В львиной шкуре (продолжение - 2)

Ещё Курицын похвастался, что привёз книгопечатника со всем оборудованием для этого дела. После чего подарил Великому князю две книги в дорогом переплёте: 'Соколиная охота' и 'Дрессировка собак'. Обе были снабжены яркими иллюстрациями. Посольский дьяк заявил, что Модест Фихте напечатал их лично. Только не знал Фёдор Васильевич некоторых нюансов... Книги увидели свет ещё до того, как он прибыл в столицу Южной Империи. И книгопечатный станок тоже изготовили заранее. Пока дьяк занимался в Звёздном посольскими делами, выкупленный из долговой ямы мастер обучался работе на новом оборудовании, которое было заметно совершеннее, виденного им ранее. Фихте довольно быстро согласился на все условия, предложенные министром безопасности ЮАР: ему обеспечивают достойную жизнь, а он работает в другой стране не только по специальности, но и выполняет несложные поручения...

Подаренные книги Ивану III очень понравились. Тогда он вызвал мастера к себе и поинтересовался, чего бы тому хотелось напечатать? Модест Фихте заявил, что с удовольствием бы издал книгу об истории московского княжества. Великого князя порадовало такое желание, поэтому он дал разрешение на доступ к архивам. Кроме этого пожелал, чтобы мастер напечатал несколько книг по его указанию, пообещав не обидеть наградой.

Жить книгопечатник стал на подворье русичей. А оно за два лета заметно преобразилось. В центре красовалась симпатичная церковь лазорево-белых расцветок. Её внешний вид напоминал Иерусалимский храм из XXI века, что стоит в Белом Городке на берегу слияние рек Волги и Хотчи. Там проживали дочь и внучка Глафиры Валерьевны Окунько. Фотографии этого здания имелись на смартфоне, поэтому она попросила, если получится, на Руси построить что-то похожее. Эскизы церкви Константин показал патриарху Всея Руси митрополиту Геронтию. Тому очень понравилось, и он одобрил строительство. Как раз секретом изготовления лазоревой краски, которой позже покрыли стены храма, Егор Копьёв и хотел поделиться с Василием Дмитриевичем Ермолиным. Но когда увидел реакцию купца на её образец, решил поступить иначе. Лейтенант предложил договор... Он, не открывая секрета, изготовляет краску, а Ермолин получает монопольное право на торговлю ею. Поняв, что зря так явно выражал восторг, зодчий сначала сделал обиженное лицо, типа договорились ведь... На что лейтенант резонно заметил: 'Много ли ты, Василий Дмитриевич, делился тайнами задарма? Скорее всего, ни разу! А у меня пытаешься выведать секреты, благодаря которым сможешь стабильно получать немалые деньги. Я же предлагаю тебе равноправное сотрудничество. Тем более кой-какие загадки всё же раскрою...' После чего Копьёв охотно поведал о свойствах торфа, заодно угостил зодчего настойкой из марулы, а так же пообещал наручные часы, партию которых должны привезти в Москву следующим летом.

Кроме церкви, подворье русичей обзавелось пятиметровой каменной оградой с выступающими вперёд ромбовидными башнями, имеющими ещё большую высоту. Иван III иногда разглядывал эту мини крепость с Боровицкого холма. По всему выходило, что в случае внешней угрозы, русичи не побегут прятаться за кремлёвскими стенами, а предпочтут защищаться сами. Не то, что бояре, чьи дворы виднелись издалека. Мало кто мог похвастаться каменными строениями. А тут и сараи из кирпича, и склады, и двухэтажные жилые дома... Даже крыши особенные — из зелёного волнистого шифера (цемент, стекловолокно, пигментная краска). А водонапорная башня! На неё приходил поглядеть сам Аристотель Фьораванти...

Конечно, всех тонкостей строительства Великий князь не знал. Например, казалось, что на стены ушло громадное количество кирпича. А на самом деле их толщина состояла из двух блоков как снаружи, так и изнутри, плюс такие же перемычки между ними. Два метра пустоты заполнила смесь из глины, песка и щебня, тщательно перемешанная с известково-цементным раствором. Всё это было надёжно утрамбовано. Грубо говоря, кирпичная кладка выполняла роль опалубки. А внутренности застывали и превращались в монолит. В принципе, подобным образом строилось большинство крепостей на Руси. Только зачастую поступали намного проще. Опалубка из брёвен, а внутри утрамбованная земля, взятая где попало. И ничего стояли крепостицы, и враг не мог их одолеть...

Живая изгородь, которую высадили вокруг огородного поля, занимающего два гектара, с приходом весны пошла быстро в рост. Кто бывал в зарослях ивняка и орешника достаточно чётко представляют, как трудно через них пробираться. А тут мало того, что стволы переплетены между собой, так ещё и растут в три ряда... Как говорил Егор Копьёв: 'Лет через пять в этих джунглях даже малый проход едва ли прорубишь. Слишком много времени на это уйдёт'.

Красиво переплетённая и ровно подстриженная зеленеющая изгородь быстро привлекла к себе внимание. Богатые люди, узнав, что один ребёнок за день может сплести двадцать метров чудной ограды, принялись подрожать. Вскоре и до Великого князя дошли слухи о необычном заборе, и он решил взглянуть на него лично. В результате угодил на лекцию. Егор Копьёв подробно расписал, как и для чего применяются такие изгороди. Во-первых: для красоты. Во-вторых: в качестве ограды для домашней скотины. В-третьих: как средство защиты. Если на Руси строят засечную полосу, то в ЮАР возводят 'живую' стену, чтобы обезопасится от набегов мелких племён. Выделять для их поимки солдат слишком хлопотно, это всё равно, что стрелять из пушки по воробьям, а рубить лес запрещает закон. Но если нельзя рубить, то можно сажать! Вдобавок использовать колючий кустарник. Засей им полосу шириной хотя бы в десять метров, и пройти через неё будет крайне проблематично. А уж если кустарник растёт вперемешку с живой оградой, то лучшей защиты от разбойников не найти. Ивана III лекция впечатлила. Выходило, что высаживать иву, орешник и 'колючку' намного проще. С этим легко справляются дети. А вот возводить засечную полосу — нужны взрослые мужики. Поэтому вскоре он прислал человека, который всё подробно у Егора выспросил и записал. Конечно, отказываться от старого метода никто не собирался, а вот усилить его...

А жизнь на подворье русичей кипела. Многое было сделано. Единственное чего пока ещё не успели построить — это магазины и кафе. Но это пока... Зато строительные артели, нанятые изначально, здесь прижились. Стабильная работа с хорошим заработком не располагали к побегушкам в другие места. Мастера освоились, набрались новых знаний и умений. Например, разве раньше им было ведомо, что из глины можно получить такой материал, как керамзит? А он, оказывается, хорошо подходит для утепления крыш и полов, к тому же не гниёт, как опилки и не горит. Или взять отопление... Выкладывать печи, снабжённые системой каналов и труб, проводящих тёплый воздух под пол и в стены здания, стало нормой. Не всё же топить по-чёрному? А какие бани они научились делать!.. Просторные, комфортные, светлые! Не то, что раньше — согнёшься в три погибели, чтобы макушку об потолок не стесать, да тыкаешься слепым котёнком среди пара и печного дыма. А почему? А потому, что не те правители были на Руси. В Звёздном каждый солдат и матрос обязательно проходил курсы, посвящённые строительному делу. Причём некоторые занятия проводил лично император! Сами же строители, так те вообще сдавали экзамены. Не сдашь — диплом не получишь. То есть, до следующей переэкзаменовки продолжишь работать чернорабочим и зарабатывать не больше раба.

Разрумянившаяся от награды и похвал, Елена Петровна горячо поблагодарила императора и императрицу за оказанную ей честь.

— Мне очень приятно, что мои труды оценены... И оценены столь высоко! — громко произнесла она. — Только пусть все здесь собравшиеся знают, что я выполняю свою работу не ради почестей и наград, хотя они приятны любому! Я выполняю свой долг перед нашей страной и императором, который доверил мне столь высокий пост! Но будь даже самой простой швеёй, разве бы я позволила себе трудиться спустя рукава? Нет, и ещё раз нет! Если человек выбрал свой путь, то идти по нему нужно достойно! Если делаешь ты табуретки, то это должны быть самые лучшие табуретки на всём белом свете! И пусть остальные страны завидуют умению наших мастеров и ремесленников! Даже Его императорское величество не чурается поработать на кузне... Зато наши солдаты знают, что у них самое лучшее в мире оружие!

Зал снова взорвался громом оваций. Первыми, конечно, стали аплодировать солдаты и моряки из бывалых. Тем более был памятен случай по прошлому году... Прельстившись богатой добычей в Иване-Дальнем, мелкие вожди объединились и собрали пятитысячное войско. Причём многие были вооружены тем, что получили в качестве оплаты на строительстве города. Кто уж их надоумил совершить нападение — осталось неизвестным, но действовали они дерзко и лихо. Налёт произошёл ночью. Ни полиция, ни служба телохранителей заранее каких-либо угроз не выявили. Поэтому вначале у налётчиков всё шло удачно. Быстро перебив охрану, они кинулись грабить. Вот тут-то всякая организованность сменилась полной анархией. Каждый думал только о себе.

Сомов, ночевавший в основной цитадели, и практически недосягаемый для любого внешнего врага, был разбужен одним из своих лейтенантов. Тот сообщал о выстрелах и множестве криков. Вслед за лейтенантом прибежала девушка из службы телохранителей и доложила о нападении. Без лишних раздумий, маршал собрал на плацу всех доступных солдат, барабанщиков и факельщиков. Хотя последним больше подходило название прожектор-сопроводитель. В общем, под рукой у Сомова оказалось около пятисот человек. Им он объявил боевую задачу... Организованно выйти из крепости, построится в боевые порядки и под барабанный бой начать двигаться таким образом, чтобы принудить рассыпавшихся по округе разбойников отступить на открытое пространство, замыкаемое топким болотом. Артиллеристам же приказал тот участок взять на прицел, но сначала, как только они услышат барабанную дробь, дать в небо залп фейерверком, чтобы привлечь внимание врага и нагнать на него страха...

Разрозненные группки мародёров не смогли оказать серьёзного противодействия хорошо вооружённым, тренированным и облачённым в бронежилеты солдатам. Тем более многие были напуганы салютом, вслед за которым огромные яркие огни (фонарь Кулибина), сопровождаемые барабанным боем, стали двигаться в их сторону. Вместо сопротивления разбойники предпочитали поскорее скрыться с награбленным. Особо смелые, решившиеся на противоборство, тут же получали в брюхо кусок свинца. Вскоре бегство стало повальным. Только все пути к отступлению были перекрыты, кроме одного. По нему и бежали.

Когда в предрассветных сумерках разбойники поняли, что их загнали в ловушку, то попытались прорваться. Парочка храбрых вождей организовала из столпившегося сброда некое подобие строя, который повела в атаку на солдат. Тем более что численность последних казалась незначительной. Тут-то неудавшиеся вояки и познакомились с артиллерийской картечью. Разгром был полным. В плен попало около двух с половиной тысяч аборигенов. Конечно, кому-то удалось уйти, но таких счастливчиков в расчёт брать не стоило. Остальные оказались в числе убитых или тяжело раненных, которых Сомов отдал в цепкие руки врачей для повышения их профессиональной квалификации.

В результате нападения на город, маршал потерял тридцать семь солдат и двести сорок шесть мирных жителей. После всех подсчётов и траурных мероприятий состоялось судилище. Сомов приказал убитых разбойников не хоронить. Их уже мёртвыми вешали на столбах вдоль реки, по которой они приплыли. С теми, чьи раны вызывали сомнения в дальнейшей жизни, поступали аналогичным образом. Все остальные были обращены в рабство.

Во всей этой трагедии успокаивало лишь то, что не пострадали новгородские переселенцы и умелые мастера, так как проживали они внутри городских стен. Для них благоустроенные коттеджи строились в первую очередь. Видеть в своём городе шалаши, как в Звёздном, Сомов не желал. Из-за чего основная масса народа обитала несколько в стороне от него, правда, под прикрытием временных блокгаузов. Погибшие солдаты как раз оказались теми, кому в ту ночь выпало там дежурить.

Конечно, если сравнивать количество потерь с обеих сторон, то победа правительственных войск была абсолютной. В этом не сомневался ни один военнослужащий. Но вот нагоняй от Черныша Бурков и Сомов получили знатный. Мало того, что прозевали достаточно крупное нападение, так потери оказались очень серьёзными: за раз почти четыре десятка солдат, не говоря о мирных жителях... Такого ещё не было!

После этой вздрючки, Бурков стал требовать от своих сотрудников, чтобы вербовали стукачей везде, где есть хоть один, наделённый человеческой речью индивид. Иван подобным приказом озадачил службу телохранителей. Кроме этого маршал увеличил количество совместных учений с моряками, артиллеристами, кавалерией и гарнизонами крепостей. К тому же было необходимо обучить пятьсот человек и, согласно союзному договору, откомандировать их на Русь. Обстановка там накалялась всё сильнее и сильнее. Приближалось серьёзное столкновение с Большой Ордой... А вдруг оно случится раньше из-за вмешательства в эту историю?

— И мне приятно слышать похвалу из ваших уст, донья Елена! — ответил император, когда овации, наконец, успокоились. — Только у нас есть более достойные мастера...

После этого Павел Андреевич стал вызывать на сцену людей, трудовые заслуги которых не вызывали сомнений. Все они награждались Орденом 'Знак Почёта' или ценным подарком. Орден ввели в качестве награды специально для гражданских лиц. Выглядел он следующим образом... Внутри лучистого солнечного диска размещался серебряный Георгиевский крест с изображением герба ЮАР посередине. Первым, кого наградили после Елены Петровны, был мэр Звёздного — дон Шатров Махмед Алиевич, кстати, женившийся недавно на одной из фрейлин императора. Причём не он один. Филипп Смектин и два молодых германских дворянина Генрих фон Остен и Густав фон Тиссен тоже были удостоены такой чести. Оба парня уже имели лейтенантские звания, и каждый командовал полусотней рейтаров...

Не сразу дворяне из Европы стали теми, кем являлись сейчас. До того, как попасть в столицу ЮАР, их курировали адмиралы, то есть приглядывались к паренькам. После свадьбы императора, где юноши тоже присутствовали и набрались впечатлений выше крыши, к ним обратился маршал, чтобы выяснить, чего же они умеют? Так как оба являлись младшими сыновьями в многодетных семьях, то о родительском наследстве даже могли не мечтать — всё давно было поделено между старшими братьями. А как обеспечить себе сытую жизнь? Выбор оказывался невелик — или идти в священники или в солдаты. Других путей не имелось. Для дворянина заниматься торговлей или ремёслами считалось недостойным занятием. В общем, парней с детства готовили к суровой военной прозе.

Вскоре маршал смог оценить боевую выучку 'д`Артаньянов'. Что же, в качестве всадников юноши показали себя превосходно. Всё остальное Сомов забраковал — в рыцарях он не нуждался. Здорово, конечно, что ребятки хорошо владеют копьём, мечом и чем-то там ещё. Эти знания пригодятся для составления приёмов по противодействию такому типу оружия... Только в армии ЮАР была совершенно другая тактика ведения боя. Даже две тактики... Одна по примеру армии Александра Васильевича Суворова, а вторая, как у римских легионеров. Для чего нужна последняя? Во-первых: это продолжало оставаться актуальным. Тем более быстро изготовить копья, щиты и мечи не составляло проблем. Во-вторых: самые опытные воины изначально тренировались по данной системе и представляли из себя грозную силу. В-третьих: массово распространять огнестрельное оружие по всей стране никто не собирался. Многие капитаны, которые рулили от имени императора на местах, вполне обходились холодным оружием. Зачем же их ещё усиливать? Короче, после демонстрации своих умений Генрих и Густав услышали следующее, если они хотят служить и получать деньги, то им придётся переучиваться.