— Со взрослыми всегда проще, — с наслаждением продолжал бандит. — В наше время их, как видишь, навалом! Хаха, навалом, понимаешь? — скосив взгляд в сторону, пошутил он.

— Твой юмор острый, как вода. Ты закончил? Я хочу вернуться до рассвета.

— Не торопи меня, я на волне, — огрызнулся бандит, вновь посмотрев на меня. — В общем, много их у нас. Продаются плохо. Пропадают вот. Дети гораздо ценней взрослых! Расходятся как горячие пирожки, и за целое состояние. Поэтому мы с Дзином очень хорошие друзья. Ну, пока что, — поправил он себя, дурашливо хихикнув. — Босс, видишь ли, не в восторге от возможности взять под опеку заядлого предателя. Кто бы мог подумать, верно?

Я постепенно осознавал всю глубину дерьма, в котором очутился.

Как так вышло?

Почему я ничего не заметил?

...Я обманывал себя. Я знал, почему это произошло.

Я никогда не был раньше в подобной ситуации. Я потерял любой опыт личных отношений. Оставшись один, без ничего и в незнакомой обстановке, я ухватился за предложение помощи. За возможность спастись от одиночества. За человеческий контакт. Это, вкупе с моими никакими социальными навыками, обрекло меня.

Гнев жёг меня изнутри.

— Пфф, боюсь, боюсь! Не надо на меня так зыркать! Эй, кинь мне ошейник! Надо показать крысёнышу его место!

— Ну наконец-то ты закончил со словоблудием. И меня зовут не "эй", придурок. Это Четвёртый Райкаге — "Эй".

— Да плевать, — ответил бандит, поймав ошейник с довольно мелкой цепью.

В моей голове словно щёлкнул переключатель, и я осознал, что меня ждёт.

Я думал, что больше всего боялся смерти. Думал, что мне нужно было остерегаться случайного её прихода сильнее всего в этом мире.

Я ошибался.

Паника захлестнула меня.

Что я могу сделать против них? Как сам Хаку —

Кеккей Генкай. Мне нужен был лёд.

Но как его вызвать? Как его вызвал Хаку? Я помню, что его не учили. Он мог лишь сделать то, что сделал, на эмоциях.

Я напрягся, со всех сил возжелав, чтобы бандита проткнуло копьем льда.

Разумеется, ничего не произошло.

— Вот же... Не дёргайся! Дай... Мне!. Надеть —

Мужчина, склонившись надо мной, пытался нацепить эту вещь на мою шею, но я вырывался и как мог мешал ему.

Животный страх заполнил мой разум. Я должен был сделать что-то. Что-нибудь!

Я плюнул кровью ему в глаз.

Красная сосулька с глухим, влажным стуком вошла в его голову, словно в масло.

Он рухнул на меня, придавив телом к полу. Его застывшее в гримасе лицо смотрело на меня целым глазом. Чужая кровь потекла на мои щёки.

Я вскрикнул и судорожно попытался спихнуть труп с себя. После нескольких попыток я наконец выбрался.

И встретился взглядом со вторым мужчиной.

— Что... Что ты с ним сделал? — спросил он поражённо, неосознанно пятясь.

Мои мысли понеслись вскачь. Я не справлюсь сам по себе со взрослым мужчиной, в этом состоянии. Оружие. Мне снова нужен мой улучшенный геном. Мне была нужна жидкость.

Мой взгляд упал на мёртвого бандита, из-под головы которого начала расползаться бордовая лужа.

Я решительно положил в неё руку и постарался вспомнить нужное ощущение, и направить его.

Я почувствовал сопротивление, словно мой геном не хотел отвечать и ускользал от меня. Но ощущение почти сразу прошло.

И через мгновение моя рука держала тёмно-красное, с неровными краями, подобие кинжала, с холодной на ощупь рукояткой. Выглядел он необычно, словно чья-то неумелая поделка изо льда, но его лезвие оказалось неожиданно острым.

Я слишком поздно осознал свою ошибку.

— Юки, — услышал я шёпот. Повернувшись, я увидел осевшего в шоке на пол мужчину. — "Ледышки". Юки. Чудовище! — его лицо исказилось внезапной ненавистью и страхом.

Мой мозг всё ещё осознавал последствия моего необдуманного действия, как я уже быстро, насколько мог, ковылял к мужчине. Теперь, когда он узнал, у меня оставался лишь один вариант действий. Увидев что-то в моих глазах, что ему явно не понравилось, он попытался встать на ноги.

Но расстояние между нами было не настолько длинным, чтобы я не смог опередить его.

Я не умел обращаться с оружием. Я коряво взмахнул вспарывающим движением в пах. Не успевший уверенно встать на ноги бандит в последний момент неловко отпрянул, но я зацепил внутреннюю часть его бедра. Ледяной кинжал разрезал одежду и плоть настолько просто, что я почти не заметил сопротивления. Мужчина снова упал, захлебнувшись в крике.

Я воспользовался этим великодушно подаренным шансом.

Взмах руки. Крик. Пытавшая отмахнуться рука окрасилась красным и убралась в сторону.

Удар сверху вниз. Кинжал входит под рукоять в мягкое пузо. Крик перерастает в пронзительный визг.

Другая рука больно ударяет по лицу, откидывая в сторону. Кинжал всё еще сжат в руке.

Пошатываясь, встать. Аккуратно подойти с другой стороны, обходя бьющуюся в муках боли тушу. Взмахнуть раз, промахнуться, зацепив несильно. Взмахнуть ещё раз, оставив глубокую рану на мешавшейся конечности.

— По-пощади! Я не скажу никому, прошу! Никому —

Выпад обеими руками, под подбородок. Пораненная рука не успевает помешать. Отчаянное бульканье.

Удар. Удар. Удар.

Удар. Удар.

Удар.

Тишина.

Я пытался справиться со своим учащённым, прерывистым дыханием и отрешенно смотрел на свои заляпанные кровью руки.

Я убил человека. Зарезал, как кусок мяса.

Я ожидал чего-то... Большего.

Я не чувствовал никаких откровений. Вина не глодала меня. Я никак не изменился. Мой разум остался прежним.

Всё таким же полным страха, злости, и упрямства.

Я не умру.

Я не умру!

Я НЕ УМРУ!

Немного поколебавшись, усилием воли я растопил спасший меня кинжал, и он упал кляксой на пол. Порыскав среди вещей бандитов, я подобрал из-за пазухи одного из них обычный нож.

Мне требовалось оружие, никак не связывавшее меня с Юки. Ведь у меня оставалось ещё одно незавершённое дело.

* * *

Я шагал осторожно и не спеша, стараясь не тревожить свои ранения. Урод почти наверняка повредил что-то важное, и я не хотел усугубления ситуации. Поэтому до халабуды Дзина я добирался долгих полчаса.

Я не думал о чём-то конкретном.

Промелькнула мысль о том, что вскорости мне придётся бежать из города сломя голову. Уличных крыс здесь кроме нашей троицы почти не было. С меня придут спросить за два трупа. Я же не горел желанием встречаться со спрашивающими.

На краю сознания подал голос страх, требующий найти доктора во что бы то ни стало.

Засохшая чужая кровь на коже рук и лица зверски чесалась, но я игнорировал ощущение. Обноски неприятно прилипали к вспотевшему от стресса телу.

Мысли пролетали и уходили.

Я брёл.

Меня никто не останавливал. Вечер был поздний и темнота давно окутала город. Редкие прохожие, как обычно, старались игнорировать детскую потрёпанную фигуру, и не сильно приглядывались ко мне, поэтому никто не заметил что я был с головы до ног чем-то заляпан.

Дзин сидел снаружи, перед домом, обхватив руками колени. Его взгляд был далеким.

Услышав шаги, он поднял взор и увидел меня. Его глаза расширились, а рот приоткрылся в немом удивлении.

— Х-хаку... Хаку! — сменил он резко интонацию, засияв улыбкой, и вскинул руки в приветственном жесте. — Ты справился! Тебя так долго не было, я уж думал, что —

Я молча вынул из рукава нож, всё ещё медленно подходя к нему. Свет фонаря упал на меня, осветив моё состояние.

— Ты! Ты... — начал было он, но тут же остановился, попятившись. — Хаку, стой! Послушай! Я должен был, понимаешь?! Они сказали, что если я проявлю себя, они позаботятся о Мие! Только из-за них мы не подохли в первые месяцы! У меня не было выбора!

— Сколько? — просто спросил я его.

— Что?!

— Сколько их было до меня, Дзин? Детей?

Он не ответил, стыдливо отведя взгляд в сторону.

Я продолжал шагать.

— Я знаю, что уже поздно для этого, Хаку... Но я и вправду считал тебя другом, — тихо сказал он. — Может, потому что я никого не учил раньше. Я не хотел привязываться, но так получилось. Я почти не дал тебе пойти в тот склад.

Я не ответил.

— Но я сделаю всё ради сестры, — твёрдо сказал он, глядя мне в глаза. — Всё, слышишь? Всё, что угодно. И я не могу оставить её одну, — добавил он, доставая из кармана потёртого вида ножик.

Я не ответил.

— Братик? — послышался заспанный детский голос. Обернувшись, мы увидели Мию, вышедшую наружу. — Я слышала крики и... Хаку! Ты вернулся! — радостно закричала она. — Дзин сказал, что ты решил уйти, но я — Что случилось?!

— Мия, не подходи! — крикнул Дзин с нотками паники в голосе.

— "Решил уйти", значит? Те что до меня, тоже "решили уйти"? — спросил я.

— Молчи! — крикнул Дзин. — Просто молчи! Она не знает!

— Что я не знаю?! О чём вы говорите?! Что с Хаку?! — испуганно спросила Мия.

Я заколебался.

Мия же наконец увидела оружие в наших руках.

Я не сильно удивился, когда она встала ко мне лицом, с разведёнными в стороны в защитном жесте руками. Ей даже в голову не пришло, что брат может быть опасен.

— Пожалуйста! Не надо драться! Дзин... Хаку... По-пожалуйста... Не надо...

Я устало смотрел в её плачущее лицо и не мог ничего ответить. Дзин выглядел так, словно видел её в первый раз. На его лице промелькнула боль вперемешку со стыдом.

Я смотрел на неё и понимал, что не смогу.

Убить, чтобы выжить? Как оказалось, для меня это проще простого.

Убить ради мести? Во имя благой цели? Обрекая эту девочку?

Я не мог.

— Когда-нибудь мы встретимся снова, — тихо, но так, чтобы Дзин точно услышал, сказал я. — И если кто-то снова "решит уйти" — а я обязательно узнаю об этом, я решу что ты сам "должен уйти". И проводы будут... долгими. Понимаешь?

Он тяжело сглотнул, смотря мне в глаза.

— Да, Хаку... Я понял.

— И ещё... Тебя никогда не собирались принимать, Дзин. Убирайтесь из города, пока не поздно.

Я обернулся и пошёл прочь.

— Спасибо, — услышал я негромкий, благодарный голос Мии.

Я не ответил.

* * *

— Маленький, потерявшийся чертёнок... Мне помочь тебе найти дорогу назад в Ад?

За последние несколько дней слежки Забуза успел хорошо изучить мальца, как он считал. Вообще-то он не планировал этого делать изначально, но он не смог отказать своему любопытству, когда наконец отыскал по случайному слуху об убийстве льдом в маленькой деревне последнего Юки, и решил досмотреть разворачивавшийся спектакль до конца.

Он не пожалел о своём решении. Хотя развязка слегка испортила общее впечатление. Сам он бы убил тех двоих. Он не верил, что маленький предатель исправится. А его сестра наверняка послужит щитом против сердобольных и причиной для дальнейших предательств.

Но у него ещё будет время вытравить глупости вроде излишнего доверия и наивности из мальчика.

Забуза рассчитывал увидеть страх, появившись так внезапно перед ним. Это не удивило бы мечника. Одного лишь протектора Киригакуре нынче было достаточно для такой реакции среди местного населения, не говоря уж о его росте и тяжёлом, хищном взгляде.

Но на лице мальца была видна лишь решимость.

— Я не планирую никуда уходить из этого мира, дяденька. Никогда.

— Никто не бессмертен. Когда-нибудь ты обязательно умрешь, проклятая кровь. Может быть, даже сегодня.

Паренек встретил его взгляд. Забуза невольно вздрогнул.

У них были похожие глаза.

— Я выживу... Выживу не смотря ни на что. Выживу, даже если для этого придётся выгрызть горло самой смерти!

Забуза смотрел на своё искривлённое отражение, напоминавшее о так давно минувшем времени и прошлом, и его приготовленная речь об инструментах замерла у него на губах.

Вместо этого он протянул свою руку и просто сказал:

— Иди за мной. Я научу тебя, как.

Глава 3

Кунай летел мне прямиком в лицо.

В последний момент я отвёл голову немного в сторону и выставил палец, чтобы поймать его, однако не попал в колечко, лишь зацепив. Мне пришлось мгновенно подавать чакру из пальца, чтобы он прилип и не улетел в деревянную стену.

— Ну и что это было? — цокнув, спросил учитель у меня.

— Инстинкты самосохранения? — наигранно вежливо спросил в ответ я, крутя кунай на пальце.

— С такой медленной реакцией они тебе не помогут, — язвительно заметил он, с ленцой оперевшись на дверной косяк. Я не стал комментировать тот факт, что нормальные люди не кидают оружие вместо приветствия, так как учитель был явно не из таких. — Если у тебя возникают проблемы с одним ничтожным куском железа, тебя и младенец зарезать сможет.

— Чей младенец? Рикудо? К тому же, вы меня всего пару месяцев учите, Забуза-сан. Я бы сказал, что справляюсь просто отлично. Я ведь увернулся от вашего броска, разве нет?

Учитель посмотрел на меня, как на умалишённого.

— Бросок? Был бы это бросок, ты бы и моргнуть не успел. С теми скоростью и силой, что я тебе его бросил, у нас разве что в академии кидали. И что за пижонство было в конце? Если увернулся и не поймал, забудь. Ты открылся, потратив время и внимание.

Я смущённо почесал затылок.

— У меня... Неосознанно выходит. Как вы меня научили чувствовать и контролировать чакру, меня постоянно тянет поэкспериментировать с ней. Ничего не могу с собой поделать.

— Придётся, — отрезал Забуза. — Если не хочешь подохнуть раньше времени. Баловаться с чакрой — удел сильных.

Я стыдливо отвернулся. В его словах была правда.

— Похоже, мне нужно повысить интенсивность твоих тренировок, Хаку, — протянул учитель. В его голосе слышалась усмешка. — Раз уж у тебя остаются силы и энергия на всякую ерунду.

Я содрогнулся и с немым ужасом посмотрел на него.

— Пфф, не изображай мученика. Ты всё равно ничем полезным в свои два часа отдыха не занимаешься.

— Занимаюсь! Ещё как занимаюсь! Я отдыхаю! Вы меня даже в пути заставляете тренироваться!

Признаться честно, в этом я мог винить лишь себя. Я догадывался, что постигал чакру семимильными шагами, особенно после того как через пару недель медитаций продемонстрировал свои успехи по её ощущению и управлению учителю, в ответ на что у того задёргался глаз. Оказалось, что у меня был талант. Именно это дало Забузе идею заставить меня тренировать её контроль, когда я не был занят чем-то другим. И ходьба не считалась за занятость.

Поскольку Забуза технически всё ещё был на задании, ходили мы много. Тренировки контроля чакры же тратили в том числе и выносливость. При этом учитель не забывал и о физических тренировках. В итоге в конце каждого дня я отрубался в независимости от того, где, или на чём мы ночевали. И снились мне все те же проклятые ручные печати, болевшие пальцы, и менявшая форму капля воды.

Упомянутые два часа служили моей драгоценной добавкой ко сну! Я не собирался с ними расставаться из-за такой глупости!

— В любом случае, тренировкам придётся подождать. Моим тренировкам, по крайней мере, — внезапно сказал учитель, серьёзно посмотрев на меня. — Мне пора возвращаться. В Кири, — пояснил он. — Моё "задание" подошло к концу.