Дневник пакостей, или как влюбить в себя некроманта

Я невольно вспомнила, сколько контуров Норвуд разомкнул, прежде чем зашел в эту комнату. Да уж. Теперь понимаю, что эта предосторожность, ранее показавшаяся мне излишней, была более чем обоснована.

— Почему вы думаете, что это был кто-то из своих? — спросила я, в свою очередь опустившись в кресло напротив Норвуда.

— Потому что о поручении короля знали только в моем отделе, — ответил Норвуд. — Потому что взломщика интересовал только мой кабинет. И потому что это произошло именно тогда, когда я привез туда карту и поделился своими соображениями, что именно должно быть на ней изображено.

Резонно. И я кивнула, подтверждая логичность выводов Норвуда.

— Как вы понимаете, оставлять карту на работе было слишком опасно, — продолжил Норвуд. — И я забрал ее домой. А еще я понял, что не могу доверять никому из своих сотрудников. Конечно, можно было бы привлечь службу безопасности и провести расследование. И я отдал такое распоряжение. Но на все это уйдет слишком много времени. Поэтому я решил прибегнуть к вашей помощи.

— Почему? — коротко бросила я. Насмешливо добавила: — Господин Эксберри, а вы уверены, что я не обману вас? Предположим, сегодня мы общими усилиями расшифруем карту и поймем, где спрятан артефакт. Но вдруг у меня есть связи в преступном мире и я...

— Нет у вас никаких связей, — вновь невежливо перебил меня Норвуд. — Ну если, конечно, не считать этого мелкого мошенника и альфонса Чарльза Глога. Эсми, вы целый год ни с кем не общались, кроме как с ним.

— Получается, вы все-таки следили за мной, — резюмировала я.

— Я уже сказал, что приглядывал за вами. — Норвуд едва заметно поморщился, уловив обвиняющие нотки в моем тоне. Вкрадчиво проговорил: — Эсми, только чудо спасло вас от обвинения в незаконной магической деятельности. Да, можно сколько угодно рассуждать о том, что не пойман — не вор. Но мы оба прекрасно знаем, что это было. Естественно, я не имел права оставить без последствий такой поступок. Поэтому я абсолютно убежден в том, что вы вне подозрений. И к тому же прекрасный специалист в начертательной магии. А на карте есть печати шестого уровня, которые, как вы знаете, без посторонней помощи не снять.

Прекрасный специалист, стало быть. Которого он собирался выгнать без диплома из Королевской магической академии Апраса.

— Теперь вы знаете все, — заключил Норвуд. — Так как, Эсми? Вы поможете мне? Или трусливо откажетесь, даже не попробовав?

— А какой мне в этом резон? — вопросом на вопрос ответила я.

— Резон? — Норвуд удивленно заморгал.

— Предположим, у нас все получится, — проговорила я. — Предположим, карта окажется расшифрована и вы найдете артефакт Трегора. В итоге вы получите награду от короля и всеобщую славу. Но что получу я?

— Мою благодарность. — Норвуд обворожительно улыбнулся. — И мое признание в том, что на экзамене я был не прав. Потому что, Эсми, если честно, я до сих пор сомневаюсь в том, что вы подходите для этой задачи. Однако лучше варианта у меня все равно нет.

Лучше варианта, стало быть, у него нет. И раздражение привычно забурлило в душе. Как, ну как у него это получается? Сначала похвалил, но почти сразу жестоко спустил с небес на землю. Не уверен он, видите ли, что я подхожу для этой задачи.

Так и подмывало согласиться с ним. Просто встать и сказать: да, вы абсолютно правы, господин Эксберри. Я бездарь и неуч и ничего не смыслю в начертательной магии. Поэтому не буду и пытаться, чтобы не выставить себя в наиглупейшем свете. А потом попрощаться и уйти.

Но... Еще больше мне хотелось утереть нос Норвуду. Взять и сделать так, чтобы с его губ раз и навсегда исчезла эта противнейшая снисходительная ухмылка, а в глазах зажегся огонек уважения.

Поэтому я сомневалась лишь миг. Затем горделиво выпрямилась и сухо проговорила:

— Ну что же, господин Эксберри. Ваша взяла. Я помогу вам с картой.

В синих глазах Норвуда полыхнуло торжество. Но он тут же опустил голову, оставив меня гадать, не почудилось ли это.

Глава 5

— Стало быть, это вы зачаровали карту, — задумчиво повторила я, склонившись над столом.

— Как вы верно определили, заклятие носит охранный характер, — проговорил Норвуд, стоя напротив. — Но не из-за того, что карта проклята или представляет какую-то опасность для окружающих. О нет. Это, так сказать, защита от посторонних любопытных глаз. Потому, собственно, линии и выглядят такими размытыми и почти стершимися. — Кашлянул и весело проговорил: — Думаю, вы без особых проблем снимите мое заклятие. Не так ли?

Еще одна проверка! Да когда же он наконец угомонится!

Я скрипнула зубами, но промолчала. Прищурилась, изучая контур.

Стоило признать, что мастерство Норвуда неоспоримо. Пожалуй, впервые я видела настолько простое и в то же время изысканное плетение чар. Даже первокурснику известно, что самое сложное заклятие обязательно имеет слабое место. Слишком сильный перехлест энергетических нитей ослабляет и истончает чары в определенной точке. Стоит ударить туда — и печать спадет. Но в данном случае я просто не видела никаких просчетов. Все нити были абсолютно равны по толщине и ровно пульсировали в такт биения моего сердца.

— Сдаетесь?

Теплое дыхание Норвуда пощекотало мою шею сзади. Я вздрогнула от неожиданности. Надо же, как незаметно подкрался. Но почти сразу упрямо мотнула головой. Ну уж нет. Эту загадку я решу самостоятельно.

— Устанете — скажите, — посоветовал Норвуд, по-прежнему нервируя меня своей близостью. Я почти физически чувствовала прикосновение его губ к моей коже. Там, где за мочкой уха она особенно нежна и тонка.

Я покрепче сжала зубы, пытаясь сосредоточиться. Да я скорее откушу себе язык, чем признаюсь Норвуду в том, что понятия не имею, как снять его чары!

Так, Эсми, успокойся и сосредоточься. Наверняка у этой задачи есть решение. Очень простое, иначе бы Норвуд не злорадствовал заранее. Я не доставлю ему удовольствия в очередной раз высмеять мои способности.

Я глубоко вздохнула и задержала дыхание. Прищурилась, заставив себя отрешиться от окружающего мира. Есть только я — и энергетический контур, который необходимо разомкнуть. Разорвать его вряд ли получится. Норвуд обязан был предусмотреть такую возможность, поэтому меня или откинет далеко в сторону, или же драгоценная карта просто сгорит. Хотя не думаю, что Норвуд допустит такой исход. Вон как следит за моими действиями. Аж затылок ноет от его пристального немигающего взгляда.

Значит, должно быть еще что-то. Что-то, что позволяет мгновенно отмыкать контур и так же быстро восстанавливать его.

"Если хочешь спрятать дерево — то спрячь его в лесу", — внезапно всплыла в памяти любимая поговорка господина Трея Торгвуда, который вел у нас принципы энергосбережения при построении сложных многоуровневых чар.

Другими словами, в охранные контуры часто встраивались так называемые отмычки. Особые нити, потянув за которые можно было легко и непринужденно расплести все кружево чар. И эти нити маскировали под обычное плетение заклятия. Только тот, кто устанавливал защиту, знал, где они располагаются. Но... у этих нитей должен быть иной потенциал. Ведь защитную функцию они, по сути, не несут. Скорее даже наоборот. Предназначены для моментальной аннигиляции контура.

— Эсми, при всем моем уважении, но мы не можем потерять на столь простую задачу целую ночь, — в этот момент с плохо скрытым превосходством проговорил Норвуд. — Поверьте, я сильно удивлюсь, если вы...

И поперхнулся на полуслове. Потому что в этот момент я наконец вычленила из ткани заклятия ту нить, которая лишь самую малость была окрашена в иной цвет. И одним быстрым движением выхватила ее из плетения.

Прозрачная магическая полусфера над картой вспыхнула особенно ярко, заставив меня зажмуриться. А затем просто исчезла без следа.

— Неплохо, — после короткой изумленной паузы признал Норвуд. — Очень неплохо, Эсми. Пожалуй, я все-таки не ошибся в своем выборе.

Я бросила на него короткий торжествующий взгляд. То-то же, будет меня знать. Затем опять все свое внимание обратила на карту.

После снятия чар Норвуда линии стали четче. Однако все равно не складывались в единую картину. От старинного пергамента тугой волной пульсировала энергия. Ого! А Норвуд прав. Тут действительно использовали печати шестого, а то и более высокого порядка.

— Приступим? — предложил Норвуд и встал рядом. Небрежно скинул камзол прямо на пол и тщательно засучил рукава шелковой рубашки.

Он весь как-то мигом подобрался. Глаза были внимательными и очень серьезными, хотя на губах еще гуляла тень улыбки.

— Приступим, — отозвалась я.

И работа потекла своим чередом.

Удивительно, но внезапно я осознала, что с Норвудом мне легко работать. Да, в первые минуты я боялась, что напортачу. Перепутаю от волнения элементарные символы, попаду не вовремя ему под руку. Словом, помешаю ему, чем заслужу очередной шквал критики в свой адрес. И действительно, в самом начале я неловко задела краем широкого рукава халата еще не снятую печать, от чего она опасно засеребрилась, готовая к активации. Замерла от ужаса, осознав, что натворила. Но Норвуд тут же восстановил энергетический баланс. Посмотрел на меня, мягко улыбнулся и попросил:

— Эсми, будь аккуратнее, пожалуйста.

В его тоне не было ни сарказма, ни досады, ни злости на мою оплошность. И я успокоилась. А затем и вовсе забыла о своих страхах.

Как ни странно, но с Норвудом мне было очень комфортно. Он словно угадывал мои мысли, отдавал указания четко и понятно, не торопил меня и всегда готов был помочь.

Как-то внезапно я осознала, что мы действуем в едином ритме. Смолкли приказы Норвуда. Они были больше не нужны. Мы будто слились в единое целое, предугадывая каждое движение друг друга.

Понятия не имею, сколько времени прошло. Увлеченная работой, я не обращала внимания на боль в спине, которая затекла от долгой неудобной согнутой позы. Глаза слезились от напряжения, в горле пересохло.

— Последняя печать.

Я изумленно заморгала, не сразу поняв, что услышала.

Теплая ладонь Норвуда легла на мою руку, простертую над картой. Он сжал мои пальцы, и я послушно расслабилась. С приглушенным стоном повела головой из сторону в сторону, с ощутимым хрустом прогнулась в пояснице.

— Восхитительно, — пробормотал Норвуд, продолжая удерживать меня за руку. — Эсми, ты только полюбуйся на это чудо.

Я посмотрела на почти освобожденный от гнета множества маскирующих заклинаний пергамент. Воистину мы проделали титаническую работу. Теперь я отчетливо видела ровные линии, складывающиеся в понятный чертеж какого-то здания. Еще один слой — и мы увидим, где спрятано сокровище. А еще через пелену последней печати проглядывали завитки каких-то букв, которые пока никак не складывались в единое целое. Зуб даю, это название места, где спрятан легендарный артефакт!

— Признайся, ты ведь скучала этот год по начертательной магии? — поинтересовался Норвуд с лукавой улыбкой.

— Скучала, — согласилась я и только в этот момент осознала, что он отказался от своей извечной подчеркнутой вежливости при обращении ко мне.

Оно и неудивительно. После часов, проведенных плечом к плечу друг с другом, у меня и самой язык не поворачивался назвать Норвуда на "вы". Или тем паче господином Эксберри. Недаром говорят, что общая работа сближает.

— Тогда почему так легко отказалась от нее? — без малейшей нотки злорадства спросил Норвуд.

Он стоял так близко, что меня окутывала вуаль его пряного древесного парфюма. Того самого запаха, от которого у меня привычно закружилась голова. Но сейчас — вот чудо! — меня не раздражало это. Более того, я даже не хотела одернуть руку, хотя большой палец некроманта словно невзначай поглаживал меня по запястью.

— Потому что родители умерли, — с неожиданной честностью проговорила я, и не подумав огрызнуться. — Я всю свою жизнь пыталась сделать так, чтобы они заметили меня. Вспомнили о моем существовании...

Запнулась, ощутив, как к глазам опасно подступили слезы. Еще чего не хватало! Эсми, соберись, тряпка! Ты не заплакала на экзамене, не вздумай этого сделать сейчас.

В следующий миг Норвуд легонько притронулся к моему подбородку, не позволяя мне опустить голову. Его глаза потемнели, губы шевельнулись, как будто он хотел что-то сказать.

— Печать, — сухо сказала я и сделала шаг назад, благо, что Норвуд и не думал меня удерживать. — Давай завершим это дело.

— Эсми, я... — начал было он.

— И не надо меня жалеть, господин Эксберри, — предупредила я, вернувшись к подчеркнутой официальности в общении.

— Даже не думал, — обронил он и торопливо обернулся к карте. С нарочитой бравадой воскликнул: — Ну что же, госпожа Эрвиш, предоставляю вам почетное право снять последнее заклинание.

Как это — мне?

До сего момента именно Норвуд размыкал контуры. Я была у него просто на подхвате. Кстати, если честно, я бы не сказала, что это задание было каким-то чрезмерно сложным или невыполнимым для одного. Да, без моей помощи Норвуд бы провозился намного дольше. Но уверена, что он справился бы.

Неужели это все-таки очередной экзамен? Так сказать, проверка, не растратила ли я своих умений и знаний за прожитый без практики год?

— Не боитесь, что что-нибудь пойдет не так? — спросила я со скепсисом, не особенно обрадованная его решением.

Последняя печать на то и последняя, что очень часто бывает с подвохом. Если я допущу ошибку, то, скорее всего, карта просто сгорит. И Норвуд не успеет отреагировать.

— Не боюсь, — с мягкой улыбкой ответил Норвуд.

А вот я боюсь.

Естественно, вслух я этого не сказала. Более того, собралась отказаться от любезного предложения Норвуда. Но...

Я хотела это сделать. Я очень хотела снять это заклинание. Сама, без посторонней помощи и подсказок. Норвуд прав, я очень скучала по начертательной магии весь этот год. Да что там, Чарльз частенько подшучивал, что бумагой, которую я извожу понапрасну, вполне можно отапливать небольшой домик. Потому что за все это время дни, когда я не прикасалась к графитной палочке, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Да, все мои работы в итоге оказывались незавершенными. Но... Сегодня я вспомнила, как это здорово — видеть потоки энергии. Чувствовать их пульсацию. Управлять огромной силой простым росчерком карандаша.

— Прошу. — Норвуд посторонился, пропуская меня к столу. Более того, сделал несколько шагов назад.

Ого! Он на самом деле настроен более чем решительно. Теперь он при всем своем желании не успеет перехватить инициативу, если что-нибудь пойдет не так.

"Откажись, — зашевелились в голове тревожные мысли. — Скажи, что не сумеешь. Да, Норвуд обязательно отпустит какую-нибудь обидную шуточку в мой адрес. Ну и что? Если из-за моей оплошности карта окажется безвозвратно загубленной, то его реакцию даже страшно представить".