Вбоквел

— Ммм... Хорошо, давай попробуем. Думаешь ИнЧжон согласится?

— Её я беру на себя!

В небольшой комнате агентства за столом сидят две девушки. Одна увлечённо 'залипает' в телефоне, не глядя на задумчивую подругу. Та, отставив кофейную чашку, задаёт ей вопрос.

— Ты слышала новую версию Nobody? Как тебе?

— Ммм... Онни, мне понравилось... А что?

— Так быстро написать две версии одной песни. Этот ГунСё незаурядный человек. Но о нём почти ничего неизвестно.

— Ну фанаты наверняка что-нибудь узнали, — девушка быстро набирает запрос на своём фаблете, — Вот, я на их форуме. Сейчас...

И она начинает озвучивать прочитанное.

— Ха! Пишут, что ГунСё сирота, и поэтому о нём никто не знает. Так-так... Оу! Будто бы он приехал из-за границы после обучения в американской академии искусств!

— Глупость! Тогда бы он хорошо танцевал.

— Ха-ха! Конечно! Некоторые нетизены такие тупые... Вот, кто-то пишет, что ГунСё рос в глуши у своей бабушки, и переехал в Сеул только недавно.

— Опять чушь! Глупые фантазии!

— Онни! Не ругайся, пожалуйста... Я не виновата!

— Секретарь Хон может больше знать. Давай пригласим её на обед!

— Онни, ты такая умная!

В этот самый момент президент СанХён вчитывался в текст, почтительно поданный верным КиХо.

— Кх... Что? Пак ЮнМи — девушка? Никакого парня по этому адресу нет?

КиХо печально подтвердил, — Нет, господин президент.

Президент ещё раз быстро прочитал небогатый список, — Пак ДжеМин, её старшая дочь Пак СунОк... и младшая... ДОЧЬ!

Отбросив листок, СанХён обхватил руками голову, — Пак ЮнМи... КиХо, скажи, это сон? Как такое может быть?!

— Простите, господин президент...

— Может, это её брат, а? Приехал из другого города? — проблеск надежды на мгновение прояснил лицо главы ФАН, — Да что я говорю! Бред! Так! Я должен немедленно увидеться с этим... этой... Не знаю! Должен поговорить с ГунСё! Возможно это всё же недоразумение...

Танцевальный класс. В отражении зеркальных стен ГунСё в сопровождении ЧонМи почтительно здоровается с хозяйкой зала — госпожой Мун ХаСон. Невысокая женщина тепло приветствует молодого человека.

— Рада наконец познакомиться с тобой. И лично выразить признательность за чудесную музыку.

— Что вы... — ГунСё выглядит смущённым, — Я был рад помочь.

— Я знаю, сейчас ты увлечён эстрадой. Тебе это нравится?

— Эээ... конечно!

ЧонМи с внутренней улыбкой наблюдает за удивительной картиной. Обычно бойкая притворщица неузнаваема, и что-то бормочет о своём увлечении музыкой, похоже остро сожалея об этом визите. Девушка не в первый раз наблюдала такую картину. Госпожа ХаСон часто оказывала подобное воздействие на людей. Непоколебимое внутреннее достоинство, и безупречные манеры, создавали у собеседников впечатление беседы с особой другого, высшего порядка.

Тем временем мучения ЮнМи прервал мужчина лет сорока, быстро вошедший в зал. Красивое, ухоженное лицо имело виноватое выражение.

— Тысяча извинений! Госпожа, вы же знаете, сколько у нас новичков в этом сезоне! Репетиции занимают непозволительное время! Я вынужден совершенно забросить сочинительство!

Горячую речь незнакомца прервала госпожа ХаСон. Она представила свою ученицу, и сделав крохотную паузу, озвучила имя молодого человека.

— А это дирижёр Нового оркестра Сеула, господин Чу МинСу, который также является композитором и пианистом, — в свою очередь представила она новоприбывшего.

— Только дирижёром, только им! — Чу МинСу так и впился взглядом в лицо ГунСё, — Вы заставили меня устыдиться собственных поползновений! ШопенЛяМинор!

От избытка чувств он закатил глаза.

— Превосходно! Чудесно! Восхитительно! Позвольте спросить, откуда такое название?

По лицу ЮнМи было видно, что фальшивый парень мечтает оказаться как можно дальше от этого места.

— Ну... понимаете, господин Чу МинСу... Просто пришло в голову.

— Возможно это имя много для тебя значит? Но прости, — дирижёр замахал руками, — Мой вопрос бестактен! Скажи, где ты обучался? В данном случае моё любопытство простительно. Ведь твоё сочинение прозвучало словно гром посреди ясного неба! Понимаешь? Совершеннейший сюрприз! Ты знаешь, что ШопенЛяМинор заинтересовал американцев? Мой знакомый из Хьюстонского симфонического оркестра просто в восторге!

МинСу покровительственно улыбнулся юноше, — Эстрада, и упаси Господь, поп-музыка... Глупости! Классика — вечна!

— Дорогой друг...

— Ах, я опять увлёкся! Не даю ответить нашему гению!

ЧонМи достаточно изучила ГунСё-ЮнМи, чтобы разглядеть за вежливой маской зарождающуюся злость. Щёки 'гения' побледнели, а глаза в своём выражении приобрели неприятный холод.

— Аджосси, я нигде не учился. Просто так у меня устроена голова. Приходит в неё всякое...

— Акх... — не совладал с собой человек искусства, — П-приходит?

— Ага! Хрень всякая! — понесло Юну, — Вот например!

Решительным шагом она направилась к пианино, скромно стоящему у стены. Откинув крышку, резко опустила руки, издав из несчастного инструмента какофонию звуков, впрочем, быстро преобразившуюся в залихватскую, и какую-то хулиганскую мелодию.

Госпожа Мун ХаСон впервые за много лет не знала, что ей делать, и что говорить. Её протеже, несомненно талантливый, и щедро одарённый мальчик орал во всё горло под собственный аккомпанемент.

— Его превосходительство любил домашних птиц!

— И брал под покровительство хорошеньких девиц!

ЧонМи хотелось закричать, и в тот же момент провалиться сквозь землю от такого позора. В мёртвой тишине, наступившей после последнего аккорда, были слышны только шаги этого ужасного человека.

— Вынужден попрощаться. Дела. Эстрада зовёт, — ЮнМи взглянула на ЧонМи с обескураживающе спокойным видом.

Поклонилась госпоже ХаСон, витиевато извинилась за спешку, и вышла, слегка покраснев под укоризненным взглядом хозяйки Академии танца.

Вот засада! Что со мной? Опять 'планка упала', как тогда с ЧжуВоном? Ведь натуральное хулиганство с моей стороны! Ну попался на жизненном пути эдакий экземпляр. Мало их ещё будет? Тётечку вот обидел! А она такая... ммм... Зря, короче! И ЧонМи моя выходка наверняка обидела. Так смотрела своими няшными глазами... С ужасом, я бы сказал. Мда... Потоптался ты, Серёга, грязными кирзачами по незабудкам.

Весь в печали, я прибыл домой. Отключив телефон, попытался успокоиться. Но не получалось. Чёрт! Я ведь собирался поговорить с ЧонМи по архиважному поводу. А вместо этого... Эх, жизня моя...

Многочисленные фанаты Короны заполнили небольшое помещение в ожидании начала трансляции. Свободные от службы парни проигнорировали возможность отдыха ради удовольствия лицезреть своих любимиц.

Наконец долгожданный миг настал. Nobody! Красочное выступление вызвало всеобщий восторг у изголодавшихся морпехов.

— Песня супер!

— ААА!!! Корона лучше всех!

— ДжиЁн, я люблю тебя!

ЧжуВон поморщился. Иногда новые товарищи вызывали нешуточное раздражение. Опять кольнула головная боль.

Проклятье! Придётся попросить у врача таблетку...

Лёгкое головокружение заставило его крепче сжать подлокотник дешёвого стула.

Да что это со мной?

КиХо! Почему я до сих пор не встретился с... — президент умолк, подбирая приемлемые слова, — С ГунСё?

— Простите, господин президент! Вчера я не смог до него дозвониться. А сегодня у 2АМ съёмки на радиостанции, — КиХо заглянул в свою папку, — Совместно с участницами МАМВОО.

— Что за мамбу?

— Новый проект JYP, сабоним.

— Значит 2АМ на радио... С TV тоже мы договорились?

— Да!

— И много ещё... — СанХён поморщился, — Для них у тебя запланировано?

КиХо было зашелестел листами, но президент остановил его вялым взмахом руки.

— Не ищи. Чего уж теперь...

Говорун КванРи быстро трещит в микрофон вываливая на слушателей подробности последнего выступления своей группы. Получивший передышку ГунСё с бесстрастным лицом вертит в руках стакан с водой. Девушки из МАМВОО смеются, глядя на общительного парня. Ведущий тоже отдыхает после устроенного допроса новомодного автора хитов.

Но чутьё заставляет его обратить внимание на одну из девушек.

— МунБёль, скажи, ты ведь тоже являешься автором песен для своей группы?

— Да. Немножко.

— Не скромничай! Все знают, что Deep, Deep Blue, ваша песня, что ворвалась в лучшую двадцатку недели — это твоя заслуга! Как ты оценишь талант ГунСё?

Хотя девушка помнит о камерах, но не может сдержать нотки сомнения в тоне своего ответа, — Я удивлена и восхищена. ГунСё-оппа так молод, но необычайно талантлив! Написать даже одну песню — большой труд! А он за месяц успел...

МунБёль разгибает тонкие пальчики, перечисляя достижения своего визави, — Bye, Bye, Bye. Mr.Simple. Затем Bonamana для Джуниорс. И теперь Nobody, — девушка обводит присутствующих глазами, делая паузу для вящего эффекта, — Для Короны. В двух версиях! Когда ты спишь, ГунСё-оппа?

На меня глядят пронзительные чёрные глаза. Блин! Чего она докопалась? Её мозоль я ещё не успел оттоптать... Ревнует, что ли, авторша?

— МунБёль-сси, — в первую очередь нужно быть вежливым, — Три первых песни, из тех, что вы перечислили, написаны задолго до нашего дебюта. Поэтому я успел написать Nobody и для западного рынка.

Девушка недоверчиво кривит рот.

— Для тебя это так легко? — ведущий вновь обращается ко мне, — Я имею в виду, писать на английском?

— Музыка интернациональна, господин СокЧхон. И большинство песен о любви просты и незамысловаты, — упс, судя по реакции окружающих, мои слова прозвучали чересчур резко. Надо 'выгребать' в обратку, — Любовь не нуждается в умных словах. Мы чувствуем её сердцем. На каком бы языке она не звучала.

Парни поддерживают меня одобрительным О-О-О, а девушки притихли, искренне ли, или притворно засмущавшись.

— Вот например, — чувствую, что меня опять 'понесло', — Чёрные глаза!

В Сеуле звучит черкесская песня.

Белый снег сияет светом, черные глаза.

Осень обернется летом, черные глаза.

Околдован я тобою, черные глаза.

Ослепили меня глазки, черные глаза

Черные глаза, вспоминаю, умираю.

Черные глаза, я только о тебе мечтаю.

Черные глаза, самые прекрасные.

Черные глаза, черные глаза, черные глаза.

Эх, лезгинку сбацать что ли? Я не отвожу взгляд от глаз МунБёль, отмечая, как разгораются её щёки. Неужели я смог донести до неё энергетику хита моего мира?

https://coub.com/view/1oslb3

Не замечая хорошего настроения своих согруппников ЮнМи сидит с мрачным, недовольным видом. Наконец минивэн тормозит у 'логова' 2АМ. Неловко двигаясь, она выбирается из автомобиля, и следует за остальными.

ААА!!! Как же я зол! Ведь ничего не предвещало! Чёртов женский цикл! Сославшись на духоту, и неважное самочувствие, мне удалось проскользнуть в душ, и избавиться от грязной одежды. Моя ежедневная защита не смогла полностью справиться с неожиданными 'праздниками', и теперь я скептически рассматривал старые треники, в которых собирался дотянуть до возвращения домой. Смирившись, сунулся за прокладками в рюкзак, и обмер. Склеротик! Оставил непочатую пачку дома, идиот! И чего теперь?

— Алло. Хё-ё-н...

— Что случилось? Погоди, я выйду!

Молодец, соображает, что просто так я из душа звонить не буду.

— Алло! Юна!

— Хён, купи мне прокладки... Синенькие такие...

— ЧЕГО-О?!?!

— Пожалуйста, ХёнШи! Мне больше некого попросить...

— Аджж! Как ты можешь просить о таком!? Совсем стыда нет?

— Стыд у меня есть... У меня прокладок нет...

— Ладно, сиди там и не высовывайся!

Вот это настоящий друг! Чтобы не замёрзнуть, я ещё постоял под тёплыми струйками, обдумывая, чего соврать парням по поводу смены гардероба. Экран смарта включился. ХёнШи!

Мой сообщник прошипел, — Впусти меня! Сюда ХиБон идёт!

Вот чёрт!

— Я открою, но ты сразу не заходи! Понял?!

— Давай быстрее!

Ёкарный бабай! Я щёлкаю задвижкой, и опрометью мчусь обратно. Ф-ФУХ! Вроде успел! ХёнШи деликатно стучит в дверь душевой кабинки. Джентльмен однака!

Привычным движением я обмотал бёдра полотенцем, и высунулся, вытянув руку в поисках вожделённого средства гигиены.

— А! Г-Х!!!

В чём дело? На ХёнШи было страшно смотреть. Красное лицо, рот открыт, но похоже воздух в него не поступает. Инфаркт?! Инсульт?! В таком молодом возрасте?!

ОЙ! Мои сиськи!!! Да когда же я привыкну!?!? Юркин!!! Ты в женском теле! А они грудь всем подряд не демонстрируют!

Хлоп! Дверь за спиной ХёнШи распахнулась, и вошедший ХиБон словно налетел на невидимую стену.

ААА!!! ХёнШи! Он не закрыл за собой дверь, придурок!

— Абв, абв... — круглоглазый ХиБон, издающий нечленораздельные звуки отмер, и попытался вжаться в стену.

— Тихо ты! — прикрывая своё невеликое богатство одной рукой, другой я зажал рот нежелательному свидетелю, — Тихо! Не ори!

Он не думал. Даже не осознавал себя. Краткий миг, крохотная крупица времени, что заняла представшая перед ним картина...

— Эй!

Грубый оклик вернул ХёнШи в реальность. ЮнМи щелкнула пальцами перед его лицом.

— Алё! Есть кто дома?

Девушка, продолжая прикрываться левой рукой, грозно наставила на парней палец.

— Всем оставаться на своих местах! Я быстро!

Хлопнула дверь душевой кабинки. ХёнШи взглянул на товарища, и тут же отвёл взгляд. Было почему-то стыдно, и неловко. ХиБон же не стал молчать, — ХёнШи... Это... это что же, ГунСё — девушка? Как такое может быть? Да как так можно! Обманывать своих сонбе!

Из кабинки донеслось ворчание преступницы, — ХёнШи, или пускай он не орёт, или сам заткни ему рот! Иначе этим займусь я!

— Да что с этой...

— ХиБон, пускай ЮнМи всё объяснит. Не кричи.

— Так ты с ней заодно? — ХиБон вытаращился на друга с неподдельным изумлением, — Вы и действительно...

Дверь душевой открылась, и перед парнями предстал фальшивый ГунСё.

— Так! — хмурая Юна небрежно бросила пакет с грязной одеждой к дверям, — Поговорим как взрослые люди...

— А что теперь будет с группой! — от осознавания нового факта ХиБон впал в панику, — Нас же с дерьмом смешают!

— Не смешают. Если никто не узнает.

— К-как это?! Ты обещала признаться!

ХиБон молча раскачивался из стороны в сторону, похоже полностью погрузившись в кошмарное будущее.

— Парни! Моя музыка-то никуда не делась! Если уж, — ЮнМи оскалилась, — Нас не поймут в Корее... Мир большой! В Европе, Штатах, да думаю, даже в Японии за нас будут драться лучшие компании!

— Да ты сумасшедшая!

— Хочешь выйти из группы? — ЮнМи уставилась на растерявшегося парня, — Бросишь свою мечту?

ХёнШи положил руку на плечо ХиБона, — Она права, друг. Мы прорвёмся!

Эй! А вы чего тут расселись?

В приоткрытую дверь просунулась моська КванРи, — Чего секретничаем?

Вот невезуха! Мне бы ещё пару минут наедине с этой парочкой.

— Да что-то мне нехорошо. Голова разболелась.

— Э... Макне, тебе надо себя поберечь. Голова — это не шутки. Наверное, эти с радио так тебя утомили. Я вот тоже устал. Не привыкли мы к такому... Может таблетку выпьешь? Или зелёного чаю! Только его у нас нет.