Я - легенда

  — Что? — изобразил недоумение брат, после чего возмущенно добавил. — Не ты один изучал академические техники.

  Усилив поток чакры от печати-ромба на лбу, с рычанием бросаюсь вперед выхватывая заискрившийся молниями меч. Справа и слева от меня появились две точные копии, являющиеся идеальными иллюзиями, в которых даже СЦЧ есть. В ответ на это противник выдохнул большой огненный шар, накрыв им площадь в дюжину квадратных метров, но прежде чем попасть под атаку я успел провалиться под землю (иллюзии же продолжили бежать, пройдя сквозь пламя).

  Когда мои детища оказались рядом с Итачи и занесли мечи для удара, я применил технику замены на свою чакру в иллюзии, которой долго учился находясь в мире белок. К сожалению брат каким-то образом определил, с какой стороны идет настоящая угроза, а потому успел подставить свой меч. Кулаки наших свободных рук столкнулись и произошел новый взрыв от соприкосновения техник "кулак грома" и "каменный кулак". В разные стороны мы отпрыгнули одновременно, да и повреждение левых рук оказалось одинаковое (изорванная кожа, растрескавшиеся кости, надорванные мышцы и сухожилия, о сосудах вообще молчу). Благодаря медицинской чакре мои раны быстро регенерировали, но вот правильного заживления это не гарантировало...

  "Придется обращаться к Цунаде чтобы восстановила конечность... или и так сойдет?".

  Пошевелив пальцами, недовольно морщусь. Все же гибкость кисти пострадала серьезно. Однако противник регенерацией похвастать не мог, а поэтому, его левая рука фактически выбыла из строя.

  Комбинируя технику теневого клона с техникой превращения, создаю в свободной кисти обычный кунай, в который заложен слепок моего разума. Раскрутив оружие за кольцо в рукояти, совершаю бросок.

  Прежде чем снаряд преодолел половину пути, брат благоразумно сменил свое местоположение, перепрыгнув на другой камень, но он не учел то, что нож внезапно взорвется разрядом молнии, нацеленной точно в свою жертву. Сам я в тот же момент выдохнул поток рыжего огня, стремясь отрезать пути к отступлению.

  Однако Итачи и не думал сдаваться, мгновенно оценив ситуацию просто расколол камень под ногами, превратив его в облако осколков, под прикрытием которого создал теневых клонов. Молния (созданная из чакры, а от того сильно уступающая природной в скорости), промахнулась мимо нукенина, а огонь был остановлен каменной крошкой образовавшей стену.

  Не дожидаясь результата своей атаки, прыгаю на ближайший отвесный склон и взбегаю вверх, одной рукой складывая серию печатей, напитывая единственный оставшийся меч стихийной чакрой. Оказавшись на вершине, поднимаю свое оружие над головой, а когда звериная интуиция завопила о смертельной опасности, швыряю его вниз, туда где ощущался Итачи. Оставалось только припасть к камню и наблюдать...

  Ослепительно вспыхнула молния, ударившая ветвистым разрядом туда, куда падал мой клинок. Сильно запахло озоном, раскат грома едва не оглушил мои излишне чуткие уши. Однако не успела в моей голове возникнуть мысль об успехе, как из облака пыли поднялся фиолетовый великан в самурайских доспехах, состоящий из полупрозрачной энергии струящейся из глаз Итачи.

  — Это было близко. — одобрительно улыбнулся брат, левая рука которого висела плетью, по щекам текли кровавые слезы, лицо казалось еще более бледным чем обычно, но пальцы правой руки по прежнему крепко держались за рукоять меча. — Что это еще?

  Вопрос прозвучал раздраженно и был вызван шумом боя, происходящего где-то неподалеку (километрах в двух-трех) от нашей импровизированной арены.

  — Ну... — смущенно развожу руки в стороны, одновременно с тем создавая четыре теневых клона-куная. — Я нанял нескольких джонинов чтобы они проследили за тем, что нам никто не помешает.

  — Хм. — губы противника дрогнули в намеке на усмешку. — Я попросил о том же Кисаме, Тоби и Сасори.

  — Неудобно вышло. — подбрасываю вверх метательные ножи и складываю ручную печать концентрации. — "Храм молний".

  Теневые клоны-кунаи, в верхней точке полета превратились в шаровые молнии, в них тут же начали бить молнии природные, что впрочем не приносило технике вреда, лишь увеличивая мощность заряда. Противник, оценив грозящие ему неприятности, тут же попытался уйти из зоны поражения, но не успел сделать и пары прыжков, как электрические сферы и самурая Сусано соединили ослепительно белые дуги разрядов. Произошел взрыв...

  ...

  — Это была хорошая битва, брат. — заявил Итачи, стоя на одной из сохранившихся стен грота, глядя на меня единственным глазом с рисунком трехлезвийного сюрикена на радужке (Левый глаз его стал блеклым, со слепым бельмом). — Но, пора заканчивать.

  — Ты прав. — шевелю пальцами рук, по которым стекают струйки воды, собирающиеся в водные хлысты. — Что-то мы действительно разошлись...

  Срываюсь в атаку, первым взмахом целюсь в голову, вторым в живот брата. Мои ноги вспыхивают черным пламенем, изо-рта вырывается дикий вопль боли и тело срывается вниз, падая на омываемое дождем ровное плато.

  Итачи отменил свою технику, тыльной стороной правой руки утер струйку крови текущую по щеке и прыжками приблизился к жертве. Кончик меча уткнулся в грудь, взгляды встретились...

  — Все должно было быть не так. — прошептал Итачи.

  — Жизнь — штука несправедливая. — ответил "я", прежде чем истаять в воздухе.

  — Чт... — брат не успел договорить, так как перед ним словно бы из воздуха появился гуманоидный бельчонок лет восьми на вид, одетый в короткие шорты, в глазах у которого горели два шарингана с тремя томоэ каждый.

  Секунда и правый глаз моего старшего сына гаснет, теряя возможность видеть свет. Противник пошатнувшись начинает заваливаться на спину, но я успеваю его подхватить.

  — Я все правильно сделал? — наклонив голову к плечу, с интересом разглядывая отправленного в мир иллюзий дядю, умилительно серьезно спросил молодой охотник.

  — Более чем. — улыбаюсь малышу и отменяя технику призыва произношу. — Готовься: скоро мы придем в домен и я верну тебе второй глаз.

  С хлопком маленький хищник исчез, я же извлек из второго подсумка свиток хранения с колбой и питательным раствором чтобы прямо на месте извлечь глаз Итачи (незачем оставлять нестабильному психу такое оружие). На место удаленных зрительных органов, один из которых оказался полностью испорченным, тут же были приживлены простые глаза какого-то слабого нукенина.

  "Вот и все".

  Звуки боя групп поддержки уже утихали, но как подсказывали сенсорика и интуиция, серьезных потерь не понесла ни одна из сторон. Джонины Конохи отступали, кто-то из Акацуки спешил на место нашей баталии.

  С моего правого глаза слетела иллюзия шарингана, открывая вид на безымянный чудоглаз, способный создавать удивительные иллюзии, обманывающие даже сенсоров Хьюг (как ни странно, именно он стал козырем, который помог победить в этом сражении).

  "Вовремя я закончил".

  Положив ладонь на плечо брата, совершаю технику Обратного Призыва, исчезая вместе с ним с глухим хлопком. Не уверен, что Итачи переживет путешествие, но даже если нет... В домене белок будет как минимум два способа вернуть его к дееспособному состоянию.

(5)

  Сижу на каменной голове Цунаде Сенджу, лик которой запечатлен на монументе хокаге нависающим над отстроенной практически с нуля деревней Скрытого Листа. На коленях у меня удобно устроилась золотистая человекоподобная белка восьми лет, как и другие ее сородичи одетая только в юбку и собственную шерстку, увлеченно уплетая за обе щеки мороженное с фундуком купленное в недавно открытой кондитерской. От удовольствия (а может быть из-за заходящего солнца светящего прямо в глаза) малышка зажмурила веки, скрывая от стороннего внимания свои необычные глаза: правый с фиалковой радужкой без зрачка и левый с красной радужкой и единственным томоэ вращающимся вокруг зрачка.

  "И все же гены Хьюга и Учиха встретились, пусть и в наших с Хинатой внуках, да еще в представителях родственной шиноби расы".

  Улыбнувшись своим мыслям, ласково треплю белочку по макушке, вызвав тем самым недовольное сопение (конечно же, ведь она уже не маленькая, а на коленях у деда сидит только потому, что так удобнее и менее жестко). Посмотрев вниз, на суетящихся в долине людей, ощущаю как в груди смешиваются гордость, тоска, радость и разочарование...

  — Дед, ты опять? — оторвавшись от лакомства, внучка посмотрела на меня укоризненно. — У меня от твоих эмоций голова будет болеть. И ведь не скажешь что ты — тот самый безэмоциональный глава клана Учиха. Знали бы на совете деревни, что у тебя на самом деле в голове творится...

  — Ладно-ладно. — схватив суровую белочку за щеки, слегка оттягиваю их в стороны и заставляю уголки губ подняться вверх. — Нашлась тут еще важная птица. Уж и в ностальгию старику удариться нельзя.

  — Ффф... фрффи фефя. — даже не пытаясь освободиться, сердито профырчала малышка.

  — Прощаю. — прекратив тискать пушистые щечки, подхватываю внучку на руки и шагаю вперед, срываясь в свободное падение чтобы спустя несколько долгих секунд мягко приземлиться к подножию горы. — Беги уж.

  Поставив ценную ношу на землю, удостаиваюсь обиженного взгляда (остатки мороженного потерялись где-то по пути), после чего хвостатая особа предпочла за лучшее убежать в сторону квартала Учих.

  "А все же, сейчас Коноха даже лучше чем была когда-то в детстве".

  ...

  После моей битвы с Итачи прошло сто двадцать два года. За это время сменилось немало поколений, произошло множество событий и столько же всего еще только должно свершиться... Но как повелось, обо всем по порядку.

  Брат все же пережил перемещение в мир призывных белок (называть их животными не буду, так как призывные животные хоть и относительно разумны, но все же мыслят категориями животных, а белки намного ближе к людям попавшим в специфические условия), однако его чакросистема, оказавшаяся и без того сильно травмированной, вообще пошла вразнос. Мне, как единственному полноценному ирьенину и медикам больницы моих контракторов, пришлось совершить практически невозможное, но когда шиноби хотят чтобы жертва жила, смыться в чистый мир шансов нет ни у кого.

  Жертвенная техника шарингана, помещающая сознание цели в закольцованную иллюзию сработала на все сто процентов, так что пришедший в себя Итачи был крайне разочарован новостью, что без сильных нагрузок на тело, протянет еще лет восемь-десять. Саша (глава госпиталя мира призывных белок), получив от меня полный карт-бланш, пообещала использовать подопытного для максимальной пользы поселения, подкрепив это заявление облизыванием губ крайне сильно напомнившим об Орочимару.

  Впрочем, прежде чем отдать брата в цепкие лапки ученых, я решил с ним серьезно поговорить, результатом чего стали обещания помощи в тренировках подрастающего поколения бельчат, содействие в исследованиях Саши, ну и глаз Шисуи (даже и не знал, что в один домен можно призвать существо из другого домена).

  Не скажу что у меня не было желания убить Итачи: напротив, я едва сдерживался от применения на нем всего известного мне арсенала пыток и он это прекрасно осознавал. Слегка успокаивало только то, что жизнь с осознанием свершенных ошибок, с попытками хоть что-то исправить за оставшиеся годы, явно не легче отправки в чистый мир путем прерывания существования. Да и понимание, что пока брат жив, ни у кого не получится призвать его душу нечестивым воскрешением, слегка остужало буйную голову.

  Пересаживать себе глаз Шисуи я не спешил, отдав его на хранение Дасти и попросив присмотреть за родственником чтобы он не чудил если вдруг появится такое желание. Старейшина пообещала, что свободного времени и сил для совершения глупостей у него точно не будет.

  "И ведь исполнила обещание. Мне даже слегка совестно стало".

  Дальнейшие события в материнском мире пошли совсем не так как в воспоминаниях моего воплощения из предыдущей жизни: Пейн начал войну против элементарных стран, сперва напав на Суну и за одну ночь смяв ее сопротивление, поставив на место казекаге марионеточника Сасори, при этом убив предшественника и захватив джинчурики однохвостого. Узнали мы об этом буквально на следующий день благодаря агентам Данзо, но информация уже оказалась слегка устаревшей, так как следующим "под раздачу" попал Туман.

  У Мей Теруми, не имеющей своего биджу, с кучкой потрепанных кланов под командованием и разрушенной инфраструктурой не было ни шанса против самопровозглашенного бога в шести экземплярах и пришедшего вместе с ним Кисаме Хашигаки (последний и получил шляпу мизукаге).

  С формальной точки зрения Акацуки было не в чем обвинить: представители Песка и Тумана, в своих деревнях по политическим причинам объявленные нукенинами, наняли себе в помощь шиноби "Эс+" ранга и совершили переворот. Так уже происходило до них и ни один даймё не сомневался, что будет происходить после них. Только вот всем сколь-нибудь проинформированным личностям было понятно, что на деле глава деревни Скрытого Дождя, за пару боев создал весьма мощный альянс (рядовые шиноби прониклись уважением к новым лидерам и были готовы примкнуть к ним, в обмен на определенные послабления).

  "Сыграл менталитет шиноби, десятками поколений взращиваемый в потомках: "Кто сильнее — тот и прав"".

  После захвата сразу двух стран, пусть местные даймё и находились в уверенности, что по прежнему контролируют ситуацию, Пейн "залёг на дно", полностью отдав инициативу своим марионеткам и будущим противникам. Мы же сумели узнать крайне важные подробности о минувших боях, которые привели в состояние тихой паники буквально всех.

  Во-первых: Конан нигде не было, хоть раньше она практически не отходила от друга детства, выполняя роль телохранителя. Во-вторых: Тоби тоже никто не видел и ходили слухи, что этот фальшивый Мадара чем-то сильно обидел Нагато, из-за чего скоропостижно отправился на разведывательную миссию в чистый мир. Зецу несколько раз видели в разных местах, но от Акацуки он старался держаться на расстоянии (один из агентов Данзо прислал отчет, в котором описывал попытку принесения человека-растения в жертву Дзясину... что ожидаемо не получилось, пусть Хидан и старался).

  Самым неприятным оказалось то, что Пейн, которого Орочимару помнил как едва живого, но крайне сильного калеку, внезапно исцелился и даже вернул рыжий цвет волос. А еще он избавился от шести марионеток, вместо них создав шесть абсолютно одинаковых и чудовищно сильных тел, каждое из которых обладало всеми способностями оригинала (да и сказать, кто из близнецов настоящий, не смог даже шпионивший за врагом Хьюга).