Снежная вершина

Рожа ростовщика расплылась в кислой улыбке.

— Передайте своему господину, что завтра он получит всё, что ему нужно, а пока я хочу преподнести ему небольшой подарок в знак моего уважения. Ждите меня здесь, дорогие гости.

Монета повернулся к двери за стойкой и исчез в тёмном коридоре.

Тут комната слегка изменилась, глаза Ветра на мгновение заволокла белая пелена, и в ухо кто-то нашептал:

— Жди меня здесь.

Когда же всё вернулось на свои места, След пропала.

Монета, тем временем, спустился в подвал и, подобравшись к одной из стен, нащупал потайной рычаг. Заскрежетали цепи, и малая часть стены отошла в сторону. Из открывшейся ниши ростовщик достал два вязаных мешочка, взвесил их на руках и, тяжело вздохнув, вновь потянулся к рычагу.

— Не стоит торопиться, достопочтенный. Отойди-ка ты лучше от рычага, — дева появилась будто из воздуха, и в руке её блистал меч. — Я не успела вам возразить. Пожалуй, лучшим даром от вас господину Бороде будут документы. Возможно, то, что мы в них разыщем, докажет ценность его сведений и спасёт презренного взяточника от смерти под пытками.

Ростовщик поник и потупил взор.

— Так я и думал. Кто ж возьмёт женщину в дом сборщика податей? — что-то в его словах заставило След быть начеку. — Одного ты не учла, ведьма, что меня предупредят о твоём приходе!

Ростовщик выронил мешочки из рук. Упав на землю, они стали источником оглушительного грохота и света, а всё пространство подвала заполонил дым. И среди дыма След услышала лязг обнажаемой стали.

Шпионка криво усмехнулась.

— Вы сами подписали себе смертный приговор.

Убийцы направили свои клинки на беззащитную жертву и одновременно атаковали в шести плоскостях с четырёх сторон. Только дичи на месте не оказалось — мечи разрезали бесплотное облако. Один из наемников удивлённо вскрикнул, обнаружив лезвие, прошедшее у него между лопаток и вышедшее из груди. Впрочем, нападавших не обескуражила досадная неприятность и, как настоящие профессионалы, они вновь ринулись в бой. Пожалуй, зря. Ещё две перерезанных глотки и вспоротое брюхо служили тому доказательством, оружие же убийц вновь и вновь шинковало воздух. Неизвестно, как долго собиралась оставшаяся парочка размышлять над тем, продолжить ли бой или бежать, только в следующее мгновение жертва уже превратилась в свирепого охотника, и всё было кончено. Недовольная собой, дева выругалась. Ростовщик скрылся, а она не оставила в живых ни одного свидетеля.

Хорошо хоть, Монета уносил ноги столь расторопно, что забыл забрать с собой документы из ниши. Едва След протянула к ним руку, её пронзила острая боль. Из-под вспоротого рукава дешевого платья младшего сборщика податей закапала алая жидкость. Это привело шпионку в чувство.

— Ветер! — вскрикнула она и помчалась наверх.

Юный воин был по-прежнему в прихожей и занимался тем, что перевязывал свой свёрток ремнями. На полу валялось шесть аккуратных половинок человеческих тел.

— Госпожа След, я начинаю подозревать, вы были правы насчёт этого человека. Его нечестивые приятели набросились на меня безо всякого предупреждения, и мне пришлось...

Тут он заметил рану на её плече.

— О, госпожа, вы ранены, — Ветер вырвал кусок одежды. — Я вас перевяжу.

Он не успел. Скрип половиц у порога отвлёк его. В дверях стоял седовласый мужчина в боевом доспехе.

Глава XII, в которой богиня Цай отворачивается от нечестивого ростовщика, а погасшие свечи помогают деве Туманный След найти недостающую улику

— Намерены ли вы принять глубочайшие извинения за то, что мой неуклюжий поступок помешал выполнению императорского поручения? Или меня сразу предадут палачам?

Начальник городской стражи, вытянувшись струной двенадцатой цитры Янтарного Вздоха, стоял перед шпионкой, выказывая готовность принять любое её решение. Всего пару мгновений назад ситуация казалась драматичной: злодей бежал, на героев напали убийцы из Клыка Василиска, и След истекала кровью. Теперь же, после того, как в комнату с криком "Всем бросить оружие и упасть мордой в пол!" ворвался воевода Алое Марево, богиня судьбы опять благоволила сыщикам.

Такие мысли кружились в голове Ветра, когда юный целитель клана Зари завершал обработку раны "госпожи Совы". Наконец, дева решила разомкнуть уста.

— Ваши извинения, капитан, приняты заранее. Палачу я вашу жизнь вверять не стану... Пока. Однако я все ещё искренне пребываю в изумлении. За всю мою карьеру имперского ревизора это первое благополучное вмешательство стражи в операцию. Разве стража не получила чётких указаний относительно моего расследования? И разве не было у вас иных задач, которые обязаны были занять всё ваше внимание? Или это стоит воспринимать как содействие клана?

Ветер уже давно заметил, что у всех присутствующих стражников на рукавах красовался знак Необузданного Огня. Символ клана Зари.

— Вы приставили ко мне соглядатаев, как только получили тела, или раньше?

— Госпожа Сова, простите мое скудоумие, я всего лишь убогий солдат, и не успеваю догнать бег ваших мыслей, но все задачи, которые поручают страже, выполняю неукоснительно и безотложно. Я и мои солдаты в течение планового обхода двигались мимо и, услыхав грохот и чьи-то стоны, не имели права остаться в стороне, — ни один мускул не дрогнул на его лице.

Ветер искренне позавидовал искусству бессовестного лицедейства, которым вояка владел в совершенстве.

— Как бы то ни было, я от лица императора хотела бы похвалить ваших лазутчиков.

— Как вам будет угодно, госпожа, — просветлел Марево.

— Ну а теперь ведите сюда вашу добычу. Я жажду, чтобы он предстал перед моими очами.

Когда богиня судьбы Цай благоволит одним, кто-то другой испытывает на себе её гнев. Сей непреложный закон Небес злой ростовщик Звонкая Монета испытал на собственной шкуре. Не удалось ему далеко уйти от долгих рук правосудия, и сейчас эти руки палками гнали неудачника в его же собственный дом. А как только загнали, тотчас согнули и поставили на колени перед госпожой След.

— Тебя ждёт суровая кара, преступник Монета. Облегчишь ли ты свою участь признанием?

Монета поднял на неё глаза и, презрительно сплюнув, проскрежетал:

— Тебе я ничего не скажу, ведьма.

Терпеливо дождавшись окончания очередной порции ударов, которые Монета схлопотал за дерзость, дева вынесла вердикт.

— Увести к палачам, пусть медленно снимут с него кожу, выплавят жиры и раздробят кости. Сообщить мне, если он вдруг начнёт говорить.

Неотвратимые муки ждали бывшего ростовщика, Ветер прочёл это по сладкой улыбке на лице Марева. Молодому воину оставалось только догадываться, поняла ли След, сколь опасен может быть враг, если даже такой мелкий слизняк, как Монета, готов за него страдать?

После утренних похождений в Переулке Менял, Ветер провёл остаток дня в "Бирюзовом лепестке". След отпустила его, пояснив, что пока он ей не пригодится. Юноша знал, что дева отправилась в местный Дом Знаний на поиски человека, который помог бы ей расшифровать бумаги Монеты. Что поделать — записи были зашифрованы, а злодей молчал и под угрозой пыток.

Ветер не грустил по прерванному приключению — в кухне элитного чайного дома всё время кипела работа. Хозяин сподобился отпраздновать скорое открытие своего детища после долгого простоя и устроить своим таинственным гостям настоящий праздник. Юноша решил предложить ему свою помощь. Бирюза засомневался было, может ли ему помочь человек, по неосторожности свалившийся в сточную канаву, но позволил герою приступить к работе. Приказав Ветру нарезать овощи, он не ошибся, и ему приходилось вновь и вновь поражаться скорости и точности юного мастера. Когда же он начал нахваливать Ветра за труды, превознося его таланты над другими, тот вдруг спросил:

— А мальчик, который работал у вас до вашего досадного закрытия? Разве он не был также ловок и быстр, как я? Вы говорили, мы похожи!

Бирюзу как серпом отсекло.

— Ничего я такого не говорил. Если вы и похожи на него, господин мой, то совсем чуть-чуть, самую капельку.

И хозяин "Лепестка" быстро перевёл разговор на другую тему. Переспрашивать Ветру не позволила врождённая скромность. Через некоторое время толстяк сказал мастеру, что работа последнего здесь окончена, а потому он нижайше благодарит гостя за оказанную услугу и просит ждать пиршества за столом в корчме или в своих покоях. Слуги непременно оповестят, когда всё будет готово.

Вскоре его позвали, но к вящему огорчению, пировать Ветру пришлось одному. След вернулась в их временное пристанище уже поздно вечером со множеством свитков в руках. Она сказала Бирюзе, что направляется к себе в палаты и ей необходим отрез белого шёлкового полотна, краски, кисти и множество свечей. Хозяин пустился исполнять приказание. Ветра дева позвала за собой.

— Они долго переписывали шифры, — пожаловалась она ему. — Многое открылось сразу. Большинство документов — финансовые записи, и они свидетельствуют, что в руках Монеты была сосредоточена огромная сумма. А ведь денег мы так и не нашли...

— Это значит, что он их уже передал исполнителям, не так ли, госпожа?

— Да. Суммы хватило бы, чтобы нанять целый клан. Но есть ещё кое-что. Среди бумаг мы нашли четыре свитка, сильно отличных от остальных. Они были писаны не бухгалтерским письмом. Там нечто гораздо более сложное. Хранитель мне сказал, что им на прочтение понадобится время не менее чем до восхода третьей луны. Слишком долго.

— Но разве Монета не выдаст нам ключи и от этой загадки? Разве может такой человек долго выдерживать боль?

— Кто знает, насколько он терпелив. Сможем ли мы ждать столько, сколько необходимо?

Ветер опустил голову. Он, как будто, понял серьёзность обстоятельств.

— Раньше вы не думали о времени, госпожа. Сколько вы его потратили, ожидая меня и новых действий врага? — с укоризной прошептал он.

— Всегда был другой путь, — ответила шпионка. — И он обязательно потребует плату.

Слуги внесли писчие принадлежности и свечи. Ветру уже доводилось наблюдать за ритуалом астрального общения, и он знал, какие приготовления нужно совершить. Расставив свечи по периметру комнаты, юный мастер зажёг каждую из них от благовонной лучины. След тушью нанесла на полотно символ Света и Тьмы, а по его окружности начертала шестнадцать иероглифов, обозначавших восемь главных и восемь дополнительных сторон света. (Для проведения ритуала достаточно и восьми главных, дополнительные рисуются для точной духовной фокусировки. — Прим. Ред.) На каждый из них предписывалось поставить еще по одной зажженной свече. Ветер так и сделал, когда След опустилась медитировать перед кругом. Здесь его обязанности заканчивались, и он отступил в дальний угол комнаты.

След извлекла из ножен клинок и положила его пред собою. Едва мерцание улеглось, Ветер уловил тихое песнопение, однако, при отменном от рождения слухе, не мог разобрать слов. Ему почудилось — тело шпионки под платьем наливается сиянием, отнимаемым у свеч, что гасли одна за другой. Когда песня утихла и погасла последняя свеча, лишь свет девы рассеивал тьму.

Наконец, над центром не видимого более круга появилась лазоревая дымка, которая постепенно приобрела человеческие формы.

Дымка, видимо, хотела что-то сказать, но, поперхнувшись, решила, что лучше для начала прочистить горло.

— ...Наглец! — после технической паузы раздался показавшийся знакомым Ветру голос. — Как ты смеешь беспокоить Меня! Великого отшельника Снежной вершины! Немедленно назовись!

У Ветра челюсть так и отвалилась. След же не стушевалась перед величественной фигурой и звонко отвечала:

— Я — Туманный След. Дочь Белой Волчицы и Предрассветного Тумана, старшего потомка сына Замёрзшего Моря и брата Тусклой Льдины.

— Значит, опять ты? — в голосе Льдины поубавилось ярости, зато прибавилось небрежения. — Что нового при дворе молодого императора? Возросли ли надои молока и коконы шелкопрядов?

— О великий отшельник, мы пришли искать твоей мудрости...

— Чую я, опять потеряли какую-то безделушку и ищете ответа, но не знаете слов. Обратитесь к ювелирам!

В клане Вьюги мудрость старейшины никогда не подвергалась сомнению, но сегодня Ветер воочию узрел её глубину. Старец заранее знал всё, о чем его хотели спросить.

— Итак, какую цену ты готова уплатить за свою жалкую просьбу, дочь сына моего брата?

— Я уничтожу твоих врагов и врагов твоего клана.

Старик хрипло рассмеялся:

— Ты считаешь, я слишком слаб, чтобы защитить себя и своих родных? — и буря звучала в его голосе.

— Нет, великий, я так не считаю, — быстро возразила шпионка. — Но многие во всём подобные тебе уже пали от нечестивых рук.

— Ты имеешь в виду Ель и его слуг. Он был глупцом, глупцом и сгинул!

— Да, мудрейший, но ведь, кроме него, погибло ещё шестеро, и среди них и Ворох Мудрости, и Колючая Хвоя, и Синие Крыло, и Кровавый Коготь...

— Молчать! — прервал её Льдина.

Дева покорно закрыла рот. Отшельник же некоторое время над чем-то размышлял.

— Задавай свои вопросы, шпионка, — подвёл он итог своим думам.

— Мы потеряли одну вещь... медальон... — Ветру показалось, или старец и впрямь тяжело вздохнул? — И ещё мы хотим знать, что сказано в этих свитках.

Дослушав просьбу, Льдина достал из своего платья маленький яркий круглый предмет на цепочке.

— Не это ли есть то, что вы ищете?

Глава XIII, в которой доблестная стража Вьюги впервые попадает впросак из-за того, что у госпожи Долгой Ночи захворали телята

В душе Танцующей отсутствовала тревога относительно участи Инея. Она прекрасно знала, что тело юноши с лёгкостью перенесет ничтожный яд. Но, помимо этого, девушка понимала, что кое-кто в её окружении думает иначе. Поэтому, с одной стороны, не было ничего удивительного в том, что на другой день после разговора с Оком она обнаружила на пороге лазарета Утро с целым мешком различных лекарств. С другой стороны, там же, на деревянных ступеньках восседал и Иней, и он-то отнюдь не насмехался над "чрезмерной" заботой искрящейся девы, но с радостью принимал лечение.

— Ну же, глотай... Проглотишь, и сразу станет лучше. Дрожь уймётся...

— Не хочу я, это противно. Всё равно, что есть древесных улиток!

— Будто ты в самом деле улиток ел, — приговаривала Утро, вливая ему в горло очередную порцию.

— Ел! — ответил Иней, едва сглотнул. — Давно, правда, на спор с друзьями.

— Странно... — тихо промолвила врачевательница, готовя новую бутыль.

— Что странно?

— Улиток-то мы с бабушкой ещё прошлой осенью варили. Зелье уже должно было настояться и вкус должен быть иным.

И Танцующая соединила свой смех со смехом Утра, когда Иней поперхнулся, прикрыв ладонью губы. Только тогда юноша понял, что над ним зло подшутили.

— Ах, доброе утро, госпожа Танцующая. Пришли посмеяться над бедным отравленным страдальцем и вашим вернейшим слугой? Для вас и вашей сестры нет никакой разницы, что слуга ещё прошлой ночью был на грани гибели.

Танцующая покосилась на Утро, та стыдливо спрятала взгляд.