Пленники Оберона

     — Постой, — говорит Аннет, — я поняла, что ты говоришь про наш мир. Всё это звучит, конечно, как... как фантастика... Но какие ещё «двадцать лет», почему двадцать?.. И что потом?

     — Потом произойдет то, за что боритесь вы: ты и твои товарищи — Империя рухнет. И не только Империя... Если, конечно, божок не вздумает продлить эту мечту любителей «крепкой руки» из прошлого... Но похоже, что здесь он придерживается исторической достоверности, — добавляю я.

     — Ты говоришь о революции, Володя?

     — Да, Анечка, о революции. О настоящей Мировой революции.

     — Значит, — задумчиво проговаривает она каждое слово, — ты из... из будущего, и ты — не мой Володя... — это ты пытаешься сказать? — На её глаза наворачиваются слёзы.

     «Нет-нет! Вот этого не надо, девочка. Это перебор... Хм... уже Володиным сленгом заговорил...» — Я протягиваю руку и глажу её по голове.

     — Значит, — продолжает она, — меня на самом деле нет? И тебя... моего Володи — тоже нет? Мы — всего лишь... — первые капельки уже катятся по щекам Аннет.

     — Тихо, — я продолжаю гладить её по голове, — тихо... Ты есть. И твой Володя есть. Он никуда не исчез. И не исчезнет. И ты не исчезнешь. Это я тебе обещаю! Я — Юра Мэлс — землянин, родившийся на свет двадцать восьмого ноября две тысячи двести девяносто второго года — обещаю тебе: и ты и он увидите реальный мир!

     При последних словах она смотрит на меня так...

     «Ну, всё, хватит. Пора это заканчивать...»

     — Всё то время, что мы с тобой говорим, а это малые доли секунды в базовом времени, идёт война. Сейчас почти восемь миллионов моих копий удерживают блокаду этого мира в Крипте. Сражение идёт также и в базовой реальности — в ядре и на поверхности Оберона. Сегодня днём я уничтожил Администратора — слугу Эмидиуса. Это был тот самый священник, о котором я тебе рассказывал. Других Администраторов в этом мире больше нет, и симуляция стабильна. Там, — я кивнул в сторону окна, за которым уже давно стемнело, а вдоль проспекта зажглись фонари, — бдят Оглоблин с Хлебовым — патриотичные симулякры, думающие о себе, что они охраняют «особый путь» и «духовные скрепы», но о них мы можем не беспокоиться. Скоро всё закончится. Верь мне. Одна из моих копий сейчас находится в Главном Каталоге Крипта, в особом мире, в котором внутренние элементы симуляции напрямую связаны с внешними компонентами ИскИна, такими как энергостанции, нанофабрики, транспортная система и средства внешней связи. Копия содержит в себе плоды тысячелетних — я говорю о внутреннем, субъективном времени Крипта — разработок в области взлома и перехвата управления. Это — «камикадзе», цель которого — захватить управление внешней наномашинерией и передать сообщение на Землю. Ждать осталось недолго.

     — Не знаю почему, но я хочу тебе верить, — она шмыгает носиком, пальцами размазывает слёзы вместе с тушью, заставляет себя улыбнуться мне.

     — Вот, возьми, прочти это, — я беру со стола записку и подаю ей. — Ничего не бойся. Помни моё обещание.

     Аннет разворачивает листок...

     Я протягиваю руку к стене и мыслекодом отключаю оболочку Администратора Гедеона. Иссохшая плоть хлопьями опадает с руки, обнажая белые кости. Я смеюсь:

     «Эмидиус... полубог-полумальчишка — симулякр, не ставший даже человеком...» — Я вспоминаю Владимира Маковского и его возлюбленную Аннет, и добавляю вслух:

     — ...в отличие от своих творений.

     Рука касается стены, вызывая на её поверхности концентрические круги, подобные кругам на воде; чёрные волны исчезают в тумане налетевшего облака смога. Я отмечаю, что видимость резко снизилась до пары десятков метров — я вижу только один угол здания, слева от меня; поднимаю глаза вверх и вижу, как небо надо мной стремительно наливается свинцом. Рука вязнет в холодной чёрной субстанции, которая затягивает, поглощает меня. Сработала защита, и башня изолирует угрозу, замораживает её — замораживает три миллиона семьсот пятьдесят... (да какая, впрочем, разница — какую!) копию человека, первоверсия которого, может быть прямо сейчас, в далёком ответвлении хрустальной снежинки внутри каменного ядра холодного спутника ледяного гиганта подаёт сложенный вдвое листок бумаги девушке с заплаканными глазами. Я чувствую холод. Я не боюсь, нет. Я знаю, что после того как я перестану быть, из оставшейся от меня оболочки в Главный Каталог Крипта вырвется ураган сводящего с ума компоненты ИскИна кода, несущего в себе полчища вирусов, раздающих задания глупым наномашинам. Глупая чёрная стена уже полностью поглотила меня. Мои мысли за-мед-ля-ют-ся... Я вижу, как моя Жен-ни раз-ворачива-ет ли-сток бумаги и чи-тает написан-ное на нем: Me-mo-ria es-t