Князь Мещерский (3 главы)

— Молодец! — похвалил, разглядел трупы на дне. — Силен! Двоих зарезал. То-то, смотрю, пулемет замолчал. Прижал он нас... Как фамилия? — спросил Прова.

— Рядовой Курицын! — вытянулся Пров.

— Фамилия у тебя не геройская, — усмехнулся подпоручик, — но сам орел. Скольких германцев убил?

— Так это... — задумался Пров. — Всего шестеро наберется. Двоих в поле заколол, двоих в траншее прибил: одного — прикладом, другого — штыком, ну, и этих... — он кивнул на мертвых немцев.

— А еще захватил вражеский пулемет, благодаря чему рота смогла ворваться в траншею противника. А это, между прочим, вторая линия обороны, которой мы овладели с малыми потерями. Орден Славы тебе, солдат, и чин ефрейтора! Лично похлопочу.

— Рад стараться, ваше благородие! — гаркнул Пров.

— Старайся! — кивнул подпоручик. — Глядишь, и сам благородием станешь. За три Славы офицерский чин дают.

Командир роты убежал, а Пров остался стоять, не зная, что делать дальше. Таким его и нашел Поздняков.

— Чего застыл? — спросил сурово.

— Да вот...

Пров рассказал про разговор с командиром.

— Везет тебе, деревенщина! — хмыкнул ефрейтор. — В первом же бою отличиться! Орден, да и чином меня догнал. Хотя заслужил. Видел я, как ты бежал. Шагов на полсотни других опередил, в траншею первым спрыгнул. Думал, скосит тебя германец, а оно вон как вышло. За пулемет спасибо. Коли б не ты, многих бы положил. И без того досталось. В моем отделении двое убитых и трое раненых. Тебя не зацепило? Кровь на гимнастерке.

— Это не моя, — сказал Пров.

— Добре, — кивнул ефрейтор. — Приводи себя в порядок и иди туда, — он указал в сторону, откуда пришел. — Скоро кухня подъедет. Чаю попьем, хлеба поедим.

— А германец? Воевать более не нужно?

— Экий ты ненасытный! — засмеялся Поздняков. — Куда более? Побили их всех. Мы сегодня две германские траншеи захватили, а такое редко бывает. Далее без нас разберутся. Вон, гляди! — он указал рукой в сторону, противоположной той, откуда рота наступала.

Пров выглянул. Траншея располагалась на гребне холма, и отсюда хорошо было видно, как по расстилавшему внизу лугу ползли вдаль зеленые стальные коробочки. Из их башен торчали прутики пушек.

— Что это? — спросил Пров.

— Наши броневики. Мы с тобой через газ шли, а они сбоку проскочили. Теперь погонят германца! Иди!

Поздняков убежал. Пров вытащил из убитых штыки и лопатку, очистил лезвия от крови, потыкав их в землю, а затем вытерев о мундиры покойников. Странно, но тот факт, что он убил их, Прова не взволновал. Они же в наших стреляли! И вообще черти в противогазах. Чего жалеть?

На убитых Пров нашел кобуры с пистолетами. Ранее он их не заметил: немцы упали на них, прикрыв телами. Подумав, Пров снял кобуры вместе с ремнями и сунул в вещевой мешок. Пригодятся. Пистолет носить солдату не позволят, а вот на подарок сгодятся. "Один командиру роты дам, — решил Пров, — чтоб про орден и чин не забыл. Второй — Корнеичу, мне с ним служить". Ободренный этой мыслью, он забросил мешок на плечи и затопал в указанном направлении.

Возле кухни толпились солдаты. Среди них Пров с радостью разглядел Прохора. Поздняков сказал, что в отделении убило двоих, среди них мог быть дружок. Прохор тоже обрадовался.

— Живой! — сказал, хлопнув Прова по плечу. — А я тревожился. Видел, как ты бежал, а потом в германскую траншею сиганул. Думал, что прибьет тебя германец.

— Это я их прибил — четверых в траншее зарезал, — похвалился Пров. — Их благородие сказал, что орден мне за это и чин ефрейтора.

— Да ну? — не поверил Прохор.

— Вот тебе крест! — Пров перекрестился. — Я пулеметчиков унистожил. Командир сказал, чтоб кабы не я, они бы многих положили.

— Это точно! — согласился Прохор. — Голову нельзя было поднять. В отделении Фрола и Акима убили. Увезли их. Похоронят в родной земельке.

— А это чья? — удивился Пров.

— Польская. А ты ерой! — Прохор снова хлопнул друга по плечу. — Причитается с тебя.

Стоявшие рядом солдаты загомонили, поддерживая.

— Так взять негде, — развел руками Пров.

— Отделенный сказал, что скоро дальше пойдем, — сообщил Прохор. — Будем деревней проходить, купим самогону.

— Так тут поляки, — засомневался Пров. — Они, поди, наших денег не берут.

— Найдем за что, — понизив голос, сказал Прохор. — Ты, это, чаю возьми и отойдем.

Пров так и поступил. Повар влил ему в котелок черпак чаю и дал ломоть хлеба. Пров отошел в сторону и присел на траву. Прохор пристроился рядом. Пров кусал хлеб и запивал его горячим чаем, а дружок тихо шептал на ухо.

— Ты, как бежал, немца заколол. Сам-то далее порскнул, а я приотстал. Тут пулемет начал стрелять. Я за этим немцем схоронился. Гляжу: унтер ихний, а не солдат, и в кармане что-то выпирает. Я залез рукой, а там... Глядь!

Прохор оглянулся и протянул кулак. Раскрыл его, и Пров увидел лежащие на грязной ладони часы.

— Серебро, — сказал Пров. — Идут, проверил. Ты немца убил, значит, твои. Хочешь — отдам, а скажешь — на самогон сменяем. Все по слову твоему будет.

Пров задумался. Часов у него никогда не было, и он мечтал их купить. Стоили часы дорого. Зарабатывал он неплохо, и мог себе позволить, но требовалось помогать родителям с младшими — жили они бедно, так что не сложилось. Несколько мгновений жадность в нем боролась с рассудком, и рассудок победил. Бог с ними, часами, другие будут.

— На обчество пустим, — сказал другу. — Сменяем на самогон и сало. Давно сала не ел.

— Держи! — Прохор протянул ему часы.

— Не, — помотал головой Пров. — Сам займись. У тебя это ловчей выйдет. Только сторожко: за мародерство могут и под суд отдать — Корнеич предупреждал.

Прохор кивнул и спрятал часы в карман. Пров доел хлеб и допил чай. Как раз вовремя. К кухне подошел Корнеич и велел поредевшему взводу строиться. Пров распустил горловину вещевого мешка, достал кобуру с ремнем и подошел к взводному.

— Вот, господин унтер, — сказал, протягивая кобуру. — Подарок вам. С убитого немца снял.

— Ух, ты! — воскликнул унтер, достал из кобуры пистолет и некоторое время рассматривал. Затем сунул обратно. — Красивый. Только зря ты мне его дал. Ротный увидит и заберет. Скажет: "Не по чину унтеру. Казенный "наган" носи!"

— У меня для него другой есть, — успокоил Пров.

— Ну, ты жох! — рассмеялся Корнеич. — А вообче молодец! Слыхал про твой подвиг, а еще — про орден и чин, которые тебе подпоручик обещал. Теперь точно получишь, не забудет.

Он отвернулся от Прова и скомандовал:

— Взвод! В колонну по два становись!

Офицерам и военным чиновникам запрещалось посещать трактиры, только рестораны, причем, не всякие, а высоких категорий. Но в реальной жизни это соблюдалось не строго.

Главный герой — человек из нашего мира и не аристократ, поэтому не знает, что именно так обстоят дела у монархов. Во дворце с наследницей престола — можно, за его пределами — нет. За последнее могут и голову оторвать.

В реальной истории помолвку (обручение) Святейший Синод в 1775 году предписал совершать одновременно с браком, но это АИ.

Реальный факт. Мастерская работала в Териоках (ныне Зеленогорск), затем — в Або.

Ломовые извозчики возили грузы, а не пассажиров.

В реальной истории с началом войны в Российской империи действовал сухой закон, но это АИ.

Реальный факт. Савинков испытывал головную боль, находясь в одном помещении с динамитом.

См. роман "Лейб-хирург".