— Товарищ... Что Вам рассказал про меня Сергей Павлович?

— Факты. Андропов моментом отбросил сантименты, работа такая у человека.

— Где сейчас товарищ Королев?

Ответ последовал быстро, как выстрел.

— По вашей рекомендации прошел обследование. Операция прошла успешно, выздоравливает.

Хм, это радует. Но и для тебя у меня есть ложка дегтя!

— Юрий Владимирович. Не сочтите традицией — но Вам тоже нужно ложится на обследование. У Вас что-то толи с печенью, то ли с почками, я не врач.

Лицо собеседника озарила ухмылка.

— Вы что, всех встречных к врачам отправляете? Точно, вредитель! — но голос был насмешливый.

— Нет, просто вспоминаю факты и говорю их, иногда не впопад.

— Я знаю про свои болячки, можешь не пугать. Это для меня не новость. А твое письмо...

Ты хоть что-то конкретное мог указать? А так, у тебя только писанина. Если бы не вулкан, да еще американский 'Маринер', мы бы с тобой не разговаривали.

Да, берет быка за рога, сразу и быстро. Придется соответствовать...

— Конкретное на ближайшие годы — нет. На будущее много чего могу сказать. И, совсем не радостное! — что мне теперь сдерживать, все — Рубикон перейден. Либо пан, либо пропал.

— Например? — надоел мне этот насмешливый тон, будем резать правду-матку.

— Через три года в Чехословакии будет восстание, по типу недавнего Венгерского.

Собеседник посмурнел, продолжаем...

... Конец войны во Вьетнамне... Афганистан... Перестройка... Маразм... Бардак...

Я рассказывал печальную историю грядущего, хорошо кабина водителя закрыта пуле и звуконепроницаемым барьером. Тяжело услышать про дату своей смерти, причем скорее всего неестественной. Про развал Державы. Про войны, боль и ужас.

Андропов прервал меня.

— Хватит. Пленка кончилась. — и, вот гад, засмеялся, глядя на меня!

— Ты все это еще расскажешь заново и с подробностями. Кажется, мы поняли, зачем ты тут.

Здорово... Это при том, что я сам ничего не понимаю... Бронестекло открылось, показав наше НИИ. Нииифигасебе.

— Товарищ Бугров! Благодарю Вас за сегодняшний разговор и думаю, что это только начало. Считаем невежливым отвлекать Вас от прямой работы, весьма успешно продвигающейся. О дате дальнейшего разговора Вас известят.

Я, растерянный, остался стоять на обочине. Вот и поговорили...

< хз как лучше написать. И, я в курсе что А. не нач.КГБ а вот гг -нет. Ибо, в момент написания принципиально не смотрел. А такое важное событие как взрыв вулкана Шивелуч — совсем забыл. Горе мне, ведь вулканологией с детства увлекаюсь >

Вообщем этот политический кусок будет полностью переписан, помошь в подборе персоналий и тд нужна...

По крайней мере, до работы довезли — а не на Лубянку. Ладно, проблемы будем решать по мере возникновения.

Отряхнул с себя снег, незаметно засыпавший меня задумчивого. Прошел через проходную, тут на меня напали!

Со всех сторон налетели — трясли, хлопали по плечам, вопили неразборчиво... С трудом удалось утихомирить разбушевавшихся товарищей и узнать последние новости. Оказывается заместитель Главного, товарищ Мишин, навестил его в госпитале. И грянул гром кадровых перемен. Сам Василий Павлович становится Главным Конструктором нашей конторы. Я — его заместителем. А Королев, после окончательного выздоровления, будет главой новообразованной координационной структуры, у которой даже еще нет названия. Вот здорово-то как! Представляю, какой сейчас стоит скрежет зубовный у конкурентов. Глушко, наверно, рвет и мечет... А вот к Челомею надо съездить обязательно. Если этому товарищу не подкинуть жирный кусочек — смертельно обидится и будет пакостить. А оно нам надо?

Вообще, тут до этого существовала довольно забавная система. Заказчик, как правило вояки, давали техзадание нескольким конструкторским бюро, смотрели кто что родит — а потом выбирали оптимальное. Первое время такой подход отлично работал, что в авиации, что у нас. Но чем масштабней становились задачи — тем все дороже обходилось это веселье. Как раз настал момент, когда дальнейшее распараллеливание становится безумием — каждый проект обходится в миллиарды рублей и годы работы. Причем все старательно изобретают велосипед, не пытаясь позаимствовать чужую информацию. А деньги, даже при социализме, на дороге не валяются!

Как и время работы ученых и инженеров.

Меня вызвал к себе Мишин, поздравили друг друга с повышением. Разговор шел при закрытых дверях, один на один.

— Как там Сергей Павлович? — спросил я. Это волновало меня сейчас больше всего.

— Все хорошо, выздоравливает. Настрочил письмо об ужесточении техники безопасности при работе с токсичными сортами топлива.

— О, на тему токсичного топлива. Поступила информация, что американцы испытывали новый сорт долгохранимого топлива. Необходимо срочно дать задание двигателистам Кузнецова.

— А, слышал про эту гадость, с ней Глушко носится, как с писанной торбой. Зачем оно нам, стандартных пар не хватает?

Мишин хорошо помнил отношение шефа к ядовитому топливу, это хорошо. Но, эта штука нам пригодится.

— Пентаборан с перекисью водорода, гадость конечно — например самовозгорается на воздухе. Но какой импульс!

— Ну и, какой?

Один из самых важных параметров в ракетном деле это скорость истечения массы из двигателя. У стандартной пары керосин-кислород примерно 3300 м/с, у водорода с кислородом до 4500. Долгохранимые компоненты, столь любимые военными, около 2900. (уточнить)

— Три восемьсот! Причем общая плотность компонентов на уровне стандартной пары — без необходимости термостатирования.

— Данные точные? — новый Главный напрягся, мысленно пересчитывая возросшую мощность всех ракет.

— Точные. Но есть пара проблем, про первую я сказал. Вторая это цена. Да, хотелось бы пересчитать носители под новую пару — но сколько будет стоить полная заправка? А самое главное, что будет в случае катастрофы?