Амарант. Общий файл

Данте достал из кармана колоду карт и начал тасовать.

Из материалов, представленных в сводке, он знал, что обвиняемый отказался от своих показаний относительно человека в черном. Когда алкогольные пары выветрились, он, вероятно, посчитал, что его сочтут психом. Однако Данте надеялся, что удастся узнать что-то новое непосредственно от участника событий.

Из колоды выпала семерка червей и спланировала на пол, прямо под ноги дежурному.

— Тут карты запрещены, — он сморщил нос, отчего стал похож на крысу. Сходства добавили маленькие усики и писклявый голос. На начищенном значке сияло имя: "Майкл Хаммер".

— Спасибо, я в курсе, — Данте подобрал карту и сунул колоду в карман. — Детектив Гонсалес здесь?

— Умник выискался, — прошипел дежурный. — Его нет.

— А когда будет?

— Откуда мне знать? — фыркнул Хаммер, садясь за свой стол. — Назовите свое имя и цель визита, он вам перезвонит.

Данте разозлился. Все время одно и то же.

— Вы прекрасно меня знаете. Так зачем каждый раз спрашивать мое имя?

Дежурный уставился на него, как на надоедливую букашку, размышляя, стоит ли давить ее или пусть поживет. Наконец он проскрипел:

— Скажите свое имя, и он вам перезвонит.

— Вы прекрасно его знаете!

— В таком случае сидите и ждите, раз уж вам так хочется, — полицейский презрительно поморщился и склонился над журналом.

В затылок кольнула первая игла боли. Данте стиснул зубы, чтобы не наорать на грубияна. Да, он прекрасно знал, как к нему относятся в управлении, но это уже откровенное хамство!

— Кто бы мог подумать! — прозвучал на все помещение зычный голос.

Легкая улыбка скользнула по лицу Данте. Он обернулся.

Знаменитые усы были аккуратно подстрижены. Широкие плечи способны были закрыть солнечный свет. Мощные руки бугрились мышцами, но объемистый живот выпирал над ремнем. Он стал еще больше, чем был, отметил про себя Данте.

— Привет, Карлос.

Полицейский заключил его в объятия.

— Давненько от тебя новостей не было, парень. Я уж начал думать, что ты обо мне забыл.

— Как я мог забыть своего спасителя? — ответил Данте. — Ведь благодаря тебе я жив.

— Да что уж там вспоминать, — широко улыбнулся он. — Ты здесь по делу? Ни за что не поверю, что ты пришел просто проведать старика.

Данте вздохнул. Карлос всегда видел его насквозь.

— Вообще-то по делу. Мы можем где-нибудь поговорить?

— Пойдем в мой кабинет. Выпровожу напарника, и нам никто не помешает. А ты, Майк, еще раз нахамишь моему сыну — я твои усики на зубную щетку пущу.

Тот в ответ скорчил рожу. Карлос покачал головой, но ничего не сказал.

Проходя по коридору, Данте то и дело ловил на себе любопытные взгляды. Разумеется, все знали, что он приемный сын Карлоса, но большинство никак не могло взять в толк, зачем полицейский взвалил на себя лишнюю обузу. У него уже было трое детей, все гораздо младше Данте. Жена умерла, когда младшей, Селене, был всего годик. Через два года после этого Карлос оформил опеку над мальчиком, потерявшим родителей. За его спиной то и дело проносились смешки, сотрудники крутили пальцем у виска. Карлос же делал вид, что ничего не замечает. Это внушило Данте еще больше уважения к этому человеку.

Кабинет Карлоса представлял собой крохотную душную комнатушку в самом конце коридора. Тут едва помещались два узких стола. В углу приютился крохотный шкафчик с папками. Кондиционера не было и в помине.

Высокий лысый человек стоял на столе и пытался открыть окно. Защелку заело, и он ругался, время от времени постукивая кулаком по раме. Его огромный живот колыхался в такт ударам.

— Эй, не при детях, Джерри, — осадил его Карлос.

— А кто это с тобой? Поймал кого-то на наркотиках? — Джерри покосился на Данте. Этот хлыщ был одним из тех, кто приехал по вызову в тот роковой вечер. Почему-то он сразу невзлюбил мальчика, и даже не пытался это скрыть. — Видок у него такой, будто месяц без продыху кололся.

— Нет, я очень плохо сплю, — ответил Данте.

Напарник Карлоса с трудом слез со стола и уставился на него сверху вниз птичьим взглядом.

— Где ты откопал этого остряка, Карлос? — он намеренно не обращался напрямую к Данте.

— Он мой сын, Джерри, так что попридержи язык, — Карлос сунул под нос напарнику огромный кулак. — Оставь нас, пожалуйста. Нам нужно поговорить.

Джерри презрительно фыркнул и удалился, громко хлопнув дверью.

— Садись за его стол. Больше некуда, извини. Сам видишь, в каких условиях приходится работать.

Данте кивнул и приземлился за стол Джерри, отодвинув в сторону кипу бумаг и кружку с недопитым чаем. Напарник его приемному отцу попался не сахар. Всего четыре месяца назад его приставили к Карлосу, а он уже успел довести до белого каления и полицейского, и его семью. Данте помнил, как Джерри допрашивал его много лет назад. Почему-то он решил, что Данте тогда поссорился с родителями, и принялся давить на мальчика, угрожая отправить в тюрьму за соучастие. Ограниченное представление о детских проблемах сыграло с ним злую шутку — за допрос с пристрастием Джерри получил строгий выговор. Ничего, он здесь ненадолго, рядом с Карлосом плохие люди не задерживались. В чем тут дело, Данте искренне не понимал.

— Ужасно рад тебя видеть, малыш, — Карлос широко улыбнулся. — Не видел тебя с того самого момента, как мы раскрыли дело об изнасиловании. Помнишь его?

— Еще бы, — кивнул Данте. — Одно из самых сложных дел, с какими нам приходилось сталкиваться.

— Если бы не ты, мы так до сих пор и прыгали бы вокруг да около, пытаясь выяснить, на кой черт девчонке понадобилось врать.

— А она и не врала.

— Да, да, — Карлос вздохнул и достал портсигар. — Твоя помощь была просто неоценима, Данте. Как учеба? По-прежнему самый лучший на курсе? — не дожидаясь ответа, он хлопнул огромной ладонью по крышке стола. — Черт побери, а зачем я об этом спрашиваю? И так ясно, что ты просто умница. Через пару лет мир приобретет гениального сыщика. Но ты уже сейчас мог бы сделать неплохую карьеру в полиции, если бы согласился поступить на службу.

— Карлос...

— Знаю, знаю. Тебе по душе частная практика, — полицейский задымил сигаретой. — Но ты же ничего не зарабатываешь на этом! Полиция не отстегивает тебе премиальных за раскрытие дела! Они, черт возьми, даже понятия не имеют, что это ты им помогаешь!

— Я занимаюсь этим ради интереса. В деньгах я не нуждаюсь, ты сам знаешь, — это была правда. От родителей и дяди ему досталось приличное наследство, и Данте мог спокойно учиться, не задумываясь о материальных проблемах. — Как Селена? Давненько ее не видел.

— Замечательно, — Карлос расплылся в улыбке. Селена была любимицей Данте, и он это прекрасно знал. — Перешла в шестой класс, а гонору — ну на университет потянет! Недавно спрашивала о тебе.

— Я тоже очень соскучился. Будет время — обязательно загляну. Ты ведь не против?

— Ну что ты! Ларри и Эдди тоже жутко скучают. Уверен, что не хочешь вернуться?

Данте помотал головой.

— Ну смотри, — пожал плечами Карлос. — Так ты здесь по делу, я не ошибся?

— Да. Вчера вы арестовали парня в Трущобах. За убийство.

Карлос выпустил кольцо дыма.

— А, этот. Обычное дело. Чего-то не поделили, вот и полез в драку. А что с него взять, пьяный в стельку, — он невесело усмехнулся.

— Карлос, мне нужно поговорить с этим парнем, — Данте наклонился вперед, опершись локтями на грязный стол.

— Тебе? — вытаращился на него полицейский. — Зачем? Тут и так все ясно. Дело уже закрыто. Собственно, оно даже не открывалось. Преступника поймали на месте, и...

— Он сказал, что видел человека в черном.

Карлос замолчал. Потом медленно поднялся и затушил окурок прямо о столешницу. Данте знал: это плохой знак. Сейчас Карлос начнет на него орать.

Он не ошибся.

— Так вот в чем дело! Данте, сколько раз я тебе говорил: оставь свое прошлое в покое! Ты не вернешь родителей, даже если разгадаешь эту загадку!

— Я должен знать, кто это был! — Данте тоже повысил голос. — И я не успокоюсь, пока не найду его. Ты же знаешь меня, Карлос!

— Зачем тебе это надо? Ну выяснишь ты, что этот мужик причастен к тому, что произошло с Кармен и Хоакином. Доказательств-то нет! И кому от этого станет легче?

— Мне.

Карлос замолчал. Данте смотрел на него исподлобья черными глазами. Тяжелее взгляда полицейский не видел ни у кого, а уж он на своем веку повидал немало. Из глаз Данте темнота выплескивалась наружу, захлестывала с головой, навевала мысли о самоубийстве. Даже сам Карлос поначалу боялся смотреть ему в глаза, так как потом не мог избавиться от кошмаров. Ко всему привыкаешь, но те, кому впервые доводилось испытать на себе взгляд мальчика, моментально разбегались, а некоторые крестились, словно дьявола узрели. Психолог, к которому Карлос отвел приемного сына вскоре после оформления опеки, отказался с ним работать после первого же сеанса. Таким Данте стал после убийства родителей, таким и останется на всю жизнь. Хуже всего, что он и сам не до конца понимал, как изменило его давнее преступление. Общительный, веселый мальчик, которым он когда-то был, мигом превратился в отшельника. Ровесники не сторонились его, он сам загнал себя в дыру, из которой не мог выбраться до сих пор.

"Ну, он по крайней мере находится достаточно близко к выходу", — с иронией подумал Карлос. Будучи далеко не тщеславным человеком, он прекрасно понимал, что в этом есть и его заслуга, и — в большей степени — его детей. И попытка вернуть Данте домой была лишь еще одним способом вырвать его из пещеры страхов.

Но Данте отказался. И теперь у Карлоса был лишь один выход — попытаться облегчить его страдания. Если парень считает, что разговор с тем несчастным поможет снять хоть какую-то часть груза с души, Карлос был рад помочь. Но с другой стороны он опасался, как бы Данте снова не провалился в черную дыру, как это было всего лишь три года назад. Кошмары снились ему каждую ночь, он боялся засыпать. Головные боли донимали его практически непрерывно. Врачи лишь разводили руками. Карлосу пришлось изрядно помучиться, чтобы вернуть Данте к жизни, и он не хотел, чтобы это повторилось. А ведь тогда парню всего-навсего показалось, что он наконец нашел ответ на мучивший его вопрос. Разочарование было настолько сильным, что потребовалось два месяца, чтобы вытащить Данте из темного колодца ужаса.

Сын продолжал смотреть на него. Под этим взглядом Карлосу показалось, что он уменьшился до размера гусеницы. Да парень всего в жизни может добиться, только посмотрев на человека!

— Ты уверен, что это поможет? — сдался Карлос, плюхаясь на стул.

Данте нетерпеливо кивнул.

— Если ты боишься новых приступов, думаю, этого не случится. В прошлый раз я был в депрессии. Сейчас же, когда разгадка так близка, я и думать ни о чем не могу! Помоги мне, Карлос.

— А если его сведения окажутся пустышкой?

— Пусть так. Но я должен попытаться, — Данте встал и подошел к столу Карлоса. Он наклонился к лицу полицейского, глаза возбужденно горели. — Дай мне поговорить с ним. И я от тебя отстану.

— Кошмары вернулись, да?

Данте выпрямился. В глазах мелькнула досада.

— Есть немного. Но переживать не о чем.

— Я не хочу, чтобы повторился тот случай. И ты, думаю, тоже.

— Он не повторится. Обещаю.

— Ну ладно, — Карлос поднялся. — Идем. Но смотри, — он погрозил Данте толстым, как сосиска, пальцем. — Второй раз я не смогу тебя спасти. Я и первый-то считаю чудом.

— Не беспокойся, — Данте сделал попытку улыбнуться. О том, что кошмары и не думали прекращаться, он, разумеется, Карлосу не сказал. — Все будет хорошо.

Когда жертва и охотник меняются местами

Амарант сидел в кафе и потягивал чай, наблюдая за посетителями внимательнее, чем обычно. Раньше он не видел в окружающих никакой угрозы, ему даже нравилось смотреть, как люди ведут себя в той или иной ситуации. Что они делают, когда им нахамил кассир? Злятся. А когда едва не сбила машина? Пугаются. Или идут ночью по темной улице и слышат непонятный звук? Паникуют.

Все эти эмоции демон хорошо знал, ведь зачастую он сам вызывал их в людях, чтобы получить ответную реакцию. Для него не было ничего вкуснее десерта из безнадеги, гнева и животного ужаса, которые испытывали смертные, оказавшиеся в нестандартной ситуации.

Но чаще всего он любил просто наблюдать, не вмешиваясь. Люди сами по себе довольно забавные существа, и даже без помощи Амаранта они нередко вели себя интересно.

Теперь же все изменилось.

Вскоре в каждом встреченном человеке ему будет мерещиться охотник. Улыбнувшаяся красотка в баре может хотеть не только жаркой ночи. Явившийся заказать своего родственника слизняк на самом деле жаждет его смерти. Как же быстро они поменялись местами! Еще недавно весь мир составляли жертвы, и вдруг все они взяли в руки оружие и превратились из улетающей дичи в свирепого тигра. Амарант не хотел, чтобы его разорвали на клочки. Но паникой делу не поможешь, и он приказал себе успокоиться.

Информация, которую дал ему Алоиз, оказалась ценной — и бесполезной. Насколько опасны полудемоны-полулюди, Амарант совершенно не представлял. Он вообще о них никогда не слышал! Дома у него хранилась старинная книга по демонологии, в которой, возможно, нашелся бы ответ на этот вопрос, но туда ему нельзя было соваться. И послать кого-то тоже не представлялось возможным. За домом наверняка установлено наблюдение, и если подручного схватят, можно попрощаться не только с ним, но и с Амарантом.

Демон сжал чашку покрепче, чтобы не дрожали пальцы. Впервые в своей долгой жизни он боялся, но не признавался в этом даже самому себе. Впервые его подстерегала неизвестность, и он понятия не имел, как выпутаться из этой истории.

Оставался только один выход — попробовать одолеть инквизиторов своими силами. Но для этого нужна была хоть какая-то информация. Алоиз не сказал ничего, что могло бы помочь справиться с ними. Даже этот старый, умудренный опытом демон предпочитал закрывать глаза на страшную правду и думать, что полукровки — всего лишь миф.

Но теперь Амаранту хотя бы было понятно, почему его так упорно преследовали. Своим добрым делом он направил поток энергии, предназначавшийся Самому, в противоположную сторону. Добро получило новые силы. Пусть незначительные, всего лишь капля в море, но такой вольности Сам вытерпеть не мог. Он питался за счет злых поступков и сопутствующих им эмоций — страха, ненависти, злобы, гнева. Сострадание не входило в этот список.

Алоиз был прав, когда сказал, что, узнай все демоны о подлости Самого, среди них поднялся бы бунт. Но он наверняка обезопасил себя, посвятив в эту тайну только самых старых и мудрых демонов, для которых максимализм молодняка был давно пройденным этапом. Таких, как Алоиз. Если бы не его алкоголизм, Амарант никогда не узнал бы об этом.

Вот только от этих сведений демону было ни жарко, ни холодно. Клеймо продолжало гореть на плече, и убей он даже сотню маленьких девочек, это не смыло бы его грех.

Единственное, что мог сделать Амарант — не сидеть на месте. Если он будет постоянно передвигаться, то выследить его будет сложнее. Разумеется, он не знал способностей инквизиторов, но чутье редко подводило.