— Да, мое подразделение, не будет ввязываться в бои с регулярной армией. Силы не равны, да и задачи у нас такой нет, но этих мы уничтожить обязаны! Вам, наверное, трудно это понять!

— Да уж, я так думаю, что у вас было совсем другое задание, а теперь вы уже явно занимаетесь не своим делом.

— Дело у нас одно, господин обер-лейттенант, РОДИНУ защищать, и это мы будем делать, до последней капли крови.

— Фанатичность ваших солдат я уже отметил для себя!

— Вы думаете, что ваши соотечественники, будут менее фанатичны, когда мы придем в Германию?

— Господин лейтенант, вы, правда, надеетесь победить? — Фашист усмехнулся, ну сейчас я тебе отвечу!

— А вы еще разве сами не поняли, что вам уже конец! Скоро, совсем скоро вы попятитесь обратно. Мы будем гнать вас поганой метлой, и остановимся только в Берлине!

Фашист побледнел, но отвечать не стал, а только покачал головой. А я продолжил.

— В любом случае, вы свое отвоевали. Для вас война кончена. Если не будете делать глупостей, то даже вернетесь домой. После нашей победы конечно!

— Я не был бы столь уверен в победе на вашем месте. Мы разгромили почти всю вашу армию, за считанные недели, как вы собираетесь побеждать?

— Разгромили вы ту часть армии, что была не готова к войне в таком масштабе. Внезапность нападения, масса танков, уничтожение нашей авиации, все это, дало вам преимущество. Но помяните мое слово, уже скоро все будет по-другому.

— Это пропаганда ваших комиссаров! Мне приходилось слышать такое каждый день. — Клаус на глазах менялся, вон как его колбасит. Основную доктрину фюрера под сомнение поставили. Их отбросили уже дальше, чем это было в моем времени на этот момент. А они все равно не видят очевидного.

— Извините герр Клаус, но в начале нашей беседы, вы показались мне умным человеком. Причем здесь комиссары, вы что, не можете сами анализировать?

— Все происходящие, лишь временные трудности, вы подтянули свежие части, начали производить новые танки. Только благодаря этому вы сейчас имеете небольшой успех.

— А что же вам помешало в прошлом году, когда у нас не было ни танков, ни авиации, ни свежих войск? — Немец, опустив голову, молчал.

— Спасибо за интересный разговор, господин обер-лейтенант, скоро выдвигаться, мне нужно вас покинуть.

— Вы обещали сохранить мне жизнь! — Забеспокоился фашист.

— И сдержу свое слово, по крайней мере, до тех пор, пока жив! — Немец отвел взгляд, а я пошел к парням. Ребята не скучали, Зимин переговорил с пленными, узнал про рембат чуть больше меня.

— Серег, ну чего, придумал, как нам в деревню войти? А то у нас только на переодевание в предателей, мозгов хватило. — Начал допытываться Саня.

— А может пленными? Там таких, — я показал на трупы, — немного осталось. Фрицам даем оружие без патронов, сами идем с пистолетами. Тихие у нас еще ресурс не сожрали, перестреляем всех, не успеют рыпнуться!

— Кто идет? — это Мурат.

— Все! Только Дед и Костян идут позади, несут оружие и ведут офицера. Его мы с собой заберем.

— А как же танки, что недалеко от деревни? — Опять спрашивал Зимин.

— Если фрицы не врут, то они небоеспособны. Я больше опасаюсь пехтуру. Лейтенант сказал, что их должны сегодня отправить ближе к фронту, но вот, правда это или нет, не знаю. Проведем разведку, как обычно. Войти в деревню, я все равно хотел поздно вечером, когда будет темно. Не думаю, что уроды выйдут встречать немцев с цветами. Наверняка винище глушат, отстреляем и свалим.

— Тут мне пленные напели, что вчера шавки из ОР, притащили пленных солдат. Их долго били, потом заперли в сарае. Что с ними сейчас, никто не знает.

— Если живы, попробуем забрать с собой. Дай-ка мне карту!

Зимин разложил на земле карту, и начал водить по ней пальцем.

— Смотри, вот эта "Масловка", — я ткнул патроном от мосинского карабина в точку на карте. — Где-то здесь, — я показал севернее, — рембат. Деревня немаленькая, дворов пятнадцать, немцы не стали ее разрушать, здесь у них хорошее место для сбора техники.

— А почему же охрана доверена русским предателям? — Удивленно спросил Вано.

— А вот хрен их знает! Может не некому больше. В любом случае, повторяю, сначала разведка, тщательная. Я пойду с Муратом. Кстати, Саня!

— Да?

— Ты бы узнал у фрицев, где в деревне лежбище командира ОР!

— Сказали в центре деревни, шестой дом слева. Он большой самый, не ошибешься. С командиром всегда два прихлебателя, с автоматами.

— О как! Фрицы чего, специально запоминали?

— Да нет, просто гонору от этого командира много. Вот и намозолил глаза.

— Ясно, остальное попытаемся узнать сами. Всем, чистить оружие, выдвигаемся через полчаса. МР-40 не использовать, там глушителям уже хана. Слышал во время боя.

— Серег, а чего их так быстро пробило? — Спросил Вано.

— Так от стрельбы очередями, наган так не стреляет, вот и живет дольше!

— Понятно, так чего, их вообще снимать?

— Посмотрим, там видно будет.

Вычистив оружие, перекусили. Через лесок прошли быстро. Немцы мешать не пытались. На окраине залегли. До деревни было метров триста совершенно открытой местности, надо думать.

— Давай отсюда, и пойдем пленными. — Предложил Зимин.

— Ну-ка, спроси фрицев, эти навстречу выйдут, или нет?

Переговорив с одним фельдфебелем, Саня вернулся ко мне.

— Вряд ли, говорит, пьют много. Их свой же командир еле-еле заставил в караул ходить.

— Да же в караулы ходят?

— Один часовой обходит по периметру деревню, меняются не часто. Точное время фриц конечно не знает. Через деревню идет дорога, по обеим сторонам посты, с пулеметными гнездами. В каждом два бойца.

— Да, серьезно их тут немцы дрючат! Скорее всего, нас в деревне будут встречать.

— Тоже так думаю, может, офицера вперед пустим. Его побоятся, а то вдруг сразу шмалять начнут.

— Сейчас мы с Муратом прогуляемся, там видно будет!

Мы бродили два часа. Из них, почти час пришлось лежать почти под дулом пулемета. Один из стоящих на посту, глазастый бля, чуть нас не срисовал. Мы были меньше чем в сотне шагов, пришлось затаиться, и приготовить револьвер. Но обошлось, то ли урод нас и не видел, то ли побоялся идти в одиночку. Пусть поживет пока! Вернулись мы в десять вечера, и после быстрого обсуждения плана, выдвинулись к деревне.

Вышло все так, как и предполагали. Пулеметчик наставил ствол в нашу сторону, едва заметил, метров за двести. Второй номер рысью понесся куда-то к домам. Когда мы подходили к посту, за ним уже виднелись фигуры с оружием в руках. Как и сообщили пленные фашисты, автоматов почти не было, все были с винтарями. На улице собралось человек десять. Свой подход, мы спланировали так, что часовой, гуляющий вокруг деревни, тоже был здесь. Специально засекали, сколько по времени он обходит деревню, его нужно убрать сразу, чтобы потом не искать в ночи. Когда враги оказались с двух сторон от нас, мы начали наше шоу. Падая на колено и вскидывая наган, краем глаза отметил, насколько синхронно все повторили. Первые пятеро, упали мгновенно. Я, Зимин и Мурат, стреляли в ближних солдат, Толя и Вано убрали пулеметчика и караульного. Мы договорились стрелять так. Одна пуля на человека, убил, не убил, после будет видно. Сначала валим всех кто рядом, потом контроль.

Предатели не оправдали наших надежд, вместо того чтобы ответить нам из всех стволов, они побежали в разные стороны. Дальше начался тир. Еще одним залпом, убрали двоих бегущих, причем одним из промахнувшихся, был я сам. Один из пленных немцев, воспользовался случаем, и нанес удар прикладом карабина мне в голову. Как я уклонился, сам не понял. Попал фриц в плечо, поэтому выстрел мой, пришелся в небо. Следующим выстрелом, я свалил наглого немца с ног. Кровь брызнула во все стороны, пуля в лицо, довольно грязное дело. Так как по нам пока никто не стрелял, мы быстро убрали всех пленных. Чтобы не думалось.

— Серег, как выкуривать будем? — Зимин присел на колено рядом со мной, и занялся тем же, чем был увлечен я сам. Забивал патроны в пустые гнезда нагана.

— Они нас не видят. Иначе саданули бы из окон. Чего тут с местными?

— Да хреново! В каждом доме, где бабка, какая, где дети! Нельзя!

— Понял, будем действовать осторожно. — Зимин понял, что я хотел закидать все дома гранатами, хотя у нас и нету столько.

— Давай я слева пойду, с Вано?

— Бери Толяна, втроем идете справа! К командиру, сам загляну, казах поможет.

— Есть! — хмуро ответил Саня.

— Не злись, так надо! — Спокойно сказал я и положил руку ему на плечо.

От начала стрельбы, прошло минут пять, странно, но было тихо. Нужно торопиться. С северной стороны, за подходами к деревне смотрит Костя Иванов. С Клаусом оставили одного Деда. По-другому не выходило. Вдруг пошлют связного за помощью к немцам.

Перебежав дорогу, присел у забора, делая жест рукой Мурату. Тот плюхнулся рядом через секунду. Показываю ему пальцем на ближайший дом за спиной.

— Чего? — шепчет в ответ Мурат.

— Говорю туда давай, я за окнами смотрю. Подойдешь к двери, я следом!

— Серег, нас банально не хватит проверить все дома. Их еще около двух десятков, нас всего пятеро.

— Хорош скулеть, двигай, давай. Вон парни уже пошли. — Я сам понимал всю опасность такой ситуевины. Если начнут вылезать, нам жопа. Задавят числом.

Казах юркнул в калитку, но не добежав до двери, остановился. Распахнулась дверь дома, и на пороге проступили очертания человека.

— Эй, суки красноперые, выходи, а то сейчас пристрелю бабу с дитем.

Финита ля комедия. Мурат показал себя во всей красе, выпрямляясь, быстро нырнул в сторону, открывая мне сектор. Урод, стоящий за спиной женщины, глаза уже привыкли к темноте, повел стволом винтовки в сторону, открывая себя.

— На землю дура! — Услышал я рев казаха, и темная фигура женщины тот час упала на колени. Большего было и не нужно. С пяти метров, промахиваюсь я очень редко. Хоть и мешала темнота, но куда-то в тело я точно попал. Но этому уроду удалось нажать на спуск в момент падения. Выстрел из мосинки, прогремел как гром. Нет, в Мурата он не попал, тот уже лежал на земле, но выстрел прозвучал как сигнал. Отовсюду загрохотали винтовки и автоматы. В нас понятно никто не попал, стреляли просто в направлении. Темно, враги нас тоже не видят. С другой стороны улицы, донесся приглушенный взрыв гранаты. Зимин видимо не рискнул входить в дом. Да уж, как теперь дома зачищать, не знаю. Из такой дохлой ситуации, получилось выйти довольно просто. Женщина, уже пришедшая в себя, что-то шептала Мурату.

— Командир, — казах позвал меня взмахом руки.

— Чего там? — спросил я подбегая.

— Она говорит, что местных загнали в три последних дома по этой стороне.

— Здесь никого больше нет. Меня сюда привел этот, — женщина показала рукой на свежий труп предателя, — они всех сюда по очереди водят. — Женщина опустила голову и заплакала.

— Так, где все? — Решил уточнить я.

— Эти, всех согнали в конец деревни. Там все и живем. Остальные дома они прибрали. Мы к ним ходим стирать и еду готовить. Когда отказались, они расстреляли всех стариков, мужчин. Пришлось подчиниться. — Она опять виновато опустила глаза.

— Не вините себя, вы здесь не причем. Мурат, дуй к Зимину, скажи пусть хреначит по гранате в каждый дом, будут выскакивать, пусть глушит.

— Есть, командир! — Мурат умчался, пригибаясь к земле. Эти суки-предатели, видимо притащили с того конца деревни пулемет. Он начал короткими очередями простреливать улицу.

— Иди в дом, — повернулся я женщине, — спрячься поглубже, и не высовывайся. Когда станет можно, мы сами позовем!

— А если вас убьют? — всхлипывала она.

— Тогда придут другие! Но мы постараемся еще пожить!

— Помоги вам господь! — пролепетала женщина и скрылась в доме.

Вернулся Мурат.

— Серег, Зимин сказал, что очень вовремя. Они сунулись в первый дом, оттуда в три ствола залп. Вано опять поцарапали, но все нормально, не переживай. Саня туда гранату. Потом добили. У них уже минус три.

— Значит четверо. На дороге еще семь холодных лежат.

— Хрен их знает, человек пятнадцать осталось. А вдруг больше?

— У нас чего, выбор есть? Давай за мной, пошли через огород.

Обойдя дом, огородом мы подошли к следующей избе. Опять темнота, и тишина.

— Серег я вперед.

— Давай к окну, закинь подарочек. Я у двери буду.

Послышался звон разбитого стекла. В ответ тут же прогремел выстрел, за ним еще один. Затем взрыв, я дергаю на себя дверь, чисто. Поднимаюсь по ступеням, их три штуки. Еще дверь, благо открытая. Не поднимаясь в полный, рост заглядываю. Бах! Сука, чуть не попал. Не ожидая, что я высуну голову так низко, предатель инстинктивно стрелял выше. Стреляю в ответ. Скулеж и падение тела. Готов? Сразу контроль, ну их на хрен. Опять взрыв гранаты. Грохот бьет по ушам. Казах чего, охренел что ли? Вкатываюсь кубарем в сени, ствол направлен на дверь в комнату, она распахнута. Пригнувшись, иду туда. В проходе меня бьют по руке, заходя в дверной проем, я протянул левую руку вперед, и не зря. Ударивший меня человек, видимо хотел выбить оружие, по инерции его мотнуло вперед, прямо мне под ствол. Я сначала выстрелил, потом стал махать левой, ноющей от боли рукой. В окно влез казах.

— Одного снял, из окна сиганул, когда я вторую гранату бросил.

— У меня двое, бля, он мне руку чуть не оторвал! — Махал я рукой и растирал ее от боли.

— У парней тоже идет. Слышал гранату и МРэшник стрекотал.

— Зашибись. Кончаются помаленьку. — Тут нашим надеждам пришел пушной зверек. За окном что-то грохнуло, и раздался взрыв.

— Твою мать, у них что, и пушки есть? — Услышал я голос казаха.

— Валим отсюда! — Я выпорхнул в окно, в которое залез Мурат. Не успел откатиться, сверху гремя костями, на меня свалился казах. Я взвыл от боли в спине.

— Извини командир, я не разглядел тебя.

— Ты, монстр! — Договорить я не успел. Снова послышался выстрел чего-то большого, и из окон дома, в котором мы только что были, рвануло пламя, и полетел всякий мусор. На карачках мы понеслись за дом, уходя с линии огня. Пулемет с дальнего поста чесал без остановки. Перепрыгнув через невысокий забор, столкнулся нос к носу с тремя противниками. То, что это противники, понял только тогда, когда упал от удара в грудь. Лежа на земле, поднял глаза, здоровенный мужик, опускал приклад мосинки. Стоящий за его спиной второй боец, навел на меня ствол карабина. Выстрел сзади, приглушенный глушителем. Человек, целившийся в меня, падает назад, не успев нажать курок. Я, уже очухавшись кувырком, ухожу в сторону, и стреляю, почти не глядя. В ответ раздается выстрел мосинской винтовки. Мой бок, что-то сильно дергает и обжигает. Вскакиваю на ноги, стараясь не думать о ранении. Вот он, противник уже поднял оружие и дергает затвор. Отмечаю про себя, торопится, падла, значит опасается. Наган выпал у меня из рук когда я получил пулю. Взмахиваю ногой справа налево, попадаю в кончик ствола, винтовка противника откланяется. Блин, как в бочине-то стреляет. Противник принимает мое предложение, бросает винтарь и выхватывает нож. Бля, Рэмбо хренов, целая сабля! Тяну с разгрузки свой. Нож мне выковали еще осенью в Ленинграде. Делали по моему эскизу. Не, вовсе не самурайский клинок. Двадцать сантиметров лезвие, толщина в районе гарды шесть миллиметров, рукоять наборная, сделана под ладонь. Длина ножа, почти тридцать сантиметров, вполне достаточна. Заточка с двух сторон. Гарда небольшая, но прикрывает пальцы в случае скольжения по клинку чужого ножа. И самое главное, офигенный баланс. Метать можно как угодно, воткнется наверняка!