Секс за деньги

— Слезь с меня! Ты весишь тонну! — грубо бросил Татсуро, надеясь, что мужчина ничего не заметит.

— Нет. Знаешь, Татсуро, ты намного лучше, чем я себе представлял. Было так восхитительно! Я никогда этого не забуду. Мечты сбываются, — Сагами поправил назад свои черные мокрые волосы и загадочно улыбнулся. — Ты сейчас такой сексуальный! У меня опять встал!

— Да пошел ты! Убирайся к чертовой матери! — закричал Татсуро.

Сагами зажал руки Татсуро, сильнее наваливаясь сверху. Все еще полностью не придя в себя, парень не мог нормально сопротивляться, поэтому расслабившись, покорно принял свою участь.

Они сделали это снова.

Это было великолепно.

Сагами гладил волосы спящего Татсуро и нежно целовал. Он потакал своим желанием до самого утра, от чего смертельно его вымотал. Скорее всего, Татсуро не проснется еще какое-то время. Взглянув на часы, Сагами решил сделать телефонный звонок руководителю филиала Lovely в Канто, зная, что президент ранняя пташка, и скорее всего, прямо сейчас, читает свеженькую прессу. В то время, когда Сагами был еще ребенком, они часто общались и хорошо ладили. И пусть сейчас он его правая рука, но вскоре займет место главы филиала.

— Привет. Это я. Извини, что звоню так рано, — поприветствовал он менеджера.

Пока шел разговор по телефону, он не сводил глаз со спящего лица Татсуро, разглядывая его. Переспав с ним всего раз, желание полностью обладать этим мужчиной неимоверно усилилось. Теперь, он жаждал любой ценой привязать его к себе, и больше никогда не отпускать.

— Да. Все, как мы и говорили вчера, — продолжил он. — Для Хинодегуми. Никаких проблем. Под мою полную ответственность. Да, фабрика Аракава. Не важно, что произойдет, все должно быть выполнено чисто.

По своей натуре Татсуро не соответствовал типичным якудза. Слишком честный и трудолюбивый. Не способный пересечь границы собственных моральных принципов. Но с другой стороны, Сагами стремился возвысить свою компанию, даже если придется играть нечестно. Сагами рассчитывал и на помощь Татсуро, в том числе.

Когда они пришли на фабрику к Учиде, он заранее знал, что Татсуро не удастся взыскать долг. Его несгибаемые принципы вынудят искать другой путь. Под рукой удачно окажется Сагами, и ничего не останется, как попросить о помощи, на что тот с удовольствием согласится. Именно таким образом он планировал заставить мужчину вернуться к нему.

Не важно, что мне придется сделать, я лишь хочу держать тебя как можно ближе. Вечно.

Стоило Сагами повесить трубку, как Татсуро зашевелился.

— Нгх… — мямлил Татсуро, открыв прищуренный глаз. Сагами не удержался от смеха, увидев пробуждение Татсуро.

— Чт-Что? Ты идиот? — пробубнил Татсуро.

— Я всего лишь подумал, что ты милый, — ответил Сагами. — Деньги ждут тебя в банке, с открытием можешь забирать. Да, к сведению. На эти восемь миллионов начисляется процентная ставка. Миллион ежемесячно, плюс процент. Если задержишь платеж, я от трахаю тебя снова.

— Что? — Татсуро вздрогнул.

Он надеялся, что вчерашняя ночь покроет долг раз и навсегда. Изначально Сагами так и планировал, но теперь, вкусив удовольствие, не желал отпускать его на свободу. За считанные часы, его аппетит возрос, и он намеревался выжать максимум из заключенной сделки.

— Ты должен вернуть долг, — медленно повторил Сагами. — Восемь миллионов — большая сумма.

Он наслаждался поддразниванием Татсуро и ущипнул его за щеку.

— Ладно, — подытожил Татсуро.

Сагами заметил, как Татсуро побагровел от злости, но не собирался давать ему поблажек. Для себя, он твердо решил, что намерен прибрать к рукам Татсуро, независимо от того, согласен тот или нет.

Я не могу поверить в случившееся вчера.

Отправив Хачи с деньгами к президенту, Татсуро решил немного вздремнуть. Его тело нещадно болело, от чего совершенно не хотелось вставать. Этой ночью его использовали. И кто? Человек, который не входил в ряды якудза. Сейчас, он всерьез начал задумываться о правильности выбора своей карьеры. Без сомнений, у Татсуро с утра развился серьезный кризис личности.

Крепись.

Лежа на диване, он раздумывал о своей жизни. Сагами нашел способ достать его, а все потому, что он оказался слаб. И это несмотря на то, что он тяжело работал, создавая свой криминальный авторитет.

Богатенькие ублюдки всегда имеют право выбора.

Продолжая думать над ответом, он провалился в сон. Вернувшийся практически на закате Хачи, разбудил его, протягивая телефон. Оранжевое зарево заходящего солнца заглядывало в окно. Татсуро принял протянутую телефонную трубку.

— Отличная работа, Татсуро, — послышался голос президента.

Как и было оговорено, президент получил желаемые десять миллионов, и теперь прибывал в прекрасном расположении духа. Фоновые звуки, что доносились с противоположного конца трубки, напоминали банкет, хотя, больше походило на регулярную встречу Канто Асахигуми. Они стояли выше их банды, и были звеном одной длинной цепи, удовлетворяющие потребности друг друга.

— Я звоню по поводу фабрики, с которой ты «стряхнул» деньги, — продолжил президент. — Когда я сказал Асахи, что ты сумел выбить десять миллионов, он спросил, сможешь ли вернуть и им причитающиеся деньги? Как ты думаешь, решишь проблему?

Только не снова…

Татсуро сжал трубку. Он должен что-то придумать, но что?

— Я, ум, не уверен… — соврал он. — У него больше нет ден….

— Не говори мне, что это невозможно! — холодно оборвал его президент. — Для нас нет ничего невозможного, помнишь? Именно поэтому люди к нам обращаются. Не разочаровывай меня, Татсуро.

И что мне теперь делать?

Из огня да в пламя. Выбора нет, он должен получить деньги от Учиды.

Я должен это сделать.

Татсуро стоял на земляной насыпи и изучал маленькую фабрику Учиды. По началу, он не понимал, из-за чего весь сыр бор, но теперь, рассмотрел все лучше. Сейчас, вблизи усовершенствованной станции, стоимость здешней земли под застройку жилого комплекса возросла. И желающих построиться на земле Учиды хоть отбавляй.

Ясно.

Все потому, что оценочная стоимость земли будет выставлена, как залоговая. Сейчас, «стягивая» ссуду, ему нужно заставить Учиду подписать документы на землю. Кто-то другой наверняка подал бы судовой иск, но для Татсуро это не важно. Такова работа якудза. Ему необходимо использовать силу в качестве аргументов.

Я просто должен это сделать.

Это дело, для любого другого гангстера, возможно, оказалось бы пустяком. К своему несчастью, Татсуро связан с этим местом, куда крепче, чем считал. Если бы, в самом начале, он правильно расставил свои приоритеты, то возможно не вляпался бы в это дерьмо, и никогда не пришел за помощью к Сагами.

Он больше не мог позволить себе быть мягким. Сделав выбор не в пользу честной жизни, следовало забыть Учиду. Перешагнуть ту страницу его жизни и забыть прошлое.

Почему я? Я просто сторожевой пес!

Татсуро оказался сплошной проблемой для Учиды. Даже когда Учида пытался ему помочь, снова и снова игнорировал его.

— Пора, — сказал он себе, спускаясь с земляной насыпи. Даже в три утра, на фабрике горел свет. Другие сборщики долгов давно ушли и Татсуро остался совершенно один.

Внезапно возле насыпи остановился Линкольн Навигатор. Обычные люди на таких машинах не ездят, должно быть, босс какой-нибудь банды. Татсуро остановился посмотреть, кто пожаловал. Будущий преемник Lovely улыбался ему из окна.

Татсуро отвел взгляд и ускорил шаг, но машина перегородила ему путь. Сагами вышел, шагая на встречу. Татсуро поднял на него глаза, и синяя венка раздраженно вздулась на лбу.

— Какого дьявола ты здесь забыл? — скрипнул он зубами.

Несмотря на откровенную ненависть на лице Татсуро, Сагами продолжал улыбаться.

— Я все про тебя знаю, Татсуро, — ответил мужчина.

— Я тебя убью, — рыкнул Татсуро.

— Что ж, я не смог, и поддался искушению, — сказал он. — Не хотел пить в одиночестве, поэтому позвонил тебе в офис. Ответил парень, назвавшийся Хачи. На предложение выпить он рассказал о твоей смехотворной затее караулить тут. Вот я и решил сбегать за тобой.

— Черт тебя дери, Хачи, — прорычал Татсуро. Этот идиот когда-нибудь точно останется без языка. Но даже в таком случае, ему, наверное, никогда не спрятаться от человека по имени Сагами.

— Понятно. Я не настроен сегодня пить. Так что — проваливай, — бросив это, он двинулся вперед.

— Увы, но я не могу так поступить, — парировал Сагами. — У меня здесь дела.

— Какие дела?

— Возвращение долга, — ответил Сагами. — Просто хочу убедиться, что все будет нормально.

— Какого еще долга?

— Я должен защищать тело, — Сагами расплылся в широкой усмешке. — Можешь называть это моим капиталовложением. Если тебе нужен еще один заем, Татсуро, ты мог прийти ко мне. Условия,возможно, будут жестче, чем в прошлый раз, но я с радостью тебе помогу.

— Что ты несешь, придурок? — закричал Татсуро. — Это всего лишь сморщенный старикашка!

Сагами улыбался и Татсуро прошел мимо него, игнорируя.

Я ублюдочный аморальный криминальный элемент, а он обращается со мной, как с бабой.

Сагами опять добивался его обманом. Обычно, как только люди узнают, что он якудза, то стараются держаться подальше. Ведь ни одному идиоту не придет в голову с ним шутить.

Татсуро обошел строение по кругу. Трава, что росла вокруг, достигала колен. В окнах горел свет. Сегодня Учиду не ждало милосердие. Ни кто не узнает, если что-то произойдет. Вокруг фабрики больше не осталось жилых зданий. Проданные застройщикам, их демонтировали довольно давно. И патрульных машин нигде не было видно с самой ночи. Татсуро мог не беспокоиться, что привлечет ненужное внимание.

— Эй, старик! — крикнул он. — Ты тут? Старик! — стучал он по двери убогого домика, что располагался возле фабрики.

Чувствуя, что Учида внутри, продолжал барабанить, пока старик не открыл. Он давно не бывал у Учиды дома, и с того времени видимо ничего не изменилось. Воспоминания, пробудившись ото сна, вереницей закружились в голове.

Дверь отворилась.

— Опять ты, — проворчал мужчина.

Он дважды обливал его водой, и, по-видимому, запомнил лицо Татсуро. Якудза посмотрел в темноту, грязная кухонька расположилась прямо за стариком.

— Проваливай! — крикнул Учида. — Я не отдам свою фабрику тебе!

Упрямый старик. Ему, наверное, сейчас около шестидесяти. Жил один. Его сын погиб в аварии, а обувь в прихожей свидетельствовала, что он распустил рабочих по домам. У старика никого больше нет. Выглядел он уставшим и изможденным, возможно, из-за частых набегов сборщиков долгов. Татсуро сложил руки и смягчился.

— Просто выслушай, старик,— начал он. — Я здесь теперь из-за другого долга. Ты задолжал финансовой компании Ханамура десять миллионов. Вот документ в подтверждение. Нужно вернуть долг. Ты же человек слова, верно?

— Я не отдам это место, — упрямо подчеркнул Учида. — Не важно, сколько раз ты придешь. Я никому не отдам свою фабрику!

— Эту кучу хлама? — глумился Татсуро. — Что в ней хорошего? Эта старая фабрика себя изжила. Ты можешь выйти на пенсию и вздохнуть свободно! Я помогу тебе собрать часть денег.

Он говорил, нет, умолял и обхаживал его, как мог, но Учида совсем не внимал его аргументам.

— Меня обманули. Я не брал никаких денег, — пояснил мужчина. — Они покупали у меня оборудование, но остановили контракт. Просто убей меня уже, ладно?

Татсуро много раз слышал о подобных историях, но никогда не придавал им особого значения.

Сагами, все это время, стоял позади Татсуро, внезапно спросил:

— Почему вы просто не оставите это место?

Учида взглянул на него, потом снова на Татсуро и сказал:

— Я дал слово, и не могу покинуть это место, — в его глазах отражался свет.

— Какое слово? — повторил Татсуро.

Учида смотрел сквозь Татсуро, его воспаленные глаза мерцали.

— Много лет назад, я работал в полиции и занимался проблемными подростками и, только что вышедшими из колоний, малолетними преступниками. Я всегда повторял им, что если вам некуда будет идти — возвращайтесь сюда. Сейчас большинство стали взрослыми, и завели свои семьи, детей. Но кто знает... У каждого должно быть место, куда можно вернуться. Это место должно существовать.

Татсуро чувствовал себя так, словно его сердце вот-вот выскочит из груди, а кровь прилила к голове. Что скажет Учида, если узнает, что он один из этих детей? Старик не шевельнулся.

— Оу… — сказал голос позади него.

Татсуро резко развернулся и побежал.

— Я вернусь! И заставлю тебя подписать все бумаги! — бросил он, перед тем, как скрыться из виду.

— Я искал тебя.

Тастуро лежал на берегу, всматриваясь в небо, и прибывал в отвратительном расположении духа. Сагами помедлив, присел рядом.

— Он не узнал, — внезапно произнес Татсуро.

— Хм?

— Старик, — спокойно повторил он, — не узнал меня. Я тоже был одним из тех детей. Он сказал, что работал копом в службе пробации — помогал преступникам.

Сотрудник службы пробации наблюдает за неблагоприятными детьми, покинувшими колонию, во время их реабилитации перед обществом. Татсуро никогда не привлекался, поэтому не встречался с Учидой ранее, как с офицером по делам несовершеннолетних. Их встреча скорее была чистой воды случайностью.

— Из всех детей, с которыми Учида работал, я — худший. И сейчас, я наихудший из мерзавцев. Если Учида это когда-нибудь поймет, пожалеет, что помог мне тогда. А ведь он, когда-то, видел во мне сына…. В итоге, стало только хуже.

Отсутствующая улыбка коснулась губ Татсуро.

Он всегда хотел, чтобы его боялись. Он думал, жизнь якудза исполнит его мечту. Так почему, его сердце разлетелось на мелкие кусочки из-за старика? Он знал, что беседа с Сагами не поможет, но он не мог не обнажить перед ним душу.

— Я в чем-то понимаю упрямство старика, — продолжил он. — Но, разве это не бессмысленно? Никто больше не вернется. Кого он ждет, в конце концов? Никого. Никого… — его голос тонул в темноте.

Наконец, Сагами ответил:

— Он просто хочет быть нужным. Неважно кому. Он понимает, что это бессмысленно, но все равно надеется, что когда-нибудь сможет помочь. Скорее всего, именно это делает его счастливым, заставляя держаться.