Космические Бродяги: Три Сестры

— Мисс Лой, — послышался голос детектива. — Вам выделят двух людей.

— Этого недостаточно, — ответила Мина, развернувшись. — Займитесь свидетелями.

— Нет, мисс Лой, мне приказано присматривать...

— Займитесь свидетелями, детектив. Это — ваша работа.

Таггерт цыкнул языком и удалился в ресторан. А Мина спешно ушла.

Йеллоу осторожно приоткрыла дверь и убедилась, что в коридоре никого нет.

— Вы работаете на Землю? — спросил Алекс, когда они вышли на лестницу.

— Нет, наш заказчик тоже с Парада, — ответила Йеллоу. — Мы — ваше прикрытие. Ты можешь мне верить.

— Я никому не верю.

— Правильно делаешь.

— Но мне нужна ваша помощь.

— Не сомневаюсь.

Он встал перед ней.

— Нет, послушай. Доложи своим, что это я убил Павла.

— Сдурел что ли?!

— Слушай! Доложи, что это был я. Не Морин. Так надо.

— Иди и скажи тогда детективу!

— Нет. Мне просто нужно, чтобы они знали. Они должны искать меня.

— Что ты задумал?

Алекс опустил взгляд.

— Пока не могу сказать. Пожалуйста.

Йеллоу помедлила, затем включила коммуникатор.

— Это Йеллоу. У меня всё в порядке. Сейчас приду. Конец связи.

Алекс коротко кивнул и убежал в другой конец коридора. Йеллоу была свидетелем того, как он разобрался с ситуацией на "Рапсодии Морей" два года назад, потому доверилась ему. Алекс может казаться безумным, но это просто потому, что он слишком гениален.

* * *

Мина ворвалась в номер сестёр без приглашения и начала жаловаться Циан, как лучшей подруге:

— Они подставили меня!

— Разумеется, мисс Лой, — улыбнулась Циан. — Вы так жаждали справедливости. И куда это вас привело? Обратно ко мне.

Её сарказм не понравился Мине.

— Остапова убили.

— Кто?

— Пока не знаю. Но я ставлю на Морина.

— Но вы ведь взяли его?

— Взяли. И отпустили за недостатком улик.

Циан рассмеялась.

— И что же вы хотите от меня, если ваша хвалёная система "правосудия" ничего не добилась?

— Вот что, мисс Сиело, вы должны привести Морина ко мне лично.

— Вы мне не начальник.

— Я вам угрожаю. У вас примерно двенадцать часов, пока не утихнет буря. Если к тому моменту Морин не будет у меня, ваши данные разойдутся по Сети. И не стоит меня травить, я бы не пришла к вам лично, если бы не запустила процесс.

Циан по-прежнему улыбалась. Она сложила руки на груди и наклонилась ближе к ней.

— Мисс Лой, скажите, вам нужен именно Морин или настоящий убийца Остапова?

— А вы знаете, кто настоящий убийца?

— Алекс Трэвис, — доложила Йеллоу, войдя в комнату.

Обе девушки обернулись на неё.

— Я была неподалёку, — продолжила Йеллоу. — Алекс Трэвис единственный, кто покинул ресторан перед приходом полицейских.

Мина подошла к ней вплотную и посмотрела в глаза.

— Вы врёте. Я вам не верю.

— Поверьте, мисс Лой, — произнесла Циан. — У нашей Йеллоу множество талантов, но вот врать она совсем не умеет.

— Кроме того, он сам сознался в содеянном, — добавила Йеллоу.

— Ты говорила с ним? — спросила Циан.

— Да. Он сказал, чтобы я передала своему начальству, что он убил Остапова, а затем убежал.

— Почему ты не задержала его?

— Наша задача: охранять "бродяг", а не задерживать их.

Мина оттолкнула Йеллоу и направилась к выходу, перед дверью она оглянулась и бросила:

— Двенадцать часов, Сиело! Морин или Алекс — не важно — но настоящий убийца должен быть у меня.

Циан небрежно отдала ей честь. Затем, когда дверь закрылась, сменила выражение лица на раздражённое и цыкнула языком.

— Как же меня бесит, когда меня все водят за нос! Сперва эта прокурорша-выскочка, теперь вот Трэвис.

— Почему ты думаешь, что он водит тебя за нос?

Циан повернулась к Йеллоу.

— А ты хорошо осмотрела место преступления?

— Разумеется, нет. Я спешила вывести оттуда Алекса.

— Я не учила тебя паниковать.

— Я не паниковала. Наша задача — охранять "бродяг". К тому же Морин мог всё ещё быть там. К чему ты клонишь?

— К тому, что Морина там никогда и не было!

— Глупости. Кто же, по-твоему, убил Павла?

— Когда ты пришла туда, в помещении оставался лишь один живой человек, не так ли?

— Алекс? Ты с ума сошла?! Алекс — слабак. Он ведь никто, даже не пешка в этой игре. Он и себя защитить толком не способен. Не поверю, чтобы он смог вонзить нож в спину тренированному оперативнику.

— Но подумай об этом с другой стороны: такой закалённый боец, как Павел, вряд ли бы так легко подставил свою спину Морину.

— Прекрати ахинею нести, Циан! Очевидно, что Морин оставил его там специально, чтобы на "бродягу" пало подозрение.

— Кто же поверит, что Алекс убил космодесантника?

— Полиция. Кроме него, на месте преступления никого не видели. "Бродяги" всегда козлы отпущения, помнишь? А если он убил Павла, он же мог быть причастен и к смерти Пискуна. Его рассказ про Велиара — не более чем выдумка. Большинство прокуроров верят, что настоящего Велиара давно уже грохнули, и последние несколько дел совершили другие люди, прикрываясь его именем. Ведь неспроста о нём не было слышно почти два года!

— А что если нет? Я не хочу исключать эту возможность.

— Даже если так — какая Алексу выгода от этого? Он же им как начальник, да почти как отец!

— Если ты читала отчёт, то должна знать, что Алекс отличался умом среди своих сверстников. Что если он обо всём догадался? Что если знал, что Павел ими манипулирует, используя как пушечное мясо? Не это ли замечательный мотив для убийства?

Йеллоу покачала головой и не нашла, что ответить.

— Йеллоу, только не говори, что ты питаешь симпатии к Алексу.

— Нет! Вот ещё... Глупости!

— Тогда прекрати его прикрывать и расскажи всё, что видела!

— Я сказала всё.

Циан достала из внутреннего кармана пиджака одну из своих отравленных игл.

— В этой игле — смертельный яд. Если я доберусь до Алекса прежде тебя, мисс Лой получит его холодный труп. Поняла?

— Я поняла только одно, Циан. После этой истории сёстры расходятся.

Йеллоу развернулась и вышла из номера.

* * *

— Девушки, не вы ли те, кого называют "космическими бродягами"?

Джин и Санни обернулись на голос. Морин приблизился к ним и продолжил, не дожидаясь ответа:

— Мне нужна ваша помощь.

— Чем мы можем помочь тебе, Мор с Сабаля? — обратилась к нему Джин.

Морин слабо улыбнулся.

— Вижу, вы уже знаете меня, но прошу, зовите меня Морин. Сейчас моя репутация мне не поможет, а скорее навредит. Всё, что я хотел, это свободу и равные права для моего народа. Но теперь меня несправедливо обвиняют в убийстве.

— Несправедливо?

— Да, я террорист. Да, я убивал людей. Но не здесь. Мы пришли сюда договориться с человеком с Земли.

— С Пискуном?

— Что? С Пискуном? Нет. Я его даже не знаю.

— Он лжёт! — взвизгнула Маджента.

Морин лишь слегка покосился на неё и продолжил.

— Я пришёл договориться с Павлом Остаповым.

— Продолжай, — кивнула Джин.

— Мы с ним, скажем так, давние знакомые, и отношения наши не самые дружеские. Но он предложил мне искупить свои старые грехи, и я его выслушал. Он должен был переговорить с представителями Парада о том, чтобы они прекратили переброску флота в систему Рукбат. Мы не желаем полномасштабной войны.

— И ты ему поверил? Павел — ренегат. Он даже больше террорист, чем Мор. Его обвиняют в покушении на президента Клеро.

— И вы ему верите? Он агент спецподразделения ВКС Земли. Вся эта история с его отступничеством — лишь легенда. Он работает под прикрытием.

Джин принялась тереть подбородок.

— Погоди, то есть, если правда про Павла — неправда, то неправда про Павла — это правда, а это значит, что он действительно стрелял в...

— Это уже не важно. Павел мёртв.

Санни отшатнулась.

— То есть как "мёртв"? — Джин подняла на Морина удивлённый взгляд.

— А вот так. Его только что нашли в кухне этой гостиницы. И хотят повесить убийство на меня. Я этого не делал!

— Павла достали... — прошептала Санни.

Маджента прикусила губу. Она, в отличие от "бродяг" слышала голос Йеллоу в своём ухе и знала некоторые подробности. Но нельзя было подавать вид. Сейчас её недоумение можно объяснить тем, что она вообще не знала, кто такой Павел Остапов.

— Да глупости! Павла убить не так просто, — Джин махнула рукой. — Кто мог это сделать?

В этот момент с лестницы вышел Алекс.

— Джин! Вот вы где, — сказал он и направился к ним.

Морин резко выставил указательный палец в его направлении.

— Он!

— Он? — переспросила Джин.

Алекс замер.

— Он убил Павла!

Джин внимательно рассмотрела в каком направлении указывал Морин, чтобы убедиться, что он указывал на Алекса и что в той стороне нет других людей, после чего медленно опустила его руку.

— Морин, давай, ты успокоишься и ещё раз расскажешь нам всё, что ты знаешь, — медленно произнесла Джин.

— Алекс... Трэвис... — процедил Морин сквозь зубы.

Алекс вопросительно указал на себя. Морин вытащил из-за спины метательный нож и швырнул его в Алекса. Если бы не молниеносная реакция Санни, отклонившей руку сабальца, тут бы и пришёл конец Алексу. Нож просвистел над его плечом, разодрав рубашку, и звякнул об пол в нескольких метрах позади. Алекс схватился за плечо и задрожал. Какой-то постоялец хотел выйти в этот момент из номера, оглядел всю эту сцену и сразу же закрыл дверь. Теперь и Джин держала Морина, пытавшегося наброситься на Алекса.

— Погоди! Успокойся! Давай поговорим! — умоляла она, но Морин её не слушал.

— Алекс, уходи! — крикнула Санни.

В этот момент Морин оттолкнул Санни и начал бороться с Джин. Но благодаря приёмам школы Тэйлора она получала преимущество в защите, и чем тяжелее был противник, тем проще было его повалить. В несколько мгновений грозный Морин уже лежал на полу с заломленной за спину рукой.

— Да послушай же меня, упрямый сабалец!

— Отпустите его! — послышался низкий мужской голос.

Джин подняла взгляд и увидела детектива Таггерта, целившегося в неё из пистолета. Маджента встала между ними.

— Нет, не стреляйте! У нас всё под контролем.

— Я вижу, — пробурчал Таггерт и отпустил оружие. Джин в свою очеред отпустила Морина. — Вы ведь Джин Тэйлор? Где Алекс Трэвис?

— А кто спрашивает? — спросила она.

Детектив достал свой жетон и огласил своё имя и должность.

— Я разыскиваю Алекса Трэвиса по подозрению в убийстве.

— Как?

На всякий случай она покосилась, чтобы убедиться, что Алекса поблизости уже не было.

— К сожалению, это так. У нас есть свидетель.

— Но Алекс не мог убить Павла! Он же...

"Был в другом месте", — хотела сказать Джин, но тут вспомнила, что Алекс как раз ходил искать Павла. И она с Санни его не видела. Кстати, только сейчас Джин заметила, что Санни тоже ускользнула, видимо, в тот самый момент, когда в коридоре появился полицейский. А Таггерт покачал пальцем.

— А! Я не сказал, кого он убил.

— Хорошая попытка, но я узнала это от Морина. Кстати, а как узнал он?

Джин повернулась к сабальцу, разминавшему свою правую руку после незапланированного спарринга с обладательницей третьего дана.

— Подслушал, — бросил Морин и обратился к детективу: — Значит, я теперь вне подозрений?

— Нет, — Таггерт покачал головой. — Вы всё ещё подозреваетесь в убийстве Пискуна, но у нас не хватает улик, чтобы предъявить вам обвинение.

Морин цыкнул языком.

— Чёрт побери, мы сюда прилетели просто отдохнуть! — завелась Джин. — Вы можете оставить нас в покое хоть на один день, проклятые легавые?!

— Осторожнее, мисс Тэйлор, если не хотите, чтобы я огласил ваш список федеральных преступлений.

— Да? — она выставила вперёд руки. — Тогда арестуйте и меня тоже! Может ещё и убийство Павла мне пришьёте?

— Это лишнее, если не будете сопротивляться. Идёмте со мной.

— Чудненько, — Джин незаметно передала карточку от номера Мадженте и шепнула: — Уходите, я здесь разберусь. А ты, — она стрельнула взглядом в Морина, — не смей трогать Алекса, иначе будешь иметь дело со мной!

Она ушла следом за детективом, оставив Мадженту наедине с самым опасным террористом в этой части Галактики. Тот, шумно выдохнув, пошёл подбирать свой нож. Хотя ходили слухи, что Мор убивал людей голыми руками, не хотелось, чтобы он ходил ещё и с холодным оружием.

— Послушайте, мистер, эм, Мор, — неуверенно начала Маджента. — Ваши товарищи — вы доверяете им?

Морин медленно обернулся.

— Почему ты спрашиваешь?

— Я... я слышала от подруги, что сабальцев можно отличить по бледной радужке глаз. У тех ребят, когда они промчались мимо нас по коридору, были обычные глаза. Поэтому осмелюсь предположить, что они не сабальцы. Так вот, этим людям вы доверяете?

Морин спрятал нож за спиной, подошёл к Мадженте и навис над ней. Несмотря на мощные руки, он был довольно узок в плечах и в целом не производил впечатления сильного мужчины, скорее была в его позе какая-то напряжённость, какое-то ощущение заведённой пружины, готовой сорваться в любой момент. Маджента боялась, что он легко раскусит её блеф: мало кто знал о глазах сабальцев, а даже если бы знал, не стал бы специально всматриваться в глаза каждого прохожего. И потом, даже Маджента со своим орлиным зрением не успела их заметить.

— Хм. Ты права, они не сабальцы. Я не возвращался на Сабаль уже больше цикла. Во время похода к нам присоединилось много сочувствующих нашему делу с других планет. Что касается этих двоих, они со мной уже пару месяцев, и я всецело им доверяю.

— Ясно. Простите, что...

— Но наверно мне стоило быть внимательнее.

Он, наконец, подошёл и подобрал свой нож. После чего вернулся к Мадженте и спросил её:

— Почему ты не боишься меня?

Маджента пожала плечами.

— Не знаю. У вас глаза печальные. Плохие люди страдать не могут.

* * *

Её мать умерла от болезни, когда Эйприл была ещё совсем маленькой. Отец Эйприл был охотником, поэтому девочке не было ещё и шести лет, когда он первый раз вложил винтовку в её маленькие ладошки. Уже в семь она могла подстрелить воробья с восьмиста метров практически при любой погоде и освещении, даже не используя оптику, но не делала этого по моральным причинам. Тем не менее, она превосходно стреляла по банкам и бутылками и довольно скоро стала самой молодой победительницей сначала местного, а затем и районного чемпионата по спортивной стрельбе.

Дела семьи шли в гору. Юная спортсменка зарабатывала больше отца и приобретала популярность. Семья переехала в город, где Эйприл приняли в юношескую сборную. Приняли, потому что глупо было отказываться от такого дарования, однако приняли достаточно холодно. В крупных турнирах состязались выходцы из богатых семей, поколениями делившие между собой выигрыши. Естественно, приехавшая из ниоткуда деревенская девчонка мешала тонкой схеме отмывания денег, разрабатывавшейся десятилетиями, и никто в секту её брать не собирался. Поэтому на публике её расхваливали и носили на руках, а за кулисами её избегали и презирали.