Маруся. Попасть - не напасть

Да, вот и так бывает после кошмаров. Выкурить сигарету, выпить вина, может быть, поговорить с кем-то посторонним, или просто посидеть на кухне, чтобы отпустило, чтобы перестало мучить, хоть чуть приразжало свои когти...

Вот и портсигар на тумбочке...

— Возможно, нам стоит выйти из палаты? Полуночничать можно и на лестнице, а вы явно не откажетесь от папиросы? — предлагаю я.

Взгляд становится еще более заинтересованным.

— Вы курите, барышня?

— Нет. Как говорил мой дед, целовать курящую девушку — это все равно, что облизывать пепельницу.

Дед и правда так говорил. А еще мог по заднице хворостиной дать, так что у нас в семье не курил никто. Знаете, как бывают доходчивы березовые розги?

Просто лучше любых собеседований и психологов. Но не мешать же человеку травиться?

Мужчина переводит взгляд на портсигар, на меня... желание закурить побеждает.

— Вас не смутит табачный дым?

— Я отвернусь, а вы вставайте, — улыбнулась я.

Я-то была одета вполне прилично даже по меркам этого времени. Ночная рубашка до пола, халат, в который можно трех меня увернуть, сверху еще шаль, а вот мужчина явно лежал в одном нижнем белье. Ему будет неудобно.

Так что я честно смотрела в окно следующие пять минут, пока не почувствовала легкое прикосновение к плечу.

— Идемте, барышня.

Мы проскальзываем по отделению, словно две тени, и выходим на улицу.

Здесь в этом отношении удобнее, из каждого отделения есть свой автономный выход. Не запирается.

Территорию больницы охраняют, а тут... мало ли что?

Пожар случись, потоп... людей спасать надо! Больные же, не все могут сами двигаться.

На улице прохладно и уютно, звезды подмигивают нам с небосвода. Мужчина щелкает портсигаром, достает странную сигаретку, умело поджигает от интересного предмета, вроде зажигалки, но без огонька, просто с угольком внутри, и затягивается.

Пальцы у него постепенно перестают дрожать.

Я молча стою рядом.

Есть моменты, когда слова не нужны. Так что я жду две сигареты. Потом мужчина улыбается.

— Благодарю вас.

Я пожимаю плечами.

— Не стоит благодарности.

— Мое имя — Андрей Васильевич. Истоков Андрей Васильевич.

Фамилию он как-то странно выделяет. Ага, если б мне это о чем-то сказало...

— Княжна Мария Ивановна Горская.

— Хм... ваша светлость? Прошу простить меня за неподобающее поведение.

Я демонстративно погрустнела.

— А так хорошо все начиналось.

В серых глазах блестят веселые искорки.

— Я правильно понимаю, вы обо мне не слышали, княжна?

— Нет. А чем вы знамениты, господин Истоков?

— Это долгая история, — старику явно хотелось поговорить. Я сложила ручки и посмотрела взглядом шрекокисы. Это сработало.

Мужчина улыбнулся и заговорил.

Мой визави оказался офицером жандармского корпуса. Ротмистром.

Ну, я и предполагала, что здесь не из простых людей люди лежат. А почему он удивляется, что я о нем не слышала?

Ах, вот оно что!

Хреново, господа. И даже более, чем хреново.

Жандарму хотелось поговорить, мне послушать, так что наши цели совпали. И я узнала, что в империи есть и те, кто недовольны ее строем.

А чего тут власть распоряжается?

Отнять и поделить! И власть — народу, то есть его достойным представителям.

Список представителей прилагается.

Вот, за такими умниками тут и охотятся жандармы.

В принципе, ничего удивительного в этом нет, Англия страдала от фениев, иудеи — от сикариев, персюки от ассасинов... просто везде их давили, как клопов, а вот Россия показала плохой пример.

А именно, что таким образом все же можно добиться своей цели.

Это — в моем мире.

В этом мире пока не показала, но стараются все. К примеру, Андрей Васильевич получил штук двенадцать смертных приговоров.

— Устных — или письменных? — поинтересовалась я.

— Увы, устных.

— Жаль. Какая могла бы получиться галерея...

— И где бы вы советовали ее размещать?

— Разумеется, на двери уборной. Где еще так приятно почитать статьи?

Андрей Васильевич рассмеялся.

— Вы совершенно нетипичная княжна, Мария Ивановна.

Я погрустнела.

— Увы, судьба моя будет совершенно типичной. Брак и золотая клетка.

— Ну, кое-что вы предприняли, чтобы из нее выбраться, не так ли?

— Но пошла по неудачному пути. Как и ваши клиенты.

Мужчина рассмеялся.

— Все настолько плохо?

Я пожала плечами.

— Может быть, я смогу договориться с господином Демидовым. А может быть и нет...

— Я бы помог вам. Но... я здесь не просто так.

— Вы больны?

— Я умираю.

Сказано было так просто, что сомневаться не приходилось.

— Вы не выглядите умирающим, — честно призналась я.

— Я провожу много времени под лечилками, это дает мне возможность не кричать от боли. Покушение, знаете ли...

Не знала.

Но — выслушала.

Оказывается, не так давно было очередное покушение на императора. Ротмистр его сумел предотвратить, но в последний момент. Вот и схлопотал все то, что предназначалось адресату.

А именно — заклинание школы огня.

— Можно с этого места подробнее?

Можно.

Как известно, наш организм состоит из воды. Но магические бомбы...

Короче, у моего собеседника многочисленные внутренние повреждения. Половину медицинских терминов я просто не поняла, вторую мне объяснять не стали, но вопрос стоял так.

Мужчину прислали сюда умирать.

Наградили, да, помогли семье, но ему уже не поможет ничего.

Может быть, месяц. А может, и месяца у него нет.

Почему была такая реакция? Да потому, что месяц назад об этом все газеты писали, журналы... туалетная бумага молчала. А все остальное извращалось в меру сил.

И теперь мужчине было жутко интересно, почему я ни о чем не знаю. Сидит этот жандарм, смотрит на меня внимательными глазами, и соврать как-то не получается.

Ну и не будем.

* * *

— Андрей Васильевич, вот смеяться будете — я вообще ничего не помню.

— Не буду. Но как такое получилось?

— Если я правильно поняла, я пыталась сбежать из дома. Достала какой-то магический артефакт, рвануло так, что меня едва спасли, но память отсекло начисто.

— А ваши родные об этом знают?

— Мне не захотелось об этом рассказывать. С первого взгляда.

Андрей Васильевич покивал. Задумчиво так.

— Получается, тебе...

— Да, мне три дня. Фактически, вы беседуете с новорожденным младенцем.

Выразительный взгляд остановился на груди. Не похотливый, просто насмешливый.

— Крупный ребеночек получился.

— Не вижу повода жаловаться. Могло и вообще оторвать, с моим-то везением.

Согласный кивок мне стал ответом.

— Тебе плохо придется, девочка.

— Уже приходится. Но это не повод повторять попытку самоубийства.

— Тоже верно. А давай я тебе кое-что расскажу. И... приходи следующей ночью. Когда тебя должны выписать?

— Через неделю, плюс-минус пара дней.

— Неделя. Это хорошо, время у нас еще есть.

— Его слишком мало.

— Значит, не стоит его транжирить по пустякам. Что ты хочешь услышать в первую очередь?

— А что на уме у девушек? Любовь, конечно.

— К господину Демидову?

— К себе, любимой. А вот стоит ли ее тратить на этого господина? Не верю, что вы о нем ничего не знаете.

— Правильно делаешь, был он у нас в разработке.

— Мне казалось, кто в поле зрения попал, тот навсегда... попал?

— Верно. Откуда тебе это известно?

Я развела руками.

— Я мало знаю об этом мире, но я ведь не полная дура? Наверное?

— Пока не похоже. Ладно, слушай.

* * *

Слушала я внимательно.

Демидов, Сергей Владимирович. Потомок рода Демидовых.

История рода? Пожалуйста...

Пращур рода Демидовых, некто Игнат, оказался удачливым золотодобытчиком. Нашел золотые россыпи, сдал государству, получил право на разработку. Но не просто так, львиную долю (девяносто процентов) добычи он должен был отдавать государству.

Сколько там прилипло к рукам?

Да кто ж его знает, много, наверное.

Потом поставил заводы по добыче железа, стал работать по госконтрактам, успешно. Состояние сколотил.

Но!

Магом он не был. Сыновья его отрывались кто во что горазд.

Двое строили заводы и фабрики, еще один кутил напропалую, с тем в истории и остался, последний вообще был зоологом и ботаником.

Меценаты, купцы, торговцы, но вот, как проклятие какое.

Не маги.

Что-то такое у них в крови, что ли, было, что не давало рождаться магам?

Дворяне, да. И любой юрт их примет, и рады будут, с такими-то деньгами, но чтобы подняться на вершину власти нужна еще и магия. Хоть крошка способностей.

А ее нет.

— А у меня есть, — кивнула я. — Вот откуда любовь растет?

— У всех жен была. Магичка огня, воды, воздуха...

— И так рано померли?

Ответом мне был выразительный взгляд.

— Померли. Думаю, ваш отец не в курсе, но померли в родах.

— Все трое?!

Ежь твою рожь! Статистика!

— Первая при третьих родах, вторая при четвертых, третья при вторых.

— А дети?

— Тоже погибали. Кто в родах, с матерями, кто позже.

Захотелось изобразить классический 'рука-лицо'. Ну, папашшшша!

Ладно, я не знаю. Но ты?

Да обязан был знать, скотина такая! Князь хренов!

— Интересно, за сколько меня продали?

— Дорого. Завод медеплавильный да два рудника впридачу.

Все равно козел.

— Мне надо чувствовать себя польщенной?

— За других дают дешевле.

А все равно неутешительно.

Глава 3.

Дом, милый дом.

Следующей ночью мы с ротмистром увидеться не смогли. Ради разнообразия, на посту сидела бдительная медсестра, которая так на меня посмотрела, когда я заикнулась о свежем воздухе...

Пришлось ретироваться во избежание уколов и записей в личном деле.

Или лечебном?

А, неважно.

Зато день прошел интересно.

Я опять смотрела на то, как идет восстановление. И ощущения у меня были...

Как магия выглядит со стороны?

Маноисточник в центре, в районе солнечного сплетения. То есть их три. Может, больше, но больше я не вижу. А вот район сердца, солнечного сплетения и, простите, матки, видны просто отлично. Этакие теплые звездочки. Почему-то черные.

Может, потому что земля черная? И мое воображение так это все интерпретирует? Но звездочки видны совершенно отчетливо, они пульсируют в такт моему сердцу, они движутся... забавно со стороны смотрится, словно на тебе три осьминожки сидят.

Причем, видно их не впрямую, а знаете, как раньше нечисть распознавали. Смотришь не глаза в глаза, а словно бы рядом...

Что-то я читала о тех же чакрах... ежь твою рожь! Да знала бы — до попадания сюда всю литературу освоила про магию! Ан нет!

Подруга что-то притаскивала, я листала и выкидывала. Или в деревню отвозила. Для местного употребления. Да, в том самом месте.

Ладно.

Примем за факт, что маноядро — это наименование активных и открытых чакр... кстати! Интересно, а какое из них расходуется быстрее?

Если то, что в паху, тогда все понятно с дамским бесплодием.

Вот представьте, прилепилось там нечто оплодотворенное. А тут перенапряг? Мать же не всегда сразу понимает, что она уже мать? А работу никто не отменял... чем магия в этом отношении отличается от укладки шпал?

Подозреваю, только красивым названием. А вымотаться можно и там, и тут.

Перенапряглась — выкидыш. Еще раз вляпалась — еще один. А организм в этом месте не железный. После какого-то числа дамских проблем, о материнстве можно и попросту забыть. Опять-таки в любом мире.

Может так быть и здесь?

Вполне, надо только у ротмистра спросить. Вдруг его ведомство этой проблемой занималось?

Пообедав, я опять сбегаю в парк. Сиделка со мной в этот раз не идет, убедившись в моей благонадежности. Это хорошо.

Нет, сбежала бы я далеко и быстро, да вот беда — некуда.

А и будет куда — что я там делать буду? На жизнь жаловаться? Посуду мыть? Себя продавать по дешевке, если любитель найдется?

Есть у меня подозрение, что как-то так и будет.

А кстати, надо бы уточнить у ротмистра насчет магического поиска. Есть тут такое — или не есть? А то как бы меня кто не съесть...

* * *

В парке хорошо и спокойно. Я опять сижу у пруда, составляю список вопросов для следующей ночи, и вижу...

Ужик!

Совсем еще маленький, не больше годика. Или весна теплая... когда у нас там змеи просыпаются? На Благовещенье? В апреле?

Да, где-то так. Варианты возможны, но чаще именно так и происходит.

Интересно, а я на Воландеморта тяну?

Вообще, логическая цепочка проста.

Маг земли — растения и животные — змеи — поговорить?

Прищуриваюсь на ужонка.

А ведь есть нечто интересное. Словно по траве ползет тонкая черная ниточка. Светящаяся. Искорка в голове, от нее словно канал по всему телу.

У него — так?

А своих каналов я не вижу. Они не проснулись — или как-то иначе организованы?

Серпентарго в голове не просыпается.

Но...

Пробую медленно протянуть вперед руку, благо, никого рядом нет.

— Иди сюда.

Смотрю на ужика, вкладываю все желание пообщаться с малышом. Буквально транслирую доброжелательность, спокойствие, обещание не причинять вреда...

Уж тормозит.

И ей-ей, оборачивается!

Зрачки у него круглые, а вокруг черного солнышка тонкое золотое колечко.

Змейка смотрит на меня, я на нее. Я пробую передать свой интерес.

Ужик смотрит в ответ, спокойно и внимательно... и... воображение, что ли, разыгралось?

Я понимаю, что ему меньше года, что он перезимовал в уютной пещере рядом с озером, что сейчас ему хочется в воду...

Шкурка чешется. То есть чешуя...

И поохотиться хочется, он голодный.

Опасность? Да, опасность есть, есть люди.

Я понимаю, что это предел. Змеи невероятно умные в сказках, а в жизни...

Может, мне такой тормознутый змееныш попался?

Ладно, я его отпускаю, и змейка уползает к озеру.

А я приглядываюсь к себе.

А ведь и верно. Внизу живота пульсирует чуть сильнее, ежь твою рожь! У нас что — все через ЭТО место?

Вот они и выкидыши, стопроцентно. Можно даже не спрашивать. Если ты привык чесать нос правой рукой, ты и будешь его так чесать. Непроизвольно.

Если привык к магии, будешь ее использовать.

Ну и результат — выкидыш.

А нельзя это как-то нормализовать?

Угу, пришла тут, самая умная. Наверняка, первая за столько лет додумалась, правда?

Ладно! Поехидничаю я потом1 Главное — я могу говорить со змеями! И даже не сильно устаю. Ладно, полноценным разговором это не назовешь. Но какой-то отклик я получила, остальное — дело практики.

А что?

Укушен гадюкой — замечательный диагноз! И я — молодая вдова. Вот и еще один вопрос для обсуждения с ротмистром.

* * *

В эту ночь нам удается выбраться на улицу.

Андрей Васильевич знает отличную маленькую беседку, в которой нас не видно. Зато там есть деревянные скамейки, на одной из которых я и устраиваюсь, поджав под себя ноги. Так теплее. Вязаная шаль укрывает меня целиком, не хуже пухового одеяла.