Детские страхи пожилого юноши

Пластинки от "Мелодии" были тяжелы, увесисты и быстро "запиливались", то есть — царапались. Проигрыватели высокого класса со всякими сенсорными головками и тонкими иглами были далеко не у всех, а, точнее — у немногих. Основная масса населения проигрывала эти диски на стереорадиолах среднего и низкого класса со съемными стереоиглами. Так что срок грампластинки, если ее слушали часто, исчислялся даже не месяцами — неделями. Зато это компенсировалось их низкой стоимостью — от рубля пятидесяти копеек до стандартной трешки.

Правда, в СССР "ходили" и другие "пласты" — болгарские, чешские, индийские и даже — мейд оф закордон. Впрочем, об этом — чуть позже.

Самыми распространенными "иностранными" дисками были грампластинки болгарского производства. Тоже весьма тяжелые, но более прочные и более износостойкие. Самое главное — на болгарских пластинках, чаще всего, на сборниках, встречались записи импортных исполнителей. Именно на болгарских "миньонах" Никита впервые услышал восходящую звезду итальянской эстрады — Андриано Челентано.

И не только его.

Синглы тогда называли именно так — "миньонами". Ничего неприличного в этом слове нет: на маленьких пластинках с четырьмя песнями — по две на каждой стороне -штамповали самые хитовые мировые шлягеры. Как там было с авторскими правами у "Мелодии", Никита не знал и даже не догадывался. Но, послушав несколько "импортных" песен, стал слушать еще и еще. И оказалось, что эти песни, такие непохожие на все то, что он слушал раньше, имеют не только неплохие и зажигательные мелодии, но и необычную аранжировку. Правда, слова такого Никита тогда не знал, как, собственно, не понимал и слов этих песен. Просто в песнях, как тогда говорили, "зарубежных исполнителей", было очень много необычных звуков. Или инструментов. В общем, инструментальное сопровождение очень сильно отличалось от привычного уху советского человека звучания симфонического оркестра. Были всякие электрогитары, электроорганы, даже электробарабаны. И прочие электрические, точнее, электронные прибамбасы.

Уже позднее, став музыкантом, Никита понял, что "живое" звучание настоящего симфонического оркестра, с которым позднее будут записываться даже самые крутые и самые известные мэтры рок-н-ролла и вообще, гении рок и поп-музыки — это самая, что ни на есть, "крутизна"! А уж про записи Фредди Меркьюри и группы Queen даже и вспоминать не стоит! Одна "Богемская рапсодия" показала, что такое настоящая музыка!

Но пока что до группы Queen Васнецов еще не дорос. Он только-только начинал свой путь в мир музыки. И начинал его, как большинство неофитов, с детского садика — с песенок в стиле "девочка любит мальчика, а мальчик не любит девочку". Или как там сказал Джон Леннон? Но и до Леннона Никита еще не дорос.

После Челентано он услышал на большом диске-сборнике голландский дуэт "Мейвуд", группу "Арабески", а главное — группу "Бони М". Эта четверка — три негритянки и весь такой крученый-верченый-танцующий негр — тогда были в СССР охренительно популярны. И позже Никита смог достать уже сольные альбомы всех этих замечательных групп. Да-да, на фоне советских групп "Лейся песня!", "Синяя птица", "Веселые ребята" и прочих "Голубых гитар" зарубежные поп-исполнители были куда интереснее, по крайней мере, с точки зрения аранжировок, мелодий, а главное — современности. Достаточно было сравнить хотя бы "бониэмовскую" Ma baker и "На дальней станции сойду" от вокально-инструментального ансамбля "Пламя".

Хотя, если честно, сравнивая, особенно сегодня, те советские группы — вокал, мелодии, манеру исполнения — понимаешь, что как раз многое из того, что казалось таким провинциальным и серым, на самом деле было очень и очень высокого качества. А зарубежные шлягеры-однодневки чаще всего напоминали музыкальную машину или музыкальную шкатулку, где основу песни составлял жесткий бит, ритм, аранжировка.

И если сравнивать, например, текст и музыку этих двух песен — "На дальней станции сойду" и Ma baker — то как раз убогий текст американского шлягера о бандитке из Чикаго и о том, как она однажды грабила банк и ее накрыла полиция ни в какое сравнение не шла с песней композитора Шаинского и поэта Танича. Недаром много лет спустя, уже в 90-х известнейшая панк-группа "Гражданская оборона" стала петь именно эти песни.

На дальней станции сойду —

Трава — по пояс!

И хорошо, с былым наедине,

Бродить в полях,

Ничем, ничем не беспокоясь,

По васильковой, синей тишине.

Нет, может быть, это мнение спорное и кто-то сейчас думает по-другому. Возможно, когда Никита вырос, его мнение в чем-то было подкорректировано ностальгией, когда молодость вспоминается в розовых красках и радужных тонах, когда арбузы были слаще, девушки красивее, а музыка — лучше. А может и нет.

Но в те годы, когда вокруг была только советская эстрада, советские и чаще всего — патриотические песни, хотелось чего-то нового. Ведь телепрограмма "Мелодии и ритмы зарубежной эстрады", которая шла по телевизору только по воскресеньям, не могла удовлетворить в полном объеме интерес к этим самым ритмам. И что такое полчаса в неделю? Так что с зарубежной поп-культурой Никита знакомился при помощи болгарских пластинок. Там были многие, как теперь говорят, хиты и уже ставшие популярными на Западе группы.

Кроме дисков из солнечной Болгарии фирмы "Балкантон" были еще совсем дубовые — индийские. Но те в основном предлагали своих национальных исполнителей. А поскольку Васнецов не был поклонником индийских фильмов, то экзотикой с Востока как-то не проникся. Хотя она была весьма современно обработана и круто сыграна.

Совсем другое дело — грампластинки из Чехословакии. Тонкие, изящные, прочные, легкие. Именно на этих грампластинках Никита впервые услышал музыку в стиле "кантри" — country music. И так увлекся этой музыкой, что когда через много лет основал свою первую группу, то стал сочинять и играть песни именно в стиле кантри. Он безумно полюбил блю-грасс, вестерн, вестерн-свинг, хиллбилли и даже рокабилли, а потом перешел в блюз и другие, смежные стили — фолк-рок, джаз-фолк, кантри-рок.

Кроме кантри чехи прилично писали рок в различных вариациях, причем, как своих исполнителей, так и зарубежных. И тоже выпускали сборники, на которых попадались даже записи группы "Битлз"!

В общем, как-то очень быстро Никита стал меломаном. И так же быстро определился со вкусами. Кроме кантри он, как сегодня принято говорить, крепко "сел" на английский рок. Нет-нет, о "Битлз" он тогда почти ничего не знал и не слышал, пропустив "жуков" на раннем этапе своей музыкопознавательной карьеры.

Первой группой, которую он услышал и сразу полюбил всей душой, была английская группа Slade. На болгарской пластинке фирмы "Балкантон" он услышал песню Look Wot You Dun. И хотя песня эта вышла в далеком 1971 году, попала она к советскому мальчику через болгарскую фирму грамзаписи лишь через шесть лет. С этой песни в далеком 1977 году у Никиты началось знакомство с рок-музыкой. А после была знаменитая песня "слэйдов" "Coz I Luv You", затем "Far Far Away" и пошло-поехало...

Потом Никита познакомился с творчеством короля рок-н-ролла Элвиса Пресли, но как-то сразу перепрыгнул на американскую группу Creedence Clearwater Revival, проще говоря, "Криденс". Тем более, что она играла кантри-рок! И знаменитая "Cotton Fields" просто снесла Никите, как принято говорить сегодня, крышу.

Дальше покатилось — Smokie, ELP, The Alan Parsons Project, и, наконец, Pink Floyd... Это уже был настоящий, качественный рок, и неважно, какую приставку к этому стилю тогда добавляли — симфо-рок, арт-рок или как-то еще. Это была гениальная музыка. Да что там была — как показало время, это была, есть и будет музыка на все времена! Большинство тогдашних "звезд" западной эстрады сегодня никто даже не вспомнит. Вы помните, кто такие Joy Division, Sex Pistols? Кто слушает сегодня PJ Harvey или Depeche Mode?

А Pink Floyd вечен! Их песни до сих пор в мировых чартах!

Свое знакомство с великой группой Никита начал с альбома "Темная сторона луны", а уже потом познакомился и с "Жаль, что тебя здесь нет". Точнее, сначала с песней "Сияй, мой безумный бриллиант". Ну и, конечно же, пришел черед и знаменитых альбомов The Wall и Animals. Кстати, грампластинку с "Животными" Никита приобрел с рук за 70 рублей. Потому что она была английская!

К тому времени юный меломан уже знал, что такое "биржа", где можно достать не только болгарские, но и английские или американские грампластинки. А также то, что за это в Советском Союзе полагается уголовная ответственность, поскольку называлось это не обмен-покупка-продажа грампластинок, а спекуляция. Впрочем, это совсем другая история, к Никите отношения не имеющая.

Да и на бирже он был-то всего пару раз.

Одним словом, тетя Люба породила в душе Никиты музыкальную лавину и, начав с болгарской продукции с небольшими вливаниями английского рок-н-ролла и зарубежной эстрады, мальчик быстро приобщился к симфо-року, начав с Дидье Маруани и группы Space, а потом познакомился с другим французом — Жаном-Мишелем Жарром. Композиция "Ethnicolor" порвала Никиту в клочья. Тогда он уже увлекался театром и эту волшебную музыку случайно услышал на спектакле каунасского театра пантомимы.

Много еще чего переслушал мальчик, начав свое знакомство с миром музыки примерно лет с 10. И не подозревая, что станет заниматься музыкой сам.

И даже будет сочинять песни.

Надо отдать Никите должное — слушая зарубежные группы, он, тем не менее, уважал и отечественную эстраду. В его фонотеке были и "Ариэль", и "Песняры", и неизвестный тогда еще Николай Носков, певший в группе "Москва", а чуть ранее у Стаса Намина. И, конечно же, первые советские рок-группы, начиная с "Машины времени" и заканчивая "Крематорием". Кстати, "Крематорию" сам Никита впоследствии немного подражал, впрочем, как и "Аквариуму" и "Аукциону". Но это было уже через много лет, когда мальчик превратился в юношу.

А пока в конце 70-х Никита в конце концов прочно присел на очень понравившуюся ему группу из Англии под названием Wings ("Крылья"). При этом один из четырех музыкантов, которые были на обложке пластинки, показался ему смутно знакомым. Пластинка была английская — что даже для тети Любы было большой редкостью, фото были классными — на одном типа лето, на другом типа осень, одни и те же музыканты, только одеты по погоде. В общем, пластинку Никита заслушал, что называется, до дыр. Но так как она была сделана в Англии, то запилить ее не получилось, и она сохраняла свой товарный вид довольно долго.

Именно с этой пластинки и началась новая эра в жизни Васнецова в его классе.

Когда Никита принес в класс свои пластинки — он уже не помнил, какой тогда был повод, кажется, показать кому-то из одноклассников — то несколько человек, действительно разбирающихся в пластинках и в музыке, сразу, что называется, "выпали в осадок". И уже к концу пятого урока соседка Никиты, сидевшая на соседней парте, предложила купить у него пару дисков за сто рублей.

Чтобы Вы понимали — мама его тогда зарабатывала в месяц примерно 180 рублей! И Васнецов даже не предполагал тогда, что обыкновенная, пусть и сделанная не в СССР грампластинка СТОЛЬКО может стоить! Как вы помните, советские грампластинки стоили в пределах полтора-три рубля.

Именно одноклассница по имени Лена просветила Никиту по поводу музыканта, изображенного на конверте с пластинкой группы Wings.

"Ты что, очкарик — а Никита к тому времени уже носил очки — ты что, не узнаешь Пола Макартни? Это же один из "Битлз"!" — удивленно воскликнула Лена.

Очкарик не стал признаваться, что не знал ни пол Маккартни, ни целого, и что еще не слушал "битлов", на которых, оказывается, уже давно в Союзе была мода. Он просто сказал, что не узнал. Тем более, что знаменитая группа к тому времени давно распалась и Пол Маккартни колесил со своей новой группой по всему миру.

Нет, конечно Никита очень внимательно ознакомился с творчеством знаменитой ливерпульской четверки — он переслушал почти все альбомы этой группы. Только песни The Beatles ему запали в душу не так сильно, нежели сольное творчество сэра Пола Маккартни. Именно его песни "битловского" периода — Michelle, Yesterday и другие — больше всего запомнились мальчику. Но кроме них в битловских альбомах были и другие песни, которые, как говорится, "не торкнули". Так что, хотя в целом песни The Beatles ему нравились, но песни Wings ему понравились больше.

Впрочем, дело вкуса.

Впоследствии, когда Никита Васнецов сам стал сочинять свои собственные песни и музыку, подражать "битлам", как многие советские рок-музыканты первой волны, начиная с Андрея Макаревича и заканчивая бит-квартетом "Секрет", он не стал. Его кумиром стала совершенно другая британская группа — Jethro Tull. И даже свою первую группу Васнецов назвал "Джонатан Свифт" — отчасти из-за любви к этому писателю, отчасти из-за созвучного с "Джетро Талл" названия. В составе группы тоже были и мандолина, и флейта, и аккордеон. И песни первые были похожи на "джетроталловские" трели.

Уже после того, как группа Никиты перестала существовать, а он уже не выступал со своими песнями, он услышал альбом God Rest Ye Merry Gentlemen его любимой группы Jethro Tull. И удивился, как некоторые его идеи, которые он воплотил гораздо раньше выхода этого альбома образца 2003 года, предвосхитили идеи британских музыкантов.

Но Никита пытался заниматься шоу-бизнесом в стране, в которой его не было...

Поэтому известным музыкантом он так и не стал.

Впрочем, группа, музыка, рок-н-ролл — все это было уже после окончания школы и службы в армии. И толчком к тому, что Никита стал писать песни, послужила, как это часто бывает, первая любовь. Конечно же, несчастная — иначе ни поэтическое, ни музыкальное творчество у мужчин не просыпается. У женщин, наверное, тоже.

А пока "меломанство" Васнецова, а, главное, обладание дефицитными пластинками очень сильно подняло его реноме среди одноклассников. Тем более что вскоре Никита сам стал певцом и даже стал выступать на школьных концертах.

Глава тринадцатая, в которой рассказывается, как двоюродный брат может быть роднее, чем родной

Семья тети Любы и семья Никитиной мамы жили душа в душу — приезжали постоянно друг к другу в гости, ездили вместе отдыхать, постоянно звонили друг другу, хоть и жили в разных городах. А летом тетя Люба привозила в Днепропетровск своего сына Серегу — брата Никиты — и оставляла его чуть ли не на все лето у своей мамы, бабушки Никиты. Сергей был на два с половиной года младше, поэтому на правах старшего брата Никита, как истинный Скорпион, быстро подчинил своей воле братишку, который по знаку Зодиака был Близнецом и спокойно поддавался влиянию старшего. Но старший не только воспитывал младшего, но и время от времени подставлял его под гнев то бабушки, то дедушки. В раннем детстве Никита таскал всякие вкусности, например, вишневое варенье, а потом вымазывал его остатками губы спящего брата. Естественно, бабушка, увидев, что кто-то ел варенье, искала виновника и этот "кто-то" был на виду. Серега, конечно, оправдывался, уверяя, что ни сном, ни духом, но по попе лозиной получал именно он.