— Что ты предлагаешь? — Корнева начинало раздражать упрямство поселкового головы.
— Что я предлагаю? — Борисович на секунду показался растерянным. — У нас есть официальная власть и органы охраны правопорядка. Они нас и охраняют.
— Последние такие сами оказались хуже любых бандюков, — Корнев пристально посмотрел на Борисовича. — Да и где те органы? В армии — разброд, присягнули только несколько полков, всюду дезертиры. Борисович, мы никому не нужны, и это факт!
Борисович и сам понимал, что кроме горячих заявлений Донецк и Луганск не смогут ничего дать ни в ближайшее время, ни в обозримом будущем. А реальные проблемы были здесь и сейчас. Но также он понимал, что организованная Корневым и Евсеевичем "армия" будет очередным рычагом давления на него. Давая согласие на такое мероприятие, он лишал себя еще части власти.
— Надо подождать, пока пройдет первый период становления, — Борисович пытался нащупать точку для компромисса. — Потом все наладится.
— Когда наладится?
— Скоро. Я ж не говорю, что совсем ничего делать не надо. Можно вооружить с пяток верных мужиков. Пусть патрулируют поселок ночью.
— Да не смогут они все обойти. Мало это — пяток! — взорвался Евсеевич, примеривший уже роль командующего взводом на себя.
— Пока я здесь за все отвечаю, и в случае чего... И я говорю — нет! — он хлопнул ладонью по столу. — Все! Можете пока на общественных началах сами посторожить, раз так о поселке печетесь.
— Ладно. Раз так, значит так, — Корнев пожал плечами. — Своих я защитить сумею, Евсеевич тоже. А вот за остальных будешь отвечать ты, Борисович, если что.
— Только не надо этих косых намеков и неясных угроз, — Борисович тоже поднялся и протянул руку. — Все, будьте здоровы! На следующее заседание вас пригласят.
Корнев поднялся из-за стола, взял ружье, без него он теперь не выходил на улицу. Вся остальная его родня стерегла площадку и следила там за порядком. Пожав руки, участники заседания разошлись.
— Эй, мужики! — окликнул Борисович уже в дверях несостоявшихся полевых командиров. — И это... без глупостей, короче. А то пеняйте на себя, я молчать не буду и милицию приведу. Это понятно?
Корнев и Евсеевич угрюмо кивнули, глядя исподлобья на поселкового голову. "Понятно", — пробормотали они, покидая помещение.
С этих пор Корнев понял, что в их поселке сложилось двоевластие. Удивительна людская природа: крошечный островок относительного порядка, на котором сам бог велел всем присутствующим объединиться для выживания, превратился в еще один клубок, где несколько группировок уже конфликтовали из-за власти.
К середине осени новая реальность победила окончательно. Управление поселком неформально перешло к Корневу. Он как главный "финансовый столп и информационный магнат", обладающий работающим телевизором, осуществлял управление местной общиной. Борисыч же все время пребывал в разъездах, и, хотя представлял официальную власть, его роль больше сводилась к формальному представительству. Борисовича это очень сильно огорчало. Чувствуя, что теряет влияние на поселок, он начал плести интриги против Корнева в надежде склонить людей на свою сторону.
Надеясь усилить эффект от самодеятельной пивной, Корнев вывел из своего дома воду и, поставив три крана на улице, стал раздавать ее бесплатно. От этого необременительного для себя шага он рассчитывал получить значительные политические дивиденды. Позже за несколько килограммов свинины и два литра водки он нанял работников проложить пластиковый водопровод из труб, чудом найденных в поселке, до трех ближайших домов.
Площадка перед домом Корнева превратилась в местный рынок, за право торговать на котором торгаши "отстегивали" Корню, как его стали называть.
Инструкции и копии распоряжений правительства Донецкой Республики, которые привозил с собой Борисыч, говорили лишь об одном: первой задачей Донецкой Республики есть восстановление гражданского мира и порядка, и в этом деле местным общинам в первую очередь необходимо рассчитывать на себя.
Борисович доводил эти нормы до сознания общины на частых общих поселковых сходах, в коих усматривал инструмент укрепления своей власти и установление диалога с общественностью. Но селяне все больше раздражались необходимостью терять драгоценное время на длительных бесполезных собраниях. Правда, большинство все же их исправно посещало, слушая Борисовича и решения поссовета. В сфере реорганизации поселка для новых нужд голова захватил абсолютную монополию, обязав всех жителей согласовывать свои действия с ним лично, будь то расширение огорода на полметра или перенос туалета, объяснив это необходимостью сохранить оборонный и производственный потенциал поселка.
Корнев пока не вмешивался в работу Борисовича, но все чаще их интересы пересекались. Тот же водопровод Корнев провел в соседские дома фактически за один день, в момент отсутствия поселкового головы, поставив того уже лишь перед фактом. Борисович же неоднократно слышал от Корнева об этом проекте ранее, но старался не обращать на него внимания, выдумывая все новые причины для того, чтоб не дать ему этот водопровод проложить. Но согласно закону поселковый голова был здесь "за старшего", а Корнев был лишь простым жителем, пусть даже и очень влиятельным, который должен подчиняться решениям местной власти.
Согласно решениям поссовета и во избежание нападений на мирное население со стороны мародеров было решено переселить всех в дома, расположенные ближе к центру и дому Корнева, который, всегда освещенный, возвышался над окрестностями. Его инфракрасные камеры, способные видеть в темноте, служили дополнительным средством безопасности. Десяток домов вокруг центральной площади сформировал основной костяк поселка, но многие жители оставались в своих домах. На что и поселковый голова, и Корнев с Евсеевичем с облегчением замечали: "Наше дело предложить... Теперь проблемы с вашей безопасностью — ваши личные проблемы". Многие сооружения были разобраны на стройматериалы в целях фортификации поселка. Борисович торопил мужиков разбирать остальные, потому что уже пару раз за последнее время было так, что мерзнущая по лесам мародерствующая нечисть заползала ночью в один из брошенных домов, а затем ее оттуда не могли выкурить несколько дней. После трех таких случаев Борисович дал свое согласие на организацию де-юре того, что уже было де-факто. Расследовать эти события к ним в поселок милиция не спешила, несмотря на заявления местных жителей.
Теперь поселок был окружен более-менее равномерным валом из обломков кирпича. Завалами были перекрыты все боковые улицы, а дома на окраинах укреплены и превращены в опорные пункты. Корнев же всерьез подумывал над идеей выкопать ров вокруг поселка.
После провозглашения независимости Донецкой Республики их поселок, и без того небольшой, уменьшился на треть. Но Борисович и Корнев полагались на костяк из двух десятков старожилов — крепких жителей села в возрасте далеко за сорок. Это они поднимали негустую молодежь на стройки, рыли траншеи для воды, всегда принимали участие в сходах.
Корнев обзавелся личной гвардией в лице сына, зятя и нескольких особо доверенных лиц. Он дал им свое оружие и назначил охранять порядок перед домом и на площадке. Чтобы не злить поселкового голову, который все чаще стал употреблять слова типа "чрезвычайное положение", "законы военного времени" и прочую чушь, Корнев запретил родственникам ходить со стволами по улице, если они не были в составе сельского караула, оставив это право исключительно за собой. К тому же он вел активные переговоры с Евсеевичем на предмет заключения негласного союза для борьбы с упрямым головой. Встречи в поссовете все чаще заканчивались скандалами, начала визжать даже секретарь — подручная Борисовича.
Конфликт был уже практически оформившимся, когда в начале ноября в поселок приехала делегация из Луганска.
Кроме двух машин поселкового головы, в состав кортежа входил старый японский внедорожник с почти стертыми синими номерами бывшей украинской милиции. Возле здания поссовета, показывая дорогу, суетливо бежал Борисович, за ним шли представители правоохранительных органов, кто в форме еще украинской милиции, кто в штатском. Спустя некоторое время Корнева пригласили в поссовет для беседы. Когда он пошел на эту "встречу", его жена послала внука найти всю родню мужского пола, а также наказала разыскать Евсеевича.
— Добрый день, Владимир Вячеславович, — его встретил Борисович. Он сидел за столом вместе с мужчиной в штатском. — Это следственная комиссия из Луганска, прибыла к нам с целью проверки соблюдения местными властями и жителями нашего поселка законности и порядка, установленных Донецкой Республикой. Наконец и до нас очередь дошла, слава богу!
— Добрый день, Владимир Вячеславович, — не поднимаясь из-за стола, коренастый лысый мужчина с бесцветными покрасневшими глазами указал Корневу рукой на стул. — Меня зовут Олег Михайлович Рябин, я начальник отдела по борьбе с организованной преступностью ГУМВД Донецкой Республики в Луганской области. Мы прибыли сюда для выяснения обстоятельств по жалобе местного жителя Иваненко Александра Анатольевича, составления материалов проверки сообщения, освидетельствования и прочих следственных действий, предусмотренных процессуальными нормами. Все эти материалы будут направлены в прокуратуру для дальнейшего рассмотрения.
Корнев хмурил лоб и пытался въехать, что здесь происходит. Борисович сидел, опустив глаза, время от времени бросая взгляд на какие-то бумаги, но на самом деле он украдкой наблюдал за Корневым. Иваненко? Корнев, немного подумав, вспомнил такого. Совсем недавно его поймали на краю поселка. Неизвестно, что он там делал, но охрана под руководством Аркадия, сына Корнева, на всякий случай надавала ему затрещин и в грубых выражениях попросила отправиться домой.
— Гражданин Иваненко заявляет, что он был избит группой лиц, а подобное распоряжение отдали вы. К тому же он в своем заявлении указывает на то, что в поселке действует организованная преступная группировка, сформированная также вами, и якобы опять же вы "крышуете" местный рынок, кстати, организованный без необходимых разрешительных документов, — следователь поднял глаза на Корнева. — Сегодня мы поработаем здесь и соберем материалы, и я очень надеюсь, что вы пойдете нам навстречу и ответите на все вопросы.
— Конечно, — от неожиданности Корнев поперхнулся.
— Как вы знаете, вопросы общественной безопасности и ее охрана находятся на личном контроле президента Донецкой Республики. А вас обвиняют в очень серьезном преступлении. В соответствии с новыми поправками в Уголовном кодексе Донецкой Республики бандитизм является преступлением, на которое распространяется наказание вплоть до смертной казни.
Да, Борисович сделал ход первым. Не дожидаясь, когда его отсутствие и укрепляющийся авторитет Корнева раздавят остатки власти, поселковый голова решил "выключить" конкурента. Это Корнев уже понял.
— К тому же вы проходите по делу о массовом убийстве летом сего года, в частности, лейтенанта милиции Малюгина. У нас имеются свидетельские показания, — продолжал Рябин.
Бывший полковник милиции Корнев слегка заерзал на стуле. В открывшуюся дверь комнаты вошли двое крепких молодых парней в форме украинской милиции.
Слегка оглянувшись, Корнев криво усмехнулся.
— Что-то быстро у вас правосудие вершится. Я даже ответить не успел, а вы уже готовитесь вязать.
— Ну что вы, это сотрудники милиции, и они также участвуют в расследовании. Мы ни в коем случае не хотели вас запугивать или давить. Права человека и их неукоснительное соблюдение — главные приоритеты государственных органов Донецкой Республики. Итак, начнем сначала. Вам знаком гражданин Иваненко? — продолжил следователь, закуривая, чем вызвал недовольную гримасу у Борисовича. Затем он достал из портфеля две толстых папки. Было заметно, что следователь наслаждается своей властью, и ему пока просто интересен разговор.
— А почему вы эти вопросы задаете только сейчас? Где вы были летом? — Корнев понял, что все его познания в области уголовного законодательства Донецкой Республики ему не помогут. Оставалось только обратиться к политическим лозунгам и демагогии.
— Владимир Вячеславович, вы же знаете, что отвечать на вопрос вопросом невежливо, не так ли? Поэтому попрошу отвечать по существу, — следователь начал переворачивать листы дела. Его дела, как понял Корнев. Видимо, последние несколько месяцев Борисович ездил в область не только ради общественного блага поселка, но и по личным вопросам.
— В данном населенном пункте мною была создана народная дружина с целью охраны и поддержания общественного порядка, — Корнев начинал декламировать лозунги. "Пора примерять одежды политического мученика", — пронеслось в голове. — Вопрос с местной властью по этому поводу был согласован.
— Общественному порядку кто-то угрожал? — следователь выглядел удивленным. — В таком случае, почему вы не обратились в милицию?
— На тот момент это было невозможно, мы находились в окружении, и у нас отсутствовала связь. Все это продолжалось довольно продолжительное время. Фактически вы первые представители власти Донецкой Республики, которых я вижу, ну, после поселкового головы. После того случая с бандой Малюгина я все объяснил голове, который на момент происшествия отсутствовал. Мы вместе составили нечто вроде рапорта или заявления, и он отвез его в райцентр.
— Это так? Вы отвозили подобный документ в милицию? — следователь картинно повернулся корпусом, посмотрев на поселкового голову.
— Справедливости ради надо заметить, что отвозил, — взбодрился Борисович. — Вот, у меня есть его копия и номер входящего документа, я регулярно во время каждой поездки в райцентр и Луганск справлялся о ходе нашего дела. Но ни один милиционер мне ничего внятно не ответил. Все время ссылались то на занятость, то на отсутствие ответственного человека. Мне даже никакой отписки не дали и оригинал документа найти не смогли.
— Хм... ладно, разберемся, — крякнул следователь, было почти слышно, как у него в мозгу щелкнул переключатель, и кассовый аппарат начал считать прибыли от этого дела.
— Вам предъявлены обвинения по многим эпизодам, и они могут быть переквалифицированы, — следователь на секунду замолчал. — Я думаю, вам следует проехать с нами.
— Куда поехать? — удивился Корнев.
— В Луганск, — спокойно ответил следователь. — Ваше присутствие необходимо для проведения ряда следственных действий. Где второй подозреваемый?
Двое парней красноречиво пожали плечами.
— Мы ходили по адресу, где он прописан. Там его нет. Говорили с соседями. Те ничего не знают, говорят, он уехал еще неделю назад, — сказал один из них и кивнул в сторону окна. — Местных вокруг нас много появилось. Может, че задумали?
— Да ну, не мели, — следователь махнул рукой. — Проводите Владимира Вячеславовича к машине, я сейчас подойду.
— Пройдемте, гражданин! — один из конвоиров легко толкнул Корнева в плечо.
