| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Да чтоб не наглел. — Ответ Гелионы был весьма странен. Впрочем, она тут же дала необходимые пояснения: — Он же наверняка не честную сделку предложит, а в круг подчинения призывать будет. Вон как линия зова колеблется!
— Но ведь если я пойду на зов, то сам окажусь в круге подчинения. Как-то не хочется исполнять желания всяких там... — Олег решил проявить осторожность.
— А огненная магия тебе на что? Свечечки по углам внешней пентаграммы погасишь — и свободен. Размазывай недоучку на здоровье. К тому же ты не истинный демон — так, чуть больше чем на треть, но меньше чем наполовину. На тебя и круг, и пентаграмма будут действовать намного слабее. — Саламандра прислушалась к чему-то неслышимому для Олега, и заторопилась: — Так как, идешь? А то он уже больше середины обряда прошел. Надо поторопиться!
— Да, но как?
— Прими демонический облик. Слышишь зов?
Действительно, стоило Олегу сменить облик, как в голове сразу зашумел и стал пульсировать чей-то тихий голос.
— Что-то вроде шума в голове, только очень тихо?
— Я же говорю: колдун слабый! Так вот, расслабься, подчинись ему, вслушайся, как в музыку, и позволь ему унести тебя.
Олег последовал этому совету. Зов усилился, налился звуком, в нем четко слышалась пульсация. Внезапно мир разверзся перед Олегом, и темная воронка поглотила его.
Когда он вновь смог видеть, то понял, что находится в большой комнате с каменным полом, точно в центре круга, вписанного в свою очередь в пентаграмму, по углам которой горели разноцветные свечи, а вокруг носился какой-то невысокий щуплый субъект в серой хламиде с капюшоном и радостно вопил:
— Получилось! Получилось!!!
Глава четвертая
Демона вызывали?
— ... Вы ведь демон, не правда ли?
— А? О, да, я полагаю, что можно сказать, что я демон.
— Тогда позвольте вас спросить, почему вы не ведете себя как демон?
— И все-то он критикует. Вот что я тебе скажу, малыш, тебе стало бы лучше, если бы я перегрыз тебе зубами горло?..
Р.Л. Асприн. 'Еще один великолепный миф'
Продолжая носиться вокруг пентаграммы, мелкий колдун обратился к стоящей у стены девушке лет семнадцати, в белом платье-тунике, наблюдавшей эту сцену с выражением напряженного внимания на лице.
— Ата, у меня все получилось! Я вызвал демона! Крэгхист не сможет тебе навредить!
С этими криками колдун бросился обнимать девушку. Теперь Олег понял, почему он казался таким щуплым. Парню было никак не больше пятнадцати лет. Девушка не сопротивлялась, но и энтузиазма не проявляла. Она во все глаза наблюдала за Олегом.
Тому же здорово надоело изображать из себя столб, и он направился к выходу, но вдруг почувствовал какое-то сопротивление, впрочем, вполне преодолимое. Огоньки на свечках, установленных по углам пентаграммы, тревожно замигали.
Колдун оторвался от девушки, на которую явно пытался произвести впечатление, повернулся к Олегу и, приняв позу, которую сам он, видимо, считал полной величия, а Олег находил до крайности нелепой, нараспев произнес:
— Стой, злокозненный демон. Искусством моим обузданы твои стремления, погнавшись за чужой душей, попал ты в печать могущества моего и обязан теперь повиноваться мне. Склонись же перед волей моей и силой могущества моего и служи, как раб служит хозяину своему, — покорно и безропотно!
Выпалив все это на одном дыхании, парень замер, ожидая реакции и, очевидно, считая эту чушь разновидностью заклинания.
Олег расхохотался. Ему вдруг захотелось подшутить над невезучим учеником колдуна и его подружкой, затеявшими вызов демона. Поэтому он постарался, чтобы его смех прозвучал как можно более зловеще. Своей цели он достиг. Гелиона не зря говорила о широком диапазоне возможностей голосовых связок демонов. Даже сам Олег незаметно содрогнулся, услышав свой хохот отраженным от стен зала, а по спине прошла холодная волна. Что уж говорить о подростках! Судя по всему, он, непонятно как, сумел добавить в свой смех изрядную долю инфразвука.
Довольный произведенным впечатлением, Олег заговорил, старательно выдерживая тот же высокопарно-зловещий тон:
— Жалкий глупец. Ты играешь с силами, могущество которых не можешь осознать. Пади на колени и моли о быстрой смерти, как о величайшей милости, и если ты будешь достаточно убедителен, то, может быть, и удостоишься этой чести.
Произнося такую тираду, Олег подошел к краю круга и замер, как бы не в силах преодолеть его. Он действительно ощущал некоторое сопротивление, но был уверен, что легко сможет пересечь границу, если действительно пожелает выйти.
Колдун побледнел. Затем, оглянувшись на девушку, начал стремительно рыться в книге, которую взял со стоящего около него небольшого столика.
Олег ждал, лениво попинывая невидимую стенку, образовавшуюся над начерченным кругом, отчего та стонала и прогибалась, а пламя свечей тревожно металось и мигало, грозя угаснуть. Это вызывало у колдуна восхищенно-испуганный шепот:
— Какой демон! Сколько силы! Только бы подчинить, он Крэгхиста на куски порвет!
Продолжая играть роль злобного демона, Олег прошипел:
— Порву! Только не Крэгхиста! — И зловеще уставился на колдуна, дабы ни у кого не осталось сомнений, кого он будет рвать.
Парень ойкнул, оторвался от книжки и изумленно спросил:
— Ты что, слышал?
Вместо ответа Олег оскалил клыки, постаравшись выдвинуть их на всю длину. Это произвело впечатление. Девушка у стены побледнела и отшатнулась к двери, а парень еще быстрее зашуршал своей книгой.
Вдруг, издав победный вопль, колдунчик остановил свои поиски и торжествующе побулькал какую-то фразу на незнакомом языке. Эффект наступил незамедлительно. Колдун надулся и покраснел. Затем раздалось оглушительное чихание. Вместе с ним из ноздрей и рта колдуна вылетели небольшие радужные шарики, которые тут же увеличились в размерах и стали красиво взрываться, наполняя помещение радужными брызгами.
Олег недоуменно переглянулся с девушкой. Та ответила ему ничего не понимающим взглядом и растерянно пожала плечами: мол, сама не в курсе, чего он тут творит. Затем они оба уставились на колдуна. Под их вопросительными взглядами тот снова покраснел и сбивчиво забормотал:
— Ну, подумаешь, ошибся немного в заклинании... Книжка старая, страницы склеились... — Смотрел он при этом почему-то на Олега такими печальными глазами студента, не выучившего билет и теперь надеющегося только на чудо и доброе расположение духа экзаменатора, что Олега так и подмывало сказать ему что-нибудь утешительное. Он даже открыл, было, рот, чтобы выдать нечто вроде бессмертного 'Не переживай, со всеми случается', но вовремя вспомнил, что злобные демоны крайне редко занимаются утешением колдунов-неудачников, вызвавших их. Пришлось в срочном порядке разразиться очередной порцией зловещего хохота.
Колдун тут же пришел в себя. Кинув взгляд на хихикающую в кулачок девчонку, он еще ожесточеннее начал рыться в своей книге, что-то бурча себе под нос. Олег прислушался.
— ...страницы вырву и на подтирку пущу. Хоть и жестко, да зато моральное удовлетворение! Так подставить, зараза переплетенная! Быть тебе растопкой, если немедленно не найдешь самое сильное заклятье подчинения! У-у, я тебя!
Угрозы, видимо, подействовали. Колдун остановился, вчитался в книжку, обошел три раза вокруг пентаграммы с Олегом внутри и торжествующе прочитал заклинание. Закончив, колдун громко произнес:
— Встань на колени и признай мою власть!
Тотчас же на Олега навалилась боль. Вначале боль была невелика, но с каждой секундой она все усиливалась и усиливалась. Откуда-то Олег знал, что стоит ему встать на колени и признать власть колдуна над собой, как боль пройдет. Также он знал, что не будет этого делать, пока сохраняет хоть какое-то подобие сознания. Быть рабом Олег не собирался.
Краем уха он услышал, как колдун сказал, обращаясь к своей спутнице:
— Еще пара минут и он сдастся. Ваше высочество, у вас будет свой демон!
Это привело Олега в ярость. О, сейчас он великолепно понимал всю мудрость совета саламандры — размазать колдуна по стенке, едва прибудешь. Понимал и жалел, что сразу же не последовал столь мудрому совету. 'Ничего, еще все впереди!' — утешил он себя.
С яростным ревом Олег бросился на колдуна. Тот отшатнулся, но круг устоял. То ли он был крепче, чем казалось Олегу, то ли тот слишком ослаб от боли. Однако свечи на концах пентаграммы часто замигали и едва не погасли, а боль на несколько секунд уменьшилась. Этих мгновений ему хватило, чтобы вспомнить другой совет Гелионы: 'Свечки по углам внешней пентаграммы погаси — и свободен...' С искренней благодарностью Олег вспомнил смешливую экс-богиню. Затем, преодолевая вновь нахлынувшую боль, он повернулся к ближайшей свечке и, напрягая остатки воли, мысленно приказал ей: 'Погасни!'
Пламя заметалось и затрещало, а затем, не в силах противостоять его воле, угасло, выпустив тонкую струйку дыма. Боль немедленно ослабла. Разворачиваясь к следующей свечке, Олег заметил, как вскрикнул и зашатался, хватаясь за голову, колдун.
Вскоре все свечи были погашены. Боли больше не было, и никакой преграды Олег не замечал. С торжествующим ревом он выпрыгнул из пентаграммы, и выпустив когти на полную длину, ринулся на колдуна. Олег твердо решил выполнить замечательный, мудрый совет саламандры и размазать несчастного по стене, причем как можно более тонким слоем.
Тот не сопротивлялся, он стоял, обхватив голову, и тихо постанывал. Из носа его тонкой струйкой текла кровь. Видимо, погашенные свечи или разорванное заклинание подчинения плохо повлияли на его здоровье. Впрочем, здоровье колдуна заботило Олега меньше всего. Радостно оскалившись, он схватил его за горло и поднял на высоту своего роста.
Затем Олег задумался. В его опьяненном яростью мозгу боролись две мысли, ни одна из которых не походила на человеческую. Во-первых, вспоминая слова саламандры, демон, в которого превратился Олег, всерьез обдумывал возможность размазать колдуна по стене. Останавливала его лишь мысль о трудоемкости этого процесса и о том, что в процессе размазывания тот быстро умрет, не в полной мере прочувствовав всю глубину его гнева. Второй мыслью было повыдергать ему руки-ноги и оставить так — умирать от болевого шока и кровопотери. Эта мысль привлекала Олега все больше.
Тут он почувствовал, что кто-то старательно пытается разжать его когти, мертвой хваткой зажавшие шею колдуна. (Впрочем, довольно аккуратно зажавшие: Олег не хотел убить его раньше времени.) К тому же, этот 'кто-то' постоянно кричал тонким девичьим голосом:
— Нет, пожалуйста, не надо! Он не виноват, это все из-за меня! Пощадите его!.. — и другие, тому подобные, глупости.
Эти полные мольбы и ужаса крики привели Олега в чувство. Он медленно перевел взгляд на бьющуюся в истерике девушку, осознающую всю тщетность своих попыток, заливающуюся бессильными слезами, снова взглянул на начинающего синеть колдуна и замер.
Он обдумывал линию поведения. В нем боролись две части его сущности. С одной стороны, громко кричал Олег-студент, веселый цивилизованный парень, любитель красивых девушек и пива, старавшийся никому не причинять вреда: 'Что ты делаешь? Ты же всерьез собираешься его убить! В кого ты превращаешься?!! Он же ребенок еще, в конце-то концов! Да, ошибся, но нельзя же так жестоко карать...'.
С другой стороны, в нем грозно ревел новорожденный демон: 'Ребенок?!! Так и играл бы себе в песочнице, а не пытался заиметь раба-демона. Или хочешь угодить в пожизненное рабство к этому садисту? Что было бы с тобой, не вспомни ты совет Гелионы? Сколько бы ты продержался, прежде чем боль свела бы тебя с ума и сделала вечным рабом этого 'ребенка'?!! И где гарантия, что, отпусти ты его, он, отдышавшись, не начнет все сначала, но на этот раз с большим успехом, и не поработит кого-нибудь еще? Например, ту же Младшую. Она явно собирается в ближайшее время пошляться по мирам, невзирая ни на чьи запреты'.
При этой мысли пальцы Олега сами собой стали сжиматься, перекрывая колдуну последние крохи кислорода. Но Олег прежний предпринял еще одну отчаянную попытку спасти жизнь малолетнего колдуна: 'Ладно, согласен, он сволочь, достойная уничтожения, но, прежде чем убить, надо дать ему возможность попробовать оправдаться. Вдруг он сможет объяснить свой поступок?'
Эти резоны показались ему достаточно убедительными, и Олег слегка разжал когти, позволяя пленнику глотнуть немного воздуха.
Парень шумно задышал. Его лицо постепенно приобретало нормальный цвет. Девушка, видя результат, но, не зная, что подействовало, утроила усилия и по части криков, и по воздействию на руки Олега.
Колдун захрипел и начал приходить в себя.
— Тихо!!! — гаркнул Олег и показательно полоснул когтями свободной руки по каменной стене. Раздался противный скрежет, посыпался песок, и стену 'украсили' четыре глубоких царапины. Крики девчонки немедленно смолкли, и даже колдун постарался хрипеть потише.
Олег продолжал:
— Для начала познакомимся. Меня зовут... — Тут он вспомнил, что во многих мифах колдун, узнавший истинное имя демона или другого колдуна, получал над ним власть, и на секунду задумался, а затем продолжил, взяв себе имя демона из книжки одного английского фантаста, которое он иногда использовал в качестве ника: -...Ариох6.
## 6. Майкл Муркок. 'Сага о Эльрике Мелнибонейском'. Ариох — демон-покровитель главного героя.
Увидев, как радостно блеснули глаза колдуна, он убедился, что поступил весьма правильно, не назвав своего настоящего имени. На всякий случай, слегка сжав пальцы — колдун снова начал похрипывать, — он вежливо обратился к девушке используя старинное рыцарское обращение:
— Позволите поинтересоваться вашим именем, о прелестная юная госпожа?
Девушка явно приняла его шутку на полном серьезе. Она выпрямилась, сверкнула глазами, и гордо заявила:
— Я — Аталетта, наследная принцесса Фенриана, герцогиня Броудвар. Приказываю тебе немедленно освободить Альберта!
Олег усмехнулся.
— Так, значит, его зовут Альбертом? — Он слегка встряхнул парнишку. — Ну-ну. А насчет приказов... Кое-кто из присутствующих здесь уже пробовал мне приказывать. — Олег опять встряхнул колдуна. — И если в течение пяти минут вы не найдете причин, по которым мне имеет смысл оставить его голову на плечах, а не присоединить ее к своей коллекции самых глупых голов Вселенной7, то эта, абсолютно для него бесполезная часть тела, навеки расстанется с остальным туловищем.
## 7. Никакой коллекции голов у Олега, конечно же, не было. Но ведь они-то об этом не знали! Да и звучит красиво. В общем: 'Поздравляю вас соврамши', как выразился один герой произведения Булгакова.
Выдав эту тираду, Олег победно взглянул на приунывших подростков. Его гнев уже немного утих, и про себя он решил, что, если парочка не совершит какой-либо глупости, вроде нападения на него, то он не будет убивать Альберта. Куда лучшей идеей казалось взять за него хороший выкуп (Олег здорово подозревал, что в этом мире деньги — вещь не менее важная, чем в его родном) и навесить на него какое-нибудь заклинание, лишающее возможности пользоваться магией, — он несколько раз встречал такие в 'своей' Книге.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
