Скрепы нового мира (Анизотропное шоссе, Iii)

Кинули клич, сперва по классово близким комсомольцам, потом, в отчаянии, — всем желающим. В шутку, чтобы отказали с гарантией, я потребовал от поборников всеобщего равенства и братства две ставки. Те подергались в бешенстве... но, ко всеобщему изумлению, согласились. Принесли свою честь и совесть на алтарь великой мечты — пятилетки за три года. Мне же прилепили кличку "лимонщик", то есть богач-миллионер, и загнали в тупик. Назад не сдашь — комсомольцы народ злопамятный и против врагов дружный, заспинные смешки превратят жизнь в ад. Вперед — без дозы нейролептика к заводу страшно подходить; ненависть и презрение в каждой паре глаз.

Пришлось терпеть — коль попал в стаю, лай не лай, а хвостом виляй. То есть, во что бы то ни стало, докажи превосходство пролетарской сметки над продажной девкой буржуинской науки. Сделай то, что досель не смог никто — потому как инженеры AEG свою кислую капусту с сардельками едят не зря, техпроцессы вылизаны до блеска. Каждое движение вокруг стапеля учтено до секунды, тем более, не так уж оно и сложно. Высоковольтный трансформатор тридцатых никак не rocket science, так, глупая махина трехтонная, с газетную будку размером. Движущихся частей нет, железо толстое, шины медные, широкие, допуска большие. Краска и то, лишь по названию диковинная kugelblau, на деле — обычная шаровая. Всерьез навредить такой бандуре невозможно... казалось бы.

Не учли капиталисты пролетарских талантов.** Брак идет от поставщиков сырья, на алюминий и медь нельзя смотреть без ужаса. Брак гонят литейщики, станочники, намотчики, тянульщики, термисты и инструментальщики. Брак трансцендентен, чудовищен и вездесущ. Он в раковинах литья, волнах проката, рваных обмотках, протухшем лаке, сорванных резьбах, гнутых корпусах, расползшихся крепежных размерах. От брака нет спасения, он не помещается в немецкий тайминг примерно как библейский верблюд не пролазит в игольное ушко. Поэтому основная сборка, в отличии от окончательной, ведется "по возможности", что есть, что смогли, на что хватило времени.

В погоне за планом товары для совграждан так и отгружают, "не нравится — не бери, очередь длинная". Однако тяжелая энергетика идет исключительно на стройки пятилетки, возить неработоспособный металлолом из одного конца страны в другой не могут себе позволить даже большевики. И вот участок контроля качества превращается... в ремонтный. Лишние, неучтенные планом рабочие и специалисты, особые техпроцессы, не прошедшие через жмотов из AEG финансовые фонды. Свобода и анархия, штурм, напор, словом, идеальное место для внедрения уникальных технологий следующего века.

Одна "маленькая" проблема: высоковольтные трансформаторы очень мало изменятся за следующие сто лет. Да и вообще, все принципиальное нужное в электротехнике "изобретено до нас". Генераторы электростанций синхронные, сети электроснабжения на переменном токе, на нем же работают простые двигатели. Сложный управляемый электропривод, наоборот, исключительно на постоянном. Скорость вращения дешево и сердито регулируют реостатами в обмотках возбуждения, особого горя не знают. Выпрямляют ток кенотронами

* * *

или ртутными вентилями, в маломощной радиотехнике — экспериментируют с новомодными купроксами.

* * *

Промышленная автоматика примитивна до дрожи, сервоприводы с контролем положения — уже высокая, как правило военная наука. На лампах — в теории — можно собрать что-то уникально-лабораторное, но никак не более того. Поэтому серьезные перемены в отрасли надо ждать лишь после освоения полупроводников.

Так гора родила мышь. Образования и кругозора будущего хватило ровно на четыре автомобильных колеса. Без всяких шуток — с моей подачи колеса от древнего Фордика приделали к ручному козловому крану-трехтонке, чтобы без помех катать его по гравию и мерзлой земле. А затем пробили стену цеха, расширив тем самым испытательный полигон далеко за пределы отведенной регламентами AEG территории. Механизация на уровне лучших демидовских мастерских,

* * *

* но неквалифицированный труд в СССР и стоит примерно как в петровской России; вчерашние крестьяне с удовольствием готовы отдать свои руки за жратву и койку в бараке, одну на двоих. Зато выставить на высушку и проверку вместо десятка коробок сразу полсотни — не проблема. У бригады появился маневр по срокам, возможность запускать параллельные работы и временно каннибализировать необходимые детали.

Через месяц количество отгруженных трансформаторов прыгнуло вверх чуть не вдвое. Жить стало лучше и веселее. Ну а почетная грамота от заводского бюро ВЛКСМ так и вовсе примирила нас с бригадиром. Но и только, остальные коммунары по прежнему видели во мне скорее классового врага, нежели коллегу.

За обсуждением заводских сплетен мы как-то совсем незаметно вывалились из раздевалки на свой участок.

— Бл..ть! — выматерился Семеныч. — А чего они все синие с утра?!

— Парторг, мать его, — я с трудом удержался от плевка. — Вон смотри, на вчерашнем нежданчике напильником дергает.

В цехе, мягко говоря, не жарко. Если коллектив мельтешит в синих рабочих комбезах, значит рядом высокое начальство, без вариантов. В обычное время все таскают на себе серые ватные телогрейки.

— Может нам дело какое изобресть? — засуетился Семеныч.

— Поздно, — хмыкнул я.

Длинный и тощий как день без хлеба, Васька-парторг уже радостно скалит зубы в нашу сторону из рябого месива щек.

— Учись, бригадир, вот так надо! — махнул он рукой в сторону работающих "с огоньком" ребят. — А ты, белоподкладочник,

* * *

** — добавил персонально мне, — какого х...я от коллектива отрываешься? Быстро схватил напильник и впер-р-ред!

\*Можно привести цитату (Максим Коломиец, "Тяжелый танк КВ-2"): "После приёмки всеми военпредами машина поступала в малярный цех... Затем КВ направляли на участок окончательной сборки, где проверяли подтяжку всех соединений... после чего танк вновь предъявляли военпреду ГАБТУ КА.\

\**Количество брака в первые пятилетки было чудовищным даже по советским меркам. По разным трестам процент "в чистом" (т. е. прошедшем браковку) товаре составлял 50%, на некоторых заводах — более 90%.\

\

Кенотрон — разновидность электровакуумного диода, использовался для выпрямления переменного тока.\

\

Купрокс — медно-закисный выпрямитель, полупроводниковый диод на основе закиси меди. Открыт в 1920 году, серийное производство с 1927 года (под маркой Westector).\

\

*А.Н. Демидов — основатель горнозаводской промышленности на Урале и в Сибири, к 1745 году имел 25 заводов, на которых было занято до 25 тысяч рабочих.\

\

**Термин связан с дореволюционным обычаем богатых студентов носить форменные сюртуки и куртки на белой шелковой подкладке, в то время как учащиеся победнее использовали куда более дешевую и практичную черную саржу.\

Делать нечего. Василий Крамер хоть обиженный на голову с детства, но все же из цехового треугольника. Да и не сказать, что он так командует со зла — завод не институт благородных девиц, более сложные лингвистические конструкции рабочие просто не понимают.

Принимая из холеных начальственных ладоней инструмент, я с удивлением уставился на объект работы:

— Еб... зачем?! Зачем на дерьмовом фланеце дырки распиливать? Он же на прихватках пока, в секунду кувалдой сковырнем, девчонки пересверлят как положено! А я бы тем временем разобрался с нарушением симметрии на семнадцатом, или хоть листы магнитопровода по-человечески расклинил на тридцать третьем...

— Девчонок пожалей! — хлопнул меня по плечу парторг вместо "до свидания". — Партия сказала: "надо!"

— Они же не в ручную шоркают, — скривился я в спину Ваське.

Вот так всегда. Получить сверхнормативные детали с основного производства взамен бракованных за гранью реальности. Там свои начальники, свои планы, через заводскую бюрократию мелкие вопросы тянутся месяцами. Системно тоже не выходит, за шаг в сторону от священных регламентов AEG директорат полным составом отправят на Соловки, а то и прислонят к холодной подвальной стенке. Немецким инженерам, в свою очередь, никогда не понять, как рабочий умудряется просверлить в несчастном фланце шесть отверстий из положенных двенадцати. И ладно бы равномерно по окружности, глядишь оно бы сдюжило, нет же, все с одной стороны!

Очевидное решение пробили еще до коммунаров — усилили ремонтную бригаду своими станками и станочниками. Техника превосходная, взять к примеру сверловку: на нее выделили новейшие camelback'и от Renner, 1928 года выпуска. Настоящие мерседесы по меркам отрасли: индивидуальный электропривод, сбалансированная закрытая трансмиссия, ничтожное биение. А вот набора кондукторов нет, как нет и стабильного потока деталей одного типа. Оно и понятно — сегодня напортачат тут, завтра там, детерминизм отсутствует как класс. Посему каждую хрень нужно сперва зажать в тяжелые универсальные тисы, затем винтами-крутилками выставить в должное положение, а уж потом... никто подобной чепухой не занимается. Девчата сверлят с руки — быстрее, быстрее, еще быстрее. Какая уж там точность, ладно если в полсантиметра попадут.

Обычно хватает даже этого. Там поставить через шайбы болт потоньше, тут кувалдой прировнять, вторую-третью прокладку засунуть, глядишь края и стянутся. Но бывает не везет, и тогда никуда не деться, бери напильник да подгоняй по месту, с утра и до забора, то есть пока вся обвязка на место не встанет. Обычно этим Колька занимается, простофиля и балбес лет восемнадцати, с oвaльным, как яйцо, безусым лицом. Он и сегодня тут, соседний фланец шкрябает, а я волей высокого начальства его развлекать приставлен. Нерационально, но с другой стороны, почему бы и нет?

— У тебя с Нюркой-то срослось? — поинтересовался я для завязки разговора.

— Эт которой?

— Ну даешь! Забыл что ли? На прошлой неделе гривуазное письмо за тебя писал!

— А-а-а, да таж из рязанских. — Колька на всякий случай прямо через картуз почесал рукавицей затылок. — Покуда не знаю, до ей жеж по железке ехать надоть.

— У тебя их вообще сколько?

Спросил и пожалел. Колька отставил инструмент, сбросил рукавицу.

— Нюрка с мыловарни "Свобода", это раз, — загнул он палец. — Нюрка банщица, — в ход пошел второй палец. — Белобрысая Нюрка с Малой Бронной...

— Стой, стой, — поспешил я остановить перечисление. — Давай уж пилить!

— А те че, имя в душу запало? — продолжил тупить Колька. — Айда с нами к девкам, подведу к той Нюрке, что буржуазка. Ох и справная краля, не зря Адорой кличут. Да больно уж дорого берет! Но ты-то лимонщик, червонцев без счету гребешь, поди как отыщешь на ее серебрушек.

— Вы что, и к проституткам всей гурьбой ходите? — от изумления я чуть не обломил в дыре напильник.

— Пятерками! Чтоб скидка хорошая вышла, да по разу в неделю у всех получилося. А ежли реже, то дохтура говорят, для здоровья шибко вредно.

— И коммуна по всем деньги централизованно распределяет?!

— Дык! Наши ребята все с пониманием!*

— О святой Фарадей, — схватился я за голову. — Черт с ней, с любовью до гроба, но совсем без чувств как-то стремно! На заводе же отбою от девчонок нет! Выбирай какая нравится, да тащи в кино или театр. Глядишь и сладится. Или им тоже предложишь ходить к этим, которые проституты? По пять подружек за раз, для дисконта?

— Нече ругаться, — обиделся Колька. — Мы, коммунары, люди сознательные. Некогда нам за каждой юбкой бегать, покуда пятилетка не сдана. Не чета всяким белоподкладочникам!

— Не срывайте маски, вдруг под ними морды, — злобно пробурчал я в ответ.

Навел мосты с коллективом, называется. Ведь не жалко ни капли, даже наоборот, полигамную мужскую сущность слегка царапает зависть: у Кольки в каждый выходной трах по-новому. Стоит, опять же, подобное развлечение в СССР сущие гроши. Но чтоб раз в неделю коллективно строиться и с песней направляться на физиологические процедуры? Да еще оправдываться проклятой пятилеткой?! Ну уж нет!

Под размеренное шарканье стали по металлу в голове крутилась всего лишь одна мысль: куда бы подальше свалить от коммунара Кольки и тупой работы. Злость хороший мотиватор — уже через полчаса появилась идея, а чуть позже — детальный план.

— Пойду, — бросил я Кольке, — найду Семеныча.

Ответа не было, да я его и не ждал.

Поиск много времени не отнял. Раскидав текучку по коммунарам, бригадир плотно уперся рогом в замысловато дурящий семнадцатый. Инструкция четкого ответа не давала — очевидно, разом наложилось несколько дефектов. По моим прикидкам, остолопы на сборке перепутали начало и конец вторички на третьей обмотке при включении звезда-звезда, вдобавок к этому на четверть не домотали меди по высокому на первой и одновременно устроили межвитковое на второй. Но коли Семеныч трусливо бросил меня погибать с напильником — пусть расшибает лоб самостоятельно. Или, назло премии, отправляет агрегат обратно, в полный демонтаж.

Предложение я выкатил в лоб, без приличествующих моменту расшаркиваний:

— Меняю сегодняшний день на рацуху с действующим образцом.

— Прямо таки целый день?! — с ходу решил поторговаться Семеныч.

— Всего лишь день, — нажал я. — Сокращу количество брака при сверловке примерно процентов на десять.

— Ого! — крылья широкого бригадирского носа хищно дрогнули. — Долго? Затраты на внедрение?

— Посильно, — небрежно отмахнулся я. — Полпуда железа, моток медного провода, выключатель, по литру спирта и лака, вроде как... — тут я вспомнил о ненасытной прорве домашней печки: — И куб упаковочных досок!

— Бери! — Семеныч поспешно выудил из халатного кармана обмусоленный до густой синевы химический карандаш. — Сейчас, черкну записку.

Ишь засуетился-то как, будто повышенное обязательство перед ВОИЗ подписал!

— Еще книжку ударника до конца месяца, — поспешно дополнил я список требований.

— Ох, ну ты и лимонщик!

— По вопросам пятилетки, — злосчастный напильник лег в руки бригадира, — торг неуместен.

Сами прилепили кличку богача-мироеда, сами и мучайтесь.

Инновация не казалось особо сложной в теории, не выявилось проблем и в исполнении. Сделать на Электрозаводе за поллитра спирта две плитки электромагнитов размером с половину листа писчей бумаги быстрее и проще, чем пройти миссию в Counter-Strike. Установить магниты на тавр-бегунок и закрепить последний в тисы сверлильного станка — не вшей вывести. Еще проще расчертить набор из нескольких пластин толстой жести под все возможные варианты. Теперь для работы достаточно выбрать нужный контур, положить на него деталь, повернуть крутилочку выключателя... все, деталь держится мертво даже за один край, половиной на весу, то есть нет особых проблем ни со сложной формой, ни с размером.

Девушкам-сверловщицам инновация понравилась. Понятно, удобно, да и как-то безопаснее, все же не рукой тяжелую железяку держать. Скорость работы не упала, скорее чуть-чуть возросла. По браку сказать до наработки статистики сложно, но обещанная десятина отнюдь не кажется фантастикой. Короче говоря, на перерыв я уходил в самом лучшем расположении духа: теперь и дрова в хозяйстве есть, и спирта целая бутылка, и страдать напиллингом коммунарам предстоит заметно реже. Плюс к тому, можно зависнуть в заводской лаборатории на целых полсмены. Пусть мелочь против привычного вечернего часа-двух, но и дней до весны осталось всего ничего, только-только успеть протолкнуть через администрацию настоящее, достойное пришельца из будущего изобретение. Такое, что навсегда впишет мое имя в историю нового мира.