Зародыш мира.Начало

— Ознакомитесь с вашими параметрами, пожалуйста:

1. Тип носителя — гуманоид, подвид — человек-маг.

2. Возраст 10 лет 123 дня.

3. Развитие технологий ученик.

4. Параметр выносливости + 38

5. Параметр силы + 12

6. Параметр координации + 110

7. Параметр мозговой активности + 2745

8. Параметр магофизичесской активности + 2000

9. Уровень жизненной силы 760 (+1000, 10 дней)

10. Уровень духовной силы 12700

11. Доступные стихии Материнский дух воды

12. Особые умения Рунопись

13. Созданные объекты 'Скошенный кирпич для скруглённых стен, неразрушимый'

14. Влияние на мироздание 0,02%

Я крепко задумался, ведь на сколько я помню, уровень жизненной силы был несколько выше. Что нехорошее зачесалось где-то в очковой зоне...

— Про, а почему уровень жизненной силы стал ниже? И что такое +1000, 10 дней? — аккуратно спросил я.

— На создание предмета, вносящего изменение в мироздание, вы потратили 1000 единиц своей жизненной силы. Силы потрачены не безвозвратно, в течении десяти дней они восстановятся. Теперь вам должно быть понятно, почему я предупреждаю вас о реализации неосторожных желаний. — достаточно убедительно поведала система в лице, ну или что там у неё на этом месте, моей Про...

— Но ведь это просто кирпич! Какое, нафиг, мироздание? Как кирпич может влиять на мироздание? — недоумённо спросил я.

— Тор, дело не в том, что вы создали кирпич, а в том, что вы его создали неразрушимым. Вы много знаете в мире неразрушимых предметов? — как маленькому мальчику объяснила мне Про.

— Нет, не много. Может быть Вода, но и она разрушима. — уже не так уверенно промычал я.

— Мир очень сильно напрягся, когда вы наделили предмет божественной сутью. И в Мире появился рукотворный, неразрушимый предмет.

— Мне всё понятно. А я могу ещё создавать такие кирпичи? Они тоже будут тянуть из меня жизнь?

— Копии первого неразрушимого предмета не будут оказывать на вас влияния. Матрица уже создана. Но данную технологию вы не сможете передать никому. -а вот это уже что-то новенькое.

— В смысле передать? А кому её тут вообще можно передать? — моему удивлению не было предела, я-то уж думал, что я полнейший Робинзон, а оказывается где-то пятница тусуется!

— Вам ранее сообщалось, что порядка шести километров на север, существует местное поселение.

— Ну да, так ты ж говорила, что они тупые. Как я им технологию передам? Они же обезьяны ещё по сути своей? — как в сказке, чем дальше, тем непонятнее.

— Не совсем так. Если их оставить как есть, то они будут обезьянами, как вы выразились, и дальше. Хочу задать вам один вопрос, — странное изменение поведения Про стало немного меня удивлять, если раньше это был вопрос и ответ, то теперь начинает быть похожим на нормальную речь, речь врача с пациентом — Вы назвали этих людей Неандертальцами. Почему?

— Потому, что останки этих людей нашли где-то в Германии, Франции или Бельгии, чёрт их разберёт, и рядом была то ли река, то ли город с названием Неандерталь или что-то в роде того. — Какой странный вопрос, подумал я.

— Я предлагаю Вам посмотреть карту, я обозначу Ваше положение на карте и долину Неандр. Потом поговорим дальше.

Передо мной появилась карта, с вполне узнаваемыми контурами, я, судя по всему, нахожусь сейчас где-то в районе земного Милана, это было странно, потому, что коньки я откинул в центре матушки России, и до этого центра сейчас было не хилое такое расстояние. Во бы сейчас моя бывшая жена лопнула он злости! Она при моей жизни ни разу не была дальше местной речки, а я и после смерти оказался в Италии, которую посещал по работе и очень любил в прошлом мире. Не удивлюсь, если озеро, где я набираю глину, в моём мире называется Комо... Где-то тут была высокая набережная, вдоль которой стояли небольшие яхты, а немного в стороне небольшая турецкая пиццерия... Мне она почему-то нравилась больше, чем итальянские заведения. Вроде бы и ностальгия, а как-то тепло стало на душе. Я же тут был уже, вроде как вернулся... Ещё меня заинтересовала мигающая красная точка, сильно севернее, километров 600-700. Раз в десять ближе, чем мой родной Новосиб.

— Про, а почему я оказался здесь, а не там, где умер?

— Об этом потом. Вы сами всё поймёте. Каких ещё древних людей вы знаете?

— Ну кроманьонцы... Я не очень силён в этом вопросе. В прошлой жизни мог бы залезть в википедию, а тут у меня даже вариантов нет. — я был очень сильно сбит с толку открывающимися фактами, но исход в любом случае должен быть в мою пользу.

— Есть один общенаучный факт из вашего мира, который вы не должны были не отметить. Современный человек и неандерталец имеют очень большие отличия, и должны быть ископаемые останки переходных форм. Но их нет. — тон и интонация Про стала очень похожи на голос лектора по истории, мне прямо как то не по себе стало, — А нет их потому, что эти поселения — заготовки. И люди в них — заготовки. Если у вас получится запустить этот мир — то неиспользованные заготовки просто закончат своё существование и исчезнут в истории. Те останки, которые вы называете неандертальцами — неиспользованные заготовки. Создатель того мира не сталь собирать все возможные заготовки и ограничился небольшими очагами цивилизации. Кроме того, создатель в том мире был не один. Поэтому и возникли несколько в общем схожих, но внешне различимых между собой групп разумных.

Вот тебе и Теория Дарвина. Вот тебе и божественное Созидание.. Как там? Теория большого взрыва? Великое ничто? А на самом деле всего лишь заготовка, одна из многих.

— Про, а зачем всё это? Все эти миры, люди? Кому всё это нужно?

— Энергия. Грамотно построенный мир производит огромное количество энергии...

Всё печально. Наши миры, которые насчитывают миллионы лет — всего лишь большие батарейки. Вот как было хорошо без этого знания. Да и зная всю подноготную, как я смогу это знание использовать?

— Про, ты вот говоришь, что местное население это всего лишь заготовки. А как их использовать?

— Данная информация вам сейчас недоступна. — интонация сменилась на прежнюю, более привычную мне.

— А вот ты тут давеча говорила, что в мире несколько создателей. В этом тоже? — моё сердце замерло в ожидании, но нет. Ответ был вполне ожидаем...

— Нет. В этом мире создатель один. Мы учли ошибки прошлого.

Вот так. На весь огромный мир я один. Друзей найти тут невозможно. И единственное развлечение — созидание. Пока созидание ограничивается чем-то мелким не очень важным. Хотя для меня все мои изделия и задумки очень важны, я бы сказал даже — архинеобходимы и архиважны! Можно немного покартавить при этом.

— Про, а ты можешь чего-то хорошее сказать? Или сегодня по плану одна только гадость? — настроение у меня было не просто подавленным, оно было близко к суицидному. Оказаться один на один с природой, без чёткого обозримого будущего. Про простое человеческое общение я уже даже и думать не могу. В перспективе — безвольные обезьяны и шиза в голове.

— Могу сказать, что вы хорошо развиваетесь. Прогресс выше среднего среди остальных кандидатов. — радостным и лаконичным голосом продекламировала Про.

— Зашибись. Порадовала. — Сказал я, медленно отмеряя метры тропинки босыми ногами.

— В одну из ваших ловчих ям попался олень. Его мясо, шкура и рога будут очень полезны для вас. — как будто рекламу по радио процитировала Про...

— Олень. Ещё один олень попался. Один в рабство и один в яму...

???!!! ОЛЕНЬ!!!!! Я поймал оленя!!! Я соскучился по мясу. Недавно пойманный в яму кролик совершенно не в счёт. Его хватило на один ужин и один завтрак. Как и лягушек, я сварил его в горшке, только не с желудями, а дикими злаками. Вкус немного необычный, но получилось что-то типа плова с кроликом. Да и собранные ранее травки оказались вполне к месту в этом деле. А теперь целый ОЛЕНЬ! Это нужно видеть.

— Какой яме? Покажи.

Перед глазами появилась привычная красная точка, и я чуть не вприпрыжку побежал смотреть на своего оленя. К яме я подбежал весь исцарапанный ветками мелких деревьев, с колючкой между пальцев и всклоченными волосами. Хотя можно подумать, что, живя уже несколько месяцев в первобытном мире, нельзя иметь чистые, шелковистые волосы, но... После купания в материнской купели у меня проходили все болячки, порезы ссадины и даже волосы приобретали именно чистый, шелковистый вид. Эдакая омолаживающая чудо-ванна. Но я был вовсе не против. Так вот прибежав к яме, я уставился на огромного оленя, с рогами, застрявшими между прутьев, накрывавших ловчую яму, а колья, вместо т ого, чтобы пропороть ему брюхо, просто торчали с по бокам его тела, надёжно зафиксировав его в яме. Глядя на это животное, я понимал, что фокус, который я проделал с кабаном, тут уже не пройдёт. И надо думать что-то ещё. Хотя недавно приобретённая рунопись может в этом здорово помочь. Во только был один момент, который необходимо сразу прояснить.

— Про, а если я буду укреплять рунами предметы, с меня опять снимут жизнь? — вопрос мне казался глупым, но не задать его я не мог.

— Нет, жизненная сила нужна только в том случае, если создаётся предмет, влияющий на мироздание. Вы уже создали неразрушимый камень. Если применять эту формулу для других изделий, то используемая матрица не будет оказывать дополнительного влияния на мироздание.

— Вполне лаконично. Спасибо огромное.

— Я всегда к вашим услугам Тор.

— Ага, пока смерть не разлучит нас...

План вырисовывался сам собой. На планы по строительству это никак не влияло, но запас пищи иметь было просто необходимо. Особенно, если мне нужно запускать автоматическое производство. На самом деле, план был прост как булыжник песчаника. Про сказала, что матрица должна быть той же самой, значит будем делать копьё из песчаника, так как сделать его по той же формуле из кремня не получится. Жизнь у меня одна, и мне её жалко. А олень в яме пока побудет живой консервой. Судя по всему, он никуда не убежит. Поэтому я спокойно отправился в каменоломню, куда собирался изначально. Как всё-таки здорово, что Про сообщила мне про оленя. Сам бы я замотался и не известно, когда бы заглянул в эту яму. По моему мнению, она была сделана не удачно, и я её в последнее время вообще не проверял. Может потому и попался олень. К стати...

— Про, а как ты узнала, что в яму попался олень? — это вопрос меня сейчас сильно интересовал.

— Я отслеживаю информацию обо всех созданных вами объектах. Если происходят какие-то изменения, я это знаю.

— Блин, а чего раньше не сказала, что ты так можешь? — возмущение моё было безмерно, так как я каждый день тратил кучу времени на проверку ловушек, а оказалось, что нужно было просто спросить у помогалки!

— Такая возможность появилась после создания вами неразрушимой вещи и непосредственного влияния на мироздание.

— А как же водный дух? — тут я совсем ни чего уже не понимаю.

— Создание духов предусмотрено мировой матрицей, поэтому данное событие не повлекло за собой изменение протокола.

— А теперь значит надо смотреть за мной? Чтобы я из козьей какашки не смастерил пепелац?

— Не уверенна, что правильно понимаю смысл слова 'Пепелац', но могу сказать, что мы отслеживаем ваши действия, чтобы вы могли избежать неприятностей.

— Откинуть конки — это неприятности? Скорее всего они будут в вас, а не у меня. Впрочем, всё понятно. — Скептически сказал я. Значит сделаем так:

— Про, можешь в автоматическом режиме информировать меня, когда будут изменения в ловушках?

— Да, конечно.

— Хорошо.

Одной проблемой меньше. Теперь осталось сделать копьё.

Окрылённый новыми возможностями я резво и вприпрыжку ринулся к каменоломне, в которой уже настолько наловчился делать камни из песчаника, что не предвидел ни каких проблем. Выскочив на площадку, заваленную разными кусками камня, я встал как вкопанный, сделал глубокий вдох, как бы предвкушая новые открытия, и начал искать подходящий камень. Казалось бы — какой нафиг камень? Ладно бы кремень, он традиционно применялся для изготовления копий, топоров, стрел и т.п. Но песчаник? Я бы даже не подумал использовать этот камень, если бы не новая фишка — он может теперь быть неразрушимым! А ещё таким гладким и приятным на ощупь, прямо как полированная кость!

Для новой поделки я выбрал узкий и вытянутый кусок камня, который раньше мне был не нужен в принципе, сейчас же вполне мог пригодиться. Меньше стачивать материала. Потом я очень аккуратно начал стачивать слой за слоем, стремясь получить острое и достаточно тонкое лезвие, что-то типа глефы. Проблемой оказалось-таки то, что материал достаточно хрупкий, поэтому я сначала выточил основную форму, а уже затем маленьким каменным брусочком доработал лезвие, узкое крепление, и ещё небольшую перекладину, сразу за лезвием. Я таким образом хотел получить подобие рогатины, чтобы придать оружию универсальность. Когда наконечник был, наконец готов, я положил его на валун, нашёл острый кремень, благо я тут экспериментировал с кремневым оружием, и мелкого острого камня было очень много, и начал аккуратно выводить буквы-руны на лезвии. Начиная от почти самого кончика, и вдоль ребра жёсткости к креплению. Если отбросить смысл написанного, и посмотреть на внешний вид, то получается очень изящно, средиземские эльфы позавидовали бы!

'Молниеносная смерть, острейшая. Неразрушимая'. Я с удовольствием увидел радужный перелив на рунах, ощутил, как материал изменился, и стал похож на полированную костяшку. Попробовал пальцем остроту лезвия, и удивился, когда немного порезался. Острота получилась прямо-таки молекулярная! Надо быть осторожнее с этой херовиной... Чувство радости портило только лёгкое головокружение... Я так понял, что опять что-то пошло не так.

-Про, что происходит?

— Вы отдали часть жизненной силы сотворённому оружию. — божественным голосом произнесла Про.

— Но ведь ты говорила, что больше такого не будет? Мне конец?

— Нет, потребовался объём силы не такой большой, как при создании матрицы неразрушимой вещи, но всё ваша жизненная сила всё равно потребовалась.

— Почему?

— Посмотрите, что вы создали.

Я сфокусировался на наконечнике и увидел:

'Молниеносная смерть, острейшая. Неразрушимая'.

Божественное оружие.

Не может быть уничтожено.

Не может быть остановлено.

При ударе наносит дополнительное поражение молнией.

— Это точно сделал я? Тут сказано 'божественное оружие'. Как же так?

— Вы наделили простой камень божественной силой и бессмертием. — голос Про стал каким-то вкрадчивым, даже немного ласковым, как будто она говорила не с подопытным кроликом, а со своим боссом. Если у неё, конечно, может быть босс.

— Что происходит? — моё беспокойство стало вполне отчётливым и мне срочно были нужны ответы.