Из плоти и крови

Добровольная осознанная жертва сразу поднимает планку до астрала: итоговый результат всегда выше, если кто-то сам, по собственной воле готов отдать свою... нет, не жизнь. Просто жизнь ценности имеет мало. А вот вечная душа... Привязанность Хас"Саакху ко мне лишь добавляла мощи будущему источнику, облегчала ритуал и открывала множество возможностей.

Он — идеальная жертва. Добровольная. Осознанная. Первый из Рода. Родитель моих же детей. Он же — первый, кто у меня был. Я сам — первый, кто был у него. Взаимные чувства лишь усилят резонанс. Я не смогу найти никого лучше, тут он прав. А потому...

А потому я отбросил всё, о чем ему говорил ранее. Никаких привычных простых кровавых ритуалов. Нет. Не в его случае.

Я обратился к ритуалам, вышедшим из употребления и запрещенным более пятнадцати Циклов тому. Впервые на моей памяти. К ритуалам, которые восстанавливал вместе с Хаа"Кху по крупицам, угробив сотни тысяч разумных. Мы имели и возможность для работы, и бесконечность времени, а еще я тогда был лишен всех стопоров и ограничений, не то что перешагнув Грань Зла, да я плясал так далеко, что ее и не видно было за горами трупов! Но... я добился успеха и восстановил то, что так пытались уничтожить. Закономерно пытались. Было за что. А сейчас пришло время этими знаниями воспользоваться. Впервые за пятнадцать Циклов Перезапуска Мультиверсума.

Первые глифы чертежа я начал наносить на алтарь. С самого центра. Глифы, память о которых осталась только у такой недобитой древности как я. Старшая Речь моих первых жизней.

Кровавый клинок резал камень как масло, оставляя после себя угловатые ломкие глифы. Черные, опаленные, словно прожженный провал в Изнанку, откуда на мир смотрит Зло куда более древнее чем всё, что известно ныне. Да. Зло оттуда смотрело. Изнанка Мультиверсума. То, что ненавидит все сущее, что хочет пожрать, но не может, пока Кузня пылает и хранит целостность нашего дома.

Рваные линии и дуги чертежа скреплялись словами-приказами, создавая рабочую среду. Идеальное ложе для будущего сокровища, ведь алмаз формируется в породе. Я создавал породу, напитывая ритуальный зал древним Злом, о котором местные маги даже думать боятся. А я... я когда-то окунулся в него с головой.

Кропотливая работа настраивает на философский лад и успокаивает нервы. Время метаний, слез и соплей закончилось, стоило мне начертить первый глиф на собственных руках. Да, те ритуалы начинались на самом ритуалисте и на нем же заканчивались. Не то, что сейчас, когда можно распотрошить чужую душу и попытаться остаться чистеньким, наивно полагая, что за такое издевательство ничего не будет.

Так не бывает. Платить приходится всегда. Я это знал, когда осознанно перешагнул Грань Зла и в свое время Виру за сотворенное оплатил сполна, умудрившись сохранить то, что должен был по запросам оплаты потерять. Но... Законы Мультиверсума я знал, а потому...

Улыбка изогнула губы.

Ритуалистика целиком и полностью базируется на законах Мультиверсума, но именно она, дотошно их соблюдая, нарушает более других дисциплин. Если знать и уметь... А я знал и умел. Но... не всегда стоит вертеть законами, прогибая их под свои нужды. Не в том, что я решил сделать. Я же не просто Источник делаю, пусть и мирового класса. Источник — это всего лишь источник. А я замахнулся на Исток. Потому ошибок, накладок, недочетов или попыток что-то недодать или недоплатить быть не должно.

Работу над алтарем я завершил за трое суток. Самая затратная и долгая часть подготовки, когда нельзя ни отвлечься, ни потерять концентрацию, ни допустить дрожь в руках или мыслях. Я знал, что меня ждет успех. Не верил. Знал. Убежденность не должна покинуть меня ни на мгновение. Она не покидала. Я ЗНАЛ, что я делаю, для чего, как, почему именно так, а не иначе. Я работал с Изнанкой, щедро зачерпывая ее силу, разливающуюся маслянистыми жадными потоками по моим рукам и телу. Да, я запачкался в этом... пространстве. Не мог не запачкаться. Это несущественно, потому как сияние Истока очистит всё. Я не боялся распространить заразу и дать путь этому Злу. Куда он пойдет? Никуда. Некуда здесь идти. На мне печать еще хрен знает с каких времен, а Хас... Его имя уже вписано в ритуал, по сути, начавшийся с создания атама. Я не боялся за детей: касание Изнанки на них ляжет в любом случае, но пойдет на пользу и будет сбалансированно родителем в момент его перерождения.

Созданный мною вид выходил на новый уровень развития, куда я их... не рискнул бы поднять. Не так скоро и не так резко.

К началу четвертых суток я завершил работу над алтарем и необходимой мне зоной ритуального зала. Всю остальную капсулу Истока я буду доделывать в момент его рождения и ни на мгновение раньше.

Теперь можно отдохнуть, пока настаивается среда.

В восстановленную жилую зону я выполз, едва держась на ногах. И только когда рухнул на руки встревоженному Хасу понял, как сильно я выложился. Он донес меня до постели, устроил и не говоря ни слова принес еды и питья. Я не ел все время работы, и сейчас слишком близко подошел к грани истощения.

— Сколько у нас энергии? — вяло спросил я, глядя на мерцающую над головой сегментную пленку восстановленного купола.

— Хватит. Первый накопитель еще даже не начал светлеть.

Это хорошо. Да, я решил тряхнуть свои запасы. Когда Исток засияет, накопленное в рохрах будет пшиком, каплей в океане. Сейчас же я хотел провести отпущенное нам время в комфорте. Рядом.

Я отчетливо понимаю, что когда начнется ритуал, мое спокойствие затрещит на первых же глифах, я умоюсь слезами и соплями не один раз, но сейчас... Не вижу смысла травить нам нервы бестолковыми истериками.

Быстро поев, я отложил поднос, обнял Хас"Саакху и затих, вслушиваясь в его дыхание, смакуя ауру, четко разделяя его личную и греющихся в его фоне малых. Дети уже ощущались как полностью сформированные, но спящие сознания. Пока они еще спят, но через пару суток начнут пробуждаться, вошкаться в коконах, вслушиваться в чувства родителя, в окружение. Я не могу посметь отравить их рождение негативом.

— У нас есть трое-пятеро суток, пока зарядится то, что я сделал. — тихо сказал я, всем тело ощущая напряженность Хаса.

— Энергия потребуется?

— Нет. Надо только ждать. — я зевнул, привычно огладил плотную кожицу коконов, почесывая мелких, перетек рукой ниже, на талию. — Сейчас это время целиком наше.

— Ограничения?

— Никаких.

Какое-то время Хас молчал, обдумывая мои слова и сверяя то, что он от меня слышал с тем, что он увидел за это время. Сделать правильный вывод не заняло много времени:

— Ты готовишь не тот ритуал создания Источника, о котором говорил.

— Да. — я потерся щекой о его плечо. — Ритуалы, о которых я рассказывал — это долбанные кровавые недобровольные ритуалы. А я готовлю старый ритуал, основанный на осознанной добровольной жертве.

— Насколько велика разница?

Я вздохнул, поднял на него взгляд.

— Для необразованного зрителя они отличаются только количеством и качеством чернухи, происходящей в процессе. — честно ответил я. — С точки зрения ритуалиста первый вариант — самый простой, пусть и утомительный физически, иногда и морально. Тот, который планирую я, требует полной самоотдачи от проводящего ритуал. Не меньшей, чем от добровольной жертвы. Обе стороны ответственны, и если будет осечка хоть у одного... Заминка или ошибки у ритуалиста, сомнение и отказ у жертвы, оба погибнут зазря.

Хас чуть заметно дрогнул.

— Насколько ритуал опасен для тебя лично?

Вместо ответа я лишь вытянул руку и позволил ему осмотреть внимательнее. Руны тускло тлели на коже, словно ожоги, провалы на Изнанку, кожу затапливала живая чернота. Не так красиво и чисто, как выглядит касания тьмы. Нет. Она — как мутация, изменяющая кожу, перемалывающая и меняющая под себя, с красной воспалённой границей, с опухшими, выступающими венами. Неприглядное зрелище, наглядно демонстрирующее, с чем именно я связался и во что в очередной раз влез.

Иногда мне начинает казаться, что для меня не существует статичных границ допустимого и дозволенного. Каждый раз я вроде как вижу эту границу, но со временем, по пути к этой черте, я привыкаю, осознаю, куда двигаюсь, и граница отодвигается, всегда маяча дальше, чем я могу дотянуться сейчас. Всегда недостижимая граница недопустимого и недозволенного. Стабильными остаются только базисы того, что я не готов потерять... пока я это не теряю по воле обстоятельств. И тогда границы недопустимого размываются, если за этой чертой находится шанс вернуть утраченное. Как сейчас. Положить родное любимое существо на алтарь и медленно, мучительно зарезать ради... его же выживания в будущем. Ради спасения близких любые методы становятся оправданными.

Наверное, в какой-то момент у меня логика и психика искажаются сильнее, чем сейчас начинает искажаться тело, иначе как я могу объяснить и...

— Ритуал уже начат... — прошептал Хас, вышибая меня из мыслей.

Умница он... даже когда я бы хотел сохранить его неведение подольше.

— Ритуал начался, когда я нарисовал первый глиф на своих руках и создал атам. — тихо ответил я, вновь уткнувшись носом ему в плечо. — Теперь всё идет своим чередом. Пока ты не ляжешь на алтарь, а я не запущу активную стадию, время можно тянуть.

— Но?

— Но кто-то за это должен платить, подпитывая систему. — нехотя ответил я, непроизвольно потерев символы на собственной коже. — Пока плачу я.

Хас промолчал, но... Неприкрытая менталка может орать так, как не заорешь голосом.

— За всё надо платить, Хас"Саакху. Даже если платишь своей изворотливостью и работой мозга в попытке обмануть этот механизм, своими эмоциями и долгой дорогой к цели. Но... плата взимается соразмерно. А если кто-то считает, что с него не стребуют оплату... то этот кто-то всего лишь живет в долг. — я поморщился. — Глупо полагать, что можно обмануть фундаментальные законы даже не просто Мультиверсума, а более глубинные по своей сути. Они есть. Они ощущаются, если знать, на что смотреть. Когда-то я потратил крайне долгую жизнь на изучение этих базисов во времена, когда наша Кузня пылала ослепительно-белой топазовой синью, а не тлела багровой магмой. Тогда они ощущались ярче, срабатывали быстрее и сильнее. Это сейчас у младших рас есть иллюзии и вера в собственную безнаказанность и вседозволенность, благодаря которой они радостно уничтожают старшие народы, губят магию в своих мирах, идут по самому простому пути и так сладостно погружаются в развращающий эгоизм. Заплатят они потом. Вырождением, тупостью, природной низменностью и ленью, деградацией как физической, так и моральной, апатичностью, безынициативностью, угасанием Даров и абсолютной недостижимостью бессмертия, о котором грезят. Они превратятся в серую безвольную массу, только и ждущую тех, кто наденет на них ярмо, но будут помнить о собственном величии, более никогда не достижимому впредь. Так что, Хас, я не собираюсь влезать в долги. Лучше и дешевле платить сразу. Потому что на кону не только я и грозящий мне грандиозный откат. Не только твоя душа и личность. Не только наши дети, которые без нас превратятся просто в умных хищников в крохотном космическом загоне. На кону будущее наших видов, Хас. Твоего, который только-только зародился, и моего — древнего, угасающего, но в потенциале — великого. И я хочу, чтобы эти два вида выжили вопреки тупости, жадности и моральной низости младших рас.

Хас"Саакху молчал, переваривая мой поток сознания, а мне... нет, мне не стало стыдно. Мне стало больно.

Я снова вспомнил, как многое уже безвозвратно потеряно. Как много ушло из Мультиверсума. Как многого никто никогда уже не достигнет, потому что... Мультиверсум медленно вырождается.

С каждым Перезапуском структура и строение пространства становятся чуточку проще, менее разнообразным. Более... пустым и бестолковым. Сперва пропал Аструм, выродившись в Астрал и слои Нереальности. Потом исчезли капсульные миры, выродившись в многоярусные замкнутые сами в себе колоссальные миры-сферы. Но с каждым Циклом количество ярусов и структура миров упрощалась, пока не пропали окончательно ярусы и каверны, родив миры вроде моего горячо любимого Согарэв. А потом впервые возник космос. Протокосмос, несущий на себе отпечаток Аструма. Я тогда даже посмел порадоваться. Неужели Кузня запустилась? Но... нет. Бело-золотой свет ее ядра окончательно налился багрянцем угасания во время разрухи Терминального Перезапуска. Краткого, ломанного, свернутого по аварийному протоколу. А то, что развернулось потом...

Разочарование и недоумение — самые яркие чувства, царившие в то время у нас. Тех, кто помнил былое. Словно то время стало жирной чертой между нашим временем и нынешним, настолько радикально изменилась и упростилась структура реальностей. Этот космос... бестолковая пустота, наполненная недолговечными силовыми ядрами звезд и бесконечностью мертвых камней, в массе которых редкими искрами проблескивает жизнь. Но даже эта структура начала деградировать. Пропали многоярусные миры. Пропали системы со сложным строением. Где роскошь систем вроде ВирВет с ее структурой систем-сателлитов? Где планетарные кольца как у системы Аджакса с ее звездным кольцом из восьми светил? Где сложные структуры и системы формирования звездных систем?

Нету. Закончились. И никогда более не появятся.

Началась эпоха деградации. Я это понял, когда впервые увидел мелкие хрупкие шарики одноповерхностных планет. Я это ощутил в сосущей пустоте и энергонедостаточности окружающих миров.

Люди говорят, что раньше было лучше. Маги могущественнее, чудеса чудеснее, злодеи коварнее и сильнее, водились странные существа, магические народы творили истинно-прекрасные шедевры или чудовищнейшее зло. Ну и все в таком духе.

Да.

Раньше — было!

Маги были действительно сильнее. На порядки! Магических народов было... да все они были магическими! Даже самые распоследние низшие виды и те обладали магией, иногда — поразительно-могущественной, как магия гоблинов или какого-то засранного племени болотных троглодитов. Да, создавались шедевры. Восхитительно-прекрасные или кошмарные. Но — шедевры! Воплощенная мощь, разум и талант. Старые артефакты ВСЕГДА мощнее новоделов. Потому что делали их те, кто и больше знал, больше мог и обладал большим запасом энергии. Сейчас это никто не сможет повторить. Только такие как я недовымершие носители старых знаний.

По рукам символы засияли ярче, жадно пожирая мои эмоции и чувства, а я... решил продолжить начатое после первой непоправимой потери дело. Я могу это сделать. Знаю, как сделать и не вижу ни единой причины этого НЕ делать. А еще я хочу вернуть то, что мною потеряно.

И снова, как и раньше, стоило мне вновь вспомнить об этом беспрецедентном по наглости проекте, я ощутил... внимание. Тяжелое, сумрачное, угрожающее и предупреждающее. Но впервые, пожалуй, за все время существования этого проекта, мне стало безразлично вероятное... несогласие. В душе вскипела даже не злость, а злоба. Черная, тягучая и яркая, раскаленная как лава.

Что, доигрался в упрощения до Терминального Цикла, когда окончательно проебал всё, что имел? А теперь что? Пытаешься сохранить останки былой роскоши? А поздно! Народы вымерли, знания потеряны, всё заполонили гребаные фанатики и истеричные моралисты, опошлившие Свет так, как никогда бы не смогли опошлить и опустить даже самые оголтелые темные. Теперь норма — это убогие унылые социумы, идущие по пути запретов, морального двуличного ханжества и алчного безразличия. Социумы, калечащие Творцов, губящие их из-за отличий от остальных и вынуждающие просирать талант в попытке выжить. Да и самих Творцов уже стало мало. Если так и дальше пойдет, они вообще станут невиданной редкостью. Сокровищем, из-за право обладания которым будут уничтожатся миллиарды без колебаний и сомнений.