— Пригнись, — пуля входит точно в глаз серому кошаку, выметнувшемуся из высокой травы. Длинное тело, не долетев до цели ровно на один прыжок, кулём рушится на землю, а Стёпка, стоя на полусогнутых, проводит рукой по шевелюре. Потом оборачивается и смотрит на Деллу... всегда бы кто-нибудь на неё так смотрел!
Возится со шкурой никакого желания нет, а утром от неё мало что останется. Ну да и ладно. Пальцы уже заменили патрон в стволе, а тело, сдвинувшись вправо, пропустило гостя в помещение.
Вечером на восточных склонах сумеречно, а в старом вагончике, где древний поликарбонат окон покрыт тысячами запылившихся царапин, просто мрачно. Поэтому зажгла фонарик. Глянула на парня, неважно выглядит гостюшко, не иначе — запоздавший на минутку страх его настиг, а поскольку выбросом адреналина это рассудочно возникшее чувство не сопровождалось, то... не хочется смущать человека, он ведь не для этого сюда мчался. Тем не менее, элементарный гуманизм диктует вполне определённые действия.
Отбрала у Стёпки пакет и, вытащив из кармашка своего рюкзака рулончик туалетной бумаги, сунула в оттопыренный правый карман его куртки.
— За той дверкой туалет типа сортир. Иди, сними страх с сердца. Да не сс... смущайся, дело житейское. Безопасно там, я проверила, — и сунула ему в руку фонарик. — Вода в рукомойнике есть, и мыло имеется, — напутствовала уже в спину, выражающую смущённую торопливость.
* * *
В пакете оказался замечательный сыр, причём двух сортов: старый, благородный, выдержанный, и молодой, крохкий. Свёрнутый тугой трубочкой лаваш, баночка маслин с Земли, бутылка местного вина, Делла знает, что хорошего. И два куска термообработанного мяса. Один — корейка, а как называется второе, это она потом спросит. Нарезала всё, разложила как положено, кружки с полки сняла и, откупорив бутылку, налила тёмную вкусно пахнущую жидкость.
Смущенный Стёпа, вытирая только что вымытые руки о великолепно чистый носовой платок, послушно выполнил поданную кивком команду и уселся напротив.
— Соблазнять меня примчался? Накормить решил, напоить, и спать уложить? — обвела рукой богатый стол. — Молодец! Наваливайся, а то мой желудок уже собственные стенки переваривает.
Дальнейшая часть трапезы проходила в молчании. Делла от всей души радовала организм поступлением в него того, в чём он остро нуждался, а Степан чаще прикладывался к кружке, которую "хозяйка" не забывала наполнять. Ей-то нескольких глотков достаточно.
— Отбой. Считай, добился ты своего, вместе спим, тем более что нары с нормальным матрасом здесь единственные. Ложись с краю на правый бок, и не вздумай ворочаться, а то я тебя укушу. — Перешагнув через окончательно обескураженного парня, прижалась спиной к его спине, натянула на обоих свой расстёгнутый спальник и погасила фонарик.
— Не кантовать. Взрывоопасно, — это вместо "Спокойной ночи". Никуда он отсюда до утра не денется, а там можно будет и пообщаться с ним осмысленно, а то она уловила в себе незнакомую интонацию, словно тёплый шнурок прошёл сквозь тело. С этим тоже лучше на свежую голову разобраться.
Отключилась.
* * *
Проснулась Делла, как обычно, чуть раньше дневного светила, когда тонкая полоска рассвета еще не отбросила первые тени. Отлично выспалась и даже насмотрелась снов не совсем приличного содержания со своим, между прочим участием. Встряхнулась, и стёрла их из памяти. Стёпка сладенько спит, даже слюнка из уголка рта вытянулась. Интересно, уж не тоже ли самое он видит в грёзах, что и она? Стоп! Она же про это уже забыла!
— Вставай, Стёпушка, — мягко толкнула в плечо, едва дождавшись прекращения периода "быстрого" сна. Это, когда глазные яблоки под веками подвижны. — Раз уж ты всё равно здесь, так хотя бы прикроешь меня, пока я ополоснусь, а то никакого кайфа нет от мытья из умывальника.
Встал, даже не заворчал, и молча топал вместе с ней до самого родника. Видимо, по дороге окончательно проснулся и стал посматривать по сторонам. Дымка здесь с утра, так что уже в полукилометре кроме зыбкого марева ничего не разглядишь, но в радиусе десятков метров видимость приличная. Расплывчатое пятно солнца где-то под уклоном скорее угадывается, чем фиксируется объективно. Или это ночные фантазии рисуют перед глазами причудливый образ?
Вот и пришли, тут рядом.
— Держи ружьё. Контролируй все направления, а особенно кромку кустов и камень, что справа от них. Стреляй только наверняка, — Делле отчего-то зябко, но она доведёт свой замысел до конца.
— У меня станнер есть, — точно, достал из подмышечной кобуры пистолетик-игломёт. Сделанный из матово-серого немаркого пластика, плоский и невыразительный, он удобно и привычно лежит в руке.
— Да, это тоже хороший вариант, главное, что тебе с ним явно будет ловчее, — поставив тулку-однодулку к камешку, Делла расстегнула пояс, молнию, и вышагнула из комбинезона, оставшись в костюме Евы. Прихваченным из балка ковшиком неоднократно и с огромным удовольствием облила себя далеко не ледяной, но весьма бодрящей водицей со всех сторон.
Конечно, оберегатель её смотрел не только по сторонам, его взгляды на себе она ощущала почти физически, но поворачивалась по очереди всеми сторонами и старалась не наплескать на парня — он ведь буквально в двух шагах. Обтёрлась ладонями и даже, веселья ради, изобразила отряхивающуюся собаку. Потом подняла ружьё.
— Будешь купаться?
— Э-э-э! Ага, — конечно, не станет же он показывать, что боится холодной воды.
К слову сказать, взглянуть на него она осмелилась всего трижды. Ладно скроен и крепко сшит. Ничего особенно атлетического — худосчный юноша, но мышцы рельефные и то что положено у него на том месте, которое предписано анатомическими атласами. Размер... хм! Ей-то откуда знать, какой является правильным. Но она почему-то ожидала, что оно будет несколько крупнее и более чётко оформлено.
Помогла парню согнать воду со спины, но без игривости, даже немного жёстче, чем хотелось бы. Вот ведь выразительная у человека часть тела эта спина, сейчас от неё так и прёт сладкой истомой и, кажется, встревоженностью. Приготовилась и, когда он ней повернулся, остановила:
— Не здесь!
По очереди оделись, прикрывая друг друга, и вернулись в балок. Едва заперла за собой дверь, Стёпа попытался её облапить. Вывернулась ужом и, проскользнув под его рукой, отскочила. Но высказалась мягко.
— Ты девушку покормил, а вот теперь её поговорить нужно.
— Э-э? Как поговорить?
— Душевно, чтобы возникло чувство близости интересов, взаимное уважение и желание ещё лучше узнать друг друга.
Парень выглядел обескуражено и некоторое время смотрел, как она раскладывает на столе галеты, тюбики с космическим сыром и вскрывает пакетик с вялеными финиками.
— Почему вчерашний серый тигра выглядит словно коврик? Одна голова над землёй возвышается? — наконец-то Степан сформировал первую за день внятную фразу. И лицом уже не такой красный, как когда они только что пришли.
— Землерои его подгрызли. Это что-то вроде земных медведок, хотя, про них в школьной программе не упоминается. В общем, живут в земле и, как только на ней хоть что-то появляется сверху, так они сразу снизу вгрызаются и быстренько выжирают изнутри. Поэтому в предгорьях почти нет падальщиков — им тут голодно. А ещё этих тварей называют скатоедами, потому что они совсем без мозгов — прогрызают скаты, как только машина остановится, — хороший вопрос задал парень. Ответ на него позволяет увести разговор в сторону от темы, которая сейчас... да голова у Деллы кружится, вот и всё. И ей тоже нужно переключить внимание.
— Странно, а в городе о них никто и не знает, — ура! Кажется, удалось перевести стрелку.
— Так они и не живут в местах, где водятся кроты, мыши и крысы. Те их кушают. Поэтому на равнинах, в долинах или на нижних частях склонов этой напасти нет. И выше, где почвенный слой истончается, они тоже не выживают. Капризные твари, но, скажем, если видишь, что трава от по колено до по пояс, так, скорее всего, это их место.
— У тебя шрамы по всему телу, — парень вдруг вернулся на скользкую тропинку отношений, отчего Дела внутренне напряглась. И теплый шнурочек опять возник внутри организма, но и на сей раз локализации не поддался. Не поняла она, через какие органы он прошёл. — Это не от их ли челюстей следы? — Уфф, оказывается интереса к грызучим тварям её собеседник ещё не потерял.
— Два всего. Вообще в таких местах, где они обитают, живут только звери, способные спать на деревьях, да копытные пасутся, но отдыхать они уходят на камни. Так что хорошо, что на твоём коптере салазки, а не колёса, а то бы взлетал со спущенных. Это ведь не российская модель?
— Штатовская. Запчасти к ним добывать очень хлопотно. Это не мой, — решился-таки внести ясность юноша, — папин аппарат, но ему на нём летать почти некогда — он человек занятой, первый помощник второго заместителя представителя президента, — чувствуется, что сын гордится своим отцом. — Слушай, а что мы всё обо мне, да обо мне? Давай, лучше ты про себя расскажешь.
— А что я могу рассказать? Родители на отсидке за наркоту, живу с дедом-отшельником, в основном по хозяйству управляюсь. Хотя, если спросишь чего, отвечу.
— Ты бояться умеешь?
— Чувство страха мне ведомо.
— И с какими же явлениями оно ассоциируется? — нормально. Кажется, человек пришёл в равновесие с миром и даже дразнится. Ведь явно копирует её манеру.
— Боюсь солгать, боюсь кого-нибудь обидеть, и боюсь пожелать того, чего на самом деле мне не надо.
— Ну, этих страхов избежать нетрудно. Это же обычные девчачьи заморочки, а не реальные угрозы, то есть смотри на мир проще, и всё будет в порядке.
Вот и облом. Перед ней просто ребёнок, не желающий думать ни о чём, кроме собственных желаний. Жаль, симпатичный и не злюка. Без особой, вроде заносчивости, и собой владеть умеет. А чего она хотела? Сразу идеального большого и сильного мужика, такого же спокойного и надёжного, как дедушка? Яга как-то буркнула, что мужчина всю жизнь доказывает себе и всем окружающим, что он самый-самый, и только понимая это можно с ним ужиться.
Может быть, не стоит ставить крест на этом симпатичном и хорошо расположенном к ней подростке. Тем более что детки от него будут просто загляденье. Стоп мысли! Караул! Она что, уже спеклась! Сейчас рухнет на спину, и... скачут мысли. Непорядок. Гормоны, чтоб им уже не угомониться!
— Так! У тебя хорошо обеспеченная семья, тогда непонятно, почему ты позарился на зарплату стажёра авиадиспетчера. Ведь работа реально трудная.
— Трудная, особенно к концу смены устаёшь. Но без усилия над собой, без умения преодолевать лень и расхлябанность, нельзя стать успешным человеком, так папа говорит.
— То есть ты выбрал непростой путь труженика, нацеленного на то, чтобы упорным добросовестным трудом сделать карьеру и добиться успеха?
— Да.
— А как же твоё утверждение на счёт "смотреть на мир проще"? Не ложится оно в русло честолюбия и активной жизненной позиции. Если бы ты следовал данному мне совету, то сейчас оттягивался бы в компании обеспеченных сверстников, а не на службу ходил по графику. И не пудри мне мозги утверждением о желании иметь "собственные" деньги. Ты не идиот, и прекрасно понимаешь, что пока ты ешь пищу в родительском доме, спишь под его крышей и одеваешься в одежду, на которую заботливая мама перечислила на твой счёт достаточную сумму, эти "собственные" деньги — просто игра, в которую ты играешь сам с собой, занимаясь самовоспитанием.
— Блин! Деллка! Тебе сколько лет?
— Шестнадцать. Мы одногодки. И не "Блин!", а "Вот незадача!", мы ведь с тобой сейчас в приличном обществе, а не на тусовке мокроносых прыщеватиков. Так что там, на счёт простоты? Я тебе, понимаешь, душу открыла нараспашку, а ты мне дежурно-падонскую "истину" впариваешь походя. Нет, дружок, при таком отношении к представительницам дружественного пола, трахаться тебе всю жизнь со стервами или лярвами. Ну с безмозглыми ещё, конечно, но они тебе быстро надоедят.
Вот! Опять вогнала парня в ступор. Ведь только-только начал разговаривать осмысленно, и тут она его от всей своей истерзанной души и отоварила. Надо ему как-то всё по-простому объяснить.
— Короче, Стёпа, ты мне симпатичен, но рушиться с тобой в пучину страсти я сегодня не стану. Во-первых, у меня до тебя никого не было, и я маленько сомневаюсь, что после дефлорации буду себя комфортно чувствовать в сбруе, вися на стропах до самого вечера.
А во-вторых, чисто по-человечески я ещё не настолько хорошо тебя узнала, чтобы вступать с тобой в ни к чему не обязывающие отношения. Ты ведь жениться на мне не планировал?
— Нет.
— Стало быть, предполагаешь встречу для обоюдного удовольствия. А приступать к её реализации без искреннего и всепоглощающего желания доставить партнёру радость, это, мне кажется, нечестно с моей стороны. Нет, я понимаю, что ты со всей душой, что давно и сильно мечтаешь добиться моей благосклонности, что видишь меня в своих снах и просыпаешься по утрам с моим именем на устах, но теперь дай и мне некоторое время на то, чтобы и я осознала то же самое.
Слегка стеклянные до этого момента глаза юноши стали оловянными. Опять она что-то не то сказала. Кажется, с ним действительно нужно немного проще, ну пацан же совсем!
— Давай, дуй домой. Тебе ведь с полудня сегодня в смену заступать. Как раз дымка рассеялась. А мне тоже следует поспешать, чтобы Еловую падь пройти пока солнце высоко, а то как вдарит своими лучами навстречу... — она не договорила. Стёпка послушно отправился делать то, что ему велели, и его спина на этот раз вопила на весь мир, что он возмущён до глубины души. Захотелось погладить, успокоить, умиротворить.
* * *
Белоснежная вершина Пика Эскапизма, которую она разглядела ещё вчера вечером перед посадкой у Стального водопада, снова маячит впереди. Склоны покрытых лесом гор тянутся правее на значительном отдалении. До самой Лысухи ей лететь равномерно и прямолинейно, так что голова занята переживаниями по поводу сегодняшнего ночного гостя. Ведь это надо же, как она распереживалась из-за обычного домашнего мальчика.
Нет, как-никак, парнишка сделал на неё первую в её жизни однозначную и недвусмысленную предъявку. Или заявку? Или запрос? Не в словах проблема, а в том, что ведь виделись они всего четырежды. Точно, только на экзаменах. Да, смотрел он на неё, так не он же один. Парни всегда разглядывают девушек, так положено, иначе, для чего красиво одеваться и продуманно макияжиться? А потом, едва узнал её по голосу и выяснил, где найти, сразу примчался. И как он её тогда назвал, вчера, ещё из диспетчерской?
Ну-ка, запускаем поиск. Ха, а парень-то читает книги старых авторов. И она ему такого наговорила! Ужас! Стыдно. Кроме того, что она его обидела, так ещё и обманула, сверкнув перед глазами своими прелестями, до которых так и не допустила, а потом отказала самой себе, и ему в исполнении своего же собственного желания. Сейчас, задним числом, рассеялись последние сомнения в том, что она хотела того же самого, зачем он, собственно, и явился.
