К.Ш. Часть 1 "Правила Игры"

— А как ТЫ связался с Кайманом и его шайкой? — Мигель, задав давно мучивший его вопрос, тут же торопливо добавил. — Если не хочешь, можешь не отвечать...

— Тут нет никаких секретов. Гомес вытащил, а точнее, выкупил меня из тюрьмы в Мериде, где я сидел и ждал, когда же меня повесят за убийство... а перед тем, как сделать это, он взял с меня клятву верности. Кайман был умной сволочью...

— Убийство?..

— Это был поединок! Меня вызвали! — Эспада, было, резко выпрямился, но потом, махнув рукой, коротко и горько рассмеялся. — О том, что мой противник — племянник губернатора, я узнал уже на суде...

— Подожди-ка...

Родриго вздрогнул от неожиданности... Индеец Куаче возник откуда-то из темноты бесшумно, как призрак, и, молча усевшись у огня, взялся за протянутую Мигелем флягу.

— В чём было дело, Хуан? — проводник никогда не звал старшину носильщиков его индейским именем. — Я никогда такого не видел. Чтобы ты...

— Я тоже раньше такого не видел... Только слышал о таком... и почти не верил, что такое бывает, — индеец сделал длинный глоток и, резко выдохнув, отдал флягу Мигелю. — Спрячь, Седой! Сегодня я всё равно не смогу напиться...

— О чём это ты? — в словах носильщика, с точки зрения Эспады, не было смысла. — Чего это ты раньше не видел?

— Ты не понимаешь, Родриго... — проводник покосился в сторону дальнего костра, от которого до них доносились негромкий гитарный перебор и женский голос, певший на непонятном языке. — Я знаю Хуана уже больше, чем двадцать лет. Он касик и сын касика. Вождь в своём племени. Он не встал на колени даже перед епископом, хотя охрана грозила ему винтовками... Почему, Хуан?

— Ха! Кто такой епископ? Толстый маленький человек... простой старик в дорогой сутане... — лицо индейца было неподвижно, хотя глаза лихорадочно блестели в свете костра. — Он говорит с богом? Ну и что? Он же не бог! Касик никогда не встает на колени перед человеком...

— Но ты же встал! — всё ещё ничего не понимающий Мигель почти кричал. — Я же сам видел!

— А что ты видел ДО ЭТОГО, Седой? Видел, видел... уж я-то знаю! Ха! Молодой воин тоже это видел... правда, молодой? Ты ведь тоже встал на колени, так?

— Я... я не знаю, почему так случилось, Куаче... Я не испугался, нет! Страха не было... Просто... кровь застыла в жилах и... Не знаю...

— Правильно, молодой, правильно... Это не страх! Ты просто посмотрел в глаза Белому Богу... В этих глазах нет страха — только холод и смерть... Холод и смерть...

— Ты это что, Хуан... — Мигель с ужасом смотрел на индейца, а тот, захлёбываясь словами, продолжал говорить.

— Отец рассказывал мне об этом... а отцу — его отец... Белые Боги уже бывали на этой земле... Малинче, тот, который поднял тольтеков против теноча и разрушил великий Теночтитлан...

— Он говорит о Кортесе... — прошептал Родриго, — и о том, как тот завоевал Мехико...

— Хуан, я знаю, твои предки считали испанцев богами... — Мигель запнулся, и индеец тут же перебил его.

— Нет! Не теулей

* * *

! Теули были просто людьми... жадными... жестокими... но людьми! Малинче! Только Малинче был Белым Богом!!! Чтобы быть им недостаточно жадности и жестокости... недостаточно смелости и безжалостности... Нужно, чтобы вместо сердца у тебя был кусок льда! Чтобы ты, глядя на человека, видел не человека, а только помощь или помеху! Чтобы тот, кто заглянет тебе в глаза, видел только холод и смерть... Холод и смерть...

Блики костра прочерчивали лицо индейца глубокими линиями. Огонь и жизнь были на расстоянии руки, но за спиной он слышал негромкую музыку и легкий смех от соседнего костра. И спина холодела, будто прижатая к леднику. Можно убивать и ничего не чувствовать. Можно убивать и радоваться. Можно даже убивая, сожалеть. Но убивать и не замечать этого... Тихий гитарный перебор и тихое присутствие Смерти...

27.02.1898 ...Мексика, п-ов Юкатан, Кампече... (утро)

Фридрих Вильгельм Гонсалес, иногда именовавший себя Фредерико Вилльемо Штаффелем, страдал от очередного острого приступа раздвоения национального самосознания. Обычно обе половины старшего сына кабальеро Пабло Эухенио Диего Витторио Марии Гонсалеса из Соноры и техасской немки Гертруды Штаффель жили мирно, помогая друг другу выживать в нелёгких условиях Соединённых Штатов Мексики. Если романтик Фредерико вдруг захотел уйти в море... То прагматик и любитель порядка Фридрих быстро дослужился до боцмана на старом, но ещё крепком пакетботе "Se Doblan Cuatro"

* * *

. Если дисциплинированный Фридрих был вполне удовлетворён должностью боцмана и без особых возражений выслушивал ругань вечно пьяного янки — помощника капитана... То, когда некоторые специфические привычки, приобретённые тем во время службы в английском флоте, заставили помощника обратить более пристальное внимание на молодого боцмана... Именно горячий и гордый Фредерико, вытащив нож, пришпилил ухажера к мачте... Что принесло ему в качестве наследства не только новенький "маузер" с запасом патронов, но и саму должность помощника капитана... А усидчивый Фридрих быстро освоил необходимые для этого знания по навигации... Если... впрочем, все случаи, когда Фридрих Вильгельм Гонсалес и Фредерико Вилльемо Штаффель взаимно поддерживали и выручали друг друга, слишком долго перечислять! Но теперь коса нашла на камень...

Дело в том, что сегодня ему хотелось напиться. В хлам. В доску. До зелёных чёртиков и потери ориентации. Вот только немец Фридрих, полностью соглашаясь с самой идеей в принципе, предпочитал в таких случаях начинать с пива, затем плавно переходя на шнапс. Испанец Фредерико же, как истинный уроженец местности к югу от Рио Браво дель Норте, не признавал в этом случае ничего, кроме текилы. Противоречие было почти неразрешимо, хотя...

Обычно в подобных случаях Фридрих (или Фредерико, как предпочитала называть себя испанская часть его души) заказывал себе ром, махнув рукой на национально-территориальную самоидентификацию. Но... тех денег, которые у него были с собой, хватило бы, в лучшем случае, только на самое паршивое пульке! А к этому напитку обе его личности испытывали стойкое, почти непреодолимое отвращение...

Причём, повод напиться у него был. Очень серьёзный повод. Старый Мак-Дугал, капитан и владелец "Двойной Четверки", собрался бросить якорь на суше, посчитав, что шестидесятилетие — вполне достойный для этого повод. И решил, что для этого ему надо продать свой старый пакетбот. Нет, конечно, первым, кому Эдгар Мак-Дугал предложил купить корабль, был именно герр Гонсалес (синьор Штаффель), причём всего час назад, но... У бравого помощника набиралась, в самом лучшем случае, только половина нужной суммы, а старый Эдгар требовал "всё и сразу". В долг тоже никто не дал бы, даже под залог будущей покупки... все (и, в первую очередь, сам Мак-Дугал, что и было основной причиной его требования) прекрасно знали возраст этого кораблика, некогда проданного "за устарелостью" ?44 NAPSAN

* * *

*.

— Сеньора Лейт, сеньор Барт, позвольте мне представить вам лучшего помощника капитана из тех, что когда-либо пересекали Мексиканский Залив в любую сторону... — сказал у него за спиной чей-то смутно знакомый голос.

Фридрих неторопливо обернулся...

27.02.1898 ...там же... (немного позже)

— Ладно, сеньора, вы меня почти что уговорили... — капитан Мак-Дугал, хмыкнув, пристукнул обеими кулаками по столу. — Если за вас ручается Мигель Ривера, а он мой давний хороший знакомый... ну, а мой помощник согласен стать при этом вашим компаньоном... я продам вам свой кораблик!

— Спасибо, мистер Мак-Дугал... — внешне Валькирия была совершенно спокойна. Создавалось такое впечатление, что это не она перед тем почти час торговалась со старым шотландцем. А вы знаете, что это такое — торговаться с шотландцем? Никаких нервов не хватит! — Теперь мы отправимся...

— Не так быстро, сеньора, — перебил её капитан. — Сначала, перед тем, как вы куда-то отправитесь на этом корабле, я хочу увидеть свои деньги! Только не говорите мне, что они у вас где-то в Мехико... или, того пуще — в Штатах!

— Что вы, дорогой капитан... — улыбнулась Лейт. — Они гораздо ближе! Нужно только проплыть немного на север, вдоль побережья... Есть там такое симпатичное местечко с довольно-таки вкусным названием... Черепашья Лагуна. Знаете — где это? Надеюсь — не слишком далеко? Там надо будет подобрать, с берега, несколько наших людей... надеюсь, они не слишком задержатся. Деньги — у них.

— Хм... То, что вы не потащили деньги в Кампече, чёртов бандитский притон, говорит о вашем уме... А Черепашья Лагуна — действительно недалеко...

27.02.1898 ...Мексика, п-ов Юкатан, Черепашья Лагуна... (день)

— Ну, и где, сожри всех акула, "ваши люди"? Мы уже два часа стоим на якоре, а никакого "сигнала с берега" я что-то не наблюдаю... — капитан Мак-Дугал тяжелыми шагами подошел к сидящей у левого борта Валькирии и, положив обе ладони на рукоятки "кольтов", низко висевших на бёдрах продолжил, с угрозой в голосе... — Если вы задумали расплатиться со мной свинцом, вместо золота, то с такой валюты я привык давать сдачу той же монетой!

— Скоро они будут здесь, капитан... — Лейт была невозмутимо спокойна. — Не надо нервничать. Мы, вроде бы, договорились с вами, что будем ждать до завтрашнего утра... Не так ли?

— Так-то оно так... — слегка расслабился тот. — Но... плохое здесь место, сеньора! Чёртов Гомес может появиться в любой момент... так у него обычно не меньше тридцати человек на борту, а то и до полусотни бывало. Ну, а сколько нас — сами видите... Все здесь, не ошибётесь!

— Насколько я знаю, Гомеса вы можете больше не опасаться, капитан, — лёгкая улыбка тронула её губы. — Сейчас его ободранный труп мирно гниет где-то в джунглях... если, конечно, его ещё не сожрали муравьи.

— Да я не про того Гомеса, сеньора! — махнул рукой Мак-Дугал. — Спасибо вам, конечно, за Каймана, но для нас сейчас страшнее Акула!

— Да сколько же у вас этих Гомесов, сеньор Мак-Дугал?! Мигель говорил в Кампече про какого-то Шакала, вы — про Акулу...

— Что за страна! Вокруг сплошные Гомесы! — Барт подошел к говорившим, неся в правой руке небольшой рюкзак. Левая висела на перевязи. — Как только пристрелишь какого-нибудь Педро, сразу на горизонте появляется очередной Гомес! Никаких условий для плодотворной работы! Да, кстати — ваша косметичка, мэм...

— Не примазывайся к чужой славе, "стрелок" хренов... — Валькирия забрала у него рюкзак и, поставив на палубу, стала расстёгивать. — Педро Каймана прикончила Аспера. Ударом по горлу...

— Так что, Педро действительно прирезала девчонка? Мигель мне говорил, но я как-то не поверил...

— Капитан! Вижу густой дым — за северным мысом! — врезался в разговор крик дежурного матроса.

— Кто это ещё?.. — Мак-Дугал достал из кармана старую подзорную трубу и, пройдя на нос, раскрыл её.

— Сейчас узнаем... — Барт встал рядом с капитаном, глядя в бинокль.

27.02.1898 ...там же... (чуть позже)

— Я же говорил вам!!! — Мак-Дугал, ругаясь на нескольких языках сразу, резко сложил трубу и, развернувшись к корме, заорал:

— Гонсалес!!! Тащи на палубу дробовики!!! И скажи этому кретину механику, чтобы разводил пары!!! Хуан!!! Серхио!!! Поднять якорь!!! Рохас!!! Диего!!! Рик!!! Нето!!! Бегом ставить паруса!!! На мачту, ленивые макаки!!!

— Что произошло, мистер Мак-Дугал? — Барт смотрел на него, удивлённо подняв брови.

— А то, что эта чёртова посудина — капитан ткнул рукой в сторону корабля, показавшегося из-за мыса и недвусмысленно направлявшегося в их сторону. Это был почти такой же небольшой пакетбот, как и ?44, но только ещё более старый. Вместо винта у него были гребные колёса. — "Весёлая Мулатка" Акулы Гомеса!!! И вы только посмотрите, сколько ублюдков у него на палубе!!!

— Около сорока... — Князь опять поднёс к глазам бинокль. — Точнее не посчитать... Но шлёпает эта посудина довольно медленно...

— Барт! Дай-ка мне прибор и волоки сюда "весло"! — подбежавшая Лейт хлопнула его ладонью по спине, выхватив из руки бинокль. — Быстрее давай! Капитан, отмените, пожалуйста, ваши приказы и послушайте меня...

— Что-о-о?!! — если раньше Мак-Дугал был в ярости, то теперь — просто кипел от бешенства.

— Ветер — очень слабый... Поднимать давление в машине — очень долго... А с неподвижного, стоящего на якоре, корабля будет гораздо удобнее стрелять... Да и дым из трубы мешать не будет...

— Послушай её, Эдгар, — неслышно подошедший Мигель положил капитану руку на плечо, Мак-Дугал дёрнулся было, но седой проводник держал крепко. — Просто выслушай то, что она хочет сказать. Несколько минут всё равно ничего не решают...

— Хорошо... Выслушаю... Только недолго! — он вложил в рот два пальца и резко свистнул, привлекая внимание. — Эй, обезьяны, подождите пока!!!

— Капитан, я видела у вас в твиндеке, прямо возле люка, сложены мешки... — торопливо продолжила Валькирия. — Что в них?

— Рис... Да причём здесь эти чёртовы мешки?!! — опять было начал закипать Мак-Дугал, но тут, неся в руке длинный узкий кофр, прибежал запыхавшийся Барт. Вслед за ним подошел Гонсалес, неся в охапке с десяток охотничьих ружей, а на плече — связку заполненных патронташей.

— Капитан, пара не будет! — сказал он, с грохотом уронив свой груз на палубу. — Этот sohn des schweins

* * *

** Джузеппе, чёртов макаронник, что б его акулы сожрали, опять разобрал насос!

В ответ на это сообщение Мак-Дугал выдал шквал такой яростной ругани, что даже привычный помощник восхищенно присвистнул.

Тем временем Князь, аккуратно положив кофр, рухнул рядом на колени и начал, тихо ругаясь сквозь зубы, одной рукой расстёгивать стягивающие его ремни. Мигель бросился ему помогать.

— Ну... теперь-то, капитан, торопиться уже точно некуда... — задумчиво протянула Лейт. — Так, о мешках... пусть ваши матросы сложат из них здесь, на носу, баррикаду... А я, когда они это сделают, устрою, с вашего позволения, нашим дорогим гостям маленький салют... Поприветствую, так сказать...

Она наклонилась к уже открытому кофру. Выпрямилась, сжимая в руке карабин с оптическим прицелом и, с резким щелчком, вогнала магазин в приемное гнездо другой рукой...

— Пусть только подойдут чуть поближе...

27.02.1898 ...там же... (ещё чуть позже)

— Не спи! Дистанция? — Валькирия, устроившаяся за баррикадой, поудобнее оперлась коленом на один из мешков...

— Тысяча. — Барт ответил, не отрываясь от окуляров бинокля. — Кстати, а тебе не кажется, что сокращение поголовья Гомесов на Юкатане... приобретает какой-то очень уж феминистический характер... Сначала Эльфа... Теперь ты... Я начинаю думать...

— Думать вредно, от этого мысли появляются... И идеи заводятся...

— Девять сотен. Может, уже пора?..

— Рано ещё...

— Ну, вообще-то, я слышал, что дальность полёта пули — три километра...

— Где-то так, но я ж тебе не Люба Павличенко...

— Да, ты симпатичнее...

— И моложе...

— Всё относительно... В то время ей было меньше, чем тебе сейчас...

— Хам...

— Восемь сотен. Я знаю...

— Мистер Мак-Дугал... Подскажите, пожалуйста, кто именно из этих подонков — Акула Гомес?.. Они все такие одинаковые...