Эадор. Книга третья. Чужие воспоминания

Не раз и не два королевские садоводы пытались пересадить диониты в другие леса, но семена нигде не прорастали, а деревья погибали, стоило только копнуть рядом лопатой. После войны новый король не пожелал отдавать Дурманящий Лес ни одному из своих вассалов, объявив новую провинцию своей личной вотчиной. Дворяне, проявившие храбрость при сожжении эльфийских деревень, и купцы, выложившие на проведение войны немалые средства, оказались не слишком довольны. Вспыхнуло даже несколько восстаний, но после того, как самых рьяных смутьянов распяли на вратах фамильных усадеб, недовольные примирились, посчитав государственную власть меньшим злом.

Дионий по воздействию на разум человека не сильно отличался от черного лотоса. Люция охотно поверила в рассказ Джереми о "ниспослании Божественного Вдохновения". Издевательски хихикнув, она ткнула в мою сторону и сообщила, что у неё под рукой уже имеется один "посвященный", злоупотребляющий дурманами. Принцесса только выразила удивление, почему Светлый Владыка послал нас с Джереми именно сюда, а не, скажем, к Кровавому Пику или, ещё лучше, в Землю Драконов.

К своей чести, настоятель проигнорировал насмешки Люции. Невозмутимо продолжив свой рассказ, он немало задел язвительную принцессу. Мне определенно следовало поучиться у Джереми. Его спокойная уверенность, нежелание спорить и оправдываться поневоле вызывали уважение. Именно так отец семейства терпеливо выслушивает причитания жены, а потом делает все по-своему, нисколько в себе не сомневаясь. Эх, мне бы его уверенность! К сожалению, подтрунивание Люции часто подрывало мою веру.

По словам Джереми, благодаря заступничеству Светлого Владыки, а, по мнению принцессы (активно ею высказываемому), из-за свойственного дуракам везения, паломники живыми пересекли Гадючьи Топи и обнаружили развалины давно покинутого Храма Света. Как велит обычай, люди немедленно возобновили службу. Восстановить Храм в его былом великолепии паломникам не удалось. Но священнослужители очистили, а где смогли, и выровняли колонны; отремонтировали сохранившийся подвал; возвели жилые и подсобные помещения; и, что уж совсем невероятно, осушили солидный кусок болота и высадили цветы. Преимущественно ромашки — самые Богоугодные растения, напоминающие Солнце. Интересно, где монахи взяли саженцы?

Из болотных цветов я заметил лишь знаменитый кашлегон, или мать-и-мачеху, также по вполне понятной причине любимый священнослужителями. Для защиты храма от нечистой силы монахи высадили священные ладанные деревья. Получился настоящий сад. Райское место посреди болота. Я с удовольствием отметил, что в моём Вороновском монастыре деревья выросли повыше, но, с поправкой на паршивую местность, местное духовенство нас перещеголяло. Возродив Храм, монахи замкнулись в созданном мире. Решив не возвращаться в Дурманящий Лес, они молились за смертных, совершенствовали в медитации дух, а в работе — тело.

Джереми повторил, что десять дней назад, после очередного воскурения диония, ему явился Светлый Владыка и объявил о приближении "крови Аргдахада". Вместо того чтобы испугаться и ужаснуться, услышав имя жестокого Императора, монахи приняли возложенную миссию и стали дожидаться нашего появления. Каждый день они обходили окрестные болота. Когда священнослужители уже отчаялись и начали беспокоиться, что дионий испортился, настоятель неожиданно проснулся посреди ночи, вновь услышав голос. Вернее, шепот. Джереми не разобрал слов, но забеспокоился и, взяв факел, отправился на болото, где и встретил "посланников Бога". К счастью, отец-настоятель прекрасно понимал нашу усталость с дороги и отложил разговор до утра.

Сейчас настало время продолжить знакомство.

* * *

Принцессу я нашел довольно быстро. Можно сказать, наткнулся случайно. Люция вышла из кельи настоятеля с таким скорбным видом, будто вместо грязного и разорванного платья ей всучили не рясу — чистую, хоть и грубой работы, а, по меньшей мере, лохмотья скончавшегося от чумы нищего.

"Ужасная! Моя одежда просто ужасная! Дурацкая ряса меня полнит!" — принцессу объял столь сильный ужас, что она не смогла скрыть от меня свои мысли.

К слову сказать, я отнюдь не считал, что в рясе Люция стала выглядеть менее привлекательно. Её когда-то элегантное королевское платье порядком поистрепалось за время наших приключений, утратив свой первоначальный вид, но естественную красоту девушки ничем не испортишь. Пусть ряса и скрыла от жадных мужских взглядов тонкую талию и длинные стройные ноги принцессы, её прекрасные ниспадающие черные волосы, идеальные черты лица и голубые глазки могли свести с ума любого. Люцию, к сожалению, было не переубедить. Ряса её полнила, и данная трагедия по своим масштабам лишь немногим уступала угрозе всему миру.

— Не беспокойтесь, Ваше Высочество, — обратился я к принцессе, — послушники уже выстирали ваше платье, просто его надо высушить. К тому же братья обещали его подлатать!

Принцесса направила на меня преисполненный надежды взгляд.

— Они его зашьют? — спросила она.

Я выразительно посмотрел на грубые кривые стежки подаренной мне робы.

— Во всяком случае, они попытаются.

Принцесса снова упала духом. Дураку понятно, что искусство изящного обращения с иглой и нитью не числилось среди многочисленных достоинств послушников Храма Света.

"Приличные принцессы, — подумал я, — вместо магии целыми днями занимаются вышиванием!".

Взгляд, подаренный мне Люцией, разумеется, "услышавшей мои мысли", наглядно советовал как можно скорее перестать думать вообще, не говоря уже о том, чтобы делать какие-то выводы. Ничему меня жизнь не учит! Сколько раз обещал себе — следить при Люции за своими мыслями.

— Думаю, самое время навестить настоятеля Джереми, Ваше Высочество, — сказал я, — следует послушать, что он скажет.

Согласно кивнув, Люция указала ручкой в сторону группы послушников.

— Иди и спроси у них, где настоятель, — сказала она, — я хочу побыть здесь.

Девушка во второй раз не смогла скрыть от меня своей мысли. Ей не хотелось подходить близко к мужчинам, будучи столь ужасной одетой. Я не стал указывать принцессе, что послушникам, хоть на них и не распространялся обет целомудрия, следовало думать о Божественной благодати, а присутствие рядом привлекательной девушки, одетой в роскошное платье со щедрым вырезом на груди, нисколько не способствовало их духовной работе. Но вот это Люции как раз бы польстило. Спрашивается, какой смысл знатной принцессе вносить смятение в сердца молодых послушников? Нет ни одной разумной причины, но, как говорил святой Великомученик Феофан Миролюбский: "Любая девица мечтает втайне соблазнить святого, и не потому, что он ей нужен, а просто потому, чтобы почувствовать себя богиней выше Творца. Посему знайте....". Дальше следовало три страницы нравоучений на тему, что нельзя одновременно преклоняться перед Светлым Владыкой и женщиной. Некоторые ярые проповедники считали, что истинный праведник должен раз и навсегда отказаться от плотских утех, но святой Феофан не соглашался, утверждая, что женщина тоже тварь Божья, а посему она должна служить мужчине, а мужчина Творцу. Тогда все будут при деле, и в мире восстановится гармония. Жена через мужа своего тоже будет угождать Светлому Владыке. Жаль, святой Феофан не успел предложить Отцам Церкви разрешить священникам вступать в брак. Думаю, если бы у каждого инквизитора в доме бегало с полдюжины ребятишек, безвинных на кострах сжигали бы реже.

Поиски настоятеля продолжались недолго. Как выяснилось, Джереми отправился разыскивать нас в то же время, что и мы его.

— И что же нам делать? — спросила Люция, забыв про всякое "здравствуйте, ваше святейшество". — Кровь Аргдахада перед Вами. Надеюсь, обойдемся без жертвенного костра?

Джереми покачал головой.

— Мы не имеем ничего общего с инквизицией, — ответил настоятель.

— И на том спасибо, — сказала принцесса, — если фанатики, то хоть не буйные.

Неожиданно Джереми рассмеялся, ничуть не обидевшись. Мне срочно требовалось научиться у него спокойствию и смирению.

— Да, я вижу, что фамильные черты передаются через многие поколения!

Люция пожала плечами.

— Родство с Аргдахадом для меня самой стало неожиданностью, но поводом для самоубийства не послужило. Даже не надейтесь!

— Ни в коем случае, — сказал Джереми, — самоубийство неугодно Светлому Владыке.

— А сожжение угодно?

— Огонь, как высшая стихия Творца — угодно, а сожжение — нет. Я уже сказал, мы не имеем к инквизиции никакого отношения.

— Тогда почему я здесь? Какую миссию возложил на вас "голос Бога"?

Джереми развел руками.

— Понятия не имею.

Люция опешила, да и я, признаюсь, тоже.

— Тогда к чему весь сыр-бор? — спросила принцесса.

— Нам предстоит найти ответы на вопросы, — осторожно ответил настоятель.

— Именно этим мы и занимались всё последнее время, — презрительно фыркнула Люция. — Дурацкие голоса, постоянно слышимые религиозными олухами, разве что не за ноги потащили нас искать Храм Света. Будто здесь мы сможем найти ответы.

— Истинно так. Сможете! Если постараетесь!

— Вы о чем?

— У меня есть определенные ...мммм...средства, — неуверенно произнес Джереми, — позволяющие получить ответы из чужих воспоминаний.

— Чужих воспоминаний? — ахнул я. — Магия?

Джереми кивнул. Люция нахально рассмеялась.

— Мне не доводилось слышать о том, что служители Светлого Владыки пользуются подобными ...ммм.. средствами! — сказала она. — У вас тут, случаем, не скрытый еретический Орден?

Я злобно уставился на Люцию, но на принцессу — настоящую мастерицу по части гневных взоров — работа новичка не произвела впечатления. Джереми, к моему немалому удивлению, остался невозмутимым, хотя Люция сделала уже всё, чтобы вывести его из себя. Эх! Нам бы в Вороновье столь терпимого и покладистого отца-настоятеля.

— Да так, чернокнижничаем помаленьку, — рассмеялся Джереми, — не скрою, инквизицию крайне заинтересовали бы наши ритуалы воскуривания освященного диония.

— Что?! — в один голос изумились я и Люция.

Как и всякий хороший рассказчик, настоятель Храма сделал выразительную паузу.

— Астрал, — продолжил он, — бесконечное и безграничное пространство эмоций и мыслей всех живых существ, когда-либо населявших Эадор. Возможно, даже и тех, кто только будет его населять!

— Вы всерьез верите в теорию предопределенности будущего? — с любопытством спросила Люция. — Одно время я с интересом слушала подобные рассуждения, но мне они показались излишне надуманными. Я всегда предпочитала знание, применимое на практике.

Принцесса театрально щелкнула пальцами, и крошечная волшебная искра взвилась высоко в небо. Я испуганно осмотрелся по сторонам. Не думаю, что светлых братьев раньше времени следует посвящать в то, что Храм Света осквернила своим присутствием волшебница. Мне самому понадобилось время, чтобы смириться.

— О! Наши знания вполне применимы на практике, — сказал Джереми, — что касается теории предопределенности будущего, то, разумеется, я в неё не верю. Наш мир есть всевозможное соединение и наслоение вероятностей, любой, даже самый крошечный камешек в состоянии вызвать настоящую лавину.

Не моё дело вступать в теософские споры с отцом-настоятелем, но всё же я не удержался от того, чтобы напомнить Джереми:

— Светлому Владыке ведомо и прошлое, и настоящее, и будущее.

Джереми покачал головой.

— Надо смотреть правде в глаза, мальчик. Вторжение Хаоса для всех стало неожиданностью. В том числе..., — священнослужитель помялся, — и для нашего Творца.

Я опустил голову. Инквизиции хватит одной последней фразы, дабы отправить нас всех на костер. Похоже, отец Джереми не слишком утруждал себя беспрекословным соблюдением всех догматов. Я снова припомнил разговор со Светлым Владыкой, состоявшийся после того, как наши с Люцией жизни соединились. Бог-Орел сказал про Джереми, что: "ОН ЧТИТ МЕНЯ НЕ ТОЛЬКО СЛОВАМИ. ОН НЕ ЗАМЕНИЛ СУТЬ ВЕРЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЧАЩИМИ РИТУАЛАМИ". Возможно, сейчас я понял, что Светлый Владыка имел в виду. Наш мир не выглядит столь правильным и совершенным, как утверждается в старинных церковных книгах. Значит, либо Светлый Владыка — бракодел, либо что-то действительно пошло не так, как Им задумано.

Люция издевательски захихикала. Как назло, я излишне задумался, и принцесса "услышала" мою последнюю мысль. Проклятье! Теперь она будет цитировать мне меня же!

— Совершенно верно! — сказала Люция, улыбнувшись.

Вот проклятье! В спорах с принцессой моя главная беда состоит в том, что я постоянно сомневаюсь, а Люции подобное состояние просто неведомо.

— И здесь не стану отрицать! — до тошноты довольным голосом сообщила принцесса.

Я почувствовал себя полным дуралеем. По счастью, положение спас Джереми. Видимо, Светлый Владыка не сообщил отцу-настоятелю, что мы с Люцией понимаем мысли друг друга.

— Боюсь, я потерял нить Ваших рассуждений, принцесса, — сказал он.

"Думаешь, стоит ему говорить?" — подумал я.

"Поживем — увидим, — мысленно ответила Люция, — сейчас безопаснее промолчать".

Печальные дни настали. Священнослужители Светлого Владыки вызывают не больше доверия, чем гоблины. Повсюду переплетаются тонкие нити интриг и заговоров. Лишь в стихах бардов всё просто и понятно: дракон — злой, герой — добрый, гоблины — коварные, священники — честные, несчастная принцесса ждет своего спасения. А что в реальности? Принцесса сама кому угодно задаст жару, герой в моем лице явно не соответствует высокому званию рыцаря без страха и упрека, священники практикуют не молитвы, а ритуалы с применением диония. Разве что гоблины остаются гоблинами, но и в их племени нашлись отнюдь непростые личности, способные на благородные, в своём роде, поступки. Во всём бардаке не хватало лишь демона, возжелавшего спасти мир!

— Так что Вы имели в виду, принцесса? — обратился Джереми.

Люция невинно захлопала длинными ресницами и покачала головой.

— Совершенно ничего, — ответила принцесса, — продолжайте рассказ, настоятель.

Джереми недоуменно посмотрел на Люцию, но, в конце концов, просто развел руками. В нашем мире уже никто не собирался вести себя нормально.

— Я уже почти всё рассказал, — произнес настоятель, — воскуривание диония в сочетании с определенной ммм... церемонией.

Джереми старательно избегал в своей речи слова "магия"

— Позволяет нам погрузиться в воспоминания любого разумного существа, когда-либо жившего в прошлом или живущего в настоящем.

— Как это происходит? — спросила Люция.

— Видение из Астрала, — коротко объяснил жрец.

Услышав о новом, неизвестном ей доселе виде волшебства, принцесса возбужденно потерла ручки.

— Давайте разберемся, правильно ли я поняла, — сказала Люция, — воскуривая дионий и произнося заклинания, Вы отправляете своё сознание в Астрал, где обнаруживаете хранимые в тонком мире воспоминания других людей, которые проявляются в форме видений.

Джереми поморщился, услышав слово "заклинание", но не стал отрицать очевидного.

— Можно и так сказать.