Комета. Карелия (2 книга)

Вот, что интересно, как и что они в постели делали, я так ни разу и не увидела, кроме тех первых дней на пароходе. Куча воспоминаний про праздники разные, поездки всякие, походы в гости и другие места, да просто прогулки или какие-то моменты запомнившиеся. Жена у нас окулистом стала, там в институте так смешно, если оба супруга на одном курсе, то только один из семьи может специализацию узкую выбирать, а второй должен на терапевтический поток идти. А у меня хирургия, у неё офтальмология, которая тоже вроде как к хирургии относится, в общем, чуть скандал не вышел, но за неё вступился заведующий офтальмологией, а меня оставили, потому, что на кафедре уже меня в ординатуру запланировали... Но нас вызвали на комитет комсомола и стыдили, а мы их спрашивали, как они без лозунгов а с позиций здравого смысла могут это правило объяснить? Короче, как потом оказалось, это один парень так хотел моей жене отомстить, что за ней оказывается до меня ухаживать пытался, а она его отшила. В общем, стали мы оба узкими специалистами. Она в поликлинику пошла работать, такая красивая, аккуратная, халат всегда наглажен, накрахмален и вообще, работа у окулистов какая-то очень красивая эстетически...

Хотя, когда я Соседа пытала, он в какой-то момент мне напомнил, как я маленькая однажды маму с папой в постели увидела, у папки спина голая и мамины ноги вверху качаются, я сразу выскочила, там ещё звуки какие-то непонятные были. Я чего-то лепетать пытаюсь, а этот гад смеётся и говорит, что может как раз в этот момент мне Верочку-сестрёнку делали... Вот потом целый день ходила и понять не могла, как же это папа с мамой такое делать могут? А Сосед ещё издевался, что я у них родилась оттого, что они просто на звёзды вместе смотрели, а сестрёнка с братиком наверно от игры в шахматы. Нет, умом я понимаю, наверно, но представить себе этого не могу никак и не хочу!...

А потом пошли самые разные девушки и женщины. Такое ощущение, что Сосед после развода бросился во все тяжкие. Но я не спрашивала, а вот на разнообразие видов и вариантов, что могут вместе мужчина и женщина делать, познала во всех подробностях. Хотя, очень быстро загул прервался и остались буквально две постоянные партнёрши, видимо чем-то они его зацепили, одна была едва ли не первой после жены и он к ней вернулся, а вторая почти замкнула список похождений. Вот только курс моего постельного воспитания протекал совсем не лекторски, а можно сказать практически, то есть я всё каждый раз переживала сама ощущениями Соседа. К счастью, эти постельные утехи непрерывной феерией пронеслись через меня в течение всего нескольких ночей, вот только вставала я разбитая, словно меня всю ночь цепами на молотильне охаживали. И первые пару дней после этих ночей несколько раз ловила себя на том, что удивляюсь, когда у себя в трусиках этой торчащей штуковины не обнаруживаю. Удивило, но не меня, а Соседа, когда он на третий день меня спросил:

— Мета! Ты ведь все мои ощущения и переживания посмотрела и прочувствовала, и со мной со всеми моими женщинами переспала как мужчина, у тебя не изменилось отношение в девочкам, которые с тобой живут?

— А почему оно должно измениться?

— В смысле ты не стала смотреть на них, как на женщин?

— А я на них разве как на парней смотрю?

— Извини, не очень точно сказал. Я имею ввиду, как мужчина на женщин, в смысле партнёрш...

— Ну, ты и спросил! Как же я могу на них, как на женщин и партнёрш смотреть, если они девушки, как и я? Ты такой смешной иногда...

— М-да... Такого уровня невинной чистоты я даже предположить не мог...

— Чего ты говоришь?

— Нет! Мета! Ты совершенно права! Это я действительно глупость спросил...

Странный он иногда! Как спросит! Интересно, как я могу на девчонок смотреть! Как будто бывают нежности между женщинами... То есть бывают, но это же не то, что между мужчиной и женщиной, а просто дружеские, как подруги, или родственные, мама же меня гладит и ласкает и я с Верочкой нежничаю и обнимашки устраиваем и всем нравится, но от этого же между ножек не мокреет и в животе горячо не становится... Странные они какие-то в своём будущем. Я же иногда разговоры их слышу, вроде всё по-русски говорят, а понять их невозможно! Хотя иногда очень точные слова. Однажды услышала как девчонка на улице кому-то по телефону кричала "Отвянь! Я тебе сказала!" Мне так понравилось! Грубо конечно, но вот точно же! Иногда как прицепится, как банный лист, вот Мишка тот же. Ему сказала "Отстань!", так ведь не отстаёт и снова лезет. А если бы "Отвянь!", вот точно бы не лез больше! То есть это нужно не просто отойти в сторону, это нужно отскочить и быстро увять в уголке тихонечко.

А ещё у них там все с телефонами мобильными ходят. Это же с ума сойти, трубочка меньше папиросной пачки, скруглённая вся и экранчик цветной и картинки показывает. Это ещё Сосед сказал, что у него трубка самая простая, она только телефон и ещё может фотографии или видео делать и музыку играть, а вот в сеть уже не выйдешь, наладонник нужен или смартфон. И слов то у них столько, и всё английские, хотя, это то как раз понятно, Сосед в письме писал, что у них последний секретарь ЦК, который как Сталин, СССР американцам продал, вот везде английский и лезет...

Нет там у них внешне многое очень красиво и удобно, особенно бельё и платья, я насмотрелась, и удивляться уже перестала. У одной девушки дома шкафы полные, она новую обновку всунуть внутрь не может, а как-то стала при Соседе себе платье подбирать, на половине даже бирки-ценники не оборваны. Это она после покупки их так ни разу и не одела, но ведь купила и в шкаф затолкала... Бессмыслица какая-то и так во всём. С Соседом говорила, он со мной во многом соглашался, но сразу сказал, что там таких мало, большинство не думают и бегут, делают то, что им подсовывают. Вот как с платьями, так и с телефонами, Сосед рассказывал, что ему многие знакомые пеняют, что у него телефон старый и кучи функций, которые у них есть, у него нет. А он им пытался объяснить, что не бывает хорошего универсального инструмента, как пятиборец никогда не выиграет заплыв у чемпиона по плаванию. Так и с разными функциями телефона... Поэтому телефон нужен, чтобы по нему звонить, а всё остальное это как бахрома с висюльками на сбруе у коня, для красоты и перед другими покуражиться...

Вот бельё мне действительно очень понравилось, такое красивое и ткани такие на ощупь, скользкие, нежные, а кружева какие! М-м-м-м... И ещё понравились машины. Сосед хоть и говорил, что у него самая обычная средненькая рабочая лошадка, Тойота называется, её в Японии сделали, и он очень хвалит, что ему досталась машина сделанная японцами для себя, ему её знакомый моряк из Йокогамы привёз. Только непривычно, что руль справа и иероглифы в разных местах попадаются. А внутри так уютно, сиденья мягкие-мягкие, она сама снаружи серебристая с коричневым отливом, а внутри горчичная кожа настоящая и всё такое светленькое и панель в темноте синим цветом светится. А когда с ним по трассе ехали, на спидометре стрелка уже сто двадцать километров в час показывает, а в машине только покачивает и музыка играет негромко. Нет, я понимаю, что это ещё и дороги должны быть хорошие...

Вообще, когда Сосед стал память напрягать, когда второе письмо обдумывал и писал, у нас прорыв и случился, я его память увидела, а он мою. Так, что теперь мы с ним иногда даже вроде не разговариваем, я просто чувствую, что это его мысль или желание. Он по этому поводу как-то очень вначале разволновался, а потом посмотрели и вроде ничего страшного не произошло...

Только вот сны эти, он объясняет, что у меня созревание идёт и гормональный фон реализации требует, а так как у меня в голове его мужская память, вот он по теме себе картинки там и выискивает. Ну, не с мужчинами же ему было миловаться... Хотя, Сосед говорит, что в Америке и в Европе таких много, да и у нас уже появляются, так он многие шуточки, над которыми там смеются именно этим мне объяснял, что у них у таких "противный" чуть ли не самое любимое слово... Я спросила Соседа, чего это его Марина мне вдруг приснилась, он смеётся, что мне раньше снились его старые подружки, а Марина из нынешних, вот про них я ещё ничего не видела.

— И сколько у тебя нынешних? — Он помолчал, а потом ответил:

— Всё равно же увидишь, так чего врать то, четыре...

— КОБЕЛЬ!... — Обозвала его с удовольствием и со спокойной душой завалилась дальше спать. Даже если ещё приснится, всё равно спать нужно, завтра снова по этим буеракам как лосям скакать. И рацию эту проклятущую на себе тащить... И ведь поднимут ни свет, ни заря и как с Соседом не согласиться, что утро добрым не бывает!...

Встали в темноте, собирались почти на ощупь. Комбинезон и ватник провоняли костровым духом, мне это запах нравится, но для леса это не очень хорошо, дедушка говорил, что в лесу пахнуть надо меньше... Но сушить одежду было нужно, так, что делать нечего. В едва наметившихся сумерках проверили место стоянки и буквально через десять минут нас оставили, это Никита с Авдеем ушли на дорогу смотреть. Вернулся быстро и мы перешли пустынную дорогу. Там Авдей остался, наверно следы наши убирал, потом догнал. Я вообще удивляюсь, они носятся вдоль группы туда-сюда без остановки, то один впереди, то другой, то вдруг сбоку выныривает из кустов и снова исчезает. Я то в группе основной второй иду, мне не до того, чтобы по сторонам смотреть, мне бы рацию свою дотащить, у меня наверно из-за того, что она постоянно меня по спине шлёпает скоро спина плоская как стол будет. Как вспомню, какие у Соседа телефоны, в кармане носить можно, ругаться хочется от злости... Впереди мелькает чья-то спина от этого неизменного мелькания голова плывёт и надо время от времени встряхиваться, гипнотизирует, что ли это мелькание...

Наконец форсировали пару ручьёв или речек, поди пойми, сейчас они обмелевшие, но по береговым подмывам и выкинутым наносам плавающего мусора можно судить о том, что уровень воды тут в сезон местами на метр поднимается, если не больше. Но мы перешли по обнажившимся камням и не замочились. Вскарабкались на очередную горочку и я стала разворачивать рацию. Со мной остался только командир, он тоже, оказывается минимальные навыки радиста имеет, но работает очень слабо и медленно, словом, не специалист, вот поэтому меня и выдернули. Довольно ловко накинули на ветку тросик "наклонного луча"*, подключила всё, но рацию включила только для проверки, до сеанса связи ещё куча времени. Проверка показала, что всё вроде нормально, заряд батарей полный, выставила частоту и выключила. Теперь только ждать вечера, а ведь день только начался. Сидим с командиром в ямке у корней довольно толстой сосны. Говорить не о чём, да и не хочется как-то. Он за всё время меня так ни разу по имени даже не назвал, да, что по имени, даже по званию или фамилии, всё "Радист" да "Радист", главное даже не в женском роде, хотя вроде у этого слова женский род и не предусмотрен. Как у звания "полковник", например, будь ты хоть четырежды женщина, но будешь называться мужским родом звания. Вот "полковничиха" это уже не звание, а наименование жены полковника. Хоть и говорят "радистка", но наш начальник радиокурсов утверждал, что такого слова в русском языке нет, что это безграмотно, а кто я такая, чтобы со специалистом спорить...

По хорошему бы поспала, всё равно делать нечего, а ночью урвать успела часов пять всего, пока то, да сё, вот и проколготились... Да и предыдущую ночь не спали. Вот что за организация, то давай-давай, а то сидим здесь и ждём целый день почти. Но радует, что на место вышли и я скоро свою главную работу сделаю, то есть не зря ноги все эти дни сбивала и этот ящик дурацкий на плечиках своих девичьих пёрла. Даже стоит он, не могу на него без злости смотреть, бандура тяжеленная! Сижу, делаю вид, что такое тупое времяпровождение мне жутко нравится. Этот тоже молчит. Блин! Командир же, дал бы команду и поспали бы по очереди, до вечера ещё часов семь, если не больше, так и будем сидеть, Буку передразнивать... Моя нелюбовь кажется вполне на ещё один местный неподвижный объект перетекает. Ну, что за дурость, ей Богу.

Сидим. Интересно, мне хоть шевелиться можно? Пошевелилась, ишь как зыркает, чуть не прожигает взглядом. Ну, я и сама зыркать умею, не особенно то на меня такие штуки действуют. Желваками заиграл, чуть зубами не скрипит. Он, что совсем идиот? Или правда думает, что я целый день буду неподвижно, как водогрейная колонка на кухне торчать? Вот вся группа нормальные живые ребята и скажут, если что надо и объяснят, если нужно, этот же как хомяк, который мешки защёчные полные набил...

Так мы и просидели целый день, со стороны, словно разругавшиеся вдрызг супруги дулись как мышь на крупу. Я тупо пялилась на открытую панель своей рации, которую уже и раньше люто ненавидела, теперь от этой картинки меня наверно и после смерти тошнить будет. Иногда шевелилась, что вызывало взрыв недовольных гримас на лице старшего лейтенанта, а я в ответ только каменела лицом, всем видом выказывая независимость и волю к свободе и независимости, дескать, я — не статуя и шевелюсь, и буду шевелиться! Уже после обеда, ну, грубо говоря, горячего перекуса, устроенного нам тихонько подошедшим Авдеем, где-то видимо костерок разожгли и чай вскипятили, который хоть немного развлёк и разбавил патоку изнуряющего ожидания, Сосед вдруг выдал:

— Метка! Знаешь, я вот подумал, а может он просто девственник?

— Кто девственница? — я не успела вынырнуть из своих мыслей и не поняла о чём речь вообще...

— Не девственница, а девственник! Ну, лейтенант наш. — До меня туго доходило, что слово "девственница" можно вот так в мужской вариант вывернуть как по звучанию, так и по смыслу. А когда дошло, я наверно стала красной, как помидор...

— Ты с чего это взял?

— Ну, сама подумай, как он себя с тобой ведёт. Да он тебя просто панически боится...

— Скажешь, тоже, боится...

— А как ты ещё непротиворечиво его поведение объяснишь?

— Да, ну... Не может быть! Он же уже взрослый... Ему же лет двадцать пять уже, он же старый!

— Вот напомню я тебе эти слова, когда тебе самой лет сорок хотя бы будет...

— Ну, тебя! Ты, правда думаешь, что он меня боится?

— Думаю... Вот только проверить это можно только наблюдая и со временем. Говорить он с тобой боится, вот и воздвиг такой придуманный барьер, что даже по имени тебя назвать не пытается...

— Он, что, дурак? Можно же просто подойти и спросить...

— Вот ты сказала... Он же тебя боится!!! Вернее не тебя даже, а просто женщину в тебе. С мужчинами ему проще, с ними всё понятно, есть приказы, уставы, звания, а женщины — это стихийное бедствие, которое в этот стройный понятный мирок не вписываются и ломают его самим фактом своего существования...

— Ты к чему это разговор завёл? — Что-то мне не понравилось в нотках прозвучавшего.

— К тому, что на него не злиться нужно, а пожалеть его и простить, как ущербного и слабого...

— Вот уж фиг! Все мужчины заодно!

— Ну, ты ещё заговор всемирный найди...

— Не буду прощать! Гад он!