— Не будите ли вы столь любезны рассказать мне, какие цифры находятся между десятью и пятьюдесятью рублями.
Вот хохма будет и это в лучшем случае. Как бы за такие вопросы выигрыш не отобрали. Эти могут, причём запросто и глазом не моргнут.
После вялого, позднего завтрака, исключавшего из своего меню любые спиртные напитки, компания, приведшая меня сюда, засобиралась обратно. Посчитав и себя членом этого маленького коллектива, сложил чудесным образом появившиеся у меня дензнаки в газетку, аккуратно завернул их и приняв выжидательную стойку, приготовился к выходу.
— Собираетесь? — заметив наметившуюся тенденцию, спросил Аркадия, Алексей Сергеевич.
— Да, засиделись. Пора и честь знать — ответил тот, уже стоя допивая горячий чай.
— Антон, а ты что, тоже уходишь? — обратил на меня внимание, компаньон по карточной игре.
— Наверное — ответил я нерешительно, переводя взгляд с него, на Аркашу.
Если честно уходить не хотелось. Кормят здесь солидно, да и заработать возможность дают. Заметив мою нерешительность Алексей Сергеевич, надавил на меня сильнее:
— А то бы остался. Мы через пару дней уезжаем, а продуктов у нас в запасе вагон. Ты, я смотрю, парень здоровый, помог бы толстым дядькам ещё больше не растолстеть.
Я снова посмотрел на Аркадия, потом на Петра Сергеевича.
— Чего смотришь? — улыбнувшись, сказал последний. — Хочешь, оставайся. Мы тебе не отец и мать.
— А, как же шахматы? — встрял в разговор Виктор Иванович. — Антон. Мы же собирались с тобой партии Корчного разобрать.
— Витя, не дави на парня — прижал его Жора. — Никуда он от тебя не денется. Тоже мне шахматист. Мужик чуть ли насквозь не светится, а он всё туда же, пошли учиться. Дай студенту отдохнуть и отожраться.
Участь мою решили, не ускользнувшие от меня, переглядки Алексея Сергеевича и Петра Сергеевича. Последний еле заметно кивнул здешнему голове и на этом все обсуждения быстро закончились. Меня оставили.
— Антоха, а ты, где учишься? — спросил Жора, когда гости ушли и мне предстояло понять, чем я буду тут заниматься.
— В университете — ответил скромно, почувствовав, как всё холодеет внутри.
— Понятно, что не на шофёра в ДОСААФе. Поконкретнее, не можешь сказать?
— Могу — надеясь, что меня не расслышат, сквозь зубы процедил я. — Учусь в Московском университете.
— Хороший выбор — одобрил Алексей Сергеевич и попытался ещё о чём то спросить.
Разговор постепенно переходил в опасную, для меня, плоскость и чтобы не допустить провала, взял мысли этого собеседника под свой полный контроль. Расспросы про факультет, специальность и прочую ерунду, задавил на корню, предложив новую тему для разговора.
— А может искупаться сходим? Чего сидеть на одном месте? Сами говорите, что вес сбрасывать давно пора — выстрелил наугад и похоже попал.
— А что, действительно, сидим рядом с морем и не помним, когда ходили к нему — в нужном направлении заговорил Алексей Сергеевич, по сравнению с остальными, выглядевший просто худышкой. — Жора, а ну ка подымай народ. Застоялись кони в стойле.
Продемонстрировав, обременённым излишней жировой прослойкой, товарищам всё, на что способен в воде, улёгся на камни. Мои универсальные штаны, на фоне изысканных плавок остальных членов коллектива, смотрелись словно чёрная ворона среди разноцветных попугаев, но почему то меня это совсем не смущало и я завалился рядом с ними, как равный, среди своих.
— Хорошо плаваешь — похвалил меня Жора. — Занимаешься где?
— Да, нет. Так, для себя развлекаюсь, от скуки — скромно ответил я.
— А ты в шахматы действительно пару дней назад играть научился или просто с Витей позабавиться решил? — щурясь на солнце, вновь спросил меня белый словно молоко, мужчина.
— Действительно. С какой стати мне его обманывать? — не понимая в чём подвох, настороженно проговорил я.
— А родители у тебя кто? — не унимался Георгий Дмитреевич, с сочувствием посмотрев на мои штаны.
Удар был нанесён ниже пояса и мне потребовалось время, чтобы отдышаться, и прийти в себя. Сказал бы я тебе дядя, кто мои родители, только сначала самого бы кто нибудь просветил, на их счёт.
— Нет у меня родителей — словно кинувшись в омут с головой, с вызовом бросил я. — Один живу.
— Да, не кипятись ты так — пошёл на попятную Жора. — Я же не хотел тебя обидеть. Спросил, можно сказать, из лучших побуждений. А ты сразу в бутылку полез.
— Ну, чего пристал к парню — осадил его Алексей Сергеевич, как мне показалось, всё это время внимательно прислушивавшийся к нашему разговору. — Иди вон лучше сам, в воду прыгни. Сгоришь. А ты Антоша не обижайся. Жора действительно не по злобе поинтересовался. Уж больно вид у тебя непрезентабельный. Другой одежды то что, с собой не привёз?
— Почему не привёз? — заёрзал я. — Есть. Но мы же на море, а не на занятиях, в аудитории.
— Понятно — утвердительно покивал он головой и затем обратился ко всем остальным: — Ну что, пять минут на сборы и домой.
Вечером, первый раз проиграл в шахматы, правда бесплатно. Алексей Сергеевич с таким напором рвался в бой, так подзадоривал меня, так внутренне собирался и переживал, что после недолгих размышлений я пришёл к выводу: так будет правильно. Сделал всё красиво. Подставился пару раз, как бы невзначай, под рентген, а затем бесславно сдал напряжённый эндшпиль. Странных словечек я нахватался у Виктора Ивановича и иногда пользуюсь ими, про себя, конечно. Восторгу публики не было предела. Она восхваляла нового чемпиона, крепко жала ему руку, снисходительно похлопывала меня по плечу и наперебой давала советы, как надо было ходить в том или ином случае. И только победитель похоже не купился на мои уловки. Он вёл себя скромно и с достоинством. А чуть позже и вовсе отвёл меня в сторонку, и хитро сказал:
— Молодец. Правильно поступил.
— Вы о чём, Алексей Сергеевич? — изобразив наивысшую степень недоумения, спросил я.
Мужчина не ответил. Он молча развернулся, подошёл к, пытавшимся тут же сразиться со мной, друзьям, один из которых уже расставлял на ещё не остывшей доске фигуры и предложил всем прекратить заниматься ерундой. Настало время ужина. Обстановка за богатым столом была почти домашней, на сколько я могу судить, по обрывкам собственной памяти, о доме. Говорили много, обо всём и ни о чём. Рассуждали о колбасе, один из сортов которой, кому то показался чересчур перчённым, о качестве зарубежных консервов, не говоривших мне, своими яркими этикетками, абсолютно ни о чём, о скудном ассортименте местного торга, о предстоящей поездке в Сочи, о море, о спорте, о шахматах, о спортсменах и ещё чёрт знает о чём. Алексей Сергеевич сидел рядом и время от времени, отпуская нить общего разговора, спрашивал меня о, казалось бы, малозначительных вещах. Мой возраст, обожравшийся желудок и отличное настроение, сыграли бы со мной дурную шутку, находись я в теле человека, с обычными, среднестатистическими способностями. Но на беду ли, или на радость моего собеседника, имелась у меня пара качеств, которым я и неприминул воспользоваться. Читая мысли мужчины, наверняка, кое чего повидавшего на жизненном пути, в них же находил и правильные ответы, на поставленные им, не простые вопросы. А потом смело выдавал их за свои, удовлетворяя ими его, почти полностью. Что то ему не нравилось, ни без этого, но как раз мои промахи и делали ответы правдивыми, а мой образ, который Алексей Сергеевич постепенно выстраивал в своей голове, нравился ему всё больше и больше. Ближе к концу ужина, он даже произнёс сам себе:
— Хороший парень. Сирота, голова на месте, не болтун, умеет расставлять приоритеты и возраст такой, что слепить из него можно всё, что угодно. Надо будет прицепить его к себе.
Что это значило я понимал, но чисто механически. Реально же оценить, возможные перспективы, у меня не получалось. Знаю об этом человеке очень мало, а обо всём остальном так и вовсе, почти ничего.
Мой основной собеседник закончил ужин резко, одной ёмкой фразой:
— Жора, закрывай лавочку, хорош работать животом, пора и голове дать возможность отличится.
Последующие два дня прошли словно под копирку. Поздний подъём, лёгкий завтрак, солнечные и морские процедуры, обед, игра в карты, плотный ужин, долгие беседы про жизнь, снова карты и так по кругу. Мне нравилось, тем более удалось познакомиться с ещё одной цифрой. Теперь я знаю, как выглядит сотня. Кормили от пуза, с расспросами почти не лезли, давали возможность заработать и относились, как к сыну полка. Но рано или поздно всё кончается. Пришёл конец и моему раю на земле.
— Завтра за нами катер приедет — обратился ко мне Алексей Сергеевич, после очередной пульки. — Проводишь?
— Конечно — с готовностью ответил я. — А куда?
— В город со мной прокатишься. Дело там есть у меня, посодействуешь?
— Да. А, чего делать надо будет?
— На место придём, увидишь — ответил Алексей Иванович и обратился к остальным: — Всё, закругляемся. Завтра рано вставать. Всем отбой.
Ни свет ни заря, а мы уже на ногах. Хозяева временного пристанища собирают вещи, мне же досталась роль мальчика, "принеси-подай". Надо отнести к морю сумки. Пожалуйста — Антон. Потребовалось вымыть посуду, снова я. Закопать костёр — опять моя задача, итак почти до самого отъезда. Перед выходом к месту посадки на транспорт, уже стучавший своим левым бортом о мелкие камни на берегу, Жора заставил меня оттащить в кусты три тяжеленных картонных коробки, наломать веток и спрятать под ними, неизвестный мне, груз.
— Это тебе от нас — сказал он добродушно, проверив, что работа выполнена на совесть.
— А, чего там? — заинтриговано спросил я.
— Потом разберёшься, некогда рассказывать — ответил Жора и бросил на ходу. — Пора отплывать.
Посеменил за ним и я, крепко сжимая в руках подарок — красивый, полиэтиленовый пакет, с выигранными деньгами.
Плыли медленно и почти, молча. Я разглядывал, сменявшие друг друга, горные пейзажи, а все остальные дремали, не обращая внимания на них. Мне всё было в диковинку: и оставшийся позади нас маяк, построенный на крохотном острове и озеро, со странным, змеиным, названием, и пионерский лагерь, открытый в посёлке, с ещё более экзотическим именем, Сукко, и красивые берега "Варваровской щели" и многое другое, способное наповал поразить человека, вновь широко открывшего глаза, всего несколько дней назад. Спасибо владельцу катера, не оставил в неведении любопытного гражданина. На все мои дурацкие вопросы он охотно отвечал и не просто отвечал, а со знанием истории края, где проживал. К примеру, кто бы мог подумать, что огромные белые шары, на Лысой горе, это не постройки вредных инопланетян, а неизвестные науке глушилки, запрещающие вещать на родную страну чужим голосам. Хотя в моей памяти, что одно, что другое — обычное, тёмное, размытое пятно. Крохотные домики, на плоском "Высоком берегу", очередной маяк, стоявший там же, да то же кладбище, с железными крестами по краям, для головы знакомы, а вот о круглых шариках в ней, почему то нет ничего.
В порт прибыли, согласно расписания, как заявил всем нам, глазастый рулевой. Он первый распознал в двух чёрных "Волгах", въезжавших медленно на пирс, своих. За ним и остальные разглядели: легковой транспорт, появившийся в крохотной гавани, именно тот, что уже имел счастье принимать в своих внутренностях столичных гостей.
— За нами — со вздохом облегчения, сказал Жора.
— Да, приехали — не менее радостно поддержал его, кто то на корме.
На берег я вышел последним. До этого подавал престарелому служителю порта чемоданы, сумки и скатки цветастых палаток. На роль грузчика вызвался сам. Подумал, что негоже будет моим спутникам, путём простого переодевания превратившимся из друзей по преферансу в солидных мужчин, таскать баулы, когда рядом стоит человек в замызганной майке и штанах, закатанных по колено.
— Вот тебе номер моего домашнего телефона — протягивая бумажку, вырванную из карманного блокнота, сказал Алексей Сергеевич. — Приедешь в Москву, сразу позвони. Поговорим. И ещё. С Аркашкой и Петром будь осторожнее, не болтай в их присутствии ничего. При такой работе, как у них, не захочешь, а сделаешь какую нибудь гадость соседу.
— Хорошо, позвоню — поблагодарил я за предложение и немного тушуясь, спросил: — А, Аркаша и Пётр Сергеевич, где работают?
— Вот тебе и раз. Они что, не представились, кем трудятся на благо Родины? — удивился, преобразившийся несколько часов назад, серьёзный гражданин.
— Нет — утвердительно ответил я, на его своевременный вопрос.
— В конторе ребята служат — подумав о чём то своём, поставил меня в известность Алексей Сергеевич. — Не чета нам, простым, советским труженикам.
— В какой? — тут же попросил я, чтобы внесли ясность.
— Ну, что за поколение растёт, а. Нельзя же быть таким беспечным, Антон — покачав головой, возмутился мужчина. — Ты чего ж, про КГБ никогда не слышал?
— Почему? Слышал. Только не знал, что его ещё и конторой называют — решительно ответил я, понимая, что второй оплошности мне не простят. Хотя на самом деле и понятия не имел, что такое КГБ, маскирующаяся под более длинным словом "контора".
— Ладно, не бери в голову. Может и нет у них к тебе никакого интереса. Тем более Виктор на твоей стороне.
Сели в машину, в которой ждали только нас. Водитель нажал на педаль, дёрнул рукоятку, ещё чего то придавил и она, резко набирая скорость, понеслась по узкой дороге, обрушивая на меня все прелести маленького, приморского городка.
— В торг заверни — попросил шофёра Алексей Сергеевич, сидевший справа от него.
— Опоздаем! — запаниковал наш общий знакомый, по имени Жора, нечаянно пнув меня, обутой в тяжёлые туфли, ногой.
— Успеем. Я быстро — парировал властным голосом, его авторитетный друг.
Обе "Волги", лихо промчав по городским улочкам, притормозили у неказистого домика, на одной из них. Алексей Сергеевич, привычным движением дёрнул ручку и резко открыв дверь автомобиля, по-молодецки выскочил из него, бросив мне на ходу:
— Антон, не спи. Идёшь со мной.
Прижимая голубой пакет к чужой, потёртой майке, я кое как выбрался из салона, абсолютно не подходящего по габаритам мне и быстро нагнал, лишь казавшегося тучным, мужчину. Вошли в здание, поднялись на второй этаж. Без разрешения строгой секретарши ворвались в кабинет директора и с порога получили от него испуганный вопрос.
— Алексей Сергеевич? Случилось что? — вскочив со стула, поинтересовался у моего знакомого не молодой мужчина, заприметив нас у самых дверей.
— Ничего не решаемого, Василий Кузьмич — ответил, моментально ставший для меня чужим, партнёр по картам и шахматам. — Маленькая, дорожная неприятность. Надо бы привести вот этого молодого человека, в более менее нормальный вид. Сможешь?
— В каком объёме? — задал директор, предельно короткий вопрос.
— Сейчас у нас лето? — не понятно кого, спросил Алексей Сергеевич. — Вот по сезону, его и одень.
Ничего не понимая, я переводил свой заторможенный взгляд с одного говорившего, на другого. Стоявший рядом со мной, видимо, заметив моё странное состояние, дёрнул меня за обнажённую руку, привлекая внимание к себе.
