Цитатник

Думать нужно, что думаешь.

Не (биип!) в компот, там повар моет ноги!

На морде ее читалось сакраментальное: "А что я? Я сама обалдела!"

Другой причины для того, чтобы утром петь "я на тебе никогда не женюсь, я лучше съем перед ЗАГСом свой паспорт" и держаться при этом за голову,

я придумать не могу...

Этот парень может на полном ходу забодать стенку, и ничего ему не будет. Спецназ...

То ли меня сейчас на месте убьют, то ли памятник поставят.

— Не смешивай эти два пpоцесса. Они идут один за дpугим.

дурацкая планировка для личных покоев из разряда: входи и стреляй кто хочет! Мечта убийцы.

До зубовного скрежета хотелось оторвать разговорчивой женушке президента голову, но, к сожалению, международный протокол не предусматривал

зверского убийства гостями надоевших до оскомины хозяев ни при каких обстоятельствах.

Называлась гостиница "Эдуард седьмой", и, глядя на её осыпающиеся стены, грязно-болотного цвета, легко можно было предположить, что своё название

она получила потому, что в её стенах от уныния и тоски покончило с собой семь человек, последнего из которых и звали — Эдуард.

Если бы бег был полезен, евреи бегали в золотых тапочках.

Председатель женсовета мужской бани.

в его прекрасном саду на деревьях остались одни огрызки, на которые даже черви сморят со здоровым недоумением

Отец грустно посмотрел на руины дворца (я на радостях, что теперь являюсь всамделишной волшебницей, круто загасила летавшего под потолком назойливого

комара чем-то сине-зеленым, вырвавшимся прямо из ладони). Спаслись не все, но живы были все, просто поиски еще не закончены.

я испепелила взглядом кота, с удовольствием наблюдая, как задымился его хвост

— Мир этому дому.

— ...а я пойду к другому

— Ага, и предупреждение должно выглядеть так: ложись, колдую.

Я тут же представила себе встающего из земли свеженького зомбика тещи и дружную команду пока еще живых родственников, пытающихся добиться

от усопшей исповеди о местонахождении клада. Да-а-а, вот так некроманты и зарабатывают, наверное.

— Знаешь, Эля, — задумчиво ответил сильно бледный Филин, — как все-таки хорошо, что волшебники твоего уровня рождаются не чаще чем раз в тысячелетие.

Я гордо задрала нос.

— А то кранты бы были всему миру и нам в том числе.

— Скажи, что дает тебе твоя работа?

— Чувство морального удовлетворения.

— А нам нужно только золото, стрелок!

— Шли бы вы в старатели.

Если этим тварям удастся достичь своей цели, то такая заварушка начнется... Третья мировая война.

— Скорее, первая межмировая

— У нас примета есть такая, — стала пояснять Ева. — Если услышишь в лесу кукушку, то можно узнать, какое количество лет отмерено судьбой.

Конэ Эль заливисто засмеялся.

— Ты хочешь, чтоб я спросил о себе у этой птички?

— Угу.

Эльф захохотал вновь.

— И тебе не жалко птичку?

— В смысле? — не поняла его веселья Ева.

— Да она с ума сойдет, отсчитывая мое время. Эльфы бессмертны

— Ну...

— Баранки гну.

— Чего?

— Когда согну, тогда и дам одну.

между сценой бального зала и зрительскими местами висел щит такой мощности, что произойди тут даже ядерный взрыв, маги всего лишь насладились бы уникальным зрелищем, оставаясь в полной безопасности

Его взгляд, брошенный на обтянутый юбкой зад Майорки, излучал отчётливое желание дать ей пинка

Дружелюбия в её голосе было столько, что стрелять хотелось сразу же.

дружелюбно до заискивания проговорила

— Пилот, бабах твой инкубатор!!!

Гривз голосом заигрывающего с жертвой маньяка некропедофила протянул

— И, как обычно, ни единого шанса стать бабушкой твоих внуков?

— Ну вот ещё чего! Чтоб я потом с тобой на корню разругался на почве того, как их учить жить — правильно или по закону?

Столь здорово недотраханных женщин я не видел уже давненько.

Гривз мечтательно улыбнулся, вспоминая, почему в Дойчланд ему можно попасть только путем вторжения

— Во первых, это будет противозаконно. А во вторых — буду рад.

Практическое пособие в камеру с трудом затащили двое здоровенных гомункулов внутренней стражи. Пособие упиралось и изысканно крыло матом всех присутствующих.

так, а это уже серьезно. Когда начальник начинает сожалеть, что не может отправить своих подчиненных куда-нибудь подальше — на Север, в Южную пустыню или к демонам с дипломатической миссией, значит, назрело очередное задание.

всякий раз заранее зная, что пресловутых навыков, пропади они пропадом, не забудет, и всякий раз заново надеясь, что они забудут его

наивно гордился умением самостоятельно переставить дисковод

Если гости именно те, о которых я подумал, то ничего нового они все равно не увидят, если нет — то у меня неплохие целители (сам учил как никак), откачают за милую душу.

— Я отправлюсь сам.

Шок. Ужас. Коллективный обморок.

Ладно, плевать на чувства моих будущих товарищей по несчастью, отправлюсь в черном. И еще заявлю им нахально, что я некромант. Потомственный. Пусть боятся!

обычно никто в мои покои не суется без моей личной просьбы, помня, что у меня вечно что то может взорваться в самый неподходящий момент

Да я с этим ненормальным в одной комнате оставаться боюсь: знаю я этих драконоборцев, чуть что, и конечностей не досчитаешься. Любят они с чем нибудь колюще режущим за движущимися объектами бегать, а потом смотришь, не отхватили ли они что нибудь жизненно важное. Словом, форменные звери!

Спокойно, Райвэн, только спокойно! Ты этого рыцаря можешь без всяких усилий ровным слоем по стенке размазать и долго после этого любоваться на эстетически привлекательное пятно.

Если я не вытяну ноги, я их просто протяну

На морду эти аборигены, конечно, страшные, как теща со сковородкой с похмелья, но настоящей опасности для толпы злых и вооруженных до подштанников воителей не представляли.

Это вообще отдельная история! Страшная, как безлунная ночь на беспокойном кладбище.

потому что жизнь ему все еще почему то дорога как память о прошедших годах.

Ко всем прочим прелестям одежда не успела высохнуть, и теперь я сам себе напоминал мокрую черную крысу, к тому же крысу очень злую.

— Ребята, давайте разойдемся полюбовно! Вы нас пропустите, и мы вас калечить не будем!

хрен редьки не слаще, но с голодухи сойдет

Еще бы, она, сестра главы клана, изображает простую телохранительницу, да от такого все ее предки до двадцатого колена за Последними Вратами икают.

Развратителю эльфиек безумно повезло, что в комнате было темно, потому что от ухмылки Лаэлэна, которая сейчас больше напоминала вурдалачью, чем эльфийскую, можно было поседеть...

а лицо у него такого нежно зеленого цвета, что он мог легко маскироваться под зеленые насаждения.

Аэллэн спешно вернулся домой, дабы не получить по первое число от дражайшей и горячо любимой супруги (которая отличалась ревнивым нравом и хорошо поставленным ударом)

Хотелось удавиться на ближайшем суку, но друзья мне и этого не дали бы сделать, изверги.

Мало ли. Может, здесь землетрясение было, или маг какой с перепою развлекался...

легкий румянец, глаза сияют, общий вид просто до омерзения цветущий. И я, напротив, мечта некроманта извращенца, бледный, худой, взгляд дикий, щеки ввалились. Ужас, в общем.

Вот сейчас доберусь до этой неизвестной твари и устрою ему набег орков на мирную деревушку!

Только попробуй меня бросить, я же тебя из под земли достану и обратно закопаю!!!

— А как же Великая битва?

— Какая Великая битва? Последняя битва между нами была где то полторы тысячи лет назад, когда Райвэн дал мне подзатыльник. За дело...

— Как ты это сделал? — растерянно пробормотал Владыка, глядя на Лэна, как мужик на тещу, вернувшуюся с того света.

Змей не без основания полагал, что бронебойная граната, протыкавшая даже легкий танк, заставит неведомого супостата раскинуть мозгами по сторонам.

'Beretta — 93 AF/A'. 'Nightmare' Почти ручная работа. Штука, которую Змей взял бы с собой даже в могилу. Так, на всякий случай.

— Фу, гадость! — фыркнула Сюзан. — Лучше так: все срочные дела сложим в кучку, в кучке сверху сделаем ямку. Потом туда плюнем, а сами — тихонько, на цыпочках — за дверь и в машину.

Мне кажется, в древности все правители были чокнутые. Если какой нибудь царь не выпустил кишки хотя бы десятку тысяч соседей, то чувствовал себя полным неудачником...

— Я в нижние ярусы не полезу без личного гранатомёта и пары боевых роботов

Насколько я помню, все мало мальски способные маги на моем пути размножались делением. Пополам. Лопатой... то есть лазером.

С ухмылочкой, достойной панка, которому попался в руки гранатомет, я сделал шаг вперед.

Я самый обычный боевой киборг... таких вокруг сотни бегают!

— Мне что то не нравится. Задницей чую!

— Вот он, самый продвинутый твой орган чувств! Ни в какой лаборатории такого эффекта добиться не удавалось.

— Ненавижу вашу расу. Уж очень вы постарались когда то осложнить мне жизнь. А посему я буду строг и максимально несправедлив.

Дохлый номер, от снайпера убегать — лишь умрешь усталым.

— Какую доставляет радость любому тонкому уму умело сделанная гадость... пусть даже другу своему.

— Окончание мне не нравится.

— Не боисъ, брат! Не трону!

за такую шутку моих создателей следовало бы удавить. А вместо того их съели. Где справедливость?!

Знаете, мы, демоны. Очень любим хорошие шутки. Только вот люди почему-то наш юмор плоховато понимают. То разбегаются с воплями, а то и вовсе — берут и умирают прямо на месте. Со смеху наверно...

— А что мы будем делать сегодня вечером?

— То-же, что и вчера... Попробуем ЗОХВАТИТЬ МИР!!!

В этот раз добыча выпала знатная, еще бы, из самого дьявола.

у нас есть поговорка: 'Жаба раньше была человеком, который не верил в магию, теперь она квакает на болоте'.

Телепатия, телепатия... У него к тебе антипатия.

Проф меня откопал, убедился, что я цел, и исправил это упущение божьего промысла.

Чем черт не шутит, пока бог спит?!

Роли у нас такие: Энрик — демократичный аристократ; Марио — свой парень; Фернан — противный служака. Если такой компании не расскажут все

тайны прошлого, настоящего и будущего — значит, тайн просто нет.

'История учит нас тому, что мы у нее ничему не учимся'. Кровавая шутка.

— Я попробую разобраться, — признался Лео, — меня пытались этому учить.

— Как это пытались?

— Но я-то не хотел!

Весь коммунизм на этом самом разуме и построен: 'Человеку ничего не надо, кроме того, что я считаю, что ему надо' — планирование всеобщего несчастья.

Сейчас начнется война — отдохну немного.

— Прямо 'Звёздные войны' какие-то, эпизод десятый, не отснятый.

Может, лучше охотничий костюмчик бесплатно возьмёте, а? Со складной походной короной.

Редкие встречные прохожие с почтением посматривали в его сторону — поэты и сумасшедшие на Перекрёстке охранялись законом. Как редкость.

Я на кухню, а ты с нашим мэром поговори, — бородач повёл рукой в сторону незнакомца в болотной камуфляжке. — Хороший человек. Свой. Бывший наёмный убийца. Отличный товарищ, примерный семьянин. Не то что я, — и ушёл на кухню.

Иначе может начаться смута. То есть перевыборы мэра.

— Ищут пожарные, ищет милиция, — задумчиво сказал Семён. — Надо же! С одной стороны — озверелый идеалист с инициативой и властью... из тех, кто схватит тебя за глотку и потащит к счастью, пиная коленом под зад для ускорения... По-моему, одно из худших преступлений — творить благо насильственно! Особенно в таких масштабах.

Не соизволит ли ваша милость одарить меня своей высочайшей благосклонностью в виде всей наличной собственности, коя имеется при себе, иначе я буду

вынужден пресечь нить жизни вашей пресветлой милости этим скромным мясницким топором.

'Как-нибудь' всегда означает 'кое-как', а 'кое-как' обязательно тянет за собой 'ни фига себе!'.

— Однако не прав я был насчёт масштабности и размаха, — смиренно покаялся Мар. — Признаю свою ошибку. Для неопытного мага у тебя этот фокус весьма неплохо получился. Впечатляет! Я одного только не понял: ты что хотел — погоду немного подправить, или с самого начала задумал такой бедлам сотворить? Для отработки навыков боевых действий. На страх врагам, так сказать. Научиться вызывать мор, глад, смерчи и землетрясения. Так вот, по смерчам и землетрясениям можешь поставить себе зачёт. А мор и глад когда делать будем? И где?

Чего грустишь как сестрица Алёнушка над расфасованной козлятиной?

— А что покойник? — удивился Семен, беря возникшую перед ним кружку с чаем. — Покойники — они народ тихий, покладистый! Если их, конечно, не оживлять, — и отпил из кружки. — А я оживлять никого не собираюсь. Не могу и не хочу.

Никакой радости, сплошная тоска и разрушение... Вешаться здесь славно. Включить "Реквием" Моцарта, послушать минут пять и повеситься на ближайшей чашке с огнем, в знак согласия с композитором. Типа положительной критики.

экскурсовод улыбнулся настолько заискивающе и многозначительно, что Семену нестерпимо захотелось немедленно получить у него взятку.

— Охренеть можно, и ты в эту жуть полезешь? Не знаю, что ты там видишь, но меня количество дохляков на погонный метраж пола впечатляет!

— Ко мне не ходить! Детей с улицы забрать, всем дома сидеть! Кто не услышал — я не виноват.

— У моего дедушки во дворе замка бассейн есть, там на табличке тоже написано: "Купайтесь на свой страх и риск!" Ну и что? Купаются же! Иногда. Когда крокодилов оттуда убирают... И никто еще не утонул.

— "Печень врага под ведьминским соусом", — удивленно приподняв брови, прочитал вслух Семен. — Интер-р-ресно... коктейль "Контрольный поцелуй", надо же! Салат "Шинкованный гоблин с трюфелями"... надеюсь, гоблин у них свежий.

И состоится оно, как мне сообщили, не раньше чем рак на горе свистнет и выпадет снег в преисподней.

Её хохот сделал бы честь любой ведьме с Лысой горы.

'Блин, у меня что, рога выросли, или хвост позади волочится? — с досадой подумала девушка. — Ну, не ем я людей! Не та диета!'

Визит Харриса заставил Галку вспомнить булгаковское: 'А что за шаги такие на лестнице?' 'А это нас арестовывать идут'. 'А, ну, ну...'

'Ноги мои ноги, уносите мою попу!'

Драться будем бутылками, за неимением дубин. До смерти! Ну или хотя бы до утра.

Какой-нибудь мафиози на его родине за подобную улыбку не задумываясь отвалил бы целое состояние. А что? Ни разборок, ни угроз... Приехал, улыбнулся разок, и все... Те у кого нервы покрепче — стремительно бегут менять штаны. У кого послабже — тихо лежат в обмороке.

— Как узнал?

— Да элементарно. Лея со мной связалась по шару. Попросила присмотреть, чтобы орхисситы тебе голову невзначай не оторвали, а буде такое несчастье все же произойдет, — приставить её на место, да позаботиться о том, чтобы она и дальше могла соображать.

Сегодняшние дамы с пеленок начинают краситься так, как будто собираются вместе с индейцами апачи на тропу войны.