Продолжение 22

— Подполковник Гуров, флигель-адъютант и офицер по особым поручениям Его Императорского высочества Регента Великого князя Михаила Александровича. Я удовлетворил Ваше любопытство? Теперь Ваша очередь.

— ... Камер-юнгфер Её Императорского Величества вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны Елизавета Васильевна Шамшина! Прибыла по вызову старшей камер-фрау! У вас ко мне ещё есть какие-то вопросы, или я могу приступить к своим обязанностям?

Во, блин, горничная-камеристка, а гонору выше крыши! Ещё права качать тут будет!..

— Вы отсюда выйдете только тогда, когда я сочту нужным Вас отпустить! И если сочту! А это произойдёт после того, как в должной мере удовлетворите моё любопытство. И для начала я хочу ознакомиться с содержимым Вашего ридикюля...

— Негодяй!!! Да что вы себе позволяете?! — Видя, что испепеляющий взгляд и истеричный визг действия не возымели, она бросает сумочку к моим ногам. — Копайтесь сами, гнусная ищейка!..

— Если окажусь неправ, принесу Вам все мыслимые и немыслимые извинения и безропотно приму любую кару. А сейчас... — Поднимаю "авоську" и подхожу к кушетке, чтобы выложить содержимое. Стараясь краем глаза отслеживать поведение "жертвы произвола". Сидит довольно спокойно, разыгрывая ну очень неподдельное возмущение...

Так, что мы имеем внутри?.. Маленькое зеркальце в серебряной оправе, кошелёк-монетница, золотые часики с цепочкой, пудреница, тоже серебряная. Внутри, скорее всего, — пудра но на всякий случай отложим в сторону... Два ключа на общем кольце... Портсигар, внутри — четыре дамских папиросы. Это — к пудренице, потом посмотрим, что тут курят... Зажигалка. Туда же... Так, а это что за микрошкатулка?.. И что за белый порошок в ней?.. Отрава? Или какой-нибудь кокаин?.. В подозрительную кучку... Тюбик губной помады... Всё?.. Очень тщательно прощупываю сумочку... Ничего...

— Нашли, что искали, господин подполковник?

— Что в этой коробочке? — Поворачиваюсь к торжествующей дамочке и показываю на таинственный белый порошок.

— ... Это средство от мигрени! — Камеристка на мгновение тушуется, затем снова продолжает играть свою роль возмущённой мегеры.

— Одно из названий — "Белая фея"?..

Звук открывающейся двери заставляет обернуться и прервать диалог. В гардеробную заходит Бессонов с какой-то дамой. Точнее, — дама, сопровождаемая подполковником. На вид — от сорока пяти до пятидесяти лет, орлиный нос, пронзительный взгляд чёрных глаз. Всё остальное тоже чёрное — волосы, платье, сумочка...

— Ах, дорогая моя! Как хорошо, что я успела вовремя!... — Её низкий грудной голос заполняет сразу всю комнату и как-то даже вибрирует в ушах. — Что с Вами сделали эти мужланы?!..

Собираюсь рявкнуть что-нибудь в ответ, но вовремя ловлю очень красноречивый взгляд Алексея Алексеевича.

— Называйте меня Зоя Андреевна... — "Чёрная вдова" присаживается на кушетку рядом с камеристкой и продолжает ворковать, взяв её за запястье. — Боже, Вы вся дрожите и рука ледяная!.. Как можно так издеваться над бедной девочкой!..

Мгновенный взгляд, брошенный на меня, очень явственно говорит "Не лезь!"... Второй рукой гостья начинает гладить горничную по плечу.

— Милая моя, не надо больше бояться, я — Ваш друг. Посмотрите мне в глаза и поймёте, что это — правда...

Камер-фря обмякает на кушетке и теперь смотрит на нежданную "подругу", как кролик на удава, а та продолжает обволакивать её своим шёпотом. Тихонько отхожу к двери и останавливаюсь рядом с Бессоновым и таким же охреневающим, как я, Михалычем.

— ... Вы же понимаете, что им, мужчинам недоступны наши тонкие душевные переживания... Как я Вас понимаю, Лизочка... И это всё из-за маленького флакончика... Как они несносны, эти грубые мужчины... Я знаю, что нужно сделать... Давайте отдадим им эту ненужную стекляшку и все наши мучения закончатся... Нет, нет, мы даже отдавать не будем, просто покажем им, где он лежит...

В голову вдруг приходят ещё школьные воспоминания из будущего. В Гомеле возле "Малахитовой шкатулки" постоянно тусовались цыганки. Один раз средь бела дня прямо посреди тротуара видел картину точь-в-точь, как сейчас. Одна из цыганок так же держала за руку какую-то накрашенную деваху-студентку и что-то её говорила. А вторая в это время спокойно рылась в открытой сумочке, висевшей на плече "кролика"...

— ... Ведь у Вас же его нет при себе?.. Давайте пойдём и покажем, где он лежит... И после этого всё будет хорошо...

"Цыганка" поднимается с кушетки, не отпуская запястья горничной, та безропотно встаёт и, как лунатик, двигается за ней к выходу... Михалыч, сообразив что к чему, выскакивает в вестибюль и даёт отмашку казакам у дверей, чтобы посторонились и не мешали. Мы с Бессоновым замыкаем шествие...

Заходим в первую гардеробную, остальные задержанные шарахаются в угол, даже просить не приходится, и оттуда с опасением и любопытством смотрят на происходящее. Кто-то, кажется, суеверно сплёвывает через левое плечо и крестится. Дама в чёрном, как в каком-то танце, ведёт горничную сначала влево, потом возвращается обратно... Сделав пару кругов и зигзагов по комнате она, внимательно глядя на свою "жертву", подводит её к кадке с небольшой то ли пальмой, то ли ещё каким фикусом и останавливается. Когда мы с Бессоновым подходим к ним, свободной рукой показывает на горшок...

И что тут у нас?.. Ага, в одном месте бугорок и земля свежевзрыхлённая... "Оборотень" моментально появляется в руке, аккуратно, как щупом, проверяю "грядку". Пока клинок не упирается в препятствие. Осторожно раскапываю грунт и поддеваю кончиком ножа флакончик. Тот самый! Брат-близнец лежащего у меня в кармане, только наполовину заполненный белёсым порошком!.. Есть контакт!!! Нашли!!!..

— ... Вы так устали, дорогая моя... Прилягте, отдохните немного, теперь всё будет хорошо... — Дама-экстрасенс продолжает ворковать над лежащей на кушетке камеристкой, одновременно делая нам знак рукой, чтобы все свалили отсюда. — Нужно немножко поспать, чтобы восстановить силы...

* * *

Как там в анекдоте? "Бабуля, а вы возле железной дороги живёте? — Да-да-да-да... Да-да-да-да...". Почти про меня. В который раз уже катаюсь из одной столицы в другую... Регента и Семью незаметно и благополучно доставили "на лечение" в Павловский институт, двойник Великого князя ротмистр Егужин вовсю пользуется благами, положенными августейшей персоне в Петровском дворце, а мы едем обратно в Питер. Мы — это весёлая компания из одного подпола и трёх подпоручиков. Остапец, Гордей и Макс Горовой. Боевик, снайпер и подрывник. И я в качестве руководящей и направляющей силы...

Срочно созванное заседание Трибунала закончилось единогласным вынесением приговора братикам-Владимировичам. Подполковник Бессонов, не вдаваясь в подробности, телеграфировал Павлову что-то типа "подозрения подтвердились тчк они тчк". Так что теперь — обещанное воздаяние каждому по делам...

Мужики давно дрыхнут в купе, а я маюсь бессонницей из-за того, что "застучали мысли по темечку". После решения вопроса с Великими князьями вернулись к нашим планам на летнюю кампанию, Павлов и Келлер в очередной раз пошумели друг на друга по поводу того, как и куда надо соваться, а как и куда — нет. А потом выяснилось, что решение-то, собственно, Регентом уже принято. И все словоблудия должны быть направлены на то, как это воплотить в жизнь. Намеченная десантная операция по взятию Проливов пока откладывается, высаживаться будем в Болгарии. Теоретически — сразу в двух местах — в Варне и в Бургасе. Но, помня пословицу про бумагу и овраги, есть сомнения, что хватит сил. Поэтому, как запасной вариант, решили использовать опыт десанта на Трапезунд. Высадка в Бургасе и наступление на Варну по побережью при поддержке Черноморского флота. Что тоже не сахар — около ста тридцати километров по холмистой местности и вряд ли встречать нас будут хлебом-солью... Ладно, пусть стратеги головы ломают, а мы — люди маленькие, что прикажут, то и сделаем. Батальон всяко без дела не останется. А у нас сейчас другие проблемы...

И одна из них — наш любимый академик. За последнее время он изменился, и я бы не сказал, что в лучшую сторону. Мне до Бехтерева и Кандинского далеко, но диагноз "мания величия" поставить могу. Особенно после интересного разговора с Воронцовым...

— Присаживайтесь, Денис Анатольевич. — Пётр Всеславович вопреки обыкновению указывает не в направлении своего письменного стола, а кивает в сторону кожаного дивана, стоящего в углу. — Одну минуточку...

Он пару минут возится с патефоном, стоящим на журнальном столике и садится рядом только когда в кабинете начинает звучать столь любимый им Шаляпин.

— У меня к Вам конфиденциальный разговор. — Объясняет подполковник, видя моё удивление. — И я не хочу допустить даже теоретической возможности его подслушать...

Ну нифигасе, какой степени должна быть секретность этой конфиденциальности, если даже здесь, в Институте, в своём кабинете...

— Слушаю Вас, Пётр Всеславович.

— ... Мне известно какие отношения связывают Вас с Фёдором Артуровичем и Иваном Петровичем... Речь пойдёт об академике Павлове... Вы не заметили в его поведении никаких изменений?.. Странностей?..

— Я не так часто здесь бываю... Но, судя по сегодняшней... да и прошлой встрече, у меня сложилось впечатление, что он уже не говорит, а вещает истину в последней инстанции.

— Вот именно об этом я и хотел побеседовать. — Воронцов облегченно вздыхает. — И рад, что Вы тоже заметили изменения в поведении Ивана Петровича. Если бы это касалось личных взаимоотношений, я бы не стал даже обращать внимание, но... С недавних пор академик стал тесно общаться с банкирами и разными финансовыми дельцами, причём, многие из них числятся в нашем "Списке Љ2".

— С кем именно?

— Из наиболее известных — Второв, Рябушинские, Поляковы, Гинцбурги. Остальные, а их большинство, — мелкая рыбёшка. Различные гешефтмахеры...

Так, Рябушинские — масончики, по Второву давно старушка с косой скучает, Поляковых не знаю, Гинцбурги... Гинцбурги... Вспомнил! "Лена голдфилдс", расстрел рабочих в двенадцатом году... Интересная компашка...

— ... Я очень опасаюсь, что все эти спекулянты попытаются через академика влиять на Регента. Великий князь Михаил Александрович всегда прислушивается к его мнению. Иногда даже чересчур...

— Это как, Пётр Всеславович?

Воронцов медлит, раздумывая говорить, или нет, потом решается:

— Денис Анатольевич, надеюсь, всё сказанное останется между нами... Не задумывались, почему Регент попросил съездить на Кавказский фронт именно Вас? Что, пластуны там сами не справились бы?.. И причина ведь обыденная, — турки за языком несколько раз вылазки устроили. Пусть даже и потом головы на кольях выставили. И по этому вопросу туда должен командироваться аж подполковник, батальонный командир?..

М-да, а ведь в чём-то Пётр Всеславович прав... Ладно, послушаем его версию...

— Тогда — почему?

— Нужно было устроить Вам случайную встречу с Великим князем Николаем Николаевичем. Чтобы подтолкнуть его к принятию решения. Правильного, или нет — это уже другой вопрос. Поэтому и дивизионный генерал вёл себя таким образом, и кубанцы получили, как Вы говорите, "стоп-приказ", и о Вашем прибытии нашлось кому доложить в штаб фронта. А всю эту интригу придумал и предложил Великому князю Иван Петрович.

Как там генерал Лебедь говорил? "Когда я иду к цели, я похож на летящий лом"?.. В этом есть свои минусы... И свои плюсы...

— Вы считаете, что академик Павлов сподобится прокручивать подобные комбинации с Регентом? С помощью своих новых знакомых и для их блага?.. Не думаю... Но на всякий случай, Пётр Всеславович, держите этот вопрос на контроле. А я, когда вернусь, постараюсь поговорить с Иваном Петровичем начистоту...

* * *

— Итак, господа офицеры, на сегодняшний день нам стало известно следующее... Дама, назвавшаяся Елизаветой Васильевной Шамшиной, прибыла в Россию пятнадцать лет назад из Германии. Как удалось установить, имела при себе рекомендательные бумаги от Великой княжны Веры Константиновны, благодаря чему смогла поступить в услужение к Великому князю Михаилу Николаевичу, затем, после его кончины в тысяча девятьсот девятом году была принята младшей камер-юнгфер в свиту вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны... — Подполковник Бессонов обводит всех, сидящих за столом, пристальным взглядом и, поняв, что только что сказанное ни о чём нам не говорит, переводит фразу на нормальный русский язык. — Сестра императора Александра II Великая княгиня Ольга Николаевна в тысяча восемьсот сорок шестом году вышла замуж за короля Вюртемберга и уехала в Штутгарт. С ней следовала небольшая свита, в том числе и личный кучер Василий Шамшин.

Великая княжна Вера Константиновна, внучка императора Николая I, воспитывалась при её дворе. Великий князь Михаил Николаевич — брат Ольги Николаевны, на тысяча девятьсот второй год — Председатель Государственного Совета.

Так вот, кучер Шамшин умер в тысяча восемьсот семьдесят третьем году после тридцати семи лет службы и сия дама по причине своего молодого возраста дочерью ему являться не может. На допросах призналась, что на самом деле является Элизабет Вурхов, проживала в Шверине, была служанкой при дворе великих герцогов Мекленбург-Шверинских...

— Простите, Алексей Алексеевич, как я понимаю, — ниточки тянутся к "тёте Михень"? — Пора спускаться с небес на землю и закрывать этот Готский альманах.

— Да, Денис Анатольевич, даже не ниточки — верёвки. Великая княгиня устроила её переезд из Мекленбурга в Россию и сделала со временем своими глазами и ушами в Аничковом дворце. По её личному поручению шесть лет назад фройляйн Вурхов завербовала гоф-фурьера и, недавно по просьбе Великого князя Бориса, — мундшенка. Последний и должен был добавить отраву в завтрак.

— Насколько достоверна информация?

— Сначала с ней поработала Зоя Андреевна, потом был допрос с применением "препарата академика Павлова". Так что достоверность сомнений не вызывает.

— Кстати, Алексей Алексеевич, кто такая эта Ваша Зоя Андреевна?

— Денис Анатольевич, Вы же знаете правила работы с агентами. Могу сказать совсем немного... Лет тридцать назад цыганкой из ревности был убит сынок какого-то богатого купца. Подозреваемую поймали, но в полицию явилась Зоя Андреевна и заявила, что убийство — её рук дело и что невиновную нужно отпустить. А после на допросах заморочила голову полицейским чинам так, что суд присяжных на основе представленных ими документов вынес оправдательный приговор за недоказанностью вины. Один из следователей рассказал как-то эту историю в кругу друзей, одним из которых был мой предшественник. Он-то и привлёк "колдунью" к нашей работе...

— М-да, во дворце был очень впечатлён её действиями. Будем считать, что всё — правда. Что соучастники говорят?

— К этим даже не пришлось ничего применять. С гоф-курьером и мундшенком — обычная история. Постельная ловушка и деньги. Раскололись сразу, про Шамшину-Вурхов очевидцы мигом новости разнесли. Весь дворец сейчас "на карантине", наружу ничего не просочится. Официальная версия — неизвестное заболевание у августейшей Семьи и нескольких кухонных работников. До наших фигурантов слухи уже должны были дойти...