Василёк же совершенно не знал, куда присобачить такое нужное умение, как "Бег". Во-первых, предлагалось бегать со скоростью 8 км в час на дистанцию 1 км. А потом устанешь. А как его развивать, чтобы бегать как гепард? Система популярно отвечала: нужно упорно тренироваться. И что будет, если будешь долго тренироваться? Тогда сможешь пробежать уже пару километров и не устанешь, здорово, правда. Ага, хорошо, хоть умение ходить и дышать не дали в подарок. С этим умением инспектор нас явно надурил. Ну, ничего, ещё не вечер. "Бу" на этого рептилоида. Мы тоже можем до небес поднять цену на крашенные в стиле Пикассо яйца. А я ему ещё и кулёк перловки отдал, вот же лошара. Но сильно обижаться на 11-286 Кай тоже не надо: рептилоид, он и в Африке рептилоид. Зато русский язык теперь Василёк знал лучше, чем даже испанский и итальянский. И продолжал совершенствовать свои знания в этом языке. Вот уже русский-матерный неплохо знает. Теперь жить стало намного легче: можно было спокойно читать книги по медицине. В этих книгах мата, конечно, не было, но специальный сленг присутствовал. Но знание языка надо перед местными скрывать.

Умение "Химический анализатор" тоже подкачало. Толку от него было чуть больше, чем ничего. Работало оно так: надо было виртуальным щупом дотронуться до твёрдого тела или поместить щуп в жидкость или в газ. Тут же система давала отчёт, из каких химических элементов состоит этот объект. Всё было издевательски просто: в протоколе указывалась вся таблица Менделеева, и напротив каждого химического элемента из этой таблицы проставлялось процентное соотношение. И что с таким счастьем делать? Разве что в геологи податься. А чтобы развить это умение до анализа химических соединений, так сто лет пройдёт.

В неведомо каком пространстве, в неведомо какой дали, неведомо в каком времени несколько разумных из цивилизации десятого уровня обсуждали последние новости.

— А наш-то шеф, как пятую цифру к имени получил, так забурел, на кривом фотоне не подъехать, — сообщила Первая коллегам.

— Представляете, братва, — поддержал её Второй. — Говорят, это он выбил в наш отдел новенький ИИ, работающий на принципах холодного квантования тёмной энергии. Навьё. На нём даже нейтроны ещё не размножались. Ни у кого такой прелести нет, а у нас есть. Теперь я тебя, родная Первая в Космобой уделаю только так.

— Вам бы всё в игрушки играть, коллеги, — высказала своё "фи" Третья. А кто работать будет на благо цивилизации? Кто, кроме нас осчастливит несчастных гуманоидов? Кстати о мелких гиперонах...наш-то шеф вдруг гуманоидов возлюбил. Поговаривают, что парадигма поменялась.

— Вот дела! — воскликнула Первая. — Как говорят мудрые плазмоиды: "Хуже всего жить, когда парадигма меняется".

— А с чего это наш шеф в таком фаворе? — спросил Второй. — Кто-нибудь в курсе?

— А вот угадай, что я узнала, — сказала Третья.

— Удиви, — заинтересовался Второй.

— Поговаривают, — заговорщицки произнесла Третья. — У нашего шефа есть "волосатый хвост" среди шестизначных номеров.

Коллеги переваривали новую и интересную информацию. С гуманоидами надо бы теперь деликатнее что ли, раз такая парадигма вытанцовывается.

— Атас, братва, по местам! — вдруг завопил Второй. — Шеф идёт. Так, а кто это такой хитросделанный, мою акрихунторию умыкнул, признавайтесь? Специально для гуманоидов две штуки по большому блату достал, а близкие, и почти родные коллеги, ловко сэнропиздили дефицит. Верните в зад, дамочки.

Подходил срок, обещанный попами из Воронежа, провести обряд крещения. За неделю до такого значимого события Тимофеевна и некоторые другие её соседи односельчане развернули бурную подготовительную деятельность. Планировалось вначале, что обряд проведут келейно, только для жителей деревни Девица, но где-то протекло. В деревню начали наведываться эмиссары с Выселок и с центральной усадьбы. Так получалось, что уже надо было окрестить штук двадцать душ. Тимофеевна опасалась, как бы власти не пресекли такой разгул мракобесия в отдельно взятой деревне. Василёк был крещён по католическому канону, но это было в другой реальности. Сейчас он как-то не возражал приобщиться к православной религии. Собственно, а какая разница. Бог-то один. Ему совершенно безразлично, в какие нюансы ты веришь, да и что веришь в него, ему тоже безразлично. Сам Аламеда, а теперь Василёк к религии был равнодушен, но Бога побаивался.

За неделю до этого предполагаемого события, в деревне Девица произошло ещё одно событие, весьма радостное для её жителей, но болезненное для Василька.

Поздно вечером к Тимофеевне прибежал Иван Зосимов с вытаращенными глазами и стал нести ахинею:

— Сын Витька у меня рожает! Вот-вот родит. Не успели в город в больницу отвезти...

— Может это невестка Катька рожает? — уточнила у мужика Тимоффевна.

— Да, какая Катька? Что ей дуре сделается? Помоги Тимофеевна, Христом Богом прошу. Вечно молиться на тебя буду.

— Ага, ну ладно, — стала собираться к Зосимовым знахарка. Ситуация была из ряда вон. Но, что же поделаешь. Природа. Сын Витька, может и рожает, но пойдём смотреть Катьку. Васильку тоже ничего не оставалось делать, как бежать к роженице. Оставлять это дело на умение местных бабок было весьма опрометчиво.

У Зосимовых в их усадьбе была суета. Собрался весь их клан и соседи и все переживали под Катькины крики. Виновник этого действа Витька находился в прострации и уже был готов сам родить хоть ёжика.

Василька пока Витькины потуги не очень интересовали, а вот с роженицей дело обстояло плохо. Как-то не досмотрел раньше Василёк над Катькиными делами, а оно вон как плохо получается, судя по результатам проверки её состояния диагностом. Совсем плохо. Дело шло к летальному исходу, как матери, так и дитя. Всё осложнялось тем, что теперь было два организма, а не один. А это удвоенный расход силы. Но выход, намеченный диагностом был. Но этот выход требовал одномоментного применения сразу 149 единиц силы на два организма, и в последующие дни надо было поддерживать эти организмы волшебной силой, иначе беда. А что мы имеем, на космической скорости соображал Василёк. На первое июня у меня есть 102 единицы в основном хранилище, десяток бонусных единиц, в спецаккумуляторе десятка, и в восстанавливающемся уже двадцатка. Ну, и дезинфекция уже семь единиц.

Сначала Василёк включил дезинфекцию Катькиного организма на полную катушку: семь семейств болезнетворных бактерий, вирусов и грибов сдохли, типа всяких золотистых стафилококков. Затем, когда стало ясно, что дальше тянуть смысла нет, решительно направил на Катькин организм и организм младенца 149 требуемых единиц силы. Ещё минут десять он находился в сознании в доме Зосимовых, держась на самообладании, но потом, когда услышал, что в соседней комнате заорал ребёнок, упал в омут глубокого обморока.

Он не слышал, как Иван Зосимов орал односельчанам, что Витька молодец, такого богатыря родил, назовём Вовкой. Он не чувствовал, как соседи и Тимофеевна волокут его домой всего обоссавшегося и обгадившегося от боли. Не чувствовал, как кормилица, причитая, его мыла и укутывала в одеяло. Дитё ни на что не реагировало.

Часов через шесть Василёк очнулся. Ещё штормило, но уже было терпимо. Первым делом он выяснил, сколько единиц силы у него есть в наличие. С теми слёзками, что оставались, и с теми единичками, что набежали, у него сейчас было 29 единичек. Но роженице и ребёнку требовалось ещё волшебная энергия. Поэтому Василёк технично слинял из дома, и на автопилоте двинулся к усадьбе Ивана Зосимова. Калитка на их участок была нараспашку. Возле дома и внутри были видны следы празднования. Впрочем, празднование ещё и не собиралось заканчиваться. Поэтому Василька никто не остановил, и он умудрился пробраться ближе к Катьке и новорожденного ребёнка, где и слил на них по десятке единиц силы на каждого. Ну и на себя, родного, слил пять единиц, чтоб прочистить мозги. Да, это жизнь во всей красе. А в жизни как бывает? Начинаешь думать — рождаются мысли. Перестаёшь думать — рождаются дети.

Василька в доме Ивана заметили и, как всегда, стали пичкать незатейливыми кушаньями. Как же, внук бабки знахарки был в почёте, хоть дебил и маленький засранец. Но не только пища подняла настроения Васильку. Система тоже капитально расщедрилась на подарки, скорее всего за рекорд траты силы. Во-первых, он получил 18 бонусных единичек силы. Специальный аккумулятор заимел двадцать единиц и увеличил ёмкость до тридцати. Дезинфекция стала иметь восемь спецединиц. Но самое главное открылась новая неожиданная ветка: "Акушерство" и система к этой ветке дала десять спецединиц, конкретно для таких случаев. Не густо, конечно, за спасение двух жизней, но с учётом повышения ёмкости основного хранилища до 110 — уже что-то значимое. А Иван Зосимов ещё долго бегал по деревне и всем рассказывал, какой у него могучий Витька, такого замечательного Вовку родил. Про невестку Катьку он ничего не говорил, баба есть баба, что с ней может статься. Правда его очень удивляло, что уже второй день пошёл, а его новорожденный внук ещё не может ни ходить, ни говорить. Это всё бабское воспитание, влияние их дурацкого сю-сю-сю, решил он. Надо будет брать воспитание ребёнка в свои мужественные руки.

Обряд крещения односельчан проходил в том же живописном месте, где Фадеев недавно устраивал банкет военным. Коровок к этому месту не допускали и они не смогли заминировать территорию. Для проведения обряда из Воронежа привезли на двух легковых машинах старенького батюшку и двух его служек. Служки аккуратно вытащили батюшку из машины, а купель для обряда поставили на травку. Народа собралось человек пятьдесят. Таинство проходило очень просто, но чрезвычайно торжественно. Малышню перед купелью держали на руках крёстные. Батюшка малюсенькой кисточкой наносил на лоб и запястья кресты каким-то веществом (это миропомазание), потом лил на голову малыша немного воды. Вот и всё. Считай, тебя окрестили в православную веру. Служки в особую книгу записывали данные окрещённого. Взрослые наклоняли головы над купелью, и батюшка лил им немного воды на макушку. Было солнечно и безветренно. Так и Василька обыденно окрестили. Даже внука Ивана окрестили, хотя ему ещё не исполнилось и сорока дней. Только батюшка с трудом нашёл на голове младенца пару волосинок, чтобы остричь их крестообразно, согласно ритуалу. Потом крещёный народ три раза публично отрекался от дьявола. Таинство красивее проходит в церкви, но и на природе, возле реки было всё сделано должным образом. Богу всё равно, каким путём вы идёте к нему. Главное, чтобы в душе вы были не сволочью и конченным гавном, а нормальным человеком. Ну, а на гавнюков мы "бу" кладём, думал Василёк.

Таинству никто не мешал, поэтому прошло всё тихо и мирно. Крёстные матери предварительно озаботились для своих крестников приобрести крестильные рубашки. У всех имелась с собой кыжма в виде белого полотенца. Естественно, у всех окрещённых был нательный крестик. У некоторых простенькие иконки святых.

Для крестившихся в этот день на берегу реки никаких негативных последствий от властей не было. Но один человек всё же пострадал, или, наоборот, ему повезло: сложный это вопрос. С работы выгнали корреспондента Климова Платона Герасимовича. Выгнал его главный редактор за всё хорошее и за отказ Платона написать разгромную статью о чудовищном случае мракобесия, произошедшем совсем рядом с Воронежем в деревне Девица. Этим своим отказом Платон окончательно вышел из доверия идеологических работников: вот же гад какой, сначала, откажется писать разгромную статью, а потом и в призрак коммунизма перестанет верить. Пришлось главному редактору поручить написать статью спцкору Матвееву. Тот и написал. Статья вышла похожая на рапорт куратору из органов, но лучше у Матвеева никак не получалось, ни фантазии, ни интеллекта у Матвеева не наблюдалось, даже под микроскопом. По поводу этой убогой статьи главного редактора вызвали в обком к самому инструктору товарищу Пахомову. Тот внимательно выслушал главреда, со вздохом достал из тумбочки бутылку коньяка и сказал:

— Всё это печально. Наливай!

Главред набулькал в большие стаканы крепкий напиток:

— За что пьём? — уточнил он.

— За нас с тобой, и за хрен с ними!

Главред знал, что товарищу Пахомову уже требовалось минимум полбутылки коньяка в день, это для укрепления нервной системы и прояснения сознания. Когда нормой станет употребление одного литра в день, то тогда, товарища Пахомова тихо уберут с должности инструктора обкома и переведут работать директором техникума, будет он там учить подрастающее поколение. Это называлось круговоротом номенклатуры в природе.

Интересно, что имел в виду 11-186Кай, когда говорил, что немного поправит в мозгах нашего участкового товарища Мухина? — так гадал о судьбе "мильтоницера" Василёк, потому что о Мухине уже долго не было ни слуху, ни духу. Вроде и не плохой дядька участковый, только слишком впечатлительный. Как бы 11-186Кай так не поправил мозги товарищу участковому, что того даже в психушку без экзамена не примут. Жалко будет дяденьку.

Василёк зря волновался: 11-186Кай знал своё дело туго. Что надо он поправил, а для стабилизации психоэмоционального состояния организма отправил сознание Мухина в виртуальный мир на трое суток. Это физических суток этого мира, а для сознания Мухина пройдёт полтора года субъективного времени нахождения в виртуале. Там он отдохнёт от всех мирских забот, постреляет монстриков, а потом будет здоровенький, как огурчик.

Когда сознание будущего здоровенького огурчика лейтенанта Мухина пришло в порядок, он уже знал, что находится в новом виртуальном мире, а предыдущего персонажа ему почему-то пришлось снести. О прошлом персонаже в памяти практически ничего не осталось, как и о большом мире; вся информация о нём была загнана в тёмные подземелья бессознательного. Так, какие-то смутные воспоминания, похожие на сон, даже как его зовут, Мухин точно не знал. Зато он знал, что ему надлежит делать. По-сути, всё очень просто, надо качаться, получать ачивки. Плохо, что у него сейчас только нулевой уровень, и у его пета тоже нулевой уровень. Мухин не задавал дурацких вопросов, откуда он знает, что такое локация, неписи, пет, лут, мана, хил, баф, монстры, он просто это знал, и всё. Знал, что этот район называется "Пригородная зона", а локация, в которой он сейчас находится — "Лютая деревня". Эта локация явно не на его нулевой уровень. Здесь водятся монстры от первого до восьмидесятого уровня. Он здесь сейчас только, чтобы произвести разведку: себя показать, на монстров посмотреть. Порадовало, что мир был прописан очень тщательно и красиво. Нет, конечно, не как реал, но детализация совершенная, до мелкой пылинки и зелёной былинки. Было тепло, и мухи не кусали, лёгкий ветерок качал верхушки деревьев, небо ослепительное, облака как настоящие. Зрение персонажа было отменное, голова работала чётко, как компьютер. Себя Мухин осознал сидящим на бревне и прислонившимся спиной к живописным развалинам деревянного сарая, стоящего на вконец запущенном деревенском участке. Кругом было море колышущейся травы, кустов и деревьев, которые создавали, чуть ли не джунгли. Да, без людей здесь за несколько лет джунгли образовались, и нечисть завелась из-за плохой экологии. Говорят, где-то очередной мирный атом рванул. Даже в развалинах сарая уже буйно начала тянуться к солнцу поросль вездесущего ясеня и какой-то зелёной хрени. Он вспомнил, что своего пета оставил около точки возрождения на краю локации. Эта точка возрождения персонажа представляла собой обычный деревянный столб, несущий оборванные хулиганами электрические провода. На столбе ещё сохранилась проржавевшая табличка "Не влезай, убьёт!". Слова были написаны на турецком языке, но Мухин прекрасно понимал, что там написано. В правой руке Мухин держал потёртый пистолет ПМ, вполне естественная вещь в этой локации, но практически бесполезная против высокоуровневых монстров. А для Мухина сейчас и второй-третий уровень монстров был критическим. Чихнут — он и помрёт. Зато как приятно было целиться в мишень: красная точка показывала, куда прилетит пуля. В пистолете был полный магазин. Ещё пять магазинов к ПМ Мухин обнаружил в карманах своего камуфляжа. Кроме этого у Мухина был тощий рюкзачок, в котором нашлась аптечка, две пачки патронов, два презерватива, банка тушёнки, сто турецких лир, полбулки хлеба и фляжка с водой. В кармане оказался складной перочинный ножик. Вот и всё богатство Мухина. Впрочем, неказистый рюкзачок мог вместить шестьдесят кило добра, вес которого в нём бы не ощущался. Ещё у Мухина был личный игровой подпространственный спецкарман, в котором можно было хранить целых двенадцать килограмм добра, которые никто не мог у него отнять. Сейчас он был пустой, поэтому Мухин переложил туда все свои вещи, включая рюкзак. Ему не улыбалось всё бездарно потерять. Плохо, что он не помнил что-то очень для него нужное. Например, как зовут его пета. Помнил, что этот аппарат назывался раньше на букву "М".