Лось (часть 3)

— Пока не знаем. Взяли часть исполнительниц, но пока что на них след обрывается — у всех пятерых в мозгах полная каша, их явно сыграли втемную. Версий на самом деле немного: в отрыве от своей должности ты большим игрокам почти не интересен, зато как у экзоскелетчиков — тьфу, когда уже вам нормальное название придумают?! — недоброжелателей у вас хватает. Четыре клана из бывшей великой пятерки — первые на очереди. На второй ступени, если бы дело касалось только тебя, — возможные женихи Натали или Светланы. На третьем месте, — Серега осторожно покосился на закрытую дверь, — Скоблев. При вашей доле побед, стремящейся к ста процентам, его и так пошатнувшееся влияние скатывается в ноль.

Ничего нового сказано не было: кому я перешел дорожку, мог бы и сам перечислить — тут большого ума не надо. "Если бы дело касалось только тебя..." — зацепился я за оговорку.

"Кто еще?!!" — всей доступной мимикой вынужден был почти телепатировать, не надеясь на голос.

Ответ не порадовал.

Жопа — подсказали услужливо вернувшиеся в поле видимости потолочные трещины. Жопа во всех смыслах — лично у меня пять пулевых, каждое из которых могло стать смертельным. Убитый Василий Бархатцев — "Кот", решивший пробежаться в свободные полсуток по столичным развлечениям. Тяжелораненая Тушка, спешащая к Младшему, и теперь валяющаяся в палате по соседству. Взорванный самолет с Маздеевой, разлетевшийся в небе вместе с нашими девятками. И чудом избежавший покушения Квадрат, крепко заснувший после секс-марафона на квартире у своей московской подружки, откуда его тепленьким вынуло сошедшее с ума от беспокойства подразделение охраны. Юрке в итоге тоже немного досталось — спросонья он не сразу сообразил, что ворвавшиеся в спальню люди — это свои, и оказал достойное сопротивление не представившейся группе.

Смежил веки, привыкая к новому миру, где нет еще двух хорошо знакомых людей.

— Подумай пока на досуге — крепко подумай! Кто поставил вас в одну четверку? Четыре офицера сразу — такого ни по одной инструкции не могло случиться! Почему с вами полетела Маздеева? Еще одно нарушение — за ней закреплен свой самолет. А по табелю она вообще с предыдущего дня была в отпуске! — вот тут насторожился — если бы знал об отпуске начальницы, то никуда бы не полетел, я же был ее замом! Странный факт. — Кто подал вам идею остаться в Москве до вечера? — продолжил бомбардировать вопросами Младший, — Если бы вы улетели все вместе — вас бы тоже соскребали по кусочкам с трех километров площади. Хотя ты все равно еще можешь остаться инвалидом, Тушка отделалась легче. И не вздумай никого выгораживать — Сомов рвет и мечет. Ты был прав — дочь он не забывал.

Последние слова я дослушивал как в тумане: Младший — верх тактичности!

"...можешь остаться инвалидом!" — колоколом билась в голове мысль.

Новостей и волнений оказалось достаточно для одного раза — какой-то из приборов, закрепленных на мне, судорожно запищал, отчего в палату ворвалась разъяренная мадам:

— Господин Забелин, вон!!!

— Но...

— Вон, я сказала!!! — и хорошим таким рывком придала ему ускорения.

— Ненавижу лечить знаменитостей! — продолжила она бурчать, набирая шприц, — Сейчас сделаю укол, станет полегче... Превращают госпиталь в проходной двор! Сейчас... сейчас... вот так...

Подступившее к горлу сердце потихоньку отправилось на место.

— Что он вам наговорил? По работе?! — едва заметно качнул головой, стыдясь выступившей на глазах соленой воды, — Значит, про перспективы... — догадалась врач, — Давайте так: шансы у вас пятьдесят на пятьдесят. Пуля, попавшая в шею, раздробила позвонок, но мы его собрали. Что со спинным мозгом — пока неясно, но отчаиваться пока рано. Вы меня слышите? — склонилась она над моим лицом, аккуратно промокая салфеткой глаза, — Завтра сделаем первые тесты, а пока спите.

И уже уплывая под толщу небытия, я вспомнил, как шевельнул ладонью, успокаивая Нину. Если вся та сцена не плод моего бреда, то, может быть, всё не так плохо?!

Новый день, новые лица. На стуле, закинув ногу на ногу, сидел Макс и листал толстый заумный справочник:

— Проснулся? Сейчас позову Дарью! — подорвался он.

— С-с-с... — попытался его остановить.

— Сначала осмотр, а потом расскажу новости!

Вчерашняя докторша, хмурясь, долго водила надо мной чуть светящимися ладонями:

— И, что?.. — озвучил мои вопросы Макс, когда священнодействие было закончено.

— Пока еще неясно. Нужно еще время, — твердо ответила она, но я чувствовал захлестывающую ее жалость. Итицкая сила!!!

— Даша, прошло уже пять суток! Сколько еще времени нужно?!

— Максим, я тебе не Савинов, чтобы исцелять одним прикосновением! — огрызнулась женщина на его вопросы.

— А Савинов бы смог? — продолжил терроризировать то ли двоюродную сестру, то ли тетку Кудымов. Сейчас, когда они сердитые стояли друг напротив друга, в них угадывались общие семейные черты.

— Ты здесь видишь Андрея Валентиновича?!

— Лось?.. — вопросительно оглянулся на меня Макс.

Согласно моргнул — тут уже не до секретов.

— Его комм цел? Где он?! Можешь принести?

— Зачем ему комм, если он руку не может поднять?! — удивилась хирург.

— Я ему вслух почитаю!!! — с сарказмом ответил товарищ, — Дарья Александровна! Посмотри на него: это мой лучший друг! Крестный отец моего сына!

— Только поэтому я тебя сюда пускаю! — фыркнула женщина.

— Он не должен так лежать, понимаешь?! Принеси комм, я все объясню!

Их общая вера в Савинова принесла поникшей надежде второе дыхание.

— Ладно. Я скоро вернусь, — согласилась Дарья, покидая палату.

— Слушай ее как мать родную! — приказал Макс, глядя вслед родственнице, — Она и так ведущий специалист по повреждениям позвоночника, а с архивом Савинова точно поставит тебя на ноги! Он долгое время лечил Марию Петровну, поэтому у него должна быть масса материалов на эту тему! Что? — отреагировал он на мои гримасы, — Не вылечил? Так у великой княгини и травмы похуже твоих были!

— Хх-от... — захрипел я.

— Молчи, тебе нельзя говорить! Откуда я это знаю? — снова догадался он, — Поживи с моё в семейке, повернутой на медицине, и не такое знать будешь!

"Наверное, на Юльку он тоже поэтому запал... от нее лекарствами пахло..." — возникла нелепая мысль, вытесняемая поднимающейся горячей благодарностью к другу.

Активировать на мне комм им пришлось самостоятельно.

— Я стер?!. — вдруг испуганно отпрянул назад Макс, вспомнив свои опыты.

Отрицательно заморгал, успокаивая. Не стер, а переустановил, заодно снеся нахер запрет на передачу другим.

Получив себе копию, доктор сначала замерла, вчитываясь в строки, затем обвела нас обоих расширенными глазами и... неожиданно полыхнула острой грустью.

— Как привет от учителя... — нежно погладила она сначала свой, а потом мой экран, — не буду спрашивать, откуда это у вас, но знаете, Михаил... вы встанете. Это я вам обещаю! — и неверными шагами пошла к двери.

— Куда?! — окликнул ее товарищ, — Верни его комм туда, где он лежал!

— Вот так! — утвердился Макс обратно на стуле, — Теперь все будет в порядке, Дарья слов на ветер не бросает. Тебе рассказать что-нибудь?

"Давай!" — просигнализировал мимикой.

— Про Маздееву знаешь?

"Да"

— Командует у вас теперь князь Сомов. Страшный дядечка! КБ почти не трогает — с Ван-Димычем только несколько раз поговорил, а в остальном — лютует. Пилоты ходят строем, за каждый чих отчитываются. Инну всего на один день сюда к Тушке и к этому свиристелу отпустили, но с таким сопровождением! Она со мной на крыльце остановилась словом перекинуться, так думал — пристрелят на всякий случай! Твой княжеский гарем и то так не охраняют!

"Ага, Гая, значит, мне тоже не почудилась! А гарем я тебе еще припомню!"

— Я, как меня допросили, взял отпуск, — продолжил свой рассказ Макс, — Сначала отпускать не хотели, пытались палки в колеса ставить, но, как ни странно, щегол этот помог, — Макс Сергея недолюбливал, перенося на него давнюю неприязнь к СБ, и всегда в разговорах, где всплывало его имя, давал ему уничижительные клички. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал о нашем с Забелиной негласном соглашении, сделавшим его вдовцом? Впрочем, нет, неинтересно. Надеюсь, эта тайна так и останется похороненной вместе с Юлей, — Мама с сестрой по Москве гуляют, тетя Ирина с Дарьей сюда года два как перебрались. Как раз — помнишь? — к Ведьме ее тогда пригласили, вот они сюда и переехали. Я — то у тебя, то у родственниц. Заодно кое-какие наши с Ван-Димычем вопросы здесь напрямую продавил. Ко мне охрану тоже приставили, но пожиже, чем к тебе.

Вопросительно приподнял бровь.

— Так там чуть ли не полк разместили! — кивнул он на выход, — А что ты хочешь?! Герой, будущий родственник императорской семьи! Отбить, что ли у тебя твой высокий гарем? — пошутил Макс, — И Тушка за соседней дверью! Я сюда прихожу исключительно по блату. Господи! — вдруг сгорбился он, потирая лицо, — Как же вы так умудрились, а? Чего вас всех на одно окно понесло?..

"Как-как?! Расслабились... Меня Вика хотела с днем рождения лично поздравить, поэтому как услышал про окно в Подмосковье, так и выставился. Тушка хотела с Серегой повидаться, а то он, по слухам, с кем-то другим под ручку на общественном мероприятии объявился. Я не возражал. Квадрат тоже сам попросился — у него с его подругой все серьезно, дело к свадьбе идет. Уж больно Юрку зацепило, когда только Иглу и Тушку в прошлом году до капитанов повысили, и то Зайку не хотели, это уже мы с Младшим ее новое звание отстояли, А Квадрата и Гаю с новыми орликами покатили. Причем Юрьеву намекнули, что будь он женатым — погоны бы поменял, а так — извини! Лейтенант за полгода всех девиц у нас перебрал, подыскивая себе спутницу жизни и заработав заодно репутацию похлеще Жоппера, а нашел в итоге какую-то графиньку на одном из торжеств, с ней замутил, а из-за моих фанаберий в Москве мы стали нечастыми гостями, вот и ухватился за возможность повидаться. А у Кота просто дежурство было — его мы менять не стали. Куда Маздеева намылилась — вот конечно вопрос вопросов, я думал — по служебным делам... А всадников мы таким составом не боялись. Мой косяк, стечение обстоятельств и никакого злого умысла. И за распиздяйство мне еще прилетит".

Все это, понятно, просипеть я Максу своим горлом не мог.

— Эх-х! — вздохнул Кудымов, — Выздоравливай, Лось! Твои пилоты все тебе приветы с Гаей передают, ждут — не дождутся, когда ты вернешься. Ван-Димыч, Катерина, Сашок, Береза, остальные... От... — он воровато оглянулся на вход, — От Ведьмы персональный поцелуй, но его, уж извини, передавать не буду! Выздоравливай!

Оглядывался на двери он не зря: стоило ему замолкнуть, как в них появилась Натка.

— Как он? — тихо и тревожно спросила княжна у вставшего с ее приходом Кудымова. Друга до сих потряхивало от знания, кому он в нашу бытность парой несколько раз небрежно нахамил, поэтому сейчас держал себя с ней исключительно учтиво.

— Нормально, ваше высочество.

От Натки, заслоненной мне жопой Макса, донеслась вопросительная волна.

— Прогнозы хорошие. Он встанет, ваше высочество. Не сразу, постепенно, но встанет, — уверенно заявил Макс, еще и ощущая эту уверенность, — Дарья Александровна уже его осмотрела и ушла составлять план лечения.

— Спасибо, Максим, — чужое море нежности и облегчения почти затопило меня, — И называйте меня Натали. Вам можно.

— Прошу, — предложил Макс стул девушке, — Подозреваю, вашему присутствию он будет рад больше, чем моему. Пока! — обратился он ко мне, сжимая лежащую руку, — Жди завтра!

Он ушел, а я остался наедине с любящим омутом серых глаз.

Дарья Александровна — а высокую строгую целительницу звать Кузькой (от слова кузина) или Дашкой мог позволить себе только Макс, — не подвела. Покрасневшие на следующий день глаза выдавали бессонную ночь, потраченную на знакомство с архивом ее заочного кумира, но действовала она теперь уверенно и жалости по отношению ко мне больше не испытывала. Только нетерпение и хорошую такую азартную злость.

— Мне не хватает искр! — как-то заявила мне она, — Скажите, Михаил, вы сможете?.. Впрочем, что это я... если у вас было такое сокровище, то вы не могли с ним не ознакомиться! — а это она зря — я очень долго не считал методичку сокровищем и владел очень малой частью описанных в ней приемов просто потому, что не имел ни образования, ни желания всесторонне изучать медицину, — Вот это вот упражнение! — ткнула она мне пальцем в свой комм, — Вы со своей стороны, я со своей!

Медленно, со скрипом, постепенно... но у нас получалось. Через неделю я уже внятно шевелил руками и ногами, натыкаясь разве что на сопротивление от зарастающих ран на груди и животе. Говорить пока получалось плохо — мои посетители обычно угадывали за меня невысказанные вопросы

Спал я все равно большую часть дня, иногда даже засыпая посреди разговора, отчего пропускал смену дежурных у койки. И однажды я проснулся от запаха котлет. Очень знакомого запаха. И еще от громкого спора, ведущегося практически над ухом:

— Ну куда ты со своими котлетами?!

— Миша их любит!

— У твоего Миши две пули из кишечника извлекли и одну из легкого! Ему максимум — перетертый супчик можно!

— А что мне теперь с ними делать?

— Дай мне! — и в палате раздалось чавканье.

Котлеты!!! Кто-то очень наглый, просто потерявший берега от наглости, да скажем прямо — охуевший от безнаказанности!!! — ест мои котлеты!!! Дрянь, которую мне заливали в горло, уже несколько дней стояла поперек этого самого горла!

— Миша! — обрадовалась сестра открытию глаз, — А я тут к тебе...

— Вика! — почти уверенно поприветствовал сестренку.

Сколько мы с ней не виделись? Три месяца? Почти четыре? Ощутил, как соскучился.

Викуся затараторила, вываливая на меня свои новости:

— А я сменила работу. Марьиванна, а, ты ее не знаешь! — в общем, это моя нынешняя начальница предложила мне место в императорской канцелярии! Миша, я знаю, что это из-за тебя! Спасибо! — бросилась она мне на грудь, выбивая дух — больно было до ужаса.

— Да ты же убьешь его сейчас, дура! — заорал Макс, оттаскивая ее от меня, — Ять, знал бы, хрен бы ты меня уговорила провести!

— Полех...че! — вступился за сестру, обратив внимание, что его руки не столько сдерживают Вику, сколько лапают. Понимающе хмыкнул на это зрелище. Макс больше полугода жил затворником, сосредоточившись на одном Юрке, но теперь, видимо, начал оттаивать, — И дафф...но вы...? — чтобы говорить, по-прежнему приходилось напрягаться, но уже меньше, чем в первые дни.

— С самого начала, — ответил друг, отпустив покрасневшую полунемочку, — Она меня в гостинице нашла, сквозь охрану прорвалась. Пока я у тебя сижу, с Юркой вокруг госпиталя круги наматывает.

— Хм... — еще раз хмыкнул я.

— Это не то, что ты подумал! — почти в голос крикнули они.

А я в третий раз хмыкнул, видя их единодушие.

Когда все успокоились, Вика осторожно пристроилась на стуле, уже не делая попыток меня добить.